Пролог
В комнате было очень душно. Солнце, движущееся к горизонту, освещало резкими яркими лучами часть помещения и пылинки, медленно летящие в воздухе. Стоял дикий шум: люди перекрикивали друг друга, некоторые ожесточенно стучали кулаками по деревянным подлокотникам, где-то кто-то рыдал. Настоятель пытался успокоить толпу, но его слова тонули в потоке ругательств, оставаясь неуслышанными. Маленькая церквушка почти тряслась от такого потока людей, какого никогда не видела с момента возведения. Казалось, вот-вот посыпятся щепки с потолка. Жан смирно сидел около двери, в самом конце, и мял в руке платок. Гам не очень хорошо воздействовал на его чувствительный слух, и он морщился, борясь с желанием уйти из этой грязной, затхлой церкви и не возвращаться.
- Успокойтесь, сохраняйте ясность головы, не поддавайтесь панике, - старик лепетал, не в силах достучаться до обезумевшей от паники толпы.
- Это бич божий! - кричал мужчина, выбившийся вперед, - Он посылает нам зверя за грехи!
Настоятелю нечего было ответить. Он, как рыба на берегу, бессильно открывал и закрывал рот.
- Чудовище убило Маргарет, и оно будет убивать еще, а мы не в силах ничего сделать!
У женщины в рабочем платье и пыльным фартуком срывался голос.
Со всех сторон слышались злые, отчаянные, напуганные голоса, которые бедный настоятель никак не мог перекричать. Жан нетерпеливо стучал пальцами по подлокотнику своего стула, время от времени поглядывая за окно и морщась, наблюдая такое жалкое зрелище. Проявление селянами недовольства длилось уже достаточно долго, а ему следовало вернутся с новостями до заката. Новостей не было, но солнце уверенно двигалось к горизонту, что совершенно не способствовало выдержке Жана. Времяпрепровождение в "храме божьем" ему тоже не приносило большого удовольствия.
Он, пораскинув мыслями и представив, сколько всего ему придется выслушать в случае опоздания и не имения информации, решительно встал со своего места и двинулся к настоятелю под большим деревянным крестом. Ждать, пока старик в рясе найдет в себе силы заставить всех этих мужчин и женщин с детьми замолчать, он устал. Вообще, Жан ненавидел две вещи: ждать и догонять, они обе представлялись ему невероятно сложными и он их по-возможности избегал. Расталкивая людей и протесняясь между ними к стойке, Жан получил удар локтем в лицо, но не придал этому почти никакого значения, издав лишь недовольное мычание.
- Прошу прощения, - Жан пихнул мужчину, недавно истерически кричащего, в сторону и, быстрым движением поправив воротник костюма, и поднялся по низким ступенькам к настоятелю. Тот, узнав его и благодарно на него взглянув, подвинулся и уступил место
- Дамы и господа, спешу сообщить что криками вы Маргарет не оживите. - уверенно начал он, опершись руками о деревянную стойку. Жан быстро осмотрел толпу, которая на время замолчала, увидев перед собой новое лицо. Он был одет лучше крестьян, и это выдавало в нем аристократа, перебивать которого рабочие не решались.
- А ты кто такой? - с вызовом в голосе воскликнул наконец кто-то внизу.
- Жан Ариас, граф Бовези.
- Не слышал о таком.
Жан усмехнулся. Отсутствие мозгов компенсирует глупая храбрость.
- Овцы не знают, кто их пасет? - спросил он с улыбкой, немного склонив голову набок.
В помещение воцарилась тишина. Крестьянин оглянулся в поисках поддержки, но, не обнаружив таковой, отступил назад и замолчал.
- Не стоит поддаваться панике. - Жан продолжил, - Вы превращаетесь в напуганное стадо, которым легко управлять.
"Хотя таковым являетесь, и будете являться всегда", - добавил он мысленно.
- Сложно не поддаваться панике, когда тебя в любой момент может сожрать гигантский оборотень.
Последнее слово как молотом ударило Ариаса по голове. Люди в толпе вновь "зажужжали". Жан приподнял брови и оглядел стальным взглядом говорящего.
- С чего вы это взяли, сударь? - с ядовитой улыбкой спросил граф, - Вы видели, как он превращается в человека под луной?
"Сударь" замялся и пробубнил что-то невнятное в ответ, а по толпе
пробежались быстрые перешептывания. Кажется он озвучил то, что было у каждого на уме.
- Выглядите взрослым человеком, а верите в сказки. Стыдно.
Жан натянуто рассмеялся.
Настоятелю явно не понравилось упоминание нечисти в святом месте, он с упреком посмотрел на графа. Тот уже забыл, чем хотел успокоить людей. Упоминание оборотня охладило его пыл и заставило задуматься.
Эта, будто случайно оброненная догадка, окрасила происходящее в новые оттенки. Граф уже догадывался, на кого падут первые подозрения, но не рассчитал, как скоро это произойдет. Не секрет, как сильно люди боятся сверхъестественного, и как отчаянно готовы истреблять любого, кто имеет хоть что-то общее с этими существами. Святая инквизиция хорошо "поработала" в свое время и избавила Европу от нападок вампиров и оборотней, по своему мнению. Ценой тысяч жизней и с помощью страшной жестокости, которая уменьшила население Франции в несколько раз. От одной мысли об этих временах у Жана пробежались мурашки по спине.
Появление этого монстра вполне могло спровоцировать новую волну религиозного гнева, и снова погрузит страну в хаос.
Ариас почувствовал неприятное ощущение в желудке, - или там где он должен быть, - как будто по нему скребли кошки. Ему срочно понадобилось покинуть церковь.
- Итак, - Жан, с напряженным выражением лица посмотрел на крестьян, которые, хоть и не шумели как прежде, но ворчали что-то под нос, - Никто не может утверждать о природе этого волка, пока его не поймают и не вскроют. Король будет осведомлен о произошедшем в скором порядке. До этого времени не применять никаких мер по поимке зверя.
Он выделил последнее предложение, произнеся его отрывисто. Ничего толком не сказав, Жан повернулся на каблуках, и поспешил к выходу, поклонившись на ходу настоятелю и чуть не снеся старика с ног. В его голове метались сотни мыслей, и, занятый ими, он не слышал возобновившиеся крики людей. В животе у него как будто медленно разливалась холодная тягучая жидкость и сжигала собой плоть.
Толкнув дверь, он чуть было не забыл раскрыть большой зонт - на улице ярко светило солнце.