Глава 5.
Я закрываю глаза и погружаюсь в своё сознание. Быстро выныриваю из него, открываю глаза и легким едва заметным взмахом руки я усыпила девушку из Бесстрашных.
Выпустив свою магию, я открыла ей своё сознание, в котором я начала показывать прохождение испытаний. На аппаратуру я не стала воздействовать магией.
Я, закрыв глаза, еще глубже погрузилась в своё сознание. Когда я открываю их снова, я нахожусь уже в другом месте, в иллюзии.
Я стою в школьном кафетерии, который мне показала Хель во воспоминаниях об этом городе и проекте вообще, за длинными столами никого нет, и сквозь стеклянные стены я вижу, что идет снег. На столе напротив меня находятся две корзины.
В одной лежит не большая газобетонная плита и кирпич, а в другой нож длиной с мою руку, больше похожий на катану или меч только маленького размера. Позади меня раздается женский голос:
– Выбирай.- говорит он.
– Зачем? – спрашиваю я.
– Выбирай, – повторяет она.
Я оглядываюсь через плечо, но позади никого нет. Я снова оборачиваюсь к корзинам.
– Выбирай! – кричит она.
Когда она повышает на меня голос, мое негодование исчезает и на смену ему приходит упрямство. Я хмурюсь и скрещиваю руки на груди.
– Ну, будь по-твоему, – говорит она.
Корзины исчезают. Я слышу скрип двери и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это. И вижу: змею эфа с поднятой головой лежит в нескольких метрах от меня.
Она пригибается к земле и ползет в мою сторону, обнажив свои ядовитые белые клыки. Из глубины ее пасти раздается шипение, и я понимаю, что она говорит, но мне нельзя это показывать. А значит, что плита или кирпич сейчас пришлись бы сейчас кстати. Ну, или нож. Но сейчас уже поздно. Змея шипит, и я слышу ее гневные фразы в моей голове.
Мои вдохи громкие, но ровные. Я опускаюсь на колени и сажусь в позу лотоса, но это лучшая идея, которая пришла мне в голову и я закрываю глаза. Змея приближается все ближе и ближе, до тех пор, пока я не чувствую ее шипение у своего лица. Она шипит мне в ухо, и я сжимаю зубы.
Что-то странное и влажное касается моей щеки. Змея прекращает говорить, и я поднимаю голову, чтобы взглянуть на нее снова, она говорит непонятные фразы. Ее раздвоенный язык прошёлся по моему лицу. Я хмурюсь и наблюдаю за ней. Змейка делает небольшой круг вокруг себя и подползла ближе ко мне.
– Ты не такая уж и ядовитая теперь, правда?- я сразу узнала в этой маленькой змейке ужика.
Я медленно поднимаюсь, чтобы не пугать ее, но кажется, что передо мной уже другое животное, нежели несколько секунд назад. Я осторожно протягиваю свою руку, так что могу отдернуть ее в нужный момент, если понадобится. Змейка потерлась о мою руку и зашипела:
-Госпожа сильная и холодная. Сильную госпожу я не трону. Госпоже покровительствует другая, похожая на неё и старше ее, Госпожа.
Я моргаю, а когда открываю глаза, вижу маленькую белокурую девочку в розовом платье на другом конце комнаты. Она протягивает обе руки и визжит:
– Змейка!
Когда она бежит к змейке в мою сторону, я открываю рот чтобы предупредить ее, но уже слишком поздно. Змея оборачивается. Вместо того чтобы ворчать, она угрожающе шипит, она становится напряженной, как проволока.
Подготовка к нападению. Я не думаю, а просто прыгаю на нее сверху, обхватив руками ее толстоватое тело. Моя голова ударяется о землю. Змея исчезла, также как и маленькая девочка. Вместо этого я нахожусь одна в тестовой комнате, на этот раз пустой.
Я оборачиваюсь кругом, но не вижу себя ни в одном из зеркал. Я толкаю дверь и выхожу в холл, который оказывается вовсе не холлом, а вагоном поезда, в котором заняты все места.
Я стою в проходе, держась за поручень. Рядом со мной сидит женщина с газетой. Я не могу разглядеть ее лица за газетой, но зато вижу ее руки. Они покрыты шрамами, словно после ожогов, и сжимают бумагу, будто она хочет смять ее.
– Ты знаешь этого парня? – спрашивает она. Она указывает на изображение на первой странице газеты. Заголовок гласит: «Жестокий Убийца наконец-то задержан!»
Я смотрю на слово «убийца». Много времени прошло, с тех пор как я видела ее в последний раз. Ведь я сама принесла его в жертву на алтаре, а тела подбросила властям, словно произошёл несчастный случай.
На фотографии под заголовком изображен молодая девушка с обыкновенным лицом. Мне кажется, я ее знаю, но вспомнить, кто она, не могу. И в то же время я не то, что чувствую, а знаю, что не стоит говорить об этом женщине. Миг. Меня прошибает узнавание лица того человека на фото...
– Ну? – Я слышу в ее голосе раздражение.– Знаешь?
– Нет, – говорю я обыденным тоном.– Даже не подозреваю, кто это.
Она встает, и я, наконец, вижу ее лицо. На ней темные очки, и ее рот искривлен в оскале. Ее щека испещрена шрамами, также как и руки. Она подносит свое лицо близко к моему. Ее дыхание отдает запахом сигарет.
– Ты лжешь, – говорит она.– Ты лжешь!
– Нет.- закатив глаза, сказала я.
– Я вижу это по твоим глазам.
Я выпрямляюсь.
– Если ты ее знаешь, – говорит она на тон ниже, – то сможешь меня спасти. Ты можешь меня спасти!
Я сужаю глаза.
-Тебя уже не спасти.- закатывая глаза, говорю я.
И тут темнота. Вызвана мной.
Я ощущаю потные ладони девушки на своём лице, где прикреплены электроды. Я лежу в кресле в зеркальной комнате, наклоняю голову и вижу Дору позади себя.
Ее губы плотно сжаты, в то время как она убирает электроды с наших голов. Я жду, что она скажет что-нибудь по поводу теста: что все закончено, или что я сдала его так, как надо? Но она не произносит ни слова, лишь отсоединяет провода от моего лба.
Должно быть, я сделала что-то не так, несмотря на то, что все это произошло только у меня в голове и только по моей воле. Я всё-таки решила аккуратно просмотреть ее поверхностные мысли. И то, что я заметила, мне, мягко говоря, не очень понравилось.
– Это, – говорит она, – было недоразумением. Извини, я сейчас вернусь.
Недоразумением? Проходит какое-то время, и я начинаю сканировать пространство магией. Наконец открывается дверь и внутрь заходит Дора.
–Прости, должна тебя огорчить, – говорит Дора. Она стоит у моих ног, держа руки карманах. И выглядит бледной и напряженной. – Авгурия, твой результат неокончателен, – продолжает она. – Обычно, каждый этап моделирования исключает одну или несколько фракций, но в твоем случае были отброшены только две.
Я уставилась на нее.
– Две? – спрашиваю я. Я знаю результат этого теста, и как только настанет момент девушке нужно изменить память.
– Если бы ты подсознательно испытала отвращение к мечу и выбрала бы плиту, моделирование привело бы тебя к другому исходу, который подтвердил бы твою принадлежность к Дружелюбным. Этого не произошло, вот почему Дружба отпала. – Дора почесывает заднюю часть шеи. – Как правило, моделирование развивается в линейном порядке, оставляя только одну фракцию, посредством исключения остальных. Выбор, который ты сделала, исключает даже Искренние, следующую возможность, поэтому я была вынуждена «переместить» тебя в автобус. И здесь твоя настойчивая ложь исключила Искренних.– Она слегка улыбается. Пусть она думает, что создавала иллюзии, но все же интересно, как они это делают. – Не переживай по этому поводу. Только Искренние могут говорить правду в подобных ситуациях. Я считаю, что это не совсем так. Люди, которые говорят правду, Искренние... и Альтруисты, – говорит она. – Вот, в чем проблема. С одной стороны, ты бросилась на змею и не позволила ей напасть на девочку, что является признаком Альтруистов... но, с другой стороны, когда человек сказал тебе, что правда спасет его, ты все равно отказалась сообщить ее. Что не соответствует принципам данной фракции, – замечает она. – Ты не сбежала от змеи и не выбрала плиту, что предполагает Бесстрашие. – Она прочищает горло и продолжает: – Твой умный подход к змее указывает на сильное соответствие Эрудитам. Я понятия не имею, что делать с твоей нерешительностью на первом этапе, но...
– Подождите, – прерываю ее я. – Значит, у вас нет никаких идей по поводу моей принадлежности?
– И да, и нет. Мой вывод, – объясняет она, – таков, что ты показываешь принадлежность к Бесстрашию и Эрудиции в одинаковой степени. – Люди с таким результатом долго не живут и... – Она оглядывается, будто думает, что кто-то за ними следит. – Называют Эллигентами. – Она произносит последнее слово так тихо, что я почти не слышу его, и напряженный и обеспокоенный вид возвращается к ней. Она идет по направлению к стулу и наклоняется ко мне.
– Авгурия, – говорит она, – ни при каких обстоятельствах не следует делиться этой информацией ни с кем. Это очень важно.
– Мы не должны делиться нашими результатами, – киваю я. – Я знаю.
– Нет. – Дора стоит на коленях перед стулом и кладет свои руки на подлокотники. Наши лица почти соприкасаются. – Это другое. – Я не имею в виду, что ты не должна об этом говорить сейчас; я имею в виду, что ты не должна делиться этим ни с кем и никогда, ни при каких обстоятельствах. Быть Эллигентом крайне опасно. Ты понимаешь? За такими как ты ведётся охота, а после поимки жестокая расправа на виду всего города.
-О да,- встаю с кресла и надвигаюсь на девушку.- Я это понимаю.- придвинулась к Доре вплотную.- Прекрасно понимаю.
И резким взмахом руки я усыпила девушку, подхватила на руки и положила на кресло, в котором несколько минут назад сидела я сама. Я за одно мгновение появилась возле компьютера и сама ввела результат теста: «Бесстрашие».
После этого подошла в девушке и скорректировала ей память: тест был пройден так, словно это был человек из фракции Бесстрашных.
Я кинула в Дору легкое дезориентирующее заклинание и разбудила ее, сказав, что ей стало плохо. После чего я вышла из комнаты и отправилась в общий зал на церемонию инициации, для оглашения выбора фракций.