Вступление
Я курила мятные сигареты на веранде в престижном ресторане на окраине города, рассматривая освещенную трассу. Дорогие машины проезжали на большой скорости, поднимая пыль с ровного асфальта и создавая приятный шум, приносящий удовольствие любителям автомобилей. Например, этим фанатиком была я. Если быть точнее, то я отдавала предпочтение мотоциклам. Сразу поглядеть на меня то и не поймёшь, что такая утончённая и женственная девушка способна гнать 300 километров в час и обыгрывать в гонки некоторых мужчин. По этой причине я не распространялась о своей отдушине, чтобы не выслушивать очередную порцию негатива.
— Вивиан! — послышался звонкий голос моей матери с зала для отдыха за моей спиной. — Ты когда-нибудь прекратишь исчезать, ни слова не сказав?
Я закрыла глаза, чувствуя как подрагивающие ресницы судорожно касаются бледных щёк. Я вся выглядела как ходящий мертвец. Изредка когда моя кожа оливкового цвета могла привлечь чьё-то внимание, которое бы меня оживило.
— Я взрослая девочка, жаль, что ты забываешь об этом, — спокойным и ровным голос произнесла я, повернув голову вправо, продолжая стоять спиной к маме. — Зачем ты меня искала?
— Мне нужно кое с кем тебя познакомить. Надеюсь ты не забыла ради чего сегодня был устроен светский ужин? Приехал партнёр твоего отца со старшим сыном, — всего на секунду у меня сложилось впечатление, что мама сама недовольна сложившимися обстоятельствами.
Это слегка смутило меня. Выбило из колеи даже больше чем то, что мне придётся познакомиться с этим парнем с явным продолжением на дальнейшие отношения. Потому что моя мать, самая уверенная в себе и в своих поступках, женщина, прямо сейчас стояла сзади меня и ломающимся голосом просила спуститься и взглянуть в глаза старшему сыну того мужчины. Чувствовать как убеждённость мамы в свою силу ломается также громко как и кости вызвало дрожащую улыбку.
— Ты этому не рада?
— Я могу быть недовольной чем-то, могу также говорить об этом, но если дело касается твоё отца - оно только его и никого больше, дочка. Мне как заботливой маме нужно отдать тебя в хорошие руки хорошего и самодостаточного мужчины. Такую же цель преследует твой отец.
Нет, мне не показалось, она точна была раздражена. Я нехотя повернулась к ней лицом, выдыхая пар изо рта, зная, что она ненавидит курящих девушек. А ещё не любит женщин с татуировками на теле, которые по ее мнению только уродуют и пачкуют молодое тело. Правда она не знала, что на внутренней стороне бёдер у меня была вытатуирована фраза на эстонском языке.
— Курящую тебя точно никто замуж не возьмёт.
— Даже тот парень, который ждет меня внизу? Я же вижу, что ты не сияешь от радости и от перспективы моего знакомства с ним. Для тебя, мамочка, я могу потушить об него сигарету, — я улыбнулась своей дьявольской и чертовски дорогой улыбкой.
Моя мать стояла с натянутой, как стрела, осанкой, облизывая губы и смотря на мыски моих чёрных лодочек от Дольче и Габанна, купленные в прошлом году во Франции.
— Не неси ерунды, Вивиана, — женщина демонстративно подняла свой тяжёлый и холодный взгляд на меня, сцепив руки в замок.
Она выглядела дорого, уверенно и эффектно. Шелковое красное платье красиво прилегало к ухоженному телу, а стройные ноги на тонких шпильках словно были готовы к войне. Она была схожа на солдата.
— Пойдём, Виви, — почти ласково произнесла мама, выделяя последнее слово. Сокращение к моему имени, произнеся которое мама изначально намекает на своё подвешенное состояние и на то, что готова пойти на уступки. — Нас ждут.
Я коротко кивнула, держа за воротник накинутое кашемированное пальто на плечи.
Мне не было холодно, мое тело в одном лёгком и атласном платье не дрожало. Меня окутало адским теплом моей татуировки на бедре. Предложение на другом языке выжигало кожу. И всё, что я могла сказать, что это было приятно. Чувствовать пьянящую боль было тоже самое, что принять наркотик и получить от этого наслаждение.
Возможно, я была... немного другой, раз представляла как получаю ожог от одной лишь фразы на моей нежной коже и почти что почувствовав это. Причиной тому было то, что никто и никогда не делал мне больно настолько, чтобы я смутилась пронзающей боли в рёбрах. Поэтому я хочу хоть что-то почувствовать, хочу, чтобы жизнь преподала мне урок. У меня всё всегда было и со всеми проблемами справлялись мои родители.
И что-то мне подсказывало, что сегодняшней ночью я сполна наглотаюсь ядом этой же золотой жизни, присущей мне с пелёнок.
Я потушила сигарету, выпрямила спину, прогладила золотистые волосы и шагнула в неизвестность. Если бы я не увидела эмоций матери, то не была бы так настроена. Смятение женщины, известной как гладиатора в семье Оллфордов пугало меня.
kui tahad saada sõdalaseks - vabane hirmust - если хочешь стать воином - избавься от страха.
Именно эта фраза сияла на внутренней стороне моего бедра, придавая больше уверенности.