«Утро»
Я резко открыл глаза. Это был сон… Всего лишь сон… Где я, кстати? Запах хвои, жёсткая кровать… Точно, я в хижине. Надежды вернуться домой по пробуждении окончательно рассеялись.
В голове я всё ещё слышались далёкий шум бури и голоса торговцев. В домике было дико холодно, как будто ледяные вихри были не во сне, а наяву. Я медленно встал с кровати. В этот момент дверь открылась, и вбежала Кселена:
— Б-р-р-р… — протянула она, вместо приветствия, — Уже проснулся? Ну и холодрыга тут у тебя!
— Рановато для похолодания. И часто так у вас? — спросил я, отбивая чечётку зубами.
— Нет, обычно в это время намного теплее, наверное, октябрь подумал, что он конец ноября! — заключила Кселена и протянула мне серый свитер. Я взял его в руки. Наощупь он был колючий, как и все вещи, сделанные из настоящей шерсти, а ещё от него пахло тёплым ароматом смолы.
— Где ты его достала? — спросил я, закончив осматривать свитер.
— Сама связала, это тебе мой подарок! Джейн мне всё рассказала, — Кселена лукаво мне подмигнула, — теперь я знаю, что ты стар на целых четырнадцать лет!
Невольная усмешка сорвалась с моих губ, коротышка оперировала набором таких искромётных фраз, что порой я едва удерживался, чтобы не попросить блокнот и не записать себе парочку.
— Через два года будешь на моём месте, но за свитер спасибо. Когда ты успела, кстати?
Джейн посвятила в тайну моего рождения Кселену только поздним вечером, как та успела в этой глуши найти подарок — тайна, покрытая мраком.
— За ночь.
— Бегала по лесу и выпрашивала у белок свитер? — не поверил я.
Девчонка насупилась. «Может и не стоило у неё допытываться? Подарила и подарила, надо радоваться» — подумал я, но не вовремя — у Кселены на всё был готов остроумный ответ:
— Ох, не стыдно же тебе любопытствовать! Я вот этими руками, — она вытянула перед собой руки ладонями вверх, — всю ночь вязала, глаз не сомкнула!
Я поперхнулся. И ещё раз отблагодарил Кселену.
— То-то же, — устыдила она меня и продолжила первоначальным жизнерадостным голосом: — Книга в свитере, на завтрак гречка. Сейчас не читай, иди есть, пока горячая.
Подойдя к двери, Кселена последний раз горделиво посмотрела на свитер и отобрала у меня куртку, заявив, что от неё, якобы, пахнет грибами. Я охотно с ней расстался — грибной дух действительно уже приелся, им пропиталась не только куртка, но и весь воздух в домике. С радостью нацепив свой подарок, и с большей радостью обнаружив в нём книгу, я решил, вопреки указам Кселены, взять увесистый том с собой и почитать за завтраком.
Над огнём уже кипела и дымилась ароматная гречка, но есть мне совсем не хотелось, в животе было такое чувство, будто я проглотил воздушный шар. Не намереваясь завтракать, я открыл первую страницу и начал изучение. Кселена куда-то подевалась, а Джейн «к столу» ещё не явилась, вот и отлично, никто не мешал.
Книга ничем не отличалась от своих собратьев в домике девчонок — старая, шершавая, рассыпающаяся, а потому вечно пыльная. Оторванный корешок с просвечивающей сеткой, тонкие желтоватые листы с нехарактерным для книги кислым запахом, пятна и всё такое прочее. Но что странно, у книги не было названия: ни спереди, ни сзади, обложка была затянута однотонной синей материей.
Заветный томик по своему содержанию ничем не отличался от справочника по биологии: растения, животные всякие, куча сухих описаний, фактов. Думал, хоть природа местная удивит, что-нибудь новенькое узнаю, я был готов к любым иноземным названиям, однако надежда на разнообразие флоры и фауны нового мира покинула меня, когда я прочитал про строение ромашки аптечной. С того момента понял — ничего нового создатель этого мира не привнёс: ни диковинной кракозябры, ни уникального ростка пшеницы. Ни-че-го. «В гостях хорошо, а дома лучше» — напомнил я самому себе и вновь уткнулся в текст, впитывая каждое слово, только бы не пропустить нужную статью.
— Джейн спит, — констатировала внезапно появившаяся Кселена, — не в моих силах было её растолкать!
— Угу, — не поднимая головы поддакнул я, не вникая в слова девчонки, она вообще попусту это говорила — книга завладела моим умом полностью, отгородив от внешних раздражителей.
— Будем завтракать вдвоём, да, Стэн?
— Угу.
Кселена заподозрила, что я её не слушаю, но, ясно дело, я не заметил.
— Ты зачем книжку взял? Я же просила, поешь, потом почитаешь!
— Угу.
Хитрая коротышка сделала паузу для раздумий и заговорила вкрадчивым тоном:
— А может, ты насовсем у нас останешься, а, Стэн?
— Угу, — по обыкновению ляпнул я, но слух резануло слово «насовсем». Что насовсем? Не расслышал и переспросил.
— Ты только что подписал договор о пожизненном заключении, дубина! — с выражением абсолютного победителя коротышка подбоченилась и взглянула на меня сверху вниз. — И только благодаря моей бе-э-э-эзграничной доброте, я беру свои слова назад. Отложи книгу, потом почитаешь.
Я повиновался, пусть и не сразу. Не очень-то хотелось слушать наставления Кселены, а уж более того выполнять, не за тем я забирался в эту глушь, чтобы делать то, что мне прикажут, но по-хозяйски властная девчонка не оставляла мне выбора. А ничего в ней не было такого сверхъестественного: маленького роста, волосы русые чуть ниже плеч, вечно неприбранные и растрёпанные, белёсые брови и такие же ресницы, а вдобавок растянутый донельзя неизменный синий свитер. Не самый примечательный внешний вид. Но жила в Кселене харизма — неповторимый набор фраз, движений и жестов, выданный девчонке при рождении, редкий дар, не беря во внимание её волчью способность. Артистичная живость характера, отсутствие какого ни на есть стеснения и деловитость делали Кселену по-настоящему странной, но в то же время чрезвычайно обаятельной. Разве что совсем чёрствый человек сумел бы противостоять живым огонькам, пляшущим в её больших серых глазах. За два неполных дня я полностью изменил своё отношение к коротышке: сначала неприветливая девчонка, потом любопытный ребёнок, а теперь… просто интересно, что же ещё интересное есть у неё в запасе. Но одно я теперь знаю точно — приказам и просьбам коротышки мне бесполезно сопротивляться.
На плоскую деревянную тарелку плюхнулась ложка горячей гречки, я попробовал горстку, обжёг нёбо и едва удержался, чтобы не выплюнуть. Не солёная, сухая… гречка. Гадость! Никогда не любил её. А вот Кселена уминала за обе щёки.
— Потему не ишь? — с набитым ртом спросила она.
— Горячая, — честно признался я, ковыряя ложкой содержимое тарелки. Кселена с недоумением глянула на меня:
— Так потуй!
— А где Джейн? — я сменил тему.
— Хлушня! — обиженно воскликнула коротышка, плюясь гречкой, как из пулемёта. — Я ф говоила, дынхнет не распудишь!
— Так ты превратись в волка и напугай её!
Кселена проглотила еду на этот раз:
— Бесполезно, с ней этот фокус уже давно не срабатывает. Да и с тобой тоже, — она обречённо вздохнула.
— А ты сделай морду пострашнее!
— Нет, не выйдет. Не судьба мне пугать людей, а вот в Глухом лесу волки взаправду страшные. Настоящие волки, злые, голодные, опасные! — голос Кселены стал заговорчески тихим. — Я когда-то хотела присоединиться к их стае, да только морда была, видно, слишком добрая. Не пустили… Ещё и покоцали.
От россказней коротышки о суровой жизни волков меня спасло появление Джейн, она направлялась прямиком к нам, зевая по дороге, как медведь после спячки, вразвалочку подошла к костру. Её тёмно-красные волосы были спутаны, да и сама она не выглядела выспавшейся.
— Зачем втава-а-а-ать в такую гань? — Зевая во весь рот, спросила она.
— Уже 10 час, как-никак. Мои внутренние часы никогда не обманешь! — похвасталась Кселена.
После завтрака я предупредил всех, что пойду на озеро. Вчера это место показалось мне спокойным, в самый раз, чтобы изучать книгу. Дорогу до озера я запомнил ещё вчера, оно находилось в 10 минутах ходьбы от домиков и нужно было всегда идти по прямой, не сворачивая. Я очень быстро добрался до своего пункта назначения, как я и ожидал, на озере было тихо и одиноко, ни единой души, только недвижимая гладь воды, лес и хмурое небо, затянутое тучами.