Глава 2
Вставшее над морем солнце порадовало Кристину красотами морского пейзажа, постоянно меняющегося в процессе всплывания бело-золотого светила к зениту.
Непередаваемые оттенки цветов окружающего водного пространства, приобретающего всё новые и новые краски, не могли не затронуть развитого эстетического чувства нашей героине, увлекшейся медитативным любованием окружающего её мира и даже на какое-то время позабывшей о своём вполне-таки бедственном положении.
Однако постепенно до неё стала доходить вся серъёзность её нынешнего положения и необходимость как-то определяться со своими дальнейшими действиями или напротив - бездействием. К тому же длящееся уже в течение нескольких часов пребывания в воде, пусть даже и тёплой, начало вызывать в её теле определённый дискомфорт, к которому стало добавляться весьма ощутимое жжение от всё сильнее палящего солнца.
Особенно возвышающаяся над поверхностью воды голова испытывала на себе всё более мощное воздействие жарких лучей.
- Ага! - подумала она, - если я вдобавок ко всему сейчас ещё и схвачу солнечный удар, это будет уже совсем скверно, шансы выжить в этом случае сведутся вообще к нулю ...
Вся Кристинина одежда состояла из беленькой футболочки со стразиками, наклеенными на эту футболочку в форме сердечка, беленькой же кокетливо короткой и узкой джинсовой юбочки и трусиков-стрингов - а что ещё должна иметь на себе современная девушка, отправляющаяся позажигать в ночной клуб?
Шлёпанцы-босоножки, тоже со стразиками, были потеряны Кристиной ещё во время бега по пляжу.
Решив, что обгоревшие плечи доставят ей больше неприятностей, чем более защищённая слоем воды попа, Кристина избрала для сооружения головного убора юбку. Исполнив некий акробатический этюд по стягиванию этой и без того узкой, а теперь ещё и мокрой, тесно прилипшей к телу части одежды лёжа животом на пластиковом спасательном круге, она умудрилась-таки стащить эту юбку с себя и соорудить из неё некое подобие тюрбана, защищающего голову и шею от палящих солнечных лучей.
Покончив с этим, Кристина задумалась об определении своего местоположения в пространстве и в жизни и о том, как ей подойти к решению великого русского вопроса "ЧТО ДЕЛАТЬ?".
Судя по тому, что на триста шестьдесят градусов вокруг расстилалась только бескрайняя водная пустыня, и, сколько Кристина ни вглядывалась, она не смогла ни в одной из сторон увидеть никаких признаков суши, - девушка поняла, что быстроходный катер местных мафиози, с которого она спрыгнула ночью, завёз её достаточно далеко от берега.
Можно было, конечно, просто дрейфовать на этом пустотелом пластиковом бублике, надеясь, что тебя заметит какое-нибудь проплывающее мимо судно или низко летящий частный самолёт, но вопрос о том - находится ли она на оживлённом маршруте проплывания каких-нибудь судов или пролетания частных самолётов с вертолётами - оставался без ответа, и всерьёз рассчитывать на такой вариант спасения, пожалуй, не приходилось.
Очевидно, лучше всё-таки было плыть куда-нибудь, работая ногами и подгребая потихоньку свешивающимися со спасательного круга кистями рук, ибо действие всегда, даже чисто психологически, имеет преимущество перед пассивностью.
Но как определить направление движения, чтобы не уплыть в совсем противоположную сторону от потенциальной зоны спасения?
Солнце! Конечно же, это самое всё более опаляющее нестерпимым жаром солнце!
- Так! Я находилась на восточном побережье страны, следовательно, лодка, которая увезла меня так далеко, что стало не видно берега, направлялась на восток... - размышляла девушка, - а значит, если я поплыву на запад, то по-любому буду приближаться обратно к берегу! А что, собственно, я ещё могу делать? Не лежать же мне на этом кругу, пока я не превращусь в хорошо прожаренный стейк? Или пока кто-нибудь не захочет меня съесть?
Только тут Кристине пришла мысль, что море, в котором она оказалась волею Случая, является местом обитания весьма опасных живых существ. Таких, например, как акулы, сушёные челюсти которых, весьма внушительных размеров и со страшными зазубренными треугольниками зубов, продавались здесь в сувенирных магазинчиках на набережной и на уличных лотках.
Вспомнив об этих зубах и представив себе, что обладательница подобных, быть может, как раз сейчас присматривается из тёмной глубины к виднеющемуся на поверхности моря беззащитному силуэту тонкого девичьего тела на круглом пластиковом поплавке, Кристина покрылась мурашками от ужаса. Её сердце словно вмиг заледенело, и дыхание перехватилось в гортани.
Она лихорадочно огляделась вокруг, со страхом ожидая увидеть приближающийся к ней знакомый по фильмам треугольный плавник, и, не увидев такового, чуть-чуть расслабилась и судорожно выдохнула скопившийся в лёгких воздух.
- Нет! Лучше об этом не думать, - скомандовала она себе, - а то можно сойти с ума или потонуть от страха! Давай, греби, Кристи, и пусть тебе сопутствует удача!
Быстро определивши, в какой стороне находится запад, Кристина заработала ногами, толкая вперёд своё спасительное плавсредство и стараясь думать о чём-нибудь определённо позитивном.
Часа полтора-два ей удавалось удерживать взятый изначально бодрый ритм движения и агрессивно-позитивный настрой души, потом она стала уставать телесно, и панические помыслы вновь возникли в её сознании.
Кристина героически сопротивлялась их натиску, говоря себе: Меня найдут! Меня обязательно найдут какие-нибудь добрые рыбаки или сотрудники береговой охраны! В отеле спохватятся и пошлют разыскивать меня полицейский вертолёт!
Что-то ещё подобное она внушала себе, заставляя ноги колотить по воде, руки грести, а мысли удерживаться на узкой дорожке оптимизма, не давая им скатиться в кювет истерики или сорваться в пропасть отчаяния.
Так она продержалась ещё несколько часов.
Солнце уже перешло точку зенита и ощутимо стало снижаться к закату.
Кристина стала выдыхаться. Физические силы оставляли её после целого дня пребывания в воде, затрат энергии на движение по водной глади, причём энергии, не возобновляемой приёмом пищи.
Жажда уже давно мучила её. Палившее целый день солнце обожгло предплечья и лицо, изнурило совсем не богатырский девичий организм, мышцы ног всё чаще стало схватывать судорогами.
- Сколько я проплыла? - спросила она сама себя. - Километр или два? Или даже четыре-пять? Расстояние, которое моторная лодка, наверняка, проходит за пару-тройку минут? А сколько я ещё протяну, сколько ещё проплыву - столько же? Или ещё меньше? И что я буду делать ночью, если дотяну до ночи? Как я смогу уснуть на этом пластиковом колесе? И сколько ещё протяну без пресной воды?
Эти мысли наваливались на неё, постепенно наполняя душу тоской, подавляя слабые ростки оптимизма, ослабляя и без того ослабленное тело и теряющее ясность сознание.
Кристина перестала грести и работать ногами, улеглась на спасательном круге животом, стараясь найти наиболее сбалансированное положение, и склонила голову на руки.
Откуда-то, словно из глубины моря, вынырнула и просочилась в её голову мысль: "Ну что? Приплыли? Признайся сама себе, что тебе просто не повезло, и прими это не сопротивляясь, как данность!
Какой смысл тебе дальше бултыхаться, теряя остатки сил и воли? Лучше собери их вместе и заставь себя сделать то, что в твоём положении является единственно возможным - закончи всё сама!
Не доводи себя до потери остатков человеческой гордости и до медленного издыхания в попытках уцепиться за жизнь!
Просто соскользни с этого бесполезного поплавка, расслабься, дай телу погрузиться поглубже в воду, а затем открой рот и сделай глубокий вдох!
И всё - твои страдания закончатся быстро и почти безболезненно. Это будет по-своему даже красиво: ты не поддаёшься судьбе, а сама бросаешь ей гордо в лицо то, что она пытается из тебя подло вытянуть - жизнь! ".
Голос, нашёптывающий это, был тих, проникновенен, даже как-то сексуально-трепетен, он обволакивал усталое сознание Кристины, заползал в него тёплой медленной змеёй, обвораживал, убеждал, склонял к согласию с ним.
Кристина вдруг ясно осознала, что этот голос и эти мысли, внушаемые им, - не её собственные! Они не были рождены её разумом, её волей, её логикой, которой она следовала всю свою небольшую сознательную жизнь.
К самоубийству её явно склонял кто-то другой! Но кто?
Кристина испугалась. У неё и раньше бывало ощущение, что отдельные возникавшие у неё в голове мысли имели какое-то инородное происхождение, не вписывались в обычный поток её сознания, в её привычные мерки и взгляды, в её, можно так сказать - нравственные устои!
Она по-разному реагировала на них, когда-то едва замечая, когда-то удивляясь им и отвергая, а когда-то и поддаваясь их внушениям и соглашаясь с предлагаемыми в этих мыслях идеями или решениями.
Но в общем-то, в обычной суете и мысленном шуме активной городской молодёжной студенческой жизни, эти проявления внешних ментальных интервенций проскакивали почти незаметно, не заостряя на себе внимания и не давая возможности всерьёз задуматься об их происхождении.
А здесь, в гулкой тишине нереального одиночества, когда Кристина вдруг ясно стала слышать и понимать происходящие в её уме движения сознательного мышления, чужеродность призывающего её к суициду помысла стала ей абсолютно очевидна.
- Господи! Это не я! - вдруг произнесла, испугавшись своего открытия, девушка. - Это не мои мысли, это не я так думаю!
Тогда кто?
- Кто-то, кто хочет, чтобы я умерла... - отчётливо осознала Кристина. - Нет! Я не хочу так умереть!
- Господи! Бог! Если ты есть на свете, спаси меня! Я не хочу умирать! Пожалуйста, если ты меня слышишь и можешь помогать, помогите мне! Я обещаю, что буду верить в Тебя, прочитаю всё, что там нужно прочитать про Тебя, буду ходить в Церковь или куда там надо ходить...
Только помоги мне сейчас, пожалуйста, спаси меня, вытащи меня отсюда! Я ещё молодая, я хочу жить, я ещё никого по-настоящему не любила, а я хочу любить! Господи....
Кристина, не выдержав напряжения своей первой в жизни осознанной искренней молитвы, заплакала.
Положив руки на край спасательного круга, она уткнулась в них обгоревшим на солнце лицом и по-детски жалобно всхлипывала, а текущие из её глаз солёные слёзы растворялись в окружающей её со всех сторон солёной морской воде.
Вдруг спасательный круг под её локтями слегка дёрнулся, словно стараясь деликатно освободиться от её рук или желая обратить на себя внимание. В воде вокруг Кристины происходило какое-то сопровождающееся всплесками движение; какой-то необычный звук, напоминающий не то треск, не то свист, раздавался с разных сторон.
Внезапно перед лицом изумлённой, даже не успевшей испугаться девушки блеснула в лучах заходящего солнца тёмная, словно резиновая спина с изящным плавником, и тут же с другой стороны в полуметре от её руки высунулась улыбающаяся, столь знакомая по картинкам и фильмам морда.
- Ой! - по-детски растерянно-радостно воскликнула Кристина, - это же дельфины!