Введение в курс дела
Этот мир похож на другие фэнтези-миры, в нём обитает много разных существ, как смешных, так и несмешных. Помимо всего прочего, этот мир, как и все остальные, страдает от того, что князь (а если точнее - княгиня) тьмы просыпается и сметает всё на своём пути. Думаете, она это делает по доброте душевной? А-ля: "Ну хватит мусорить, травить землю отходами, хватит кушать, давайте умирайте побыстрее и сделайте природе легче". Или может она олицетворяет невыспавшихся людей? Всё проще, это просто её предназначение, ровно как нам нужно сходить в магазин, ей нужно убить парочку живых.
Кстати о магазине, к нему сейчас подходит некто по имени Лёха. Его походка весела и задорна, а сам он улыбается, сверкая красными глазами и показывая миру свои русые волосы. Такой вот человек этот наш Лёха. Нельзя не обратить внимание на его живот, немного выпирающий вперёд, а также эти классные, бежевые кроссовки. Эти суконные тёмные штаны, эта рубашка, белая и покрывающая всё его могучее тело. Но вместе с могуществом, это тело легко перемещалось, а Лёха гордо шёл в магазин, находящийся далеко от деревни, в которой он живёт, от деревни Лёх. Да, как можно догадаться, его имя не редкое, а самое обычное. Не повезло ли Лёхе при выпадении в гаче имён или это чистого рода судьба? Он и сам не задумывался о таких микромелочах, вместо этого он беспокоился о мелочи в своём кармане.
Лёха (стуча по своему карману и получая мелодичный отклик мелочи): - "Интересно, а мне хватит на мою любимую жвачку Хубба-Бубба?"
Именно в этих кавычках разлеглись мысли нашего героя. Он вошёл в магазин, как ни в чём не бывало. В магазине было светло, но пусто. И пусто не в плане товаров, а в плане того, что людей в нём не было. Стоит ли говорить, что этот магазин одинок и непопулярен? Наверное, нет ничего несчастнее, чем этот магазин и его обитатели. За прилавком сидел чахлый старик с прищуренным, почти спящим взглядом, и покачивался то ли от слабости, то ли от того, что хотел спать. По магазину летала пара-тройка мух, да и те преимущественно кружили над полулысой головой деда.
Дед (лениво размахивая руками): - Ах вы бесстыжие, нет на вас смерти. Апчхи!
Он чихнул громко, чтобы мухи и Лёха услышали.
Лёха: - Будь здоров, дедуль! Мою жвачку завозили? Я заказывал.
Дед (посмотрев на Лёху так, как будто видит впервые): - Хубба-Буббу? Привозили. Вот она.
Дед указал морщинистой ладонью на маленькую коробочку, в которой было много жвачек.
Лёха подошёл такой же лёгкой походкой к прилавку, какой шёл по улице. Он почувствовал просто невероятную мощь от одной из жвачек и потянулся парой пальцев вниз, к жвачкам. Сейчас его рука была похожа на те самые хваталки из автомата игрушек, а роль игрушек исполняли эти самые жвачки. Но стоило ему дотронуться, как...
Резкий взрыв и грохот послышался вдалеке. Звуки были действительно ужасными, земля дрогнула, ветер поднялся, ужас.
Лёха лишь немного покачнулся, успев цепкими пальцами сжать жвачку, а вот дед с кряхтением и старческим криком повалился на дощатый пол, издав стук своего тела об пол.
Лёха: - Вот это жвачка, мощная, я её уважаю.
Раскрыв её, он уважительно стал пережёвывать её, вот только она была пока что твёрдой.
Дед, шатаясь, поднялся за прилавок, а Лёха, жуя жвачку, смотрел на деда, а дед смотрел на Лёху. И Лёха на деда.
Лёха резко щёлкнул перед глазами деда, и тот моргнул.
Лёха (улыбаясь): - Я победил. Сделаешь скидку на жвачку?
Дед: - А давай ты заплатишь полную сумму, мм?
Лёха: - Хорошо, дедуль.
Лёха взял горсть монет и поставил их горкой на прилавок, весьма небрежно, из-за чего пара монет покатилась по прилавку, но дед не хотел дать им укатиться и хлопнул по обеим своими ладошками с большой решимостью.
Дед (смотря на монеты): - Это всё для меня.
Деду не было равных в счёте этих круглых плоских ценностей, хотя он и вызывал ощущение чего-то полуживого. Оно и понятно, ведь посмотрев на эти светло-серые завитые седые волосы по краю его головы, морщинистое лицо, а также на эти покачивания, не сделаешь никакой другой вывод, кроме того, что этому деду остался один день, пару часов, десять-двадцать минут и пару секунд, и то от силы.
Посчитав всё, дед улыбнулся уже с таким выражением, с каким улыбаются все добрые старики, прикрыл свои и без того почти закрытые глаза и скрестил свои руки замком, покачав так, будто пожимает руку президенту, или, вернее для того времени сказать, герою.
Лёха: - Ладно, дедус, пойду я чекну, что там случилось такого. Может это мой батя чихнул, а я переживаю.
Лёха улыбался в данный момент, и это не только из-за того, что он человек весёлый и улыбчивый, но также виной тому улыбка деда, относящаяся к заразительным улыбкам.
Дед пожелал ему прийти ещё, а Лёха согласился. Пока он шёл своими ногами, он всё думал, что случилось, что это за звук вообще такой.
А пока, стоит отметить, что в деревне Лёх, как следует из названия, все Лёхи, всех так зовут. Кто начал эту традицию - наверно, одному деду известно, да и тот забыл, уж слишком много он пережил. Но кто-то да начал, и имя это было как женское, так и мужское, оно стало единственным, и, разумеется, самым распространённым в этой деревне.
Из разговора супружеской пары:
Лёха-мужик: - Ахахах, как мы назовём нашего малыша?
Лёха-женщина: - Ахахах, а давай Лёха?
Лёха-мужик: - Пхапапап, а второго?
Лёха-женщина (спустя минуту серьёзной паузы): - Лёха.
Скоро оба залились изливистым смехом. Сразу понятно, что деревня эта весёлая, тут проходит ежедневный быт крестьянских Лёх, дворянских Лёх, Лёхи-вождя и даже случка Лёхи-пса и Лёхи-собаки.
Но это было раньше, а как сейчас? Лёха пришёл и застыл: всё горит, этот огонь отражается в его глазах, он расстроен, он не понимает, кто это сделал, он стоит, разинув рот, пока всё горит, горит, горит...
Выжженная земля и большая дыра посередине, а также какие-то обугленные деревяшки служили остатками "крышки от гроба" для этой земли. Не осталось практически ничего.
Лёха (подняв бровь): - И что это? Я не заказывал жареную деревню. Начнём с того, что мне столько не съесть. Или съесть?
Он для интереса вошёл внутрь деревни, пока дома продолжали разрушаться и сваливаться вниз. В воздухе пахло пеплом, дымом, в общем, это был антипраздник для лёгких Лёхи. Лёха начал водить туда-сюда-обратно ладонью перед своим носом довольно быстро, делая таким образом вентиляцию для дыхания и отгоняя злой дым.
Лёха осмотрелся, а там были деревянные доски да кости с кусками кирпичей.
Лёха: - Да я такое не ем, шо, с ума посходили? Я вас найду, вычислю по горячим следам.
Лёха повернул назад, уверенный, что вся деревня перестала существовать.
Он отошёл подальше и сел, упёршись о большой, размером с него самого, камень затылком, а палкой стал водить по земле.
Лёха: - Жалко их, я всех любил. Даже детей. Ха, хахахахы!
Он прислонил затылок к камню, но тут лучи, спадающие непрерывно с солнца и старательно рвущиеся в глаза Лёхи, мешали его зрению смотреть на небо, заставляли щуриться, изображая китайца.
Лёха: - Я в шоке, ещё и солнце качает права.
Лёха прикрылся рукой, изображая ею козырёк кепки и делая своим глазам некий навес. Был ли Лёха в шоке? Может и был, но его шок пропадал по мере жевания жвачки, размягчающейся и приятно поскрипывающией на зубах, с таким склизким звуком.
С каждым движением челюсти несчастный чувствовал себя легче и легче. Он это сразу понял, встал резко и посмотрел на свои руки с удивлением. Разумеется, удивился он не наличию у себя рук.
Лёха: - Так мне психолог не нужен, мне нужна только жвачка.
Стоило ему осознать это, как его организм начал ощущать всё больше лёгкости. Лёха чувствовал, что что-то происходит внутри него, но это не было больно и неприятно, напротив, даже тепло. Нет, он ни в коем случае не обмочился и не проснулся ото сна, он действительно ощутил, как его тело стало... Лучше? Лучше, но теплее.
Однако Лёха ощутил вместе с этим недостаток чего-то важного. Очень важного. Это была не семья, не друг, не собака, не брат, не недостаток родного города. Он поднял подол рубашки кверху и не приметил так любимого ему живота, которым он гордился, как восьмым чудом света. Вместо этого были какие-то прочные кубики пресса, а вот от живота, немного свисающего вниз, не осталось и следа.
Лёха: - Не ел полчаса называется. Эй, вернулся на родину, комрад!
Он хлопнул себя по животу, и живот вернулся к нему, тот самый, каким он гордится, ни больше, ни меньше. С улыбкой он погладил его, как не гладил любимую кошку, которую известно, как звали.
Скоро Лёха оставил живот в покое и посмотрел на тлеющую деревню, как будто без его участия она перереспавнится и станет прежней. Но этот сомнительный план не решил вмешиваться в жизнь Лёх, уже мёртвых.
Лёха почесал голову, а потом выдал мысль.
Лёха: - Надо отомстить, но сначала нужно подкрепиться.
Он сжал кулак и посмотрел на него, что олицетворяло его решимость. На фоне тлела деревня, а в воздухе до сих пор кружился запах гари.