14
Смешиваю мастихином масляные краски. Их запах просто сводит меня с ума. Делаю на холсте мазок. Один, второй. Сверху холста прикрепила фотографию Лиз, и отдельно свой портрет. Решила совместить и написать нас вместе.
Спустя какое-то время на красном фоне начали появляться черты лица. Для Лиз я взяла светлые нежные тона: бежевый, слоновая кость, розовый. Для себя более яркие: синий, красный, фиолетовый. Это показывает насколько мы разные. Динамичные экспрессивные мазки. Получается довольно феерично.
Решаю прерваться и поискать помещение под аренду выставки. Захожу на сайт. Пролистываю сотню объявлений. Всё ни то. Немного расстраиваюсь. Надо посоветоваться с Дэйвом. Может быть, у него есть какие-то предложения. Вечером спрошу у него.
Энтузиазм не пропал. Достаю с чердака свои старые картины. Сдуваю пыль. Несколько метровых картин пришлось спускать вниз по очереди. Примерно пятнадцать из двадцати четырех, думаю, можно выставить. Почти все картины написаны мастихином. Объемная текстура, глубокие тона.
Пока переношу их в гостиную, разрывается телефон. Беру трубку. Это Дэниел.
‒ Будь в офисе после обеда, ‒ монотонно произнес он, ‒ и сразу же зайди ко мне.
‒ Эм. Я сегодня не могу.
Молчание.
‒ Я хочу уволиться, ‒ не выдерживаю паузы я.
‒ Чтобы уволиться тебе в любом случае надо приехать. Есть серьезный разговор.
Что за серьезный разговор? Кладу телефон. Настроение испортилось.
К четырем часам приезжаю в офис. Со всеми здороваюсь, но все только подозрительно косятся на меня. Странные. Захожу к Дэниелу.
‒ В чем дело? ‒ спрашиваю я, заходя в кабинет.
‒ Присаживайся.
Отодвигаю стул и сажусь.
‒ И так. Почему ты решила уволиться? ‒Дэниел поднял на меня глаза. Видимо он забыл сегодня побриться, на его лице появилась коротенькая щетина.
‒ Хочу заняться кое-чем другим, ‒ отвечаю отстраненно.
‒ У нас недавно произошел инцидент в офисе. Слышала что-нибудь об этом уже?
Отрицательно мотаю головой.
‒ У Рахула пропала немалая сумма денег из сумки.
‒ Ого.
‒ Да. Как ты знаешь, у нас в офисе стоят видеокамеры. На одной из камер ты роешься в его сумке.
‒ О боже, нет. Я не брала его деньги.
‒ Он тоже так считает и не обвиняет тебя. Говорит, что мог утерять их вне офиса.
Молчу.
‒ Тебе есть что сказать? ‒ его лицо невозмутимо.
‒ Нет. Я не знаю, куда они могли деться.
‒ Что ты искала в сумке? Я, конечно, хочу во всем разобраться без полиции, поэтому и спрашиваю.
‒ Я искала.. У него звонил телефон. Очень громко. И я хотела его выключить.
Молчание. Дэниел сложил руки на столе в замок.
‒ Ладно. Пиши заявление об увольнении.
Беру ручку. Стыдно, что меня так застали врасплох. Отдаю ему заявление и выхожу из кабинета.
Вижу Рахула. Махнула ему рукой, зову на улицу. Он не спеша встал и направился ко мне.
Выходим на улицу.
‒ Я уволилась, ‒ прервала я молчание, закуривая сигарету.
‒ Надо же... ‒ как-то ехидно ответил он и тоже закурил.
‒ Я не брала твоих денег. Ты же это понимаешь?
Небо затянуло серыми тучами. Закапал мелкий дождь.
‒ Да, но объясни, что с тобой происходит? Ты сама не своя.
‒ Как раз наоборот! Я становлюсь собой.
‒ Ты следишь за мной, роешься в моих вещах. Что ты там искала?
‒ Я уже сказала Дэниелу. У тебя звонил телефон... Очень долго. Я не выдержала и выключила его.
‒ Выключила телефон?
‒ Нет, сбросила вызов, ‒ закатываю глаза.
‒ Но у меня не было пропущенных.
‒ Странно. Звонили раза три, неизвестный номер.
Подозрительно смотрит на меня. Дождь закапал еще сильнее, и мы спрятались под крышу здания.
‒ В общем, все это очень странно, Лиз, ‒ еле слышно произнес Рахул.
‒ Мне жаль, что у тебя пропали деньги...Но это ни я, ‒ мотаю головой.
‒ Я верю. Ты бы не стала воровать. К тому же у меня.
Медленно киваю головой.
‒ А знаешь, почему я уволилась? Я хочу открыть выставку, ‒ улыбаюсь во весь вот.
‒ Какую выставку? ‒ недоуменно посмотрел на меня Рахул.
‒ Своих картин! Дэйв сказал, что поможет мне. Я так давно мечтала об этом.
‒ Не знал, что ты пишешь...
‒ Да, я пишу уже давно. Просто не афишировала это.
‒ Ну, круто, поздравляю.
‒ Спасибо. Приходи, как все организую.
‒ Обязательно, ‒ кивает и тушит сигарету, ‒ ладно, мне пора обратно.
‒ Хорошо, до встречи!
Обнимаю его. Как же я завралась. Главное не запутаться во всем этом. Рахул явно перестал мне доверять. Стал более молчалив.
Вернувшись домой, продолжаю работу над картиной. Осталось несколько деталей, и она будет готова.
‒ Изумительно! ‒ восклицаю я, детализируя зрачки глаз Лиз. Делаю их выразительными, медово-карими.
Вечером Дэйв привез скрытую камеру, и мы установили ее у входной двери. Теперь я точно увижу, кто следит за мной.
‒ Теперь тебе спокойнее? ‒ улыбнувшись, спросил муж.
‒ Да, вполне. Спасибо, ‒ целую его в мягкие губы.
Я уже готова ко всему. Даже к тому, что в доме расхаживает призрак Лиз.
‒ Я уволилась, ‒ говорю я Дэйву, усевшись ужинать.
‒ Наконец-то!
‒ Только произошел инцидент....
‒ Какой еще?
‒ Меня хотели обвинить в воровстве.
Да-да, снова. Но теперь я и правда, виновата. Не надо было копаться в сумке Рахула.
‒ О как!
‒ Да. Но все в порядке. А еще...Я начала писать новую картину. Мне очень понравилось твое предложение о выставке. Я вытащила с чердака все картины...
‒ Супер, Лиз. У меня есть один человек, он поможет тебе с организацией. Завтра я с ним свяжусь, и вы встретитесь.
‒ Отлично! ‒ восклицаю я, ‒ А как твои дела? ‒ заинтересовано смотрю на него.
‒ Немного нервничаю. Завтра презентация проекта. Надо хорошенько выспаться. Так что, спасибо за ужин, я пойду спать, ‒ Дэйв встал из-за стола, поцеловал меня и ушел наверх.
Понимающе киваю. День сегодня был сложный после прошлой ночки.
***
На следующее утро звоню по номеру, который дал Дэйв.
‒ Добрый день. Роберт Дуглас? ‒ нервничаю, покусываю ногти.
‒ Да, это я, ‒ ответил он с французским акцентом.
‒ Меня зовут Элизабет. Можно просто Лиз. Я хотела бы обсудить с вами организационные моменты...
‒Вы от Дэвида?
‒ Да-да.
‒ Понял. Давайте встретимся, например, сегодня!
‒ О как, неожиданно!
‒ А что тянуть? Мне нужно оценить ваши картины. Они у вас дома?
‒ Да. Я только вчера достала старые картины с чердака. И написала новую.
‒ Тогда я могу приехать к вам, и как раз все обсудим.
‒ Отлично! Жду вас тогда... Во сколько?
‒ Вы мне скажите, во сколько?
‒ Не знаю, ‒ рассмеялась я, ‒ можете хоть сейчас.
‒ Давайте через пару часов. У меня еще несколько дел, и я сразу же примчу!
‒ Хорошо, жду.
Неужели это правда. Моя мечта скоро сбудется. Наливаю кофе. Осматриваю еще раз все картины. Даже не верится.
Роберт оказался действительно французом, с кудрявыми черными волосами и бородой. Только он зашел в дом, я почувствовала от него невероятно сильную энергетику. Уверенные шаги, динамичные движения.
‒ Дорогая Элизабет! Как же я рад знакомству с вами! ‒ Целует мою руку.
‒ О, взаимно, ‒ смущаюсь, ‒ все картины в гостиной, ‒ веду его в комнату.
Минут пятнадцать он стоит и просто молча смотрит на картины.
‒ Кофе? ‒ прерываю я тишину.
Он не повел и бровью. Начинаю думать, что все очень плохо. Сажусь на диван.
‒ Это восторг! ‒ восклицает он.
Вздрагиваю.
‒ Мы сделаем с вами миллионы! То есть вы сделаете миллионы, ‒ он стал активно жестикулировать, ‒ хотя, что скрывать! Мы!
М-да. У него та же проблема, что и у меня. Не умеет держать язык за зубами из-за чрезмерной эмоциональности.
‒ Вы думаете?
‒ Конечно! Эта экспрессия! Взрыв чувств! Вас, Лиз, ждет успех!
Дэвид забыл уточнить, что выставлять картины я буду в галереи Роберта. И что он тоже будет не плохо на них навариваться. Но меня это не смутило. Еще бы. Я ждала этого момента чуть ли не всю жизнь.
‒ А еще у меня есть новая картина, пойдемте, я вам покажу, ‒ поднимаюсь по лестнице.
‒ Может, перейдем на «ты»? Мы, однако, одного возраста, ‒ поднимаясь за мной, говорит Роберт.
‒ Да, конечно, ‒ улыбаюсь.
Смотрит на картину с Лиз.
‒ А это...Что значит эта картина? Она описывает твой внутренний мир? Ты, одновременно, и спокойная, и такая взрывная? ‒ поглаживая свою бороду, спрашивает Роберт.
‒ Не совсем... В нежных тонах написана моя сестра. Мы ‒ близнецы.
‒ Хм-м. Очень интересно, ‒ произнес он задумчиво, ‒ конкретно эта картина меня немного смущает. Но выставим и ее!
‒ А чем именно смущает?
Он не ответил на мой вопрос и стал спускаться вниз. Не успеваю за ним, слишком уж он активный.
‒ Привози в ближайшее время все картины в галерею. По условиям Дэйв знает, пятьдесят на пятьдесят. Это очень хорошие условия, в других сорок на шестьдесят.
‒ Хорошо, меня все устраивает.
‒ За сколько думаешь выставлять эту работу? ‒ он указывает на картину с цветами.
‒ Думаю, долларов за сто...
‒ Что?! ‒ рассмеялся он, ‒ минимум пятьсот!
Вытаращила на него глаза. Да он безумец! А ведь это самый маленький холст.
‒ Остальные оценивай сама. Но я бы оценивал от полутора до трёх тысяч евро за каждую! Оплата, естественно, после покупки!
‒ Ты меня сейчас шокировал...
‒ А как ты хотела?! В мою галерею приходят люди с деньгами! ‒ он рассмеялся, и я увидела его белоснежные ровные зубы.
‒ Хорошо, мы привезем все картины! ‒ я чуть ли не прыгаю от радости.
Роберт ушел и оставил меня наедине со своими чувствами. Внутри зажегся огонь. Как раньше. Приятное волнение, эйфория и счастье. Хлопаю в ладоши от переполнявших меня чувств. Неужели меня оценили, оценили мое мастерство. Хотела обнять Роберта, но в последний момент передумала так кидаться ему на шею. Хочется обнимать весь мир!