Пролог
泼水难收
«пролитую воду не соберешь»
Внутри меня пустота, а вокруг только черная мгла. Темнота. Множество женских и мужских голосов слились в единую какофонию звуков, я слышу их, но не могу разобрать ни слова. Я будто под водой, под толстым слоем застывшего льда. Внутри меня буря, пожар, я хочу вырваться, хочу открыть глаза, хочу сделать глоток свежего воздуха, но не могу пошевелиться, все тело сковало невидимыми железными цепями. Тишина. Чувствую, как теплые струйки воды стекают по моему лицу, обволакивают все мое тело, наполняя его прежним теплом. Чья-то мягкая, нежная рука коснулась моего лба, я вдохнула полной грудью и снова провалилась в бездну, окруженная мертвой тишиной.
Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как я снова начала чувствовать биение сердца. Тело, как глиняный кувшин, который разбили и собрали вновь, поставили на полку, как драгоценную, но бесполезную вещь. Кому нужен кувшин, в который уже нельзя налить вина?
Мысли о вине пробудили во мне жажду. Я судорожно попыталась сглотнуть слюну, но во рту было сухо, чувствовался только вкус железа, от которого мутило только больше. Я чувствовала себя пленником пустыни, у которого есть только одно единственное желание: осушить чашу холодной родниковой воды.
— Пить... пить, — одна единственная просьба срывалась с обветренных уст.
Свинцовые веки не желали подниматься, я не знала, где я и слышит ли меня хоть кто-то, но чувство жажды душило меня настолько, что я из последних сил без остановки повторяла одно и то же слово в надежде, что буду услышана.
Что-то холодное коснулось моих губ, я почувствовала бодрящую свежесть и легкий запах имбиря. Присосавшись к чаше, как пиявка, я жадно пила, давясь измельченным корнем травянистого растения, стараясь не проронить ни капли, будто это была последняя пресная вода в этих землях.
Кто бы мог подумать, что обычная вода может восполнить жизненную энергию человека и привести его в сознание. Открыв глаза, я тут же зажмурилась и рефлекторно отвернулась от раздражителя. Яркий солнечный свет, льющийся из окна, проникал во все уголки помещения, чувствуя себя хозяином в этой обители.
— Вы очнулись? — бархатный женский голос, с нотками тревожности и, одновременно, долей любопытства обращался ко мне.
Я повернула голову в сторону знакомого голоса и, наконец, приоткрыла глаза. Яркий свет все еще отдавался резью в глазах, а тяжелые веки продолжали сопротивляться. Я смотрела перед собой, а видела одну лишь пелену, которая, как утренний туман в горах, застилает собой все вокруг.
Попыталась встать, но вернувшиеся жизненные силы оказались всего лишь мнимой реальностью, на место которой вернулась слабость, и я, как мешок риса, повалилась обратно. Нежные, но в то же время сильные женские руки подхватили меня, не дав упасть. Кто-то, как заботливая мать, ухаживающая за своим больным дитя, усадил меня поудобнее, подперев спину и голову чем-то мягким.
— Вам уже лучше? — все тот же тревожный бархатный голос эхом разливался по пустой комнате.
Она протянула мне глиняную чашу, почти до краев наполненную имбирной водой. Я кивнула головой в знак благодарности и ответа на ее вопрос. Смочив губы и втянув носом запах лечебного имбиря, я вновь осушила целую чашу, но уже без жадности, а с самым настоящим наслаждением.
Вернув ей посудину, я наконец подняла глаза и увидела свою "спасительницу". Молодая, необычайно красивая девушка, одетая в голубой, расшитый серебряными нитями ханьфу*, грациозно сидела передо мной, сложив руки на коленях. Черные длинные волосы свисали на спину, часть из которых была завязана в высокий хвост и украшена большой посеребрённой заколкой в форме лотоса.
Девушка была похожа на большую фарфоровую статуэтку: белая кожа, черный волос, а угольные глаза, как заколдованные, смотрели мне прямо в душу. Она даже не моргала, будто боялась, что я в один миг могу исчезнуть, будто меня тут никогда и не было.
— Как вас зовут? — фарфоровая девушка наконец ожила и мягко мне улыбнулась. Однако не дождавшись ответа, она резко подскочила, сложила руки перед собой и поклонилась мне, как тому требуют обычаи.
— Я Ин Минь-чжу из клана Ин. Мой отец велел позаботиться о вас, пока вы не придете в сознание. Могу я узнать ваше имя?
— Я... я... — я попыталась вспомнить хоть что-то, но все тщетно, — я не помню.
— Не помните? — она переспросила так, будто не расслышала мой ответ или усомнилась в его чистоте. — Откуда вы?
— Я не помню, — мой ответ на все ее вопросы был одинаковым.
Сейчас я могла только ответить на один вопрос: на вопрос о том, как зовут эту фарфоровую девушку.
— Ин Минь-чжу, — мне хватило наглости накрыть своей рукой ее тонкие пальцы, — Я правда ничего не помню, пожалуйста, давайте без этих церемоний. Я даже не помню свою фамилию...
— Вы... ты потеряла память? — она с сочувствием заглянула мне в глаза и нервно закрутила головой, оглядываясь по сторонам. — Это плохо, это очень плохо. У нас совсем нет времени.
Скинув мою руку, она вскочила с места и начала расхаживать из стороны в стороны, что-то обдумывая и причитая себе под нос. Я ничего не успела осознать, как девушка уже сидела передо мной на коленях, приложив два пальца к моему лбу.
— Запоминай! — приказным тоном сказала она.
В один миг ее пальцы стали необычайно холодными, а перед глазами разлилось легкое голубое свечение. Фарфоровая девушка проникла в мое сознание и вернула мне воспоминания...
Примечания:
*ханьфу - традиционная китайская одежда