Нора: Здесь воняет, как в курилке.
Сколько прошло уже времени? Да чёрт его знает! Недели две с момента выписки из больницы, не дольше. Наконец, я решила прогуляться. Как по мне, дома у меня невыносимо душно.
Я вышла из квартиры, особо не прихорашивавшись: переодела шорты на джинсы, поверх грязной майки надела кожанку, короткие как у парня, но до невозможности прямые волосы можно было даже не расчёсывать. Красные кеды, ключи в руке, почти разряженный телефон в кармане... вот я и на улице.
Сразу же, как только я вышла, свежий порыв ветра дунул мне прямо в лицо. На секунду мне даже показалось, что стало легче. Но, ох, если бы! Меня всё также противно тошнило.
Я просто шла по пустынной улице, ощущая, как капли начинающегося дождя касаются моей кожи. Перед глазами всё мутнело, но я дышала полной грудью.
Так я подошла к зданию моей школы. Время уже близилось к закату, и цвет ясного неба медленно переливался из светло-голубого в нежно-жёлтый. От такой приторности меня начало тошнить ещё больше.
В любой другой вечер я бы прошла мимо, не зайдя за железные ворота. Я бы ни за что не оказалась на заднем дворе школы, чтобы просто сесть, прижавшись к кирпичной стене «второго дома», и вдыхая запах сигаретного дыма, который оставили после себя старшеклассники. Но сегодня что-то пошло не так.
***
Возможно, если бы она и прошла мимо, то всё в этот день было бы по-другому, и тогда случилось бы непредотвратимое.
Нора сидела прямо на асфальте, смотря пустыми глазами вдаль, и всё больше погружаясь в раздумья. Именно за таким занятием её и застал кое-кто.
Буквально из-за угла вышел парень. Тёмно-каштановые, не слишком длинные пряди волос лезли ему в глаза, что аналогично глазам Норы, были заплаканы и эмоциональны.
— «Ты отвратителен»...
— Миша? — спросила девушка, заметив своего одноклассника, и немного поёрзала, но не встала. Они знали друг друга с начальной школы, когда Нора, благодаря способностям к учёбе, перескочила через класс. Также, у их семей было довольно много общих знакомых.
Как бы странно не было, но парень вдруг её услышал, отчего и сам удивился. Голоса затихли на секунду, но тут-же так начали кричать, что Миша свалился на землю, приземлившись рядом с Норой.
— Тебе плохо? — вяло спросила она. — Мне кого-нибудь позвать?
— «Умри. Убей себя, убей себя, убей себя»... — голос говорил непрекращающимся потоком, не останавливаясь ни на секунду. Парень услышал девушку с большим трудом. Но ведь услышал?
— Здесь воняет, как в курилке, — сказал он, приподнявшись на локтях и откашлявшись. — Ничего не надо, я уже привык.
Нора лишь пожала плечами, подавив призыв к рвоте.
— Слушай... Можешь ненадолго отвернуться? — попросила она. В этот раз Миша услышал её лучше. Отвернулся, и девушка быстро отбежала в самый уголок здания. Тут её «прорвало» в буквальном смысле. Но обоим было всё равно — Миша практически не слышал ничего, кроме голосов, и остальные чувства у него притупились, а Нора была в лёгком шоке и сильном смятении.
В этот вечер они ещё много разговаривали, буквально до закрытия школы. Разговор вышел странным, непонятным и спонтанным, но тем не менее, искренним.
— «Ты знаешь, что ты отвратителен? Лучше бы тебе сразу уме»...
Миша больше не слушал эти голоса. К концу вечера, шум в голове практически затих. Голос его одноклассницы, что странно спокойно выслушала его, затмил всё. Парень даже рассказал ей о самом больном, если вы понимаете, о чём я.
С дрожащими руками, с пеленой слёз в глазах, но со спокойным дыханием он передал телефон со включённой перепиской девушке.
— Теперь понимаешь? Я уж-жасен...
— «А ещё жалок»...
— Замолкни, — немного резко сказала одноклассница, но уже дальше заговорила спокойно, с пониманием. — Ты вовсе не ужасен. Знаешь, на самом деле, ты правильно поступил. Я-я серьёзно сейчас. Разве это было бы честно к Кристине, если бы ты признался ей в любви в ответ? Вот скажи мне прямо сейчас: кем она была для тебя перед смертью?
Миша не знал что ответить. Вернее, знал, но не мог сказать это вслух, даже признаться самому себе.
— Ну давай же! Если не можешь, я продолжу за тебя, — настойчиво проговорила девушка, после чего, даже не дожидаясь ответа, так и сделала. — Она была для тебя просто милой и скромной девчушкой, и н-ничего больше! Ты наверняка и подумать не мог, что она испытывает к тебе какие-то чувства! Ну и, я права?
Миша кивнул. Неуверенно, и боясь как-либо пошевелиться. Он опасался того, что происходит сейчас, казалось, что голоса в голове могут завизжать в любую секунду. Но ничего, лишь невнятный шёпот.
— Так что, думаю, ты действительно поступил верно. Ведь нельзя же любить просто из жалости. Т-тем б-более, я и сама знаю Кристину... — отдалась воспоминаниями Нора. — Эх, вот же я дура. Я ведь думала, что причина во мне, что Кристина того... эт-того... — она сглотнула.
— Правда? — неуверенно спросил Михаил.
— Да, — на выдохе ответила девушка. По её щекам покатились слёзы. — Я не знаю, почему так, но после её смерти, меня постоянно тошнит. Чувствую себя полным ничтожеством и куском говна, от к-которого ничего не зависит. Я ч-чувствую, что мало пользы кому-то приношу, что я не нужна этому миру. Что я отвратительная, — ещё несколько крупных градин скатилось из глаз. Нора шмыгнула носом.
— Ну вот, теперь твоя очередь пришла изливать душу, — Михаил попытался выдавить из себя улыбку, но вместо этого он лишь тоже начал плакать.
Нора склонила голову парню на плечо, и закрыла лицо руками. Миша убрал её руки с лица, и в ответ, положил свою уже голову ей на макушку.
— Я плакса... — выдохнула девушка.
— А я нытик, — выговорил Михаил.
— Истеричка.
— Сопля.
— Недотёпа.
— Неудачник.
— Депрессивное чмо.
— Я тоже.
За этот короткий вечер они стали лучшими друзьями. Михаил больше не желал вслушиваться в шёпот разума, а Нора решила стать более общительной с семьёй и друзьями. И больше принимать таблеток от тошноты.