Ангел мести

Вернемся к моим необычным пациентам.

Маленький Лемаркус неожиданно для всех попытался назвать мое имя, получилось трогательно и смешно «Маааал». Ребенка можно будет выписать через неделю.

А пока, в дни, когда у меня не было ночных дежурств или они не были перегружены, я позволяла родным малыша отдохнуть, не приходить в больницу, и сама с ним с превеликим удовольствием сидела. Лемаркусу нравились мои волосы и руки, он их внимательно рассматривал, гладил и всегда быстро засыпал у меня на руках и чаще всего под русскую колыбельную.

Его мама сказала, что у Ангелов на руках все дети чувствуют защиту и крепко спят. Меня продолжали назвать Ангелом, я и не возражала. Меня так часто называл Джим.

Что касается пациента, которого я окрестила бандитом, он полностью пришел в сознание, оказался слишком властным человеком, пришлось его достаточно резко поставить на место, напомнив, если бы он был таким умным, не поймал бы такое количество пуль и не постучался бы в двери «того света». Потом я ему пообещала перекрыть в прямом смысле кислород, если он не прекратит бузить, и мужик сдался или притих, точно не знаю.

Напрягало с его стороны то, что он очень внимательно смотрел на меня, стараясь прикоснуться к моей руке. В один из дней я не выдержала, взяла его за руку, от чего он напрягся и с подозрением посмотрел на меня.

— Вы же этого добиваетесь уже несколько дней. Я даже знаю, почему вы этого хотите. Пытаетесь вспомнить, кто был первым, кого вы взяли за руку, когда начали приходить в сознание поле наркоза. Правильно?

— Вы догадливая.

— Ну что, выяснили, кто это был?

— Ангел с зелеными глазами.

Все происходящее не слышал, но видел Джамир, практически всегда находящийся рядом с пациентом. И если я не ошибаюсь, он как-то напрягся от увиденного в этот момент.

Я проверила показатели, дала распоряжения дежурной медсестре, сообщила пациенту, что вечером сделаю перевязку и ушла на плановую операцию.

Уже вечером, в конце смены, делала перевязку бандиту. В палату охрану не пустила, реально «рявкнув» на Джамира и двух охранников, сказав, что, если не доверяют врачам, пусть в следующий раз не везут его в больницу, а сами спасают.

На мою жесткую позицию пациент, чье имя в медицинской карточке было, как я и предполагала, вымышленным, усмехнулся и жестом показал своим людям, чтобы они не мешали. Те же, в свою очередь, наблюдали за нами через дверное стекло.

Почему перевязку делает врач? Таково распоряжение «старого черта», как вы поняли, главного врача больницы, который мне и подсуропил этого пациента.

Я аккуратно освободила раны бандита от повязок, обработала их, нанесла лекарство. Все это время он не сводил с меня своих глаз, о чем-то думая, даже не морщась от боли, которая, уверена, была.

— Вы замужем? — задал он самый банальный вопрос из всех возможных.

— А вы не боитесь, что я вам сделаю очень больно? — в ответ спросила я.

— У вас красивые глаза серого цвета, как сталь, но мне они казались зелеными, — сказал он (еще бы им не быть серыми, я же злюсь). — И почему с вами так спокойно? — задал он вопрос скорее сам себе. А потом неожиданно протянул свою руку в мою сторону, намереваясь прикоснуться к моему бедру.

— Я хочу вас видеть чаще, меня к вам тянет, —достаточно самоуверенно заявил пациент.

Меня это злило все больше и больше, я остановила его руку и нажала пальцем на одну из ран, от чего он побледнел и поморщился, и сказала с каменным лицом:

— А я ведь могу тебя и убить, гадёныш. И мне этого сейчас очень хочется. Еще один выпад в мою сторону, и ты не проснешься. Усек?

Он в знак капитуляции поднял обе руки вверх, искренне улыбнулся (этой улыбки я не ожидала) и произнес:

— Ангел, просто Ангел. Я сражен.

Больше он не мешал, просто внимательно следил за моими действиями.

Палату я покидала, как торнадо, почти сдвинув с места громилу Джамира своим плечом, при этом два охранника расступились в стороны, не желая попасться на пути разъяренного врача. Странно, но в этот момент Джамир был в ярости, она просто витала в воздухе, и он как-то тяжело выдохнул. Но мне было все равно. Пусть и дальше думает, что я могу убить его друга.

Следующие пять дней прошли в штатном режиме, мы с Мартином прекрасно ладили, все делали вместе, если совпадали выходные, даже продумали дизайн кухни, которая больше всего пострадала от рук его бывшей.

Я решила сделать ему подарок и нарисовать картину на одной из стен, о чем меня пару лет уже просит друг.

Незаметно подошло время выписки Лемаркуса. Рада, что он выжил, улыбается. Я к нему привязалась. С его родителями мы обменялись контактами и распрощались.

Через несколько дней выписали и бандита. Я заранее подготовила все рекомендации и документы и взяла на этот день выходной, не хотелось встречаться ни с кем из них, а еще больше с главным врачом больницы, с этим подхалимом и взяточником.

Я устроила себе день релакса: побывала в салоне красоты, выпила кофе в кафе, а потом на своем железном коне уехала на берег Тихого океана, села на песок, достала большой блокнот и начала рисовать, совершенно не обратив внимания на то, что за этим занятием провела почти 4 часа. Зато как перезагрузилась!

Но, видимо, спокойного вечера у меня не будет. Раздался телефонный звонок от одного из моих клубных «братиков» Эрика, который сказал, что парни поехали на «стрелку», которую неожиданно забила одна из группировок.

Я прыгнула на свой байк и, превышая допустимую скорость, рванула к месту, которое мне сообщил Эрик.

В этот раз в основе конфликта лежала стычка в одном из баров. Наш человек заступился за девушку, которую открыто в баре домогался представитель клуба «Огненный Лев» (вот поражаюсь мужикам, почему такие примитивные поводы для конфликтов, никакого разнообразия), который мне известен не с лучшей стороны, это целая преступная группировка. Они отличаются нечестной игрой на ринге, имели место случаи подкупа жюри.

И вот сейчас я уже на месте, оцениваю ситуацию, паркуясь на своем мотоцикле. Сняла шлем, завязала хвост, надела кепку, поправила перчатки на руках и подбежала к своим ребятам, которые уже находились в процессе выяснения отношений.

Скажу так, ну и твари же эти «Огненные Львы»! Мало того, что нарушают правила боя, так еще и активно используют кастеты и ножи.

Но, как говорят русские: «Мы тоже не лыком шиты!» Шон нами, я думаю, будет гордиться.

Мы, конечно, тоже пострадали: у меня и нескольких парней небольшие ножевые ранения на руках и плечах, у кого-то вывих сустава, который я вправила здесь же, на месте, ушибы, ссадины и незначительные раны от кастетов. Все супер. Главное, что победа наша!

А вот «Огненных кошечек», так я их теперь называю, что им не понравилось и вызвало ярость еще во время драки, мы подрали нехило: два сломанных носа, одна челюсть, перелом ноги и отбитые внутренности у двоих, как минимум.

Еще в процессе драки я больше всего подвергалась нападениям со стороны одного парня, прямо чувствовалась его ухмылка даже под маской, при этом он внимательно всматривался в мои разъяренные глаза, и в какой-то момент мне показалось, что он тихо прошипел «Зефирка». А вот его глаза, глаза... Я была уверена, что видела их раньше, они особенные.

Мы сидели в клубе перед Шоном, который сурово осматривал нас с ног до головы, становясь более хмурым.

— Почему мне не сообщи, паршивцы? — тон тренера заставлял нас чувствовать себя виноватыми.

Поскольку пауза затянулась, я решила подключить свои чары младшей «дочери» нашей спортивной семьи, жалобно, глазами котика из мультфильма «Шрек» посмотрела на Шона.

— Тренер, любименький, прости нас засранцев. Мы же отстаивали свою честь, четь семьи и победили, между прочим... мяу, — после этого все дружно в голос засмеялись, включая Шона.

Он выдохнул, коротко поведал, что о нас думает, и мы начали «зализывать» раны, которые получили в ходе битвы.

Обработав своих «братиков», туго зафиксировав свою рану на плече, села на байк и поехала в больницу. Как раз дежурил Мартин, которому я предварительно позвонила, попросила ждать меня в одной из перевязочных.

Пока обрабатывали мою рану, поражалась тому, какой у меня заботливый и ворчливый друг. Понятно, что у него более гуманное направление в работе, поэтому-то ему меня и жаль. При этом Мартин, как старший брат, не переставал в такие моменты напоминать, что я девочка и должна себя беречь, а не хулиганить, как это часто бывает.

Быстро управившись, я обняла и чмокнула в щеку друга и поехала домой, легла спать и всю ночь видела во сне глаза парня, с которым больше всего дралась сегодня. Что-то есть в этих глазах такое знакомое, но что?

ДЖАМИР

Когда в результате стычки с конкурентами и предательства некоторых лиц из нашей группировки в перестрелке пострадал мой босс по кличке «Лютый» (отличается жестокостью, любовью пытать и истязать неугодных и убивающий на месте предателей и слюнтяев), я принял решение доставить его в Центральную больницу города, где у нас имелись свои «подвязки» в лице главного врача — взяточника и трусливой шавки, который за деньги по поддельным документам оказывал нам помощь, латая, спасая наших, конечно же, не ставя в известность полицию.

Последний раз одного из наших спасла молодая хирург, которую он сравнил с Ангелом, о которой сам главный врач говорил с гордостью как о человеке с золотыми руками. Именно ее он и рекомендовал для спасения Лютого, утверждая, что состояние критическое, при этом заломив немалую сумму бабла.

Я мог предположить все, что угодно, но, когда мне со стороны показали этого Ангела, запаниковал. Как такая маленькая девушка, на вид которой 18 лет, может быть хирургом?

Помчался к главврачу, схватил его за грудки и заорал:

— Ты, специального, гад, подсунул нам малолетку вместо врача, чтоб она угробила босса? Не хочешь брать ответственность или тебя подкупили? Учти, если он откинется, я взорву на хрен всю больницу!

На что айболит, изрядно струхнув, сказал:

— Она лучшая, поверьте.

Я же вылетел из его кабинета, громко хлопнув дверью.

Мы с охраной сидели под дверями операционного блока, не спуская глаз со стекла в дверях, через которое видно было двери операционной. По истечении 7 часов табло над входом погасло, дверь операционной открылась и вышла невысокая девушка в медицинском костюме, прислонилась к стене и сползла по ней, сев на пол.

У меня начало пульсировать в висках, рука дернулась к пистолету за поясом, хотелось поубивать всех здесь, начав с главврача.

Девушка несколько минут сидела неподвижно, потом бросила на меня беглый взгляд, поднялась и направилась в нашу сторону. Врач остановилась, сняла маску и сообщила, что операция прошла успешно.

Смотрел на нее и не верил своим глазам: такая маленькая на нашем фоне, с глазами цвета бирюзы, немного бледная и уставшая. Все было, как во сне. А дальше я по привычке сделал то, что обычно в таких ситуациях делал — предложил денег за ее работу. Она же в ответ меня послала очень далеко вместе с деньгами, просто прожигая своим взглядом уже не бирюзового, а стального цвета, способным заморозит всю землю, потом развернулась и ушла.

Этот доктор не выходила у меня из головы. Боевая оказалась девочка, моих парней быстро поставила на место, меня «послала» далеко и надолго, ничего и никого не боится, работу любит.

Но меня напрягла моя собственная реакция на увиденное как-то ночью из коридора блока, где лежал босс, и были палаты с другими пациентами, в одной из которых находился маленький, месяцев 10-11, не больше, афроамериканец, которого тоже оперировала доктор Мари Росси, и к которому она проявляла особое внимание.

В тот день я дежурил вместе с тремя охранниками около палаты. Уже было совсем поздно, когда мимо меня, не обращая ни на кого внимания, пробежала Мари, меня как ветром обдало ароматом ее приятных духов, и вошла в палату к ребенку, из которой буквально через полминуты вышла медсестра и зашла в медсестринский кабинет.

Из любопытства подошел ближе и увидел, как Мари наклонилась к малышу, он потянулся к ней, взяла его на руки и ласково стала гладить по спинке и целовать в голову. Если честно, я сам испугался тому, что мне эта картина нравится.

Она держала его на руках, а ребенок начал улыбаться и своей рукой сорвал с врача медицинскую шапочку. Ее волосы легли золотым облаком ей на плечи и спину, прикрыв даже малыша, а у меня на миг «остановилось» сердце. Реально Ангел.

Девушка продолжала носить его на руках, что-то говоря шепотом, а может, напевая, а мелкий с улыбкой смотрел на нее, держась за ее палец своей черной ручкой, потом уткнулся ей в шею и уснул.

У меня как паралич наступил, не мог от увиденного оторвать глаз и пришел в себя, только услышав всхлипывания подошедшей медсестры, которая растрогалась этой картиной.

Меня пугает моя реакция на этого врача. Стал замечать, что ищу ее взглядом, когда нахожусь в больнице. Несколько раз пытался начать общение с доктором Мари Росси, в том числе найдя ее сидящей на берегу Тихого океана. Да, да, я начал ненароком, ненавязчиво следить за этой девушкой, пока еще в полной мере не осознавая, зачем.

Видел, как она гоняет на мотоцикле, несколько раз смотрел ее участие в смешанных боях и делал на нее ставки. Не мог отвести глаз от Мари, фигура — улет: подтянутое, натренированное тело, осанка, стройные ноги, округлые бедра и немаленькая грудь при узкой талии делали ее похожей на богиню. При этом лицо, действительно, ангельское, а волосы... почему-то волосы завораживают.

Она уверенно держала удары, нападала, ярости ей не занимать, просто громила противников — мужчин с особой дерзостью.

Мои ребята как-то сняли на видео, как милый доктор на пляже избила нескольких парней, которые начали к ней приставать, и победоносно наступила одному на грудь. Причем, что меня поразило, на ее лице не было ни страха, ни паники, она была абсолютно хладнокровна и спокойна. И скажу вам, девчонка — Огонь!

Сидя на берегу, она была такой спокойной и в то же время будто опустошенной изнутри. Но контакт не получился, Мари дала понять, что я ей не интересен.

Меня это удивило, я привык нравиться женщинам, выбирать их, отвергать и никогда не иметь постоянно кого-то рядом, не говоря уже о том, что кем-то интересоваться так, как сейчас доктором Росси. Она полна загадок. И чем больше в нее всматриваюсь, тем четче ощущение, что я ее видел ранее.

Но самым неприятным, как оказалось, для меня была реакция босса на Мари. Когда я увидел через стекло в дверях его палаты, что Лютый взял ее за руку, приходя в сознание, а она ее не убрала, и всматривался в глаза Мари, у меня появилось странное ощущение где-то в груди, похожее на...ревность??? Я, наверное, схожу с ума, этого я не чувствовал никогда, потому что никогда никого не любил. Не может быть!

Такое же чувство, сопряженное с яростью, испытал в тот момент, когда босс, уже будучи в полном сознании, не отрывая взгляда, рассматривал Мари во время обхода. А когда она сама взяла его за руку и что-то стала говорить, мои кулаки сжались.

События при перевязке меня совсем вывели из себя. Стоя за дверями, видел через стекло, что Лютый сначала о чем-то спрашивал Мари, она ему достаточно холодно отвечала, а потом открыто начал домогаться, потянул руку к ее бедру, на что она резко нажала на одну из ран и что-то прошептала, на что босс поднял, усмехаясь, руки вверх, как бы сдаваясь перед ее яростью. Но в его глазах читался восторг этой девушкой, а глаза блестели. Меня это напрягло и сильно.

Мари, как торнадо, выскользнула из палаты, чуть не сбив меня и двух охранников с ног.

На выписку босса она не пришла, но все рекомендации и документы подготовила заранее. Их мы забрали в кабинете главврача.

Босс хотел лично встретиться с доктором, но оказалось, что она взяла выходной. Я понял по виду Лютого, что его это взбесило. Он расспросил главврача о Мари, но ответ был коротким: врач от Бога, потомственный хирург, руки золотые, характер скверный, все ее любят, но ни с кем не сближается.

Уже сидя в машине, босс произнес:

— Когда-то, еще в юности, один шаман предсказал мне, что с «того света» меня вернут руки Ангела с зелеными глазами, но предостерег, что Ангел может принести и смерть, не уточняя, кому именно. Сначала я посмеялся, чушь какая-то, Ангел не может принести смерть. И вот в этот раз, когда я, видимо, начал приходить в себя, как во сне вспомнил слова того шамана и увидел рядом Ангела, у нее были зеленые глаза. Я ее взял за руку и снова померещился шаман, но смотрел строго. А потом я провалился в темноту. Ангелом оказалась доктор Мари Росси.

— Ее в больнице, действительно, называют Ангелом, но думаю, это совпадение сказки, рассказанной шаманом, и реальности после наркоза, — ответил я. Этот разговор лично мне был неприятен.

— Но Ангел с характером. Таких женщин даже я еще не встречал. Мне она нравится. Собери на нее всю информацию и понаблюдай, вдруг за ней кто-то стоит.

— Хорошо.

Обсудив все текущие вопросы нашего синдиката, предстоящие встречи и сделки, я поехал к себе в коттедж. На душе было неспокойно, я откровенно нажрался HENNESSY и вырубился.

Всю ночь во сне видел доктора Мари и что теряю ее. Проснулся в полнейшем душевном раздрайве: почему я ее теряю, если она не моя, и почему так больно было сердцу во сне?