Закрой глаза

Черный автомобиль, являющий собой образец элегантности и роскоши, мчался по живописной и, вместе с тем, совершенно пустой загородной трассе. Мимо тягучим, словно мед, и бесконечным, словно сода в шкафу на кухне, хороводом проплывали елки, свесившие свои пушистые лапы к самой земле. Они отражались в серости глаз мужчины, сидящего на заднем сидении машины и со скучающим видом слушающего очередной хит, представленный на суд зрителей не так давно и, по мнению истинных ценителей музыки, абсолютно зря. Небо затягивали тяжелые тучи. В сущности, такие же объяли сознание руководителя дипломатического отдела Ордена.

Кальяс вообще не любил чрезмерную суету и бумажную волокиту. И именно это поджидало его по возвращении в свой офис.

— Сворачивай. — вдруг сказал он своему водителю, и машина тут же сбросила скорость, — Я передумал ехать в Отдел. Хочу отдохнуть.

— Да, сэр. — откликнулся мужчина за рулем и свернул с трассы на дорогу, примыкающую к ней. Над крышей машины почти сразу же сомкнулся лес. Стало темно и мрачно, но ровно до тех пор, пока деревья не сменились бескрайним лугом, а автомобиль не повернул вновь. В этот раз под колесами зашуршал белый гравий.

Впереди, за небольшим лесом, мерцали слабые огоньки из нескольких окон здания, цвета слоновой кости, возвышающегося над идеальными лужайками и строго подстриженными кустами.

Тучи, клубившиеся над миром в этот день, наконец пустили слезу, и наэлектризованный воздух разбили миллионы капель воды.

Автомобиль сделал круг по двору и становился перед широкими ступенями, поднимающимися к высоким дверям. Водитель вышел из машины, обошел ее и, раскрыв черный зонт-трость, открыл перед своим хозяином дверь.

— Позвольте...

— Угу. — Кальяс элегантно выбрался с заднего сидения своего автомобиля и осмотрелся. Раскат грома заставил его поморщиться. — Идем. — сказал он своему водителю, который сам мок под холодным дождем, но держал зонт над своим хозяином так, чтобы его дорогой костюм не познал буйства стихии.

Миновав n-количество ступеней, Кальяс остановился перед дверью, которую угрюмый старик, возраст которого оставался загадкой даже для хозяина этого дома, открыл перед ним.

— Приветствуем Вас в поместье Тарэн-Хилл. — сказал он заученную за годы службы фразу и отступил в сторону, чтобы гости могли пройти в дом и больше не мокли под дождем. — Господин подойдет к Вам через 10 минут, а пока что позвольте предложить Вам чай, кофе, десерт?

— Чай. — Кальяс, мгновенно забыв о своем водителе (а, может, он и не помнил о нем), зашагал по длинному коридору следом за дворецким.

— Что-нибудь еще? — старик открыл дверь в малую гостиную.

— Теплый плед. — Кальяс уверенным шагом прошел к мягкому креслу и опустился в него, тут же закинув ногу на ногу.

— Да, сэр. — дворецкий тихо прикрыл за собой дверь и на несколько минут оставил гостя наслаждаться шумом дождя за окном и треском пламени, пожирающего дрова в камине.

В комнате было темно. Единственный источник света, огонь, сильно уступал в яркости новомодным газовым лампам и электрическим светильникам. Кальяс встряхнул руками и поднялся. Небрежным жестом он скинул с себя пиджак и отбросил его в сторону софы, стоящей у противоположной от камина стены. Дверь открылась и в комнату снова прошел дворецкий. К удовольствию гостя, он нес в руках поднос с ароматным, пускающим в воздух клубы пара, чаем, а через руку его был переброшен плед, в который поспешил закутаться Кальяс. Оказалось, что он очень мягок и греет получше тяжелых стеганных одеял.

С очередным раскатом грома открылась дверь и в гостиную широким шагом прошел хозяин дома, высокий мужчина с волосами цвета спелой пшеницы и глазами, цвета первого льда, сковывающего лужи в конце октября. Его густые брови были сведены к переносице и казалось, что он почти не спал этой ночью. Собственно, так оно и было, ведь стоило ему постучаться в царство Морфея, как в его собственный дом пожаловал нежданный, но всегда желанный гость, его добрый друг.

— Приветствую.

— Долго. — несколько капризно выдохнул Кальяс и повернул голову. Цепкий взгляд прошелся по образу Августа, отмечая аккуратно уложенные волосы и тщательно отглаженные брюки, которые немного прикрывала элегантная рубашка на выпуск.

— Время такое. Я был в неглиже. — хозяин дома упал во второе кресло перед камином и крикнул, — Бэрри! Виски! — не прошло и минуты, как в гостиную все так же степенно прошествовал дворецкий и подал своему господину бокал, в котором янтарным блеском переливалась желаемая жидкость.

— Все равно долго. — Кальяс устремил взор на огонь и добавил, — Я на ночь.

— Ааа... — понятливо покивал Август и, не задавая лишних вопросов, приказал дворецкому, — Приготовь гостевую. — потом мужчина взял второй бокал с подноса Катберта и протянул его Кальясу. Сам слуга буркнул себе под нос что-то неясное и, оставив бутылку на кофейном столике, поспешил убраться из гостиной, чтобы поскорее исполнить распоряжение хозяина.

— Нет. — Кальяс качнул головой, а Август тут же непонимающе приподнял бровь.

— Что?

— Я не пью алкоголь. Не сегодня.

— Вот так новости! — Август насупился, словно ребенок, которого внезапно лишили всего сладкого, и отставил бокалы в сторону, — И что же? Будем лакать чай?

— Именно.

— Гроза. Меня вытащили из теплой постели. И для чего? Чтобы я не мог даже выпить со своим старым другом?

— Справедливости ради, не таким уж и старым. — поправил Кальяс.

— Не будет лекарства моим нервам.

— Разве их надо лечить?

— О, еще как! — вдохновенно начал мужчина, заметно повысив голос и расправив плечи, — И тебе бы пришлось, если бы ты прожил в моей шкуре хоть день.

— Неужели?

— Да. Представь на мгновение, выхожу сегодня утром к завтраку, а тут моя подопечная, леди, вышла — он понизил голос и воровато осмотрелся, прежде чем сказать слово, которое, по-видимому, отождествлялось в сознании Августа с грехом. — С декольте В этом чертовом платье. Дьявол придумал все эти кружева и тонкие ткани, скрывающие тела женщин от взгляда, разве что, напрочь лишенных воображения мужчин.

— Истинный кошмар. — губы Кальяса тронула саркастичная улыбка.

— Она стояла напротив солнца! — Август весь подобрался и мотнул головой, словно старался прогнать из головы образ, навеянный воспоминаниями.

— Ну и что? Стояла себе и стояла.

— Если ад и создал кого для того, чтобы вводить честных мужчин в грехи, то это она. Неужели ты не понимаешь? Люцифер тоже умеет творить! И ангелы, взращенные в лучах утренней звезды, прекраснее тех, что крепли в тепле светила, что тысячелетия греет изумрудные сады Эдема. — Август взглянул на своего друга и тут же замер. — Я понял. Ты же давно не видел мою Лию. — мужчина усмехнулся и покачал головой, откинувшись на спинку своего кресла. — Знаешь, за последние полгода она очень сильно изменилась. Воистину, наступил момент, когда девочка, несуразное белокурое создание, вдруг, неожиданно для нас всех, превратилось в юную девушку.

— Неужели я упустил нечто стоящее? Август, я никогда не стремился увидеть твою племянницу, но все же в те редкие моменты, когда она попадалась мне на глаза, я не заметил ничего стоящего.

— Ты видел ее портрет, фотографию и, однажды, когда мы с тобой возвращались с прогулки, имел удовольствие издали лицезреть ее занятие верховой ездой.

— Так ясно все помнишь?

— Да. — кивнул Август и прикрыл глаза. Он был действительно хорошим опекуном. Пусть не проводил много времени вместе с ней, был строг и, порой, до маразма странно звучали его запреты, он все равно любил свою племянницу так сильно, как любят только в книгах. — Кальяс! — Август резко сел ровно, взял в руки бокал и, немного поразмыслив, поставил его обратно на стол, так и не сделав глоток. — А потом начинаются эти чертовы танцы! И обязательно, неизменно, НАДО найти меня и тащить танцевать. НЕ.НА.ВИ.ЖУ.

— Почему? — Кальяс прикрыл глаза и сделал глоток чая, запах которого приводил ценителя напитков в истинный восторг.

— Потому что я нормальный мужчина. — Август хмуро посмотрел на огонь в камине и сокрушенно вздохнул, — подумать только. Совсем недавно она была ма-а-аленьким дитём в этих платьях с бесчисленным количеством рюшечек, а теперь кружева, гипюр... Томные и задумчивые взгляды.

— Хм?

— А я танцую... Ну, на самом деле, очень тяжело танцевать, когда имеешь пару лишних килограмм.

— Да-да. — Кальяс снова допустил на свое лицо хитрую улыбку и кивнул, ожидая продолжения, которое, неизменно, должно быть.

— А хочешь правду? — вдруг спросил Август, и его друг удовлетворенно хрюкнул. Нечто в таком духе он и ждал.

— Разумеется.

— Кажется, она пытается меня соблазнить — выдохнул мужчина так тихо, словно и сам не готов был услышать такое смелое предположение вне собственной головы.

— Да брось. Тебе кажется. — Кальяс разочарованно скривил губы и сделал еще глоток чая, — делать больше нечего юной леди, как соблазнять собственного дядю.

— Я тебе говорю. — Август живо закивал и подался поближе к Кальясу, — Она очень любит читать. Я это знал. Но ЧТО она читает, я не знал. А тут, как-то днем, я вышел в сад и сказал, что прибыл месье Дюбуар, учитель этикета. Лия поспешила к нему, оставив на столе книгу. Это был роман о любви.

— Все девушки рано или поздно читают романы о любви.

— Да, но о какой любви? Представь только, между опекуном и подопечной!

— О, ну это уже улика. — с львиной долей нескрываемого сарказма сказал Кальяс и сделал еще один, последний, глоток чая. — Хочешь знать мое мнение? — он посмотрел на Августа, который явно напрягся и ждал следующих слов своего друга, как земля, притихшая перед первым раскатом грома. — Я думаю, что это скорее ты на нее глаз положил, чем она на тебя.

— Пхех... — кривая усмешка поселилась на лице блондина, — Ну конечно. — он снова взял в руки бокал виски и посмотрел в него. Хотелось плеснуть содержимое в лицо такому непонятливому другу, но он сдержался. — Знаешь, а мне все равно, что ты думаешь сегодня. Завтра за завтраком ты сам все увидишь, если, конечно, захочешь. И уж тогда-то я послушаю твое мнение.

— Держу пари, оно не изменится.

— Посмотрим. — Август сел ровно и посмотрел на пламя в камине, — Откуда ты ехал?

— Я был на совещании в Морлее. Ничего серьезного.

— И ты направлялся...

— В Орден, разумеется.

— Однако, следует полагать, ты не спешил?

— Даже если и спешил бы, я бы все равно заехал.

— Как приятно сознавать, что ты так горячо любишь меня, что заехал бы ко мне в любом случае! — губы Августа тронула умиленная улыбка, которая тут же пропала, после следующей фразы Кальяса.

— Любишь? О нет, о любви нет и речи. А если и есть, то она распространяется только на вкусный чай. А здесь, следует признать, чай просто изумительный.

— Ну да, конечно. — буркнул Август и спросил, — Раз уж ты завтра едешь в Орден, быть может, ты подкинешь меня до города?

— Быть может.

— Вот спасибо, сладкий мой. — Август мастерски скопировал поведение и тон одной из последних любовниц Кальяса, с коей он был удостоен личного знакомства.

— Это уже не актуально. — скривился гость.

— Вот как? Что ж, завтра, по дороге в город, я хочу услышать историю несостоявшейся вечной любви.

— Такой любви не бывает.

— Гм. — Август неопределенно хмыкнул и поднялся на ноги, — Пойдем, я проведу тебя в комнату.

— Ну так уж и быть, позволю тебе это. — Кальяс поставил чашку на столик и встал.

— Вот уж благодарствую.

Громыхнул гром и совершенно скрыл за собой звук шагов пары мужчин, неспешно шагающих по коридору в сторону гостевых спален. Разговор теперь был, по большей части, не о чем.

— Прошу вас. — наконец сказал Август с наигранным пафосом в голосе, открыв дверь перед своим другом.

— Просите получше. — хмыкнул Кальяс и прошел в спальню, которой суждено стать его, как минимум, на грядущую ночь.

— Хамите поменьше. — в тон ему буркнул Август и, пожелав спокойной ночи, прикрыл дверь. Он уже не увидел, как Кальяс, взрослый и солидный мужчина, состоявшийся в карьере и бизнесе, перекривлял его.