Глава 1. Луна. Настоящее.
112 год эпохи Гептаравества
Ее глаза любовались небом, что у обрыва жило своей жизнью, не подчиняясь законам природы. Сначала нависшие облака наползали настолько плотно, что едва не царапали верхушки скал, точно черепаха, проплывающая мимо. Но вскоре закатное солнце нашло брешь в панцире и окутало все вокруг шафрановой дымкой. Открывающийся с обрыва лес припорошило золотой пылью.
От красоты этого пейзажа захватывало дух, каждый раз как в первый, и Луна сама словно наполнилась сияющим светом, как бумажный небесный фонарик, внутри которого подожгли горелку. Никакое другое место не дарило ей такого умиротворения.
За спиной же воздвигались стены гомпы, древних укрепленных сооружений, спиралью стремившихся вверх до самого горизонта. Она обожала каждый ли[1] этих земель.
Последние шесть лет прошли в этом месте, и, если другие иногда жаловались, что будто попали в тюрьму, она же обрела здесь дом и друзей.
— Луна, тебя все ждут. Пошли!
Не требовалось оборачиваться, чтобы узнать голос, вернувший ее в реальность. Орлин, облаченный в церемониальное одеяние насыщенного изумрудного цвета, точно такое же, как ее собственное, стоял у ворот и махал рукой.
Ох, она снова заставила их ждать!
Кинув прощальный взгляд на небосвод, точно говоря «до новой встречи» каждому облаку, Луна подобрала подол нижней юбки и побежала обратно.
Слова друга подтвердились на главной площади. Сбитое дыхание и оставшееся расстояние не помешали заменить, как Гарди стреляет в нее молниями из глаз, а Камия едко ухмыляется. Остальные же не обратили на нее внимание. Мелодия была занята волосами, стараясь спрятать выбившийся кудрявый локон из аккуратного пучка. Мадлен осунулся так, словно потерял лучшего друга, но она подозревала, что все из-за того, что его заставили надеть то же самое, что и всех остальных, лишив возможности выделиться, и поэтому он бурчал о «иерархических пережитках религиозных фанатиков». И еще один человек, чье присутствие всегда удавалось ощутить немного позже остальных, ютился у салы. Мика бы ни за что не вышел сюда, если бы не обязательное присутствие каждого на церемонии.
— Ты постоянно торчишь у обрыва, потому что тебе интересно, сколько времени займет падение с него? Могу посодействовать в этом. — Нестертая ухмылка продолжала играть на лице Камии. Было непривычно видеть ее без темной помады. Но сейчас каждый из них отложил собственные предпочтения во внешнем виде.
— Ками, не будь такой букой. Мы наконец самостоятельно отправимся на миссию! Разве ты не взволнована? — подала голос Мелодия, вцепившись подруге в руку. Лицо Камии смягчилось. Правда, ненадолго, стоило ей снова посмотреть на Луну.
— Сколько нам еще торчать в здесь этих нелепых платьях? — возмутился Мадлен и развел руки в сторону, отчего широкие рукава развеялись, как паруса.
И тут из группы левее послышалось: «Смотрите, они идут!» Все взгляды мгновенно устремились в одном направлении.
— Однолицый, Лотос, Онигири, Клинок и Стихоплет атакуют одной когортой. Что за радость. — Уголки губ Мадлена изогнулись в ироничной гримасе.
— Замолчи! — приказал Гарди тоном, после которого с ним лучше не спорить.
На площадь ступили пятеро, и тридцать молодых рейнов единогласно построились в произвольном порядке в шесть рядов. Бонза, главный монах, шел впереди в алой кашае[2], а позади него старшие рейны — четверка Наставников.
— Да прибудет с вами Просветление! — раздалось принятое в этих стенах приветствие, и фраза эхом повторилась устами воспитанников. — Наступил день, когда наше наставничество над вами завершается. Пользуйтесь с толком знаниями и умениями, которые вы обрели в гомпе, постигая заветы укунбодхизма. Где бы вы ни оказались, не забывайте: освобождение от страданий подразумевает стремление к просветлению на благо всех живых существ. Какие бы препятствия и соблазны ни встречались на вашем пути, помните о гармонии разума, тела и души. Именно от этого зависит ваш Талант. Здесь же всегда будет ваш дом. Оставаться или уходить после выполнения миссий — ваше решение. Только деяния, исполненные доброй волей, имеют ценность. Иные лишь сбивают с истинного пути.
Лицо Бонзы сияло, впитывая в себя закатное солнце, хотя выражение оставалось неизменным. Отсюда и появилось прозвище «Однолицый». Он закончил напутственную речь и отступил за спины Наставников, давая возможность высказаться им.
— Дети... хотя нет, — спохватилась Наставница «Лотос» Падма. — Вы уже не дети. Рейны. Кто-то из вас будет работать в одиночку или вдвоем, другие — в группе, но вы никогда не будете одни. Стремления наши едины. Все получат набор талисманов и оружие, чтобы ни одна неожиданность не помешала выполнению миссии. Сейчас Наставник Нобу их раздаст. Если после у вас возникнут вопросы, мы слушаем.
Луна по привычке спряталась в последний ряд, и теперь широкая спина Гарди и его высокий рост мешали ей рассмотреть Наставников. Справа находился Мика, вот только он, в отличие от нее, мало интересовался происходящим. Она бы очень удивилась, произойди обратное. И все же взгляд задержался на его ресницах — необыкновенно длинных.
Фигура перед ней сдвинулась с места: Гарди вышел вперед получить их первое самостоятельное назначение. Позиция лидера была занята им давно и без особых возражений. И хотя еще минуту назад парень был готов взглядом разорвать ее на мелкие кусочки, а Камия ему бы в этом помогла, Луна все равно гордилась, что есть кто-то настолько надежный и сильный, как ее друг, и все, что ей нужно, — следовать за ним. Она бы последовала за каждым из них. Но эта гордость приобретала горьковатый вкус — от толики вины, стоило бросить взгляд на черную ленту, намотанную до самого предплечья.
— Ну что, куда? Не томи! — хлопая в ладоши, воскликнула Мелодия, когда Гарди вернулся.
Проходя мимо Луны, он бросил на нее строгий взгляд, но звонкий голос отвлек его. Внимание всех остальных, кроме Мики, теперь тоже было приковано к бумажке в руках Гарди.
— На юг Еферии. Там вспышка духов, выбравшихся из прета-локи.
— Серьезно? Преты? — Лицо Камии окрасилось гримасой недовольства. — После шести лет мучений я ожидала встретиться с Варуни[3] или узнать местоположение сокровищниц Кубера[4]!
— Губу закатай! Так они нас и отправят в злачные места. Ты разве не поняла за столько лет? Мы, считай, рабы, обязанные отрабатывать карму за то, что даже не помним! — Мадлен шептал так, чтобы до каждого из их семерки дошли его возмущения. Но слова ушли дальше, прямиком в уши Наставнику «Онигири» Нобу, который в этот момент проходил рядом.
— Если продолжишь в том же духе, скоро сам окажешься среди претов или, с твоим-то потенциалом, — сразу в Нараке! — гаркнул тот.
— Я вообще-то нацелен на мир дэвов. Целыми днями развлекаться и предаваться удовольствиям? Это по мне!
— Шельмец! Сколько раз нужно повторять, что человеческое перерождение считается...
— ...особой удачей. Да-да, я слышу это от вас уже который год, Наставник.
— Слышишь-то слышишь, но понимаешь ли? — Наставник Онигири цокнул языком и качал головой, точно потерял надежду в усмирении Мадлена. — Гарди, присмотри за ними. Не хочу, чтобы при первом же задании с вами что-то случилось, и вы обесценили усилия и время, потраченное на ваше обучение.
Гарди коротко кивнул и занял прежнее место.
— Нобу, не ругайтесь. Это же их церемония посвящения, — вмешалась Наставница Лотос, тоже спустившаяся к числу уже бывших воспитанников.
— Жаль, публичная порка нынче не дозволена! Кое-каким нахальным мальчишкам она бы пошла на пользу! — Вена на треугольной голове мужчины угрожающе запульсировала при этих словах.
— Укунбодхизм не терпит физических наказаний, причиняющих вред телу и душе, ты же знаешь, — напомнила Наставница Лотос.
— Наставник Он... Нобу, такие темные времена давно прошли. Даже на вашей родине. Нынче в моде гуманизм! — Мадлен привычно лез на рожон.
— Наказания — это мерило, которое при недостатке добродетели помогает управлять нравом и следовать заветам, если иначе не достучаться. А с тобой даже сам Яма[5] не управится! — Наставника Онигири от ругательств сдержало лишь уважение к Бонза, и он в раздражении отошел от них.
— Ну и зачем сердите своих Наставников? Даже в такой день безобразничаешь, Мадлен?
— Черного кобеля не отмоешь добела, — пожала плечами Камия, как бы напоминая о неисправимой натуре Мадлена.
Пока ребята перебрасывались репликами с Наставницей Падмой, Луну одолевали противоречивые чувства. С одной стороны — предвкушение нового начала, радость, что она в компании тех, кто ей ближе всего, но с другой — беспокойство и сомнения, ведь ей не угнаться за ними.
Так было всегда.
Она не хотела их обременять, но и оставить не могла — это было выше ее сил. Наверное, это эгоистичное желание, но... она не представляла, что делать без них.
Пальцы невольно дотронулись до правого запястья и провели по ребристой линии шрама, обвивающей запястье как браслет.
[1]Ли — китайская единица измерения расстояния, равная 500 метров.
[2]Кашая — традиционная одежда буддийских монахов.
[3]Варуни — богиня вина и опьянения в индуизме.
[4]Кубера — бог богатства, предводитель якшей, гухьяков и гандхарвов. Один из восьми хранителей мира, является хранителем севера.
[5] Яма — бог смерти и справедливости в буддизме и индуизме.
Примерный вид гомпы для визуализации.