Разорванные нити судьбы

Было это в начале лета сорок второго года . Июнь тогда был прохладный, даже когда солнце поднималась высоко над землей. Простой солдат не мог рано утром выйти без гимнастерки. Но Ваня Стрижаков был необычный солдат .
Немцы были вдали от этой тихой деревни,в которой русским солдатам приказали отступать с верхушки. Она стояла между двумя большими холмами и простиралась от небольшой речушки до нескольких колхозных полей. Ваня зачастую проводил время на речке. Так было и сейчас.
Солнечные лучи пробирались сквозь листья ивы и слегка согревали оголенную спину парня. Он сидел на маленьком деревянном причале и думал о чем-то своем. Река здесь была спокойная и если бы не война,это место вообще можно было бы назвать одним из тишайших в округе.
А Ваня Стрижаков мечтал ... О том,как было бы здесь хорошо искупаться в тени нескольких ив,если бы была жара, о том,как было бы здесь хорошо сидеть вечерами и слушать музыку ,о том,как было бы хорошо привести сюда любимого человека и целую вечность болтать не о чем. Но это все было не для него ,не для Вани.
Парень был солдатом. Знал ли Ваня за что воевал? Знал . За Родину ,за свою милую Коптевку. Отец всегда говорил ,что для мужчины гордость идти воевать за страну(Но тем не менее это не мешало Стрижакову старшему про своего сына отзываться не иначе как о какой-то девчонке). Но Ваня гордился тем, что воевал — не потому,что это было святыней для отца.
В принципе, Ваня не считался в доме за мужчину,зато мужчиной считался отец. Но сам парень отца мужчиной не считал — тот регулярно избивал мать и даже сестер. Мама говорила сыну,что мол это характер такой,это он так любит. Ваня же отлично понимал,что его отец — не мужчина. Разве может истинный мужчина поднять руку на женщину? От этой мысли и от плохих воспоминаний Ваня нахмурился и перевернулся на спину.
Парень лёг на деревянную пристань голой спиной и почувствовал,как заноза залезла в спину . Это было совершенно не больно, но ощутимо. Парень достал занозу из спины.
Ванины волосы были скучного русого цвета, но очень густые. Отец всегда нещадно стриг сына ,говоря ,что у мужчины не должно быть много волос. Но за месяц-два шевелюра вырастала заново. Ближе к четырнадцати годам отец Вани смирился с этим. Между тем Стрижаков вырос больше всех парней своего возраста в деревне,однако отличался худобой. Фигура у него была долговязая и нескладная, даже субтильная.
Мальчишки в детстве частенько смеялись над ним за молчаливость и мечтательность,а позже ко всему этому ещё прибавились насмешки за фигуру. Все играли в лапту, а Ваня не хотел(точнее,его не принимали). Потому из-за насмешек у парня на левом колене остался большой шрам(в него тогда бросили острым камнем) и небольшой рубец на спине,ближе к лопатке.
Если с телом Ване не повезло ,то лицо у него было красивым — нос с небольшой горбинкой ,маленькие алые губы и подтянутые скулы. Глаза у Вани были обычные серые,по крайней мере,он так считал. А вот какая-то бабушка в те далёкие годы,когда он еще был школьником ,сказала ,что не видела таких выразительных глаз долгие лета.
Ваня никогда слишком не задумывался о своем характере. Ему было все равно на людей. Они были интересные в его понимании ,почти все,но все они были в чем-то похожи ,от того парень быстро терял интерес. Но были люди которые не теряли Ваниного расположения. Например ,Ване нравилась учительница по польскому — такая хорошая ,воспитанная женщина и речь у нее была красивой,не такой, как у обычных жителей деревни. Ваня учился складно говорить у нее.
Ему нравилась Фрося ,его старшая сестра - она вышла замуж за человека,который писал стихи. Сама старшая сестра была великодушная,милосердная и потому брак был счастливый. А этого человека звали Костей. Костя был единственным Ваниным другом. Они понимали друг друга и были в этом мире как бы на одной волне. Но потом Костю,как и Ваню ,забрали в армию. Фрося умерла в родах в разбомбленном Минске. Его племянница пережила его сестру всего на каких-то три часа.
А еще нравился Ване сын бывшего кулака Донцова - тот тоже не особо тянулся ко всем остальным мальчишкам. Так они и сдружились. Только если Донцов был сын кулака и потому ему не доставалось ,то Ваню Стрижакова считали странным и если не били,то дразнили. Но Донцов все равно дружил со Стрижаковым ,скорее всего ,за неимением лучшего собеседника чем молчаливый ,задумчивый Ваня.
Кого Ваня любил ? Свою мать. Это был нежная пышнотелая женщина с доброй улыбкой и красивыми ямочками на щеках. Мать Вани прекрасно готовила,имела высокий голос(если бы Стрижакова не родилась крестьянкой,то вероятно,могла бы выступать на сцене) и она любила своего сына просто так,за то что он ее Ваня.
У Вани был слишком простодушный характер,чтобы кого-то люто ненавидеть ,но он точно знал,что ненавидит своего отца. Он был ярым коммунистом и всю свою жизнь провел,сражаясь за идеи Ленина. Но едва ли его можно было назвать самым преданным сторонником партии - Стрижаков старший любил выпить и потом на пьяную голову бросался на жену,дочерей,а больше всего на сына.
Было у Вани помимо Фроси еще две сестры ,которые были старше их обоих — Машка и Вера. Вера была самой старшей и по мнению Вани ,самой глупой — она вышла замуж за их соседа , Витьку Пятифанова и даже родила троих сыновей,но потом ее мужа за воровство забрали куда-то в Сибирь. Сам Ваня считал,что Витьке лучше в тюрьме,нежели дома избивать его сестру. Свекровь, Вера и три мальчика уехали в Ленинград к родственникам ее мужа. Когда началась блокада ,все пятеро умерли от голода в первые несколько месяцев .
Машка была средней сестрой и наверное,меньше всего нравилась Ване . Эгоистичная, всегда достигала все "извилистыми" путями. Она отсидела пять лет и теперь жила с их матерью ,у которой на старость лет и ввиду всех потерь было много проблем со здоровьем. Может, нравилась Ване сестра не очень,тем не менее он любил Машу.
После смерти отца на плечи Вани легла забота о матери ,а потом и о отсидевшей сестре. Сам Ваня умел писать и читать ,но на дальнейшее образование денег у Стрижаковых естественно не было. Потому парень работал на пана и там к нему относились ужасно:продукты давали второй свежести,молоко прокисшее,а хлеб черствый - лишь по праздникам иногда в семью Ваня приносил целую буханку хлеба или даже небольшой кусок сала. Потом он работал в колхозе и там было немного лучше,да и там выжимали из голодающих людей последнее. Наверное, именно из-за постоянного недоедания в любое время Ваня и вырос тощим.
Когда началась война —  Ваньку ,единственного кормильца семьи,забрали на фронт. Он действительно беспокоился за судьбу мамы ,как там она:здорова ли,до сих пор ли протекает крыша в сарае с коровой,есть ли у них что поесть. Он прекрасно знал, что Коптевка,как и другие деревни,находится под оккупацией немцев. Беспокойство ни на миг не покидало душу Вани,терзая изнутри ,царапая когтями нежное юношеское сердце.
В принципе,Ваня не мог припомнить ни одного спокойного года своей жизни в Коптевке - то паны, то потом у них наскоро организовали колхоз. И, о ирония судьбы! Есть было нечего постоянно . Но тем не менее парень чувствовал свое единство с Родиной. Нет ,он не называл Родиной колхоз,в котором работал до войны. Он считал родину Коптевкой ,с ее расположением прямо возле дороги и возле поля,с семидесятью дворами ,с яблоней возле своего дома ,с большим тёмным лесом... Это была Родина Вани Стрижакова.
Ване некогда было задумываться о женитьбе и тем более о девушках. Не то ,что он их дичился — нет. Парню просто не было времени присмотреться к кому-то,сблизиться с кем-то ,доверить кому-то свою душу. А когда мать забила тревогу ,мол ,почему единственный сынок не выходит замуж ,Ваня просто сказал,что будет один и будет всю жизнь смотреть мать , а когда мать умрет — будет смотреть дом.
Ване очень повезло с полком. В отличие от коптевских мальчишек они быстро просекли — Ваня не будет сидеть вместе с ними возле костра и петь "Катюшу", не будет ходить вместе со всеми в баню . Это был человек мечтательный и всегда о чем-то думающий . Но когда кому-то приходили из дома письма ,те сразу шли к Ване. Он обладал притягательным шармом и под взглядом серых глаз,таких сочувствующих и понимающих - хотелось рассказать самые глубинные тайны. Так получилось ,что этот молчаливый парень знал все о своих сослуживцах,а сослуживцы даже не все знали его отчество.
Больше всего Ване нравился Валентин Купорос. Он был немного старше всех их в полку и уже обзавелся семьей и был у него даже сын. Ване очень нравилось слушать его истории про то как растет его сын,как они счастливы были с женой до войны, как ходил он с ней по набережной в Ленинградские белые ночи после похода в кино. Слушая эти рассказы,все больше и больше осознавал Ваня тот факт,что хочет семью. Нет,не то что было у него — отец-тиран,несчастная мать и трое сестер с трагичной судьбой. Он хотел жену,с которой бы они были на одной волне — мечты,фантазии и размышления о жизни. Да, Ваня сам был не образован и не богат,но разве и он просит много? Простая крестьянская девушка с желанием трудиться и понять все и всех составила бы ему отличную партию А Ваня действительно хотел завести семью:трудолюбивую,большую и счастливую,где никто друг друга не принижает и не бьет. Где царит взаимоуважение, в чей доме приятно зайти.
В то раннее утро Ваня рассматривал причудливые формы облаков:где-то он увидел гору,где-то даже домик. Если он был тут - на деревянной пристани, то его мысли были далеко-далеко...
— Стрижаков! Стрижаков! — Звал голос того самого Купороса.
Ваня моментально поднялся и накинул гимнастерку. Он неаккуратно застегнул ее и повернулся в ту сторону,откуда появился Валентин. Это был низкий и толстый мужчина чуть младше тридцати. Лицо у него было мужественное —  густая бородая и усы, смуглая кожа и живые карие глаза.
— Эй,Стрижаков,мне письмо от Таньки пришло! — Закричал он издалека и замахал бумагой. (Танька была его женой.)
Парень улыбнулся. Он всегда улыбался ,когда кому-то приходило письмо из дома. Последний раз ,когда Ваня получал письмо от матери или от матери или от Машки — то зачастую сообщалось,что немцы кого-то подстрелили или жалобы на их голод.
Наконец Купорос подошел к парню ближе и сел на деревянную пристань. Тот протянул Ване письмо. Парень бегло прочитал его. Жена Купороса сообщала ему,что их сын переболел ветрянкой ,но так как они сейчас за Уралом в далекой деревне ,то он выздоровел в скором времени. Вероятно, свежий воздух помог маленькому мальчику выкарабкаться.
— Я думаю ,это хорошо . — Сказал Ваня ,отдавая письмо Валентину.
— Да,это действительно хорошо! Ветрянка...Подумаешь ! Для настоящего Купороса нет никаких преград и болезнь для него пустяк! — С гордостью в голосе согласился мужчина и вздернул кулак вверх. Ваня невольно улыбнулся на жест Валентина. Неожиданно ,Купорос будто вспомнил про Стрижакова и спросил: — А ты болел ветрянкой?
Ваня не помнил,болел ли ветрянкой. Наверное,болел, когда был маленький.
Зато Ваня отчетливо помнил, как болел на пневмонию. Мама в то время очень много плакала и сидела возле иконы в углу,шепча молитвы. В их дом тогда приезжал врач из соседнего местечка. Да что говорить о враче,если даже отец на время болезни стал к сыну помягче! Значит ,заболевание было действительно серьезным.
— Болел ,наверное. — Ответил Ваня спустя добрых десять секунд молчания.
— Эх ты,молчун! Из тебя слова вытягивать надо. — Валентин добродушно хохотнул и хлопнул худенького Ваню по плечу. Парень ,предчувствуя удар,напряг спину.
Это было уже как рефлекс — реагировать на ударом напряжением всего тела. Ваню часто избивал отец,надеясь тем самым воспитать в своем сыне "мужской" характер. За годы избиений Стрижаков младший понял,что когда напрягаешь тело — не так сильно болит. И с той поры всегда Ваня напрягался,предчувствуя удар. Даже заведомо зная,что Валентин не хотел сделать Ване больно ,тот напрягся,просто потому что так работала привычка.
— Стрижаков,ты какой-то интересный. Никто о тебе ничего не знает. — Сказал Валентин неожиданно и сплюнул. — Не уж-то ты сиротка какой-нибудь?
— Нет. — Коротко ответил Ваня и посмотрел прямиком в глаза Купоросу . Стрижаков знал ,что слегка нахмурив свои брови ,можно избавиться от лишних расспросов. Но на Валентина это не работало.
— Не уж то тебя никто не ждет там в Литве или в Беларуси ,или откуда ты там,какая-нибудь девушка? — Поинтересовался Валентин.
Ваня выдохнул. Да,его ждала мать. Он прекрасно знал,что старшая сестра никогда не питала к нему особой симпатии и потому не так сильно ждала. А мать ждала сына. В голове у Вани всплыл их небольшой дом на пересечении двух улиц. Крыша у них была шиферная,единственная на целую улицу, а дом каждый год красили . Даже если в семье Стрижаковых не хватало денег,чтобы купить хлеб - каждый год дом обязательно подкрашивался. Парень вспомнил запах растущего под деревянным забором поддорожника и как в детстве,разбив колено,он прикладывал его к ране. Он вспомнил давно сломаную калитку ,которая открывалась только если хорошо дернуть. Ваня вспомнил старый сарай ,где жила корова ,в которой протекала крыша. Вспомнил небольшой огород, в котором мать часто горбатилась ,вспомнил яблоню возле самого дома и какие вкусные,наливные яблоки она давала. И среди все этого Ваня представил мать — хрупкую низкую женщину с пошатнувшимся здоровьем и сердце его сжалось.
Как он хотел ,чтобы война закончилась скорее! Тогда Ваня сможет помочь матери:наконец починит крышу в сарае и калитку, начнёт работать и главное — заведёт семью. Наверное поэтому для Стрижакова была так привлекательна мысль об окончании войны ,потому что он мечтал о семье. Слушая истории Купороса о его красавице-жене и о сыне ,парень невольно задумывался о создании семьи собственной. Ваня не хотел военных подвигов,он хотел простого людского счастья.
— Ждёт . Мама меня ждёт и сестра. — отозвался Ваня.
— А девушка? У всех девушка когда-то да была. — Спросил Валентин и посмотрел ввысь. Он сощурился от света солнца.
— Я не все. — С нажимом подметил Стрижаков.
— Да ну! В жизни не поверю,что у тебя ,такого тихого и понимающего,никогда не было девушки. — Сказал Валентин в удивлённом тоне и усмехнулся. Спустя несколько мгновения молчания тот поделился: — У меня младший брат был такой. Тихоня, слова не вытянуть ,прям как ты. Казалось бы ,на танцы никогда не ходил ,а если ходил ,то сидел в тихом углу... Но девушки чуть ли не дрались за него. Но моя Татьянушка, — при упоминании имени своей жены голос Купороса стал на тон нежнее, — всегда говорила ,что в тихом омуте черти водятся. Так и оказалось — братец-то мой буржуй. — Вечно веселый Валентин как-то нахмурился и опустил взгляд. — Ты же знаешь кто такой буржуй?
— Враг советского народа. — Процитировал Ваня слова своего отца ,сказанные много лет назад во время очередной пьянки.
— Какой он враг народа? Он же мой брат! — Воскликнул Купорос и развел руками. Казалось ,что Валентин охотнее отрубит себе палец,нежели признает своего брата преступником. — Ты бы признал своего брата врагом народа?
— Нет, и брата у меня нет. —  Терпеливо ответил Ваня.
— Ну, ладно,признал бы сестру?
Ваня напрягся . Маша действительно отсидела срок и если бы они тогда жили в Советском Союзе,а не в Польше ,то могла бы считаться врагом народа. Считал ли он ее врагом народа? Нет. У Вани и Маши никогда не было особо близких отношений ,возможно из-за того,что старшая сестра всегда держалась от целой семьи отдельно и никто не знал ,чем она и с кем занимается. Но Стрижаков все равно любил свою сестру . Например,когда Машу забрали ,тот втайне от отца забирался на печку и плакал.
Ваня знал ,как выглядит отсидевший человек — с пустым взглядом, грустный, задумчивый — замученный ,одним словом. Маша с детства была красавицей и глаза ее сияли озорным огнем жизни,но после тюрьмы ее золотые волосы поседели ,а глаза сделались пустыми,стеклянными. В эти глаза было страшно смотреть . От каждого лишнего шороха по ночам Маша вздрагивала,так скрипела ее кровать. Когда долгими вечерами ,проведенными за шитьем,мать расспрашивала свою дочь о том,что происходило с ней за время отсидки ,Ваня слышал тихие всхлипы. Иногда ему доводилось наблюдать это все с печи:губы сестры дрожали ,а глаза наполнялись ужасом. Саму Машу всегда трясло при рассказах и вскоре мать бросила затею расспрашивать дочь об этом.
— Нет. — Смог вымолвить Ваня.
Фрося и Вера никогда не тянулись к Маше и если приезжали домой,то игнорировали существование своей сестры-зечки. Ваню ,своего единственного брата две старшие сестры любили. Фрося даже привозила ему сладости и красивые льняные рубашки. Маша всегда наблюдала за долгими разговорами брата и других сестер с печи. Выражение лица ее было при этом озабоченным,как будто она не знала ,имеет ли право здесь находится.
Вдалеке ,со стороны деревни Ваня услышал выстрелы. Сердце парня забилось в груди,норовя выпрыгнуть. Купорос сразу нащупал в кармане пистолет(тот прошёл до этого польскую и финскую войну,потому всегда держал оружие при себе). Стрижаков же с собой оружия не носил и был уверен,что немцы далеко. Но судя по выстрелам,они были здесь и намеревались взять эту деревню.
За первый год войны Ваня научился бороться со страхом смерти и смотрел в лицо всем выстрелам, взрывам . А потом еще и научился оборонять себя,отстреливаться от немцев. Первый раз,когда Стрижаков убил немца был самым запоминающимся. Ему долго снился этот белокурый парень. Дальше убийства он совершал по накатанной и не испытывал сожаления... Ведь они тоже убивают и тоже без сожаления ,тогда почему он должен сожалеть о чем-то?
Но сейчас в голове у него была одна мысль:быстрее добраться до деревни и подхватить винтовку... Вот Ваня чуть не попал под пулю,лишь вовремя спрятался за деревом и ползком начал добираться до дома на отшибе деревни,в котором жил. Чудом Стрижаков проскользнул под плохо прибитую дырку в заборе и пополз.
Ваня захлопнул дверь в сени и отдышался. Сердце бешенно колотилось в груди. В углу забилась хозяйка дома:старушка по имени Марфуша. Это была низенькая,коренастая женщина. Лицо круглое и всеми своими морщинами показывало,сколько довелось этой женщине пережить на своем веку. Ее примечательностью была коса — длиннющая,толстая ,пусть и седая. Одевалась она даже в самые жаркие дни того холодного лета тепло,как будто боялась простудиться.
Марфуша прижалась к стене и держала возле губ деревянный крестик. Она читала молитвы. Заприметив в сенях Ваню ,та закричала:
— Не буду! Не убивай!
— Марфа Пантелеймоновна,это я! — Воскликнул парень и вышел из тени. Старушка расслабилась и перестала прижимать крестик к губам.
— Ванюша,слава Богу! — Выдохнула та ,но из угла не вылезла. — Винтовка твоя там,где обычно. Запри-ка сенцы ,будь так любезен,а то жутко мне.
Ваня подхватил винтовку из угла возле русской печи и направился на выход .
В его сердце закрадывался страх за Марфу Пантелеймоновну. Ваня любил эту старушку почти так же сильно ,как собственную мать. Когда их полк обосновался тут, в их деревне,то солдат встретили любезно,но любезность это была скорее вежливостью и чувством долга перед Родиной. Стрижаков прекрасно знал ,что тот же Купорос спит в сарае,а не в доме. А вот их командир полка — Пикуль, вообще в доме,где обосновался ,считается каким-то беженцем и лишним ртом. Ваню же приняли как собственное дитя.
Ваня всегда спал на мягкой перине Марфы Пантелеймоновны,пока она спала на печи. Стрижаков никогда не жаловался на недокормленность,насколько это вообще возможно в военное время. К тому же,ему было интересно с Марфушей:та рассказывала о детстве своих детей(а у нее их было одиннадцать),о том,как они здесь живут, учила готовить национальные блюда. Ваня научил ее готовить мачанку ,национальное белорусское блюдо. Конечно, у старушки получалась далеко не такая мачанка,какая получалась у его матери. Но именно за это все Ваня и был преисполнен чувством благодарности к старой женщине ,а впоследствии это чувство благодарности переросло в нежную сыновью любовь...
Ваня путем длительного и к тому же быстрого бега нашел Пикуля ,который уже вовсю оттреливался от немцев за углом какого-то дома. Стрижаков вовремя подоспел на подмогу. Но серых мундиров было слишком много и они как бы заполонили широкую деревенскую дорогу.
С другого двора,прямо из-под забора бывшего кулака ,стреляли еще двое:скорее всего Купорос и Волков,судя по частоте выстрелов.
Удалось подстрелить на землю пятеро. Но судя по всему , немцев было больше даже чем три полка. Ну а что могли сделать несчастные красноармейцы численностью в взвод, когда весь полк уже отступал?
Но тем не менее они сражались храбро. Даже когда немцы кого-то подстрелили:Ваня сражался один против трех,пока командир их полка пошёл разрывать окруженного Машко.
Именно в такие моменты Стрижаков ощущал себя патриотом... Осознавал,как сильно он не хочет ,чтобы его Коптевка,его милая Коптевка оказалась под властью немцев. Только он,его семья и ближайшие выбились из панского гнета,как уже появился риск ,что они будут жить под гнетом нацистов. Да чтобы дышать полной грудью,смеяться и улыбаться ,будучи свободным человеком,Ваня готов расстрелять их всех ,несмотря на все свои страхи и сомнения. Парень готов был самому пойти под обстрел,лишь бы это означало ,что спустя каких-то пару-тройку лет кто-то,пусть даже не сам Ваня поднимет красный флаг там в этой Нацистии(так его сослуживцы называли Германию).
Но вот немцы погнали их к лесу,нещадно стреляя. Ваня краем глаза видел ,как двое или трое с автоматами гонят детей под какой-то дом . По соломенной крыше тот узнал дом Марфы Пантелеймоновны. Хотелось закричать, пойти спасти бедную старушку. Ведь это он,Ваня,там ее закрыл! По ее же просьбе совершил величайшую глупость и отправил несчастную женщину на смерть! Стрижаков заметил,как упал Пикуль ,прикрывавший собой самого младшего в их взводе— шестнадцатилетнего Льва Каркарова.
В это момент у Вани как будто забрали часть души . Он встал прямо там,на опушке леса и смотрел,как труп его командира полка лежит,истекая кровью в том месте, где пуля прорвала его гимнастерку. Нет, Стрижаков никогда не был близок с Пикулем. Иногда тот даже раздражал Стрижакова своей излишней любопытностью и попытками забраться под кожу каждого и узнать ,кто где родился,какое было детство ,какие были родители и все в этом духе. Но тем не менее парень видел командира полка,старшего лейтенанта, смелым,дружелюбным и отважным человеком. В те редкие дни, когда Ваня садился со всеми возле костра ,то слушал ,как Пикуль(звали его ,кстати, Петром Павловичем)выразительно зачитывает отрывки из "Василия Теркина" на память. Но чтобы вот так подстрелили их Петра,как пса?
Ваня увидел ,как загорелась соломенная крыша дома Марфы Пантелеймоновны. Невероятная агрессия,гнев,разочарование поднялись из самых огненных,тайных глубин души Стрижаков. Да чтобы несчастную старушку там подожгли! Он этого не позволит! Стрижаков позволил умереть двум сестрам ,но Марфе Пантелеймоновне умереть не даст! Тот ,не рассматривая,где и кто находился побежал вперед ,к горящему дому,стоящему на том самом отшибе деревни.
Из момента Ваня помнил,что подстрелил одного высокого лысого немца,который направлял свой автомат на детей , при этом крикнув ему во все свое горло:
— Умри,мразь,душегубник ,убийца детей!
Стрижаков сомневался ,что немец понял его. Но выпустив в него две пули из своего диска ,Ваня уже был уверен ,что поняли его товарищи. Этот высокий издал громкий крик(видно,пуля задела какие-то болезненные точки внутри) и упал на землю. Парень не испытал сожаления,лишь продолжил стрелять по немцам,целясь им в головы. Пусть лучше умрут эти нелюди ,нежели те несчастные дети,жавшиеся к сараю возле горящего дома старушки. И целился Ваня в головы целенаправленно - дабы не задеть детей. Кто-то из леса неистовым голосом кричал ему вернуться,но Стрижакову было все равно . Он стрелял так,как ни стрелял никогда раньше,не жалея пуль . Немцы начали обстреливать его в ответ ,но худоба Вани и природная ловкость выручала его . А тем временем Стрижаков ,до этого едва снайпер-любитель,подстрелили десять немцев. Он знал,что их гораздо больше, и знал ,что ему не хотелось геройствовать. Жажда мести за Марфу Пантелеймоновну затмила ему глаза. Да,прожил Ваня с ней всего несколько недель ,но успел привязаться к этой старушки до такой степени ,что теперь мстил.
Какой-то немец выкрикнул на русском языке ,пусть и с сильным акцентом:
- Убит русскава! Убит русскава зас'анца!
- Убивай! - Сумасшедше ухмыльнувшись, крикнула Ваня. Он чувствовал,что пули заканчиваются и скоро винтовка его будет лишним грузом, но сейчас тот ничего не чувствовал,кроме пылающей в сердце бурным огнем любви к Родине и жажды мести за Марфушу. - Убивай меня,но землю свою я тебе не отдам!
В следующие несколько мгновений патроны закончились. Немцы воспользовались преимуществом и прострелили Ване колено. Тот издал такой пронзительный крик от боли,когда кусок металла въедался в его плоть,что упал. Стрижаков лег на землю.
Последнее,что чувствовал парень ,был голос женский,такой грудный и до боли приятный. Этв неизвестная девушка выкрикнула что-то на немецком ,склонившись над ним и приложив зеркало к его ноздрям. Полуживой Ваня с сильной жаждой жить ожидал ,что все ,вот и пришёл его конец. Не будет у него никакого мира,никакой жены,никаких детей и никакого нового дома в Коптевке! Все закончилось вот здесь ,в деревне близ Сталинграда,где его колено прострелили!
А Ваня столько еще всего мог сделать... Ах,если бы только на этом свете ему было уготована другая судьба,а не судьба солдата,умершего за честь Родины . Где-то на затворках сознания ,голосом отца говорила совесть:"Да для тебя честь умереть за свободу своего народа и своей Родины! Ты должен гордиться ,умирая!". И Ваня гордился,как никогда прежде .
Ну вот,эта неизвестная девушка,лица которой Стрижаков даже не видел ,поняла,что он жив и сейчас жизни его придет конец. Но внезапно немка поднялась и что-то прокричала на немецком. Ваня уже не слышал ничего и лишь потерял сознание....
Для справки следует сказать,что деревню немцы подожгли и взломали замок в сени Марфы Пантелеймоновны. Они загнали туда всех женщин ,мужчин и стариков и даже детей. Закончилось все поджогом соломенной крыши. Солома по своей природе загорается быстро. Пожар с соломы перебрался на деревянный дом. Жители умирали,сгорая заживо . Они долго мучились. Дети плакали и срывали свои голоса от боли ,не в силах выдержать то,что выпало на их долю. Немцы же стояли и смотрели на все муки,слышали крики и смотрели на это все безразлично .
Однако ,даже среди скотины найдётся человек.
Один сороколетний немецкий солдат ,осматривая положенный ему дом ,наскоро спрятал молодую семью:родителей и трое детей. Вместе с ними ему удалось спасти еще пятерых детей по соседству.Их в тот день не нашли и они бежали в Грузию,где спаслись и выжили.
Позже ,после сожжения жителей ,деревню разграбили ,забрали все, что не было хорошо припрятано:продукты питания,одежду,деньги ,ценные вещи некогда живых людей. Жители этой неизвастной деревни были сожжены немцами вовремя оккупации ,как и многие другие тысячи людей. Ни название деревни ,не общий вид не были запечатлены в истории. Но конец этой деревни,небольшой ,но когда-то такой живой ,был так же печален и трагичен ,как история той же Хатыни. Погибель людей,неважно кого: старика,мужчины,женщины,ребёнка,это большая трагедия человечества ,которая оплакивается до сих пор. За каждую отобранную насильно жизнью необходимо было понести наказание тем, кто их отнимал. И оно будет понесено ,но до этого оставалось еще очень долго.