«Хроники закатного города»

Воздух в кофейне «Чёрный кот» был густым и многослойным, как хороший торт. Самый нижний, фундаментальный слой — горьковато-сладкий аромат свежесмолотых зёрен, прожаренных до тёмного, почти чёрного оттенка. Поверх него витал пьянящий дух свежей выпечки: сливочных круассанов, миндальных эклеров и тёплого, только что остывшего до идеальной температуры бисквита. И третий, живой и пушистый слой — едва уловимый запах кошачьей шерсти и меланхоличного покоя, исходивший от четырёх усатых обитателей заведения, разметавшихся на подоконниках, стульях и даже на полке с сахарницами и корицей.
Сара Блэк провела тыльной стороной ладони по лбу, смахивая надоедливую прядь волос, которая всё никак не хотела укладываться в её причёску. Осеннее солнце, уже не жгучее, а скорее лакирующее, пробивалось сквозь высокое окно, играя бликами на хромированной поверхности кофемашины. Луч света падал прямо на её руки, заставляя бледную кожу казаться почти прозрачной, подсвечивая тонкую сеточку голубых вен на запястьях. Длинные, тёмно-вишнёвые волосы были убраны в её фирменную тугую и практичную косу, лежавшую тяжелым, живым канатом вдоль позвоночника. Лишь несколько непослушных прядей выбились у висков, и она время от времени отбрасывала их назад раздражённым движением головы.
Перед ней стояла чашка с идеально сваренным капучино. Белоснежная молочная пенка была безупречным холстом. В её правой руке зажатый тонкий стеклянный питчер, из носика которого медленно, с почти хирургической точностью, она выдавливала на поверхность тёмную каплю эспрессо. Рука не дрогнула ни на миллиметр. Легкое движение — и капля вытянулась в изящную линию, затем ещё одна, ещё… Через мгновение на поверхности кофе улыбался стилизованный котик, с лукавыми глазками-точками и загнутым вверх хвостиком.
— Для мисс Элси, — произнесла она тихим, ровным голосом, подвигая чашку к краю стойки.
Пожилая женщина у окна, чьё лицо было изборождено морщинами, как старинная карта, одобрительно кивнула, и её глаза блеснули почти детской радостью. Сара ответила лёгкой, едва заметной улыбкой. В этом и был её маленький, ежедневный ритуал сопротивления серости: превращать рутину в нечто большее. Хотя бы на уровне кофейного арта.
Она окинула взглядом зал. Всё было в своём привычном, полуленивом порядке. Студент с растрёпанными волосами и в наушниках яростно стучал по клавиатуре ноутбука, изредка откидываясь на спинку кресла и с тоской глядя в потолок. Пара влюблённых в углу шепталась, переплетая пальцы. Барменша Лена, хозяйка заведения, расставляла на полках новые книги, полученные с утра — в заведении была небольшая библиотека в стиле буккроссинга. И повсюду — кошки. Рыжий Марсель, патриарх и главный хулиган, устроил засаду под столом у студента, явно подумывая о нападении на шнурки его кед. Три его вечно спящие чёрные спутницы — Луна, Тень и Звезда — образовали единый пушистый комок на самом тёплом диване. Сара иногда приносила своих кошек в кафе, чтобы их стало чуть больше.
Сара на секунду закрыла глаза, вдыхая этот знакомый, успокаивающий коктейль запахов. Здесь, среди стука чашек, шипения пара и мурлыканья, царил её личный порядок. Предсказуемый, понятный, контролируемый. Всё, чего ей так не хватало за пределами этой кофейни, в большом городе, где готические шпили церквей XVII века слепо упирались в неоновые вывески новых баров, а история тонула в суете настоящего.
Звонок на двери, резкий и весёлый, врезался в умиротворённую атмосферу. В кофейню ворвался вихрь осенней прохлады, опавших листьев и безудержной энергии.
Армин Бэнет буквально впорхнула внутрь, словно её впустил порыв ветра. Её тёмные волнистые волосы были чуть растрёпаны, щёки порозовели от свежего воздуха, а в чёрных, бездонных глазах плясали искорки неподдельного интереса. На ней была её любимая клетчатая рубашка нараспашку, наброшенная поверх чёрного топа, и джинсы, потёртые на коленях самой жизнью, а не дизайнером. Через плечо была перекинута объёмная сумка, из которой торчали края блокнотов, наушники и явно упаковка от какой-то шоколадки.
— Сара! Ты не представляешь! — её голос, чуть хрипловатый и полный жизни, разрезал дремотную тишину, заставив студента вздрогнуть и снять один наушник, а влюблённых — на мгновение разомкнуть руки.
Сара лишь подняла на неё бровь, не отрываясь от протирки блестящего крана на кофемашине. Её движения оставались плавными и экономичными.
— Если ты снова потеряла паспорт, Армин, то я тебя прибью этими самыми руками, — заметила она сухим, ровным тоном, в котором, однако, угадывалась привычная, давно сложившаяся привязанность. — Или наушники. Или и то, и другое. В какой раз уже?
— Нет! Ну то есть, наушники я вроде бы не теряла… пока что, — Армин сбросила сумку на свободный барный стул с грацией слона в посудной лавке, едва не задев при этом чашку с мисс Элси. — Это гораздо, просто невероятно, фантастически круче!
Она упёрлась руками в стойку, наклоняясь вперёд, и её лицо оказалось в сантиметрах от лица Сары. От неё пахло горьким шоколадом, осенним ветром и дорогими духами с приятными нотками моря, которые ей на семнадцатилетие подарил старший брат.
— Говори уже, — Сара налила в небольшую чашку порцию эспрессо и молча пододвинула её подруге, не спрашивая. Она знала, что Армин в возбуждённом состоянии нуждается в ударной дозе кофеина. — Преподавательница по литературе наконец-таки оценила твоё эссе о символизме в «Мастере и Маргарите»? Или твой электрогитарный cover «Smells Like Teen Spirit» собрал миллион просмотров?
Армин с жадностью отхлебнула обжигающий напиток, поморщилась и махнула рукой.
— Ерунда! Это всё меркнет перед новостью, которая потрясла всю школу. Нет, всю вертикаль власти от директора до уборщицы тёти Глаши! — она понизила голос до драматического шёпота, хотя все и так уже слушали. — К нам едут! По обмену!
Сара медленно моргнула. Она подняла свою собственную чашку с чёрным, без сахара, кофе и сделала небольшой глоток.
— Армин, — начала она с терпением, с которым обычно объясняла брату, что нельзя кормить домашнего пса шоколадом. — Школьные обмены — это такая же неотъемлемая часть учебного процесса, как контрольные по алгебре или скучные лекции о вреде… всего на свете. Это случается. Раз в два года. С неизменной предсказуемостью.
— Ага! — парировала Армин, её глаза сверкали. — Но в этот раз всё иначе! Во-первых, это не какая-то там соседняя школа. Они из другого города, довольно далёкого. Интересно, как они там живут? Может, у них совсем другая мода? Другие тренды?
— Сомневаюсь, что в другом городе подростки ходят в плащах и треуголках, — сухо заметила Сара. — Максимум — другая баскетбольная команда.
— Не перебивай! — Армин отхлебнула ещё кофе. — Во-вторых, и это главное… С ними будет он.
Она сделала паузу, явно наслаждаясь эффектом. Сара снова подняла бровь, давая понять, что её терпение не безгранично.
— «Он» кто? Местный мафиозный босс? Инопланетянин? Переодетый принц?
— Хуже! — Армин аж подпрыгнула на стуле. — Профессор! Настоящий, взрослый, с сединой на висках и, наверное, с портфелем! И знаешь, какой он специализации? — Она снова наклонилась вперёд, и её шёпот стал почти неслышным. — Египтолог.
В воздухе повисла тишина. Шипение пара из машины вдруг показалось неестественно громким. Даже кошки, кажется, насторожились. Сара перестала протирать стойку. Её пальцы замерли на влажной, прохладной поверхности.
Египтолог.
Слово прозвучало не как скучная научная дисциплина, а как тихий, заветный ключ, способный отпереть потаённую дверцу в её сознании. Не то чтобы Древний Египет был её единственной и пламенной страстью — нет. Её ум, вечно голодный до разгадок, до символов, спрятанных в узорах истории, интересовался всем понемногу. Скандинавские саги, где боги были жестоки и могущественны; кельтские предания о затерянных в тумане миражах; славянские поверья о духах, живущих в каждом уголке дома и леса — всё это занимало равные места в её внутренней библиотеке. Но Египет… Египет был особенным. Он был не просто мифологией. Он был первой великой машиной государства, сложнейшим механизмом из камня. Загадки фараонов, культ смерти, стремление к вечности, зашифрованные послания в иероглифах… В этом была какая-то необъяснимая, тёмная, магнетическая глубина.
— Египтолог? — наконец повторила она, и её голос прозвучал чуть тише, чуть более заинтересованно, чем она сама того хотела. — Серьёзно? Не археолог, не историк широкого профиля, а именно египтолог?
— Самый что ни на есть! — Армин торжествующе хлопнула ладонью по стойке, заставив звякнуть ложки в стакане. — Профессор Кирби! Звучит же, а? Прямо как из романа! Говорят, он объездил полмира, раскапывал какие-то там пирамиды или гробницы… И он будет сопровождать их группу! Весь учебный год!
Сара отвернулась, делая вид, что проверяет уровень зёрен в хоппере кофемашины. Она не хотела, чтобы Армин видела вспыхнувший в её оливково-зелёных глазах интерес. Её подруга и так была мастером по раздуванию из искры пламени.
— Ну, знаешь ли, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал максимально скептично. — «Известный» — это громко сказано. Я никогда не слышала о трудах некоего Профессора Кирби. И вообще, что такого может рассказать очередной учёный, чего нет в учебниках или в документальных фильмах ВВС? Что песок в пустыне горячий, а пирамиды большие? Сенсация.
Но внутри уже щёлкали шестерёнки. Кирби. Странное имя для современного учёного. Очень странное. Почти… нарочитое.
— О, да ладно тебе! — фыркнула Армин, закатывая глаза. — Вечно ты ко всему с подозрением. Это же приключение! Новые лица, новые истории… Может, среди них будут симпатичные парни? — она подмигнула. — А этот профессор… Ну, я не знаю. Может, он видел настоящие мумии! Не забинтованные скелеты в музеях, а что-то… настоящее. Жуткое. Или у него есть фотографии каких-нибудь потайных ходов. В конце концов, это просто перерыв от рутины! Перемена декораций!
Сара молча долила ей в чашку ещё немного эспрессо. «Настоящее». Вот именно это слово и задело её. Ей, с её обострённым чувством наблюдения, часто казалось, что за пеленой обыденности скрывается нечто большее. Что старые здания на их улицах, особенно те, что сохранились с позапрошлого века, не просто молчат. Они хранят секреты. Они что-то помнят. И иногда, в тишине ночи, ей чудилось, будто они едва слышно шепчут. Было ли это плодом её воображения, подогретого тоннами прочитанной мистики? Скорее всего.
Мысль задать этому Кирби пару вопросов, не школьных и заезженных, а своих, странных, уже пустила в её мозгу крошечные корни.
— Ладно, ладно, — сдалась она, наконец глядя на сияющую Армин. — Допустим, это слегка интересно. Хоть какое-то развлечение перед ужасом выпускных экзаменов. Когда они приезжают?
— В понедельник! Через три дня! — выпалила Армин, победно потягивая кофе. — Нас, наш класс, назначили принимающей стороной. Мы будем их сопровождать, помогать ориентироваться, показывать город… Представляешь? Весь учебный год!
— Представляю, — протянула Сара. В её голове уже рисовалась картина: толпа незнакомых подростков, повышенный гул в коридорах, обязательные экскурсии, на которых все будут скучать, и этот загадочный профессор, за которым она будет пристально наблюдать, пытаясь понять, действительно ли за его академичной внешностью скрываются знания о чём-то большем, или он просто очередной сухарь, читающий скучные лекции.
Рыжий Марсель, наконец решившись, с громким «Мрр!» запрыгнул на стойку и начал тереться мордой о её локоть, требуя внимания. Сара автоматически почесала его за ухом, и он заурчал, словно миниатюрный моторчик.
— Ну, что ж, — сказала она, глядя в его зелёные, умные глаза. — Посмотрим, что из этого выйдет. Может, ты и права. Может, это и вправду будет… интересно.
Но в её тоне всё ещё звучала лёгкая, скептическая нотка. Она привыкла доверять только тому, что могла увидеть, потрогать или логически объяснить. Всё остальное требовало тщательной проверки.
Армин, удовлетворённая тем, что заразила подругу хотя бы крупицей своего энтузиазма, сладко потянулась.
— Будет грандиозно, я чувствую! А теперь сделай мне что-нибудь сладкое и калорийное, а то я с голоду умру. Готовила с утра младшего брата к какой-то линейке, сама не ела.
Сара кивнула, уже поворачиваясь к сиропам и взбитому молоку. Её руки снова занялись привычным делом, но мысли были уже далеко. Они уносились в песчаные пустыни, к подножиям величественных пирамид, в полумрак древних гробниц, где, как ей всегда казалось, время застыло, храня свои самые сокровенные и, возможно, самые страшные тайны. И теперь, по какой-то прихоти судьбы, частичка того далёкого, пыльного мира должна была сама приехать к ней в город. В виде группы школьников и человека с слишком уж говорящим именем.
Она взглянула в окно. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая фасады старых домов в золотисто-багряные тона. Город замирал в предвечерней дрёме. Но Сара почему-то почувствовала лёгкий, почти электрический трепет в воздухе. Словно что-то действительно начиналось.
И она была почти уверена, что это «что-то» выйдет далеко за рамки обычного школьного обмена.