Закрой глаза

Лия сидела в полной неподвижности, и даже дыхание ее было поверхностным и почти незаметным. Она концентрировалась на том, как делать вдох и выдох, и как колыхаются от движения воздуха мельчайшие перышки на ее платье. Резкий звук сирены, возвещающей о том, что защита снята и дверь дормитории открыта, заставил ее поморщить нос, но поднять голову она побоялась, хоть и поняла точно, кем был ее визитер. Узнала по звуку шагов, по их ритму и характерному постукиванию каучуковых набоек на каблуках туфель.

— Какова твоя сила? — Кальяс прошел в комнату и поморщился от запаха мятного освежителя воздуха, одинакового для всех дормиторий экзорцистов. Он прогоняется по системе воздуховодов и вентиляций, не давая никакого шанса почувствовать запах чего-то кроме мяты. Например, жженной кожи или волос, застоялой воды и, конечно, сырости.

— Какая сила? — Лия моргнула и попыталась сконцентрировать взгляд на сеточке собственной вуали перед глазами. Так он должен был стать более осмысленным и сосредоточенным. — Я не понимаю, о чем вы говорите. Это ошибка.

— Ошибка — это твой дорогой дядюшка. Ошибка — его попытка скрыть от Ордена твою Чистую силу. Но это его ошибка. А твоя в том, что ты мне врёшь. — Кальяс уже пожалел, что в праздном безделии решил навестить племянницу бывшего друга. Равно как и том, что за ради собственного веселья, приложив небольшие усилия, взял судьбу Лии в свои руки. Надо лишь знать с какими людьми обедать, чтобы любая «свободная личность» могла стать твоим личным питомцем, вещью, коей ты будешь волен распоряжаться так, как сам того пожелаешь. — Будешь сотрудничать или нюни распускать?

— Что вам надо?

— Твое сотрудничество.

— Я вам не верю. — Лия медленно подняла голову с колен и снова моргнула, — кто я такая, чтобы вы были заинтересованы в сотрудничестве?

— Ты не ответила на вопрос. — Кальяс скривился, словно съел кусок лимона. Девчонка уже начала раздражать его, а ведь он, буквально, только-только пришел. Особенно неприятной была ее манера отводить взгляд, смотреть в сторону или сквозь него. И как бы мужчина не пытался поймать ее внимание, у него не получалось. Голубые глаза девушки, прикрытые черной сеткой, были кукольными, неподвижными, словно стеклянными.

— Вы тоже.

— Но ты не ответила первая.

— У меня нет Силы. Я не носитель. Не экзорцист. — Лия помолчала, а потом спросила, — Этот ответ вас устроит?

— Вранье. — Кальяс раздраженно встряхнул руками, словно только что окунул их в некую зловонную жижу и теперь пытался избавиться от нее, — У тебя есть выбор. Ты вправе решить, какой из трех вариантов дальнейшего развития событий, ты предпочтешь. — мужчина подался немного вперед и понизил голос. В глазах Лии его фигура танцевала такими же бесформенными субстанциями, как масло в лавовой лампе. К тому же все по-прежнему оставалось черно-белым. — Ты можешь стать лабораторной крысой. Научный отдел с удовольствием примет в свои палаты нового донора. Ученые непременно придумают дюжину экспериментов. Они прикроют бесчеловечные опыты какой-нибудь благовидной ширмой, вроде поиска истоков природной Чистой силы, чтобы, конечно, запустить руки в этот воображаемый оазис и черпать из него бесконечную энергию, разумеется, ради уничтожения Истинного Зла и спасения рода человеческого. — Кальяс всматривался в лицо Лии, жаждал увидеть на нем страх, граничащий с ужасом, но девушка оставалась спокойной и безразличной. На миг мужчина даже усомнился в своих способностях, подумал, что его дар убеждения пропал, но потом он вспомнил ее страх перед Орденом и поспешил убедить себя в том, что Август, вероятно, позаботился о том, чтобы наплести сказок пострашнее, чем Кальяс только что озвучил. Отличие было лишь в том, что дядюшка рассказывал легенды собственного сочинения, возможно, построенные на каких-то неподтвержденных фактах и сплетнях, а вот руководитель дипломатического отдела точно знал, как работает отдел научный. В этом была одна из задач Кальяса. Знать все и обо всех. — Вижу, этот вариант не вызывает в тебе трепета, Лия. Тогда перейдем ко второму? — он помолчал, ожидая ответ или, хотя бы, кивок, но его не последовало. Из груди вырвался раздраженный вздох. — Ты можешь стать экзорцистом. Защищать людей, как это и предписано Кодексом. К слову, он был специально создан для таких, как ты. — Кальяс снова замолчал, давая Лие возможность ответить, и она ею воспользовалась.

— Только создали его такие, как вы.

— Это неважно. — прошипел мужчина сквозь сжатые зубы. — Этот вариант ведь тоже не подойдет тебе. Как сказал твой любимый дядюшка, из-за использования силы, ты потеряешь зрение. — Мужчина пригладил волосы и достал из кармана пиджака небольшое зеркало, чтобы посмотреть на себя и удостовериться в идеальности собственного внешнего вида. — Поэтому сразу третий вариант. Ты можешь пойти со мной и работать на меня. — и, не добавляя к этим словам более никаких ярких эпитетов и красочных речевых оборотов, Кальяс захлопнул зеркальце и развернулся на каблуках, чтобы поскорее покинуть дормиторию, — Выбирай. Даю тебе двое суток.

Лия и слова сказать не успела, как прозвучал звуковой сигнал, свидетельствующий о том, что замок открыт. Девушка уронила голову на руки, из глаз брызнули слезы, смешавшиеся с алой кровью. Снова прозвучал сигнал. В дормиторию вошли люди в белых халатах и Лия почувствовала на себе их руки. В нос ударил резкий запах какого-то химического раствора. Девушка попыталась отвернуться, но кто-то схватил ее за уши и сжал их так, что Лия вскрикнула от боли, но замерла. Она едва могла разобрать силуэты перед собой, поэтому холод на лице и боль от нескольких уколов привели ее в истинный ужас. Возможно, врачи не желали ей зла, а лишь хотели помочь, но сердце юной девушки утонуло в липком страхе и, когда ее оставили одну, перевязав руку, на предплечье которой закрепили какое-то устройство, и голову, закрыв ее глаза, Лия всерьез задумалась над предложением Кальяса.

Выбор без выбора и страх перед собственными слезами надломали что-то внутри блондинки.

***

В дормитории ход времени определял Орден и ученые, сокрытые за зеркалом. Лия не знала точно, сколько прошло часов или суток с момента, когда Кальяс ушел. Она полагала, около двух, потому что за это время ей 4 раза принесли овсянку. Дважды подслащенную медом и дважды с овощами. И к ней 4 раза заходили люди в белых халатах. Они не говорили с ней, поэтому так и не удалось выяснить кто они: врачи или ученые. Бинты с ее лица они сняли уже в первый свой визит, а устройство с руки в последний. Однако, как не просила Лия, ей не позволили даже умыться. Речи о том, чтобы принять душ или сменить пышное и жутко неудобное платье, не было.

Сирена, которая, как была уверена Лия, будет сниться ей в кошмарах до самой смерти, возвестила о госте, и девушка поднялась, чтобы встретить его стоя.

— Каков твой ответ? — задал вопрос Кальяс вместо приветствия. Видимо, он тоже решил, что если для экзорциста в дормитории не существует четкого деления на день и ночь, то встреча их была в едином временном промежутке, а значит клише с фразами условной вежливости можно опустить. Хотя, с той же вероятностью, ему было просто плевать на эту вежливость.

— Вы не оставляете мне выбора.

— О нет. У тебя есть целых три варианта, Лия. — тут же перебил ее Кальяс, не дав даже договорить.

— Я буду в вашем отделе. — голос девушки, к концу предложения, окончательно потух, но догадаться о смысле фразы Кальясу было не сложно.

— Вот как. — губы его растянулись в усмешке, — очень интересно. Стоит полагать, я должен взять тебя. Но прошло два дня. Вероятно, у меня уже нет вакантного места.

— Как? — Лия испуганно посмотрела на него, а Кальяс позволил себе улыбнуться шире. Девушка тут же почувствовала себя наедине с хищником. Он играл с ней. Упивался ее эмоциями, жаждал видеть страх и унижение. Он ждал, что она будет его просить. — Тогда, полагаю, у меня осталось только два варианта. — а Лия не могла позволить ему получить то, чего он страстно желал. Она не похоронит собственную гордость в этой пропахшей мятой дормитории.

И Кальяс, глядя в ее глаза, это понял.

— Три. Все еще три. Не мог же я обмануть хрупкую девушку.

— Вы? — Лия приподняла брови, однозначно давая понять, что у нее совсем другое мнение на этот счет. Кальяс скривился и отмахнулся.

— Или мог. Ладно, я могу все. Куда больше, чем ты думаешь. — он подался вперед и тут же брезгливо поморщился. — Я возьму тебя к себе, но для начала приведи себя в надлежащий вид. Ты же леди. А выглядишь как побитый щенок.

Мужчина проследовал к двери и жестом пригласил Лию идти следом. Это она и сделала. Молчаливой, но отнюдь не бесшумной тенью она поспешила следом. В тишине холодных коридоров, залитых ярким белым светом с неприятным голубоватым подтоном, режущим и без того болящие глаза, громко шуршали ее тяжелые юбки. Платье, пригодное для бала, совсем не защищало тело от холода. Лия поежилась и обняла себя, стараясь не смотреть по сторонам где, словно экспонаты за витринами музейных шкафов, ходили по своим дормиториям экзорцисты.

— Тебе холодно? — спросил Кальяс, хотя ответ был очевиден настолько, что Лия не потрудилась озвучить его. Она лишь спросила:

— Еще далеко?

— Нет. Ты не ответила на мой вопрос.

— Да, мне холодно. Но разве это имеет какое-то значение?

— Конечно же. — Кальяс остановился и снял твой пиджак, чтобы опустить его на тонкие, дрожащие от холода и пронизывающего чувства беспокойства, плечи Лии.

— Не надо. — девушка поспешила вернуть чужой предмет одежды его хозяину, но он уже спешно пошел вперед, словно убегал от нее.

— Уже поздно. Надевай. — мужчина усмехнулся, сунул руку в карман своих брюк, по-пижонски оставив большой палец наружи. Кальяс уже готов был принимать благодарности и купаться в смущенных взглядах, но, когда их не последовало, насторожился.

Лия шла почти рядом с ним. Отставала на полшага, чтобы крепко держать своего спутника в поле своего неокрепшего зрения. Но на ее плечах не было пиджака, пожертвованного ей во имя спасения от холода. Он висел на ее руке.

— Злишься? — спросил Кальяс.

— Радуюсь, сэр.

— Значит, злишься.

Лия промолчала в ответ и споткнулась на ровной поверхности пола. Перед глазами стало темнеть, картинка сменилась. Длинный коридор остался в ее воспоминаниях, а в реальности (или какой-то ее части) раскинулся лес, окруживший дома. Серое полотно дороги, прорезавшее массив деревьев стальным клинком. Здание Ордена, ставшее для нее не то новым домом, не то темницей.

Лия мотнула головой. И еще раз. Но ведение не отпускало, а здание было все ближе и ближе. Вдруг она почувствовала прикосновение в собственному лбу и на миг ей показалось, что это конец, враг здесь и она — его жертва. Но нет. Взгляд прояснился, и девушка увидела реальность. Серую и холодную, отраженную остекленевшими глазами. Теперь она не могла моргать. Веки ее не двигались.

— Какая нервная. Силу ведь не используешь, чего тебя клинит? — Кальяс схватил ее за локоть и потащил за собой, тише добавив, — ну ничего. Станет хуже, поговорю с научным, и поменяем Чистую силу.

— Не трогайте вы меня. — голос дрогнул и Лия разозлилась на него больше, чем на кого бы то ни было. — Просто возьмите и не трогайте. — веки снова стали двигаться, и девушка тут же зажмурилась и подняла к глазам руки, пытаясь избавиться от вновь накрывшего ее видения все тех же стен здания, но теперь почти вплотную. — Представьте, что рядом с Вами идет слепой человек. Обычный слепой человек. Уверена, на него бы вы не обратили никакого внимания.

— Успокойся. — голос Кальяса пропитался металлом. Его раздражали эти плаксивые ноты, он не любил женские истерики.

Видение подвального окна и подвала здания вдруг сменилось коридором. Лия даже не почувствовала в этот раз прикосновения к себе, так сильно ее восприятие слилось с восприятием акумы.

— Я спокойна.

— Неужели! — Кальяс фыркнул и свернул в другой коридор. Еще немного и перед ними открылась высокая дверь, скрывающая за собой помещение столовой. Светлое, заставленное настоящими комнатными растениями, украшенное декоративным источником, бьющим из стены. На полу лежали большие квадраты мраморных плит. Колонны из того же материала поднимались к потолку, многоярусность которого создавали сложные лепнины. Из центра одной из них, изображающей, по всей видимости, солнце, свисала золоченая цепь. На ней держалась люстра таких огромных размеров, что Лие было сложно поверить в ее реальность. Бархатные шторы ниспадали к полу вдоль высоких окон, из которых открывался вид на розарий и примыкающий к нему изумрудный лес.

Казалось, что скудные дормитории с искусственными временами суток и чрезмерно сильным запахом мяты — это что-то нереальное, несуществующее рядом с таким залом, которому дополнительное сходство со сказочными дворцами дает длинным стол из красного дерева, сервированный лишь на две персоны.

— Это... — Лия замерла в дверях, но тут же, подчиняясь легкому подталкиванию в спину, прошла в зал, — столовая. Вы сказали мне привести себя в порядок, а это невозможно сделать в столовой.

— Сначала покушаем. А то совсем без сил будешь. Здесь очень вкусно кормят!

— О, я знаю, как здесь кормят. — Лия многозначительно посмотрела на Кальяса, но за стол села с его помощью. К слову то, как он скривился, тоже не укрылось от ее внимания.

— Это другое, Лия. Здесь кормят нас, а там...

— А там? — Лия прищурилась, — что же вы замолчали? Продолжайте, Кальяс. Скажите, что та еда предназначена для таких, как я.

— Нет. Она предназначена для носителей, которые... Эм... Давай сменим тему? — Кальяс опустился на свое место и расстелил на коленях салфетку, — расскажи мне, какая еда тебе нравится? Ты любишь морепродукты? — Лия хмуро продолжала прожигать мужчину взглядом со своего конца длинного стола, — и сними уже, наконец, эту чертову вуаль! Как только ее не содрали с тебя врачи?

— Так это были врачи?

— Не понял. — Кальяс склонил голову к плечу.

— Или ученые? Где я все же?

— Мы в медицинском отделе, Лия. Здесь оказывают помощь... Эм... Пострадавшим.

— Медицинский отдел не держит экзорцистов в этих ячейках с обманным временем.

— А ты умная девочка, Лия! — Кальяс засмеялся и несказанно порадовался, когда появились официанты. Один за другим они выходили из небольшой двери, маскированной под стену, и несли в руках серебряные блюда. На них были рябчики, поросята, сибас и щука, ароматная выпечка, салаты, гарниры и закуски на разный вкус и цвет. У Лии от ароматов заныл желудок, познавший за прошедшее время строгую овсяную диету. — Давай лучше поедим. Приятного аппетита. — сказал Кальяс и Лия, осмотрев блюда, подняла на него взгляд.

— И вам, сэр, приятного аппетита. — Лия взяла приборы и приступила к трапезе, но, в отличии от своего спутника, который утолял голод, пусть медленно, но неотвратимо, ела она совсем мало. Возможно, дело в том, что вся еда для нее внешне не выглядит аппетитной: она серая и расплывчатая, как и весь мир вокруг. Может быть причина в немом протесте. В любом случае эта экономность в питании не укрылась от Кальяса.

— Ты так мало ешь. Почему?

— Я не голодна. — Лия взглянула на мужчину и добавила, — к тому же я не привыкла к такой еде.

— Почему? — на лице руководителя дипломатического отдела отразилось удивление, какого он, наверное, не допускал никогда прежде.

— Потому что раньше я не ела ничего подобного.

— Ну... — он попытался подобрать слова, чтобы не оскорбить девушку, но не смог. Как бы не хотелось указать на ее происхождение и богатства ее дядюшки, в любом случае все слова будут сродни камням, отправленным в привязанную к столбу на площади женщину. — Ладно.

В дальнейшем разговор не клеился. Какой бы предлог к беседе не придумывал Кальяс, он тут же казался ему, во-первых, недостойным, во-вторых, собственная гордость не позволяла ему умолять об общении. Обычно ведь он сам решает, когда и с кем вести диалог.

Когда приборы были отложены в сторону и стало ясно, что пора бы покинуть столовую, Кальяс поднялся. Его примеру тут же последовала Лия. Девушка приблизилась к нему, опустив глаза долу, а мужчина покачал головой и отбросил салфетку. Слишком агрессивно, как ему показалось. Судя по всему, так же подумала и блондинка, вздрогнувшая от этого проявления недовольства.

— Ты расстроена? — выговорил Кальяс так, словно каждое слово было плевком.

— Я счастлива.

— Врешь.

— Вру. — Лия кивнула и подняла взгляд на мужчину перед собой, наблюдавшего за ней с высоты своего роста так, словно возвышался над ней, как минимум, на два метра, но никак не на двадцать сантиметров. — Хотя я бы назвала это сарказмом.

— И к чему он сейчас?

— Защитная реакция, наверное.

— А к чему она?

— А к чему вы забрали меня? Вы же не спросили, хочу ли я менять свою жизнь.

— Потому что такова судьба всех людей с Чистой силой. Тем более тех, что имеют определенное положение в обществе.

— А я любила свой дом и его тишину. Там никогда не было акум и всего этого шума. Там вкусно и тепло. А здесь все серое и холодное.

— Но мы ведь не будем находиться в этом отделе. Ты станешь моей помощницей, мы будем много путешествовать.

— А меня спросить вы не забыли? Хочу ли я этого? — Лия поняла, что сказала что-то не так, когда на лице Кальяса расплылась самодовольная улыбка.

— Именно это я и сделал два дня назад, Лия, когда дал тебе выбор. Ты сама приняла решение стать моей помощницей и...

— Я не могу быть вашей помощницей. — перебила блондинка и Кальяс, возмущенный такой наглостью, тихо хрюкнул, подавившись воздухом. — Я ничего не смыслю в дипломатии. И я никогда нигде не была, чтобы уверенно себя чувствовать в путешествии. — Лия всмотрелась в лицо мужчины, стараясь соединить его четкими линиями, а не плавучим маслянистым пятном. Подумала и добавила, использовав интонации своей строгой гувернантки, — К тому же, если я буду с вами, это разрушит мою репутацию.

— Твоя репутация уже разрушена. — снова на лице Кальяса заиграла усмешка.

— Каким это образом?

— Ну как же? Тебя ведь уже видели со мной.

— Но это было на балу, вокруг было много людей и вы же отошли от меня. Мы просто поговорили, сохраняя, к слову, допустимую дистанцию. — Лия вспомнила праздничный вечер, и он показался ей невероятно далеким. Равно как и отдел Ордена, в котором она сейчас находилась. Наконец, ей стало ясно, что странного было в ее черно-белом мире: розы за окном цвели. А ведь была зима. Значит, за такое короткое время, Кальяс увез ее куда-то очень далеко от дома.

— А после? — прервал мужчина ее размышления и Лия закусила губу, осознавая, что было потом.

— Неужели нас кто-то видел вдвоем в лабиринте?

— Конечно, видел.

— Кто?

— Люди. — Кальяс просто пожал плечами и пошел к двери, а Лия поспешила за ним.

— Антракт. — вздохнула она сокрушенно и спросила, — И какие у меня обязанности?

— Ты ознакомишься с контрактом. Там все будет.

— А это имеет смысл? Вы все равно скажите его подписать.

— Не скажу.

— Хорошо. Вы дипломатично дадите мне выбор: подписать контракт, быть экзорцистом или стать подопытным кроликом. Я права?

— М, — Кальяс что-то неразборчиво хмыкнул и кивнул, — я же говорил, что ты очень умна.

— Оставьте эту лесть, прошу вас. — Лия скривила нос и добавила, — думаете, у адекватного человека здесь есть выбор?

— Пожалуй. — Кальяс кивнул и бросил взгляд на Лию, в этот раз подмечая в ее руках собственный пиджак. Она так и не надела его на себя. Это разве может не раздражать? — Есть такие девицы. Знаешь, они вредничают и выбирают другие варианты. Полагаю, из-за гордости. — с нажимом произнес Кальяс, но Лия будто бы не заметила.

— Ах вот как от вас сбегают девушки? — теперь усмешка поселилась на ее лице, и Кальяс дернул плечом, словно отбиваясь от этих слов.

— Ну можно и так сказать.

— Может быть, вы все же заберете пиджак? — все же спросила Лия спустя пару минут и Кальяс удовлетворенно хмыкнул.

«Значит, она понятливее, чем пытается казаться.» — решил он и отрицательно помотал головой, тут же подмечая, как забавно девушка рядом с ним надула губки.

— Укутайся в него, Лия, тебе будет теплее.

— Я могу показать вам свой протест? — Лия посмотрела на Кальяса и он несколько опешил от прямоты ее высказывания.

— Значит, это протест? Дело не в том, что тебе совсем не зябко?

— Разумеется, нет. Здесь ужасно холодно.

— Что ж, — Кальяс задумчиво окинул взглядом блондинку и кивнул, — в таком случае, можешь протестовать.

— Вот и чудно. Далеко еще? Что будет дальше?

— Мы идём к машине.

— Мы уезжаем?

— Да, обычно люди используют машины именно для этого. — колко прокомментировал ее предположение Кальяс и Лья скривилась в ответ на это.

— Но ведь я не надлежаще выгляжу. Вы сами так сказали.

— Мы едем, чтобы ты переоделась.

— Вы отвезете меня домой?

— Да, в новый дом.

— Что за дом?

— Мой дом.

— У вас есть жена или сестра?

Лия посмотрела на пиджак в своих руках и с усмешкой отметила, как забавно перетекает перед глазами платок из кармана к лацкану и обратно. В это же время Кальяс оступился и ему потребовалась пара секунд, чтобы восстановить темп ходьбы...

— Нет. — ответил он, но мысленно вцепился в ее слова, стараясь понять, насколько глубоко ее влечение к его персоне. Впрочем, это предположение разбилось о следующую фразу Лии, как волна разбивается о брекватер.

— Тогда откуда у вас одежда для меня?

— Слуги. Они составили твой новый гардероб и купили все необходимое для него.

Лия почувствовала, как щеки ее полыхнули румянцем. Впереди показались двери. За ними яркое солнце, теплый воздух и машина, которая увезет ее в неизвестность, определенно, не такую же страшную, как Орден и его отделы.