«Сон»
На рынке сегодня было особенно оживлённо и, судя по одежде людей, это был средневековый рынок. Торговцы постаринке зазывали к себе покупателей оглушительными криками, покупатели пытались их перекричать, вопрошая цену, и стоял гвалт, как от дюжины поездов. Протискиваясь сквозь толпу, я прокладывал себе путь до прилавков. Здесь было столько интересных вещей, что разбегались глаза. Я ходил от одного к другому в поисках стоящего предмета, но, увы, ничего не мог приглядеть, иногда даже подобраться к товару было трудно из-за толкучки.
После долгого скитания мне всё же удалось найти подходящую лавку. Вниманию покупателя здесь были предложены все виды оружия: от простенького метального ножа с деревянной рукоятью до внушительного размера секиры с причудливыми узорами и вставками из драгоценных камней. Но моё внимание привлёк небольшой кинжал. Очень изящное оружие, к махинам вроде молотов или топоров я не проявлял никакого интереса. Уж больно громоздкие. Я взял кинжал в руки и поднёс к лицу, чтобы лучше рассмотреть. Гладко отполированное сверкающее лезвие и посеребрённая рукоять. Но была одна деталь, которая мне в нём не нравилась — это гравировка. Она тянулась по всему лезвию крупными буквами и гласила: «Nature's mistake» (Ошибка природы). Спросить продавца насчёт неё я не успел, она растворилась у меня на глазах.
— Извините, сэр! А из чего кинжал? — поинтересовался я. Крепкий мускулистый мужчина с обветренным загорелым лицом, полировавший саблю, пробасил в ответ:
— Платина.
— На нём секунду назад была гравировка, сейчас её нет.
— Этот кинжал такой, на нём проявляется имя того, кто берёт его в руки, а потом исчезает, — не отрываясь от полировки, пояснил мужчина.
— То есть меня зовут «Ошибка природы»? — язвительно заметил я.
— Платина не врёт, а если уж такое написала, значит неважный из тебя человек. И вообще, странно всё это, лучше проваливай отсюда.
— Дурацкие у вас товары! — в сердцах бросил я, спеша покинуть лавку. — Не сдались они ни кому!
Теперь мне предстоял путь в южную часть рынка: там намного меньше народа, да и товары попроще. Тут не было азартных торговцев, которые громко зазывали покупателей и жадной толпы, набрасывающейся на их прилавки. Но после шумной части рынка довольно трудно привыкнуть к равнодушным взглядам торгашей, которые то и дело зевали.
Я медленно передвигался между рядами, пока меня не привлекла одна из лавок. Первым делом я обратил внимание на товар — CD-диски «Nirvana» с автографом и странные шары с тёмной дымкой внутри. И откуда здесь диски? Кто в средневековье слушает Нирвану? Продавец этих «чудо-товаров» спал, скрестив руки на груди. Я внимательно присмотрелся к нему: это был мужчина, одетый, как тибетский монах и его лицо казалось мне знакомым… Подождите-ка… это же Курт Кобейн! Как я сразу не догадался! Вот только, что он здесь делает? Кому диски свои продаёт?
Я потряс Курта Кобейна за плечо, и тот мгновенно открыл глаза:
— Ну надо же! Покупатель! Я уж думал, сегодня никто не подойдёт.
Он широко зевнул и спросил меня:
— Что-нибудь приглянулось?
Я быстро пробежался глазами по товару на прилавке: диски, диски, и снова диски… Это явно не то, что я ищу.
— Мистер Кобейн… — начал было я.
— О, Вы знаете меня! Очень приятно это слышать. Продолжайте, что Вы там хотели? — он уставился на меня со счастливой улыбкой. Я заметил, что мистер Кобейн обращается ко мне на «вы», в отличие от других торговцев.
— А у вас есть какой-нибудь другой товар? — наконец договорил я.
Солист Нирваны посмотрел на меня со смесью обиды и удивления:
— Разве Вам не нравятся мои шары для гадания? Про диски-то я вообще молчу, их совсем никто не покупает…
— К сожалению, я не силён в гадании.
Мистер Кобейн задумался, потирая подбородок, а потом нырнул под прилавок и, судя по звукам, начал искать что-то. Оттуда же он переспросил меня:
— Так значит, не сильны в гадании?
— Ни разу не пробовал, сэр.
— А ведь это очень просто, — произнёс мистер Кобейн, вздыхая. Его голос глухо раздавался из-под прилавка, — но для таких, как Вы у меня есть кое-что другое… Сейчас… Куда ж я её положил?..А! Всё, нашёл!
Он, запыхавшись, снова возвысился над прилавком, держа в руке большой голубоватый шар.
— Это тоже шар для гадания? — исполненный сомнительным чувством я окинул шар взглядом.
— Это не просто шар, это — сфера, — объяснил мистер Кобейн и предал её мне.
Я повертел сферу в руках. Она была стеклянная и гладкая, а внутри шевелился светло-голубой туман.
— Аккуратней, она хрупкая.
Предупреждение мистера Кобейна оказалось не напрасным: в этот момент сфера выскользнула у меня из рук и разбилась вдребезги, лишь только коснувшись земли. Голубая дымка, некогда таившаяся внутри неё, ледяным вихрем разлетелась по округе и превратилась в снежную бурю, усиливающуюся с каждой секундой.
Всё исчезло в белой пелене: лавки, торговцы, люди… Последнее, что я услышал, были слова Курта Кобейна:
— Удачи, Стэн.
Потом буря достигла своего пика, и всё превратилось в непроглядную стену бушующего ветра и снега…