Ангел мести

Рабочие будни отвлекли Мари от мыслей о предстоящей встречи с убийцей. Сейчас девушка в свободное от работы время тренировалась, прошла курс массажа, периодически находила время для салона красоты, куда пару раз они «ныряли» на полдня с миссис Бриэль, потом весело болтали в частных кафешках, и их в это время не могли найти ни Мартин, ни мистер Ритчел, поскольку эти две особы совершенно забывали о времени.

На вполне закономерный вопрос мистера Ритчела: «Ну и что с ними делать, сынок?» Мартин отвечал: «Пап, только любить».

Мартин и Мари активно готовились ко дню рождения его мамы. Они выбрали уютный частный ресторанчик, где играет музыкальная группа из молодых и весьма успешных ребят, с которыми Мари, конечно же, в тайне от друга, уже несколько раз репетировала. Для именинницы девушка заканчивала картину. Также был заказан праздничный торт, дизайн которого придумали они вдвоем.

К назначенной дате именинница со своим супругом были привезены Мартином в этот ресторан, туда же прибывали гости. Мари приехала на такси. Мартин встречал ее на улице около ресторана.

На девушке было черное платье – футляр длиной чуть ниже колена, с аккуратным V образным вырезом, на ногах классические лодочки на высоком каблуке, слегка вьющиеся волосы распущены и красивой заколкой собраны частично сзади, макияж подчеркивал ее нежные черты лица, красивые зеленые глаза, а на пухленькие губки нанесен блеск.

— Ты просто красавица! — с искренним восторгом сказал ей Мартин.

Мари помимо упакованной картины держала в руках очень изысканный букет, собранный по ее заказу флористами.

Праздник был в разгаре, когда Мари вышла на сцену, сказала слова благодарности миссис Бриэль за то, что она есть, что там, где она, всегда свет и тепло, и что песня Shirley Horn "The Man You Were" будет исполнена для неповторимой именинницы. В сопровождении музыкантов Мари, взяв в руки микрофон, запела любимую песню миссис Бриэль.

Мистер Ритчел пригласил свою супругу на танец. Это было невероятно трогательно! Они столько лет вместе, а их чувства не уменьшаются, а возрастают, к любви добавилась мудрость отношений и трепет.

Пока Мари пела, Мартин не спускал с нее влюбленных глаз.

«Как же это здорово иметь в жизни человека, которого любишь, на которого готов смотреть вечность, который для тебя становится целым миром, а ты готов стать для нее космосом, вселенной и с ней хочется разделить жизнь», — эти слова сейчас говорило его сердце, стук которого передавал внутреннее волнение от чувства любви.

Вечер проходил в теплой, душевной обстановке. Всем было весело, много танцевали, были даже розыгрыши, загадки. Мари устроила конкурс рисунков, которые надо было сделать за минуту. Насмеялись так, что болели лицевые мышцы.

Девушка исполнила для мистера Ритчела, как человека, который достойно сопровождает в жизни самую красивую леди — миссис Бриэль, песню I Only Wanted. Под эту мелодию Мартин танцевал с мамой.

Миссис Бриэль, как любящая мать и реалист по жизни, начала разговор с сыном.

— Мартин, чего ты ждешь? — хитро прищурившись, обратилась она к сыну. —Тебе же нравится Мари.

— Не просто нравится, я ее люблю и всегда любил.

— Надо признаться ей. Эта девушка — мечта любого.

— Боюсь, что откажет. Она Джима любит до сих пор.

— Просто ее сердце заморожено, сынок. Но оно оттает, нужно время. У нее такая боль на душе! Только любовь вернет к жизни. Справишься?

— Справлюсь. Буду всю жизнь доказывать свою любовь.

— Вот это мой сын, мой Мартин!

После шуточной викторины на знание детских песен и стихов, устроенной Мари для гостей, которые пока вспоминали эти вещи, сами выглядели, как дети, заиграла медленная мелодия Ritmo y Romance, и мистер Ритчел пригласил Мари на танец. Они выглядели как папа и дочь, которым было комфортно вместе в этой мелодии.

Мари не давала гостям и имениннице скучать. Те, кто дал неверные ответы на забавные вопросы, собрались на танцполе и под ритмичную музыку выплясывали в сопровождении бурных оваций остальных. Девушка танцевала вместе с ними, задавая ритм и подсказывая движения.

Но танцующая под песню Andrea Bocelli "Momentos" пара Мартина и Мари приковала к себе взгляды почти всех присутствующих. Они гармонично смотрелись вместе, между ними чувствовалась особая эмоциональная связь, искреннее проявление эмоций, они как будто были «синхронизированы».

ДЖАМИР

Мне иногда кажется, что судьба специально нажимает мне на «больное место». Вот сегодня вечером ехал с охраной по одной из улиц города, когда на светофоре случайно увидел выходящую из такси, припаркованного около ресторана, Мари, которая выглядела настолько изысканно и утонченно, что я не мог оторвать от нее глаз, впрочем, как всегда. И встречал ее врач педиатр, он же друг. Но надо видеть лицо этого друга! Друзья так не смотрят. Блин, он в нее влюблен, тут и гадать не надо! Но они, правда, хорошо смотрятся вместе.

Вы думаете, я проехал мимо? Нет, конечно. Безумно скучаю по Мари, по ее острому взгляду и такому же характеру. И тут мне дан шанс увидеть девушку со стороны. Но в ресторан я не пошел. Нам известно, что за Мари пристально следят силовики, которым, как говорит наша доктор, мы не должны попасть под «горячую руку». И она, как всегда, права.

Настроение и так было не очень, а сейчас совсем достигло нулевой отметки. Чувство безысходности и ощущение того, что навсегда теряю эту девушку, прочно сидит в душе и мозгах.

АВТОР

По прошествии месяца все было подготовлено к участию Мари Росси в полицейской операции по обнаружению и задержанию Даниэля Миллера.

На совещании врачей, проводимом главврачом больницы, было озвучено постановление министра здравоохранения и социальных служб США о том, что от их медицинского учреждения по обмену в одну из больниц штата Техас на срок минимум месяц, максимум полгода, должен быть направлен врач хирургического отделения.

На основании этого документа главврачом Центральной больницы Лос-Анджелеса решено направить туда доктора Мари Росси. Она молода, перспективна, не замужем, детей нет. Девушке дали неделю для того, чтобы закончить на работе все дела, подготовиться к отъезду.

И если Мари восприняла это решение абсолютно спокойно, то заведующий отделением Сэм Купер был крайне недоволен такой позицией главного врача. Ну а в каком состоянии от услышанного находился Мартин, не передать. Он растерянно посмотрел на девушку, как будто ему сказали, что она навсегда бросает его и никогда не вернется.

«Не зря у меня с утра нехорошее предчувствие», — подумал Мартин, не отрывая своего взгляда от Мари, которая тоже смотрела на него. И в глазах они видели эмоции друг друга, понимали их. Оба испытывали целый спектр переживаний.

Мари вдруг ощутила, что взгляд Мартина — это то, без чего она уже не представляет свою жизнь.

«Может, я так привыкла, что друг всегда рядом? — промелькнула мысль. — Но Мартин...он смотрит как-то по-особенному. Так на меня смотрел только Джим. И почему от его взгляда у меня начали краснеть щеки? Наверное, к лучшему, что я уеду. Мы, как друзья, слишком привязаны друг к другу».

Потом все разошлись по отделениям, Сэм попросил Мари сразу после совещания зайти к нему в кабинет. Здесь он позволил себе высказаться в негативном свете по поводу решения главврача, сказал, что последний просил его проинформировать о дате и времени вылета Мари и номере рейса.

Сегодняшний день оказался достаточно суетным. Было много человек, поступивших в отделение, некогда было пересечься с Мартином, он тоже вкалывал.

Только ближе к вечеру Мари закончила вторую операцию. Она стояла в коридоре отделения, смотрела в окно.

«Уже через неделю я встречусь с тобой, Альберт. Это будет незабываемо, жди меня, — думала она, со злостью сжимая кулаки. — Перед отлетом надо съездить к Джиму и его родителям, как-то встретиться с Джамиром и Джокером, но как это сделать, пока неясно, ведь за мной пристально наблюдает Интерпол», — рассуждала девушка про себя.

Вечером, сразу после работы, она поехала в клуб на тренировку. Несмотря на то, что было уже поздно, она тренировалась сосредоточенно, оттачивая каждое движение, пока Шон не остановил ее. Они сидели в зале, где уже никого больше не было.

— Шон, меня направляют в Техас по обмену врачами. Буду там работать в Центральной городской больнице Остина. Вылет через неделю, билеты уже взяла.

— Надолго?

— Минимум месяц, максимум полгода, так говорят.

— Помощь в чем-то нужна?

— Нет. Ты меня всему научил, — Мари повернула голову в сторону тренера, который похлопал ее по руке, кивнув головой.

Девушка приехала домой, было уже 23.00, приняла ванну, загрузила белье в стирку, а утром уехала к Джиму. Она подошла к могиле, села перед ней на колени.

— Я пришла, Джим, здравствуй, любимый. Сегодня совсем уже по-осеннему прохладно...Почему ты мне не снишься последнее время? Я очень скучаю. Вот, собираюсь встретиться с Альбертом. Ты же понимаешь, зачем? Поможешь? Мне важно, чтобы ты был рядом. Джим, я все сделаю, сдержу слово. Поставлю точку в этой трагедии.

Девушка некоторое время просто сидела, смотря в даль, а потом продолжила:

— Джим, мне кажется, что Мартин что-то ко мне чувствует. И самое страшное, что я не могу разобраться в своих чувствах к нему, но мне рядом с ним хорошо. Это же предательство по отношению к нашей любви? Мне так сложно. Как мне быть? Мы с тобой столько лет любили друг друга, я не имею права кого-то любить, да и не умею уже. Но к Мартину у меня непонятное, странное чувство. Хотя знаешь, за время, пока буду далеко, может, все само собой разрешится и станет ясным. А если суждено не вернуться, то вопрос отпадет. Сейчас собираюсь пойти к нашим родителям, попрощаюсь с ними пред отъездом. Джим, мой черненький волчонок, если вдруг Альберт меня все-таки убьет, встреть меня, пожалуйста, там, наверху, чтоб я тебя долго не искала. Люблю тебя. Мне пора.

Как только она произнесла последние слова, непонятно откуда к ней подбежал щенок абсолютно черного цвета с ошейником и брелком, игривый, начал смешно лаять. Мари протянула в его сторону руку, чтобы погладить, а он начал пытаться ее руку взять в пасть, покусывая.

— Джим, ты меня услышал и так поддерживаешь? — улыбнулась Мари.

— Извините, девушка, он вас не напугал? — послышался мужской голос.

Мари повернула голову и увидела Джакса. Они улыбнулись друг другу.

— Нет, что вы, он как раз ответил на мой вопрос, заданный Джиму. Джакс, вы здесь неслучайно ведь?

— Не случайно, — ответил он, улыбнувшись. — Вам дядя передал привет.

— Спасибо. Передайте ему, что была рада нашему знакомству. Я улетаю в Техас по работе и надолго, если понравится, могу там остаться. Пусть он будет аккуратен в течение этого и следующего месяцев. В ряде государств будет неспокойно, и последствия никому не известны, можно оказаться тем крайним, на кого спишут все неудачи. И еще, что бы он ни узнал обо мне, какими бы это ни были вести, никуда нельзя выезжать из страны в поисках правды. Он знает, кому еще предать от меня привет.

— Все понял. Вам хорошо съездить.

— Будь здоров, Джакс. А пес у тебя отважный, как волчонок.

Мари пошла по территории кладбища в сторону выхода, к своему мотоциклу.

В доме Джима, как обычно, было уютно и светло. Родители встретили свою Зефирку с радостью. Мама примеряла кардиган, который ей купила Мари, а папа не мог нарадоваться новым фирменным подтяжкам. Что касается Эдвуна, тот, как всегда, не слазил с рук девушки, она его обнимала, щекотала, тискала и надела на него пижаму с мордочкой и ушками медвежонка. На вопрос Грейди, почему именно медвежонок, последовал ответ, вызвавший дружный смех: «А потому, что у меня такая же, а мы с ним теперь кровные родственники».

Мари рассказала о своей поездке, мама как-то забеспокоилась, пыталась узнать, все ли у нее нормально, не вынужденная ли это поездка, и как на это смотрит Мартин.

— Он расстроен, но мы об этом пока не говорили, нет времени. Только вчера поставили в известность, — ответила Мари.

— Этот парень тебя любит, он дождется тебя, дочка. Только не отвергай его, — сказала мама, погладив девушку по голове.

— Я вас всех люблю. Мне пора, — с этими словами Мари обняла всех по очереди, расцеловала маленького Эдвуна, который своей пухлой ручкой погладил ее по щеке и прижался к ней своей.

Мари села на мотоцикл, надела шлем и поехала, по ее щекам текли слезы.

По дороге она сделала остановку и зашла выпить кофе и купить воды в небольшое, но очень уютное кафе, в котором пахло выпечкой, ванильным кремом и горячим шоколадом. Сделав заказ, она села за дальний столик в конце зала, положила шлем рядом с собой и задумалась.

Ей принесли заказ и в качестве презента от владельца кофе — белоснежный зефир. Под чашкой была записка «скучаю и жду встречи».

Мари не стала даже оборачиваться по сторонам. Прочитав записку, положила ее в карман куртки, а сама с наслаждением откусила зефир и сделала глоток кофе, смакуя это сочетание. Она знала, что все ее действия сейчас должны быть свободными и максимально естественными, за ней наблюдают люди Альберта, которому уже донесли о ее поездке.

«Вот и хорошо, Альберт, быстро ты «клюнул». Я тоже несостоявшаяся актриса, как и ты, так продолжим этот спектакль. Станиславский бы сейчас от нашей игры плакал, — подумала Мари и улыбнулась, понимая, что ее могут снимать на видео, ведь Альберт любит «смаковать» детали. — Чертов романтик», — злилась она внутри.

Выйдя из кафе, Мари поехала в сторону Лос-Анджелеса.

По каналу связи, который установил Интерпол с девушкой, она сообщила, что Альберт уже в курсе.

Почему-то, подходя к своей квартире, подумала, что там сейчас ее будет ждать Мартин. Она открыла дверь и тут же почувствовала аромат жареного мяса и увидела, что на кухне горит свет.

— Мартин, я дома! Так и знала, что открою дверь, а ты здесь, — крикнула Мари, разуваясь и снимая куртку.

— Я так предсказуем? — поворачиваясь к девушке, ответил улыбающийся Мартин.

— Для меня почти всегда. Мы же с тобой столько лет знакомы. Ого-го!

— Где тебя носило, маленькая бестия, почему телефон не берешь?

— Была у родителей Джима, попрощалась. А телефон, кстати, где-то в спальне оставила, — она пошла в свою комнату.

— Марусь, мой руки, переодевайся и за стол, быстро! — скомандовал парень.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, — театрально сложив руки, склонив голову, ответила Мари, изображая покорную восточную женщину. Мартин искренне рассмеялся. А Мари помчалась мыть руки.

Во время ужина она, восхищаясь чудесно приготовленным мясом и запеченными овощами, нахваливала друга. Мартину нравилось, что его старания всегда находят искренний отклик девушки.

— Ты думала, что тебе брать с собой? Надо что-то докупать?

— Хочу купить пару худи и джинсы. Ну, может, еще что-то из белья. Завтра пойду шуршать по магазинам.

— А как насчет красивого вечернего платья?

— А мне оно зачем? — удивленно спросила Мари, подняв глаза на Мартина. — Я там буду работать, еще найду клуб, где продолжу тренироваться. По ресторанам ходить не собираюсь. Ты же знаешь, что я этого не люблю.

— Может, встретишь там мужчину своей мечты.

После этих слов Мари встала со стула, подошла к жующему мясо Мартину, приложила свою ладонь к его лбу.

— Что ты делаешь? — парень замер.

— Проверяю, есть ли температура, а то ты бред несешь какой-то, — Мартин не дал девушке убрать руку со своего лба, накрыв своей большой ладонью.

— Я просто ревную.

Мартин смотрел прямо в глаза Мари, а ее щеки стали розовыми от смущения, которого раньше рядом с этим человеком она никогда не испытывала. Видя реакцию девушки, Мартин и сам смутился и, боясь ее напугать, отпустил ее руку.

— Мари, я пойду. Отдыхай. Завтра созвонимся, — он быстро оделся и вышел из квартиры.

Девушка продолжала сидеть на кухне. Ей казалось, что так не должно быть в отношениях с Мартином, это как-то неправильно. Они просто друзья. Но почему у нее сейчас такая реакция на него? Щеки горят, сердце стучит не как обычно. Да и Мартин смутился.

— Что между нами происходит, неужели мы начали нравиться друг другу? Да, надо уезжать быстрее, — сказала Мари вслух сама себе.