Следующая координата
Прошла ещё одна неделя. Такая же, как и предыдущие.
Те же серые утренники, те же лица, те же пары, где всё происходит по одному и тому же сценарию: кто-то делает вид, что слушает, кто-то спит, кто-то бессмысленно что-то строчит в тетрадке. Я просто существую в этом пространстве.
Сейчас — пара по журналистике. Лектор говорит что-то о влиянии региональной прессы на общественное мнение, но его голос для меня — белый шум.
Я сижу, листая ленту на телефоне, периодически поглядывая на часы.
Вдруг дверь в аудиторию открывается, и внутрь заходит наш куратор — Элизабет Эллери Бейли, аккуратная женщина лет сорока с вечным блокнотом в руках и выражением лица, будто она сдерживает раздражение с самого утра.
— Коллеги, извините, можно буквально на пару минут прерваться? — говорит она, обращаясь к преподавателю.
Я даже не поднимаю глаз. Очередная административная сводка. Что-нибудь про сбор бумаг, лекции, которые перенесут, или анкету, которую надо будет подписать.
Никакого смысла слушать.
Но проходит всего несколько минут — и в аудитории начинает шевелиться воздух. Кто-то прыскает, кто-то наклоняется к соседу, кто-то смеётся.
Я моргнула, оторвала взгляд от экрана и повернулась к Амаре, которая сидела рядом и тихо сияла каким-то особенным внутренним светом.
— Что случилось? — спросила я вполголоса.
— Мы уходим на практику! На целый месяц! — прошептала она, почти не скрывая восторга. — Нам нужно взять интервью у кого-нибудь известного. Где угодно. Серьёзно!
Я непроизвольно опустила телефон на стол.
Что?
Валентина Георгиевна стояла у кафедры, уже заканчивая свою речь:
— ...практика начнётся с первого числа. Условия просты: вы выбираете любую точку на карте, любую известную личность, и готовите полноценное интервью. Это может быть актёр, музыкант, писатель, блогер — кто угодно, лишь бы о нём можно было найти открытые источники. Главное — личный контакт. Отчёт, видеозапись, текст. Всё пойдёт в зачёт. Это будет ваша основная оценка за год. Удачи вам. И не бойтесь думать нестандартно.
Она вышла, и за ней хлопнула дверь.
Лектор продолжил читать лекцию, как будто ничего не случилось, а студенты по очереди то делали вид, что пишут, то продолжали перешёптываться, возбуждённые и вдохновлённые.
А у меня внутри будто кто-то нажал на кнопку тревоги.
Сердце сжалось, ладони стали влажными, а мысли закрутились вокруг одной единственной картинки.
«Я. Известный человек. Разговор. Вокруг люди. Много людей.»
И я должна не просто стоять там — я должна говорить. Смотреть в глаза. Задавать вопросы. Держать себя в руках.
Это конец, — подумала я. — Настоящий, официальный конец.
Оставшееся до конца дня я просто... досидела.
Сидела на парах, делала вид, что слушаю, но мысли упорно крутились вокруг одного: мне действительно придётся это делать. Интервью. С кем-то известным. Где-то, чёрт возьми, в другом конце мира. Не просто прочитать о ком-то статью, не сделать пересказ, не написать обзор по чужим словам — а лично выйти на контакт, смотреть в глаза, задавать вопросы, держать разговор.
Я и обычный человек — уже стресс. А звезда?..
Настроение успело скатиться даже ниже, чем обычно — если это вообще было возможно.
Когда пары наконец закончились, я выскользнула из университета, надела наушники и села в машину , будто убегала от собственных мыслей.
Музыка играла вполсилы — мне не хотелось ни громкости, ни тишины. Всё раздражало. Всё будто царапало изнутри.
Я уставилась в мутное окно, где отражалась моя бледная тень. Иногда я вообще не узнаю себя. Как будто в моё тело кто-то засел — чужой, молчаливый, вечно напряжённый.
Раньше я бы, наверное, уже строчила список звёзд, у кого хочу взять интервью. Фантазировала бы, как лечу в Париж или Лондон. А теперь я просто... не знаю.
Не знаю, куда ехать, кого выбрать, с чего начать.
«А если я не справлюсь?
А если просто не смогу заговорить?
Что, если я приеду туда и сорвусь? Или заплачу? Или забуду слова?»
Мысль об этом задании парализовала. Я чувствовала себя, как человек, которому сказали: "Вылезай из своей скорлупы и лети", — но забыли объяснить, как работают крылья.
Я приехала домой, как будто на автопилоте.
Открыла дверь, молча прошла мимо кухни, где снова возилась мама, и поднялась в свою комнату.
Закрылась.
Выдохнула.
Села на кровать, скинула сумку и просто уставилась в пол.
«Я не смогу. Я правда не смогу.»
Я сидела, облокотившись на колени, и смотрела в пол. В голове — гул. Как будто всё пространство между мыслями было забито тяжёлым воздухом.
Раздался тихий стук в дверь.
— Клара? — осторожный голос мамы. — Можно?
Я не ответила, но и не сказала "нет". Дверь приоткрылась, и мама заглянула внутрь.
— Я думала, ты в универе ещё.
— Уже дома, — ответила я сухо, не поднимая головы.
— Как прошёл день?
Пауза. Я пожала плечами. Слишком много слов требовалось, чтобы ответить честно. И слишком мало сил, чтобы врать.
Мама подошла, села на край кровати. Некоторое время просто молчала. Она давно уже поняла: торопить меня — бесполезно.
— Ты выглядишь уставшей, — сказала она мягко. — Что-то случилось?
Я вдохнула и медленно выдохнула.
— Мы уходим на практику.
— А, вот как? И куда?
— Куда хочешь. Хоть на край света. Надо взять интервью у кого-то известного. Иначе — провал.
Мама ненадолго замолчала, пытаясь переварить.
— Это... звучит интересно, — сказала она осторожно.
— Интересно? — я горько усмехнулась. — Мам, я не могу заговорить с продавцом в магазине без того, чтобы мне не захотелось исчезнуть. А тут — интервью. С кем-то известным. С камерой. С обязанностями. Это даже не смешно.
Она повернулась ко мне и положила руку на мою.
— Я понимаю, как это может пугать. Но, может быть, это... шанс?
— Шанс сломаться окончательно? Отличный, да.
— Нет, Клар. Шанс попробовать. Без давления. Ты же знаешь, ты не одна. Мы рядом. Я рядом. И, может, всё не так страшно, как кажется.
Я с трудом сглотнула.
Было ощущение, что в горле застрял целый ком.
— Я не знаю, кого выбрать, — прошептала я. — Не знаю, с чего начать. Даже не знаю, как купить билеты в другую страну без того, чтобы не разреветься.
Мама слегка сжала мою ладонь.
— Тогда начни с малого. Не с билетов. Не с интервью. С одного вопроса.
— Какого?
— "Кто мне интересен?" — тихо сказала она. — Просто подумай об этом. Не как журналист. Как человек.
Я промолчала. Не потому что злилась или хотела отгородиться — просто действительно не знала, что сказать. Мыслей не было. Пустота. Ни одного имени, ни одного намёка на направление.
Мама, словно почувствовав это, сказала тише, мягче:
— Тебе не нужно делать это одной, Клар. Правда. Ты просто выбери. Остальное — можно уладить. У тебя есть... ресурсы.
Да, как я могла забыть.
Моя мать — Анна Беннет. Главный редактор INVOICE — одного из самых влиятельных журналов в мире. Обложки, которые расходятся по всему миру, интервью с самыми закрытыми людьми, звёзды первой величины, красные дорожки, международные премии.
Для кого-то — мечта. Для меня — фон, к которому я давно перестала чувствовать себя причастной.
Когда-то я бегала за кулисами съёмок, смотрела, как ставят свет, как визажисты спорят с фотографами, как мама общалась с актёрами на равных. Тогда это казалось почти волшебным. Сейчас — чужим.
— Если тебе понадобится, я могу договориться, — продолжила мама. — Кто-то из наших героев всегда рад молодым голосам. Просто скажи, кого хочешь.
— Я не знаю, — выдохнула я почти неслышно.
— Тогда начни думать. Всё, что тебе нужно — выбрать. Остальное — устроим.
Я кивнула. Молча. Без слов. Просто маленькое движение головы.
Она поняла. Встала с кровати, пригладила юбку, бросила на меня тёплый взгляд.
— Я рядом. Хорошо?
Я снова кивнула.
На этот раз — чуть тверже.
Она задержалась у двери, словно хотела сказать что-то ещё, но не стала. Просто вышла, прикрыв за собой дверь.
Комната наполнилась тишиной.
Но теперь в ней было чуть меньше глухого давления.
Я опустила взгляд на блокнот, лежащий у подушки. Пустая страница — белая, как снег.
Я действительно не знала, что в ней будет.
Но, может быть, впервые — захотела попытаться.
Я просидела в комнате до самого вечера. Даже свет не включала — серый закат медленно стекал по стенам, растворяясь в наступающей темноте.
Время тянулось вяло, как холодная вода. В голове крутилась одна и та же мысль: выбора нет.
Задание нужно выполнить. Без него — ни зачёта, ни второго курса, ни будущего.
Я понимала это. Логически. Рационально.
Но каждый раз, как представляла себя напротив камеры, напротив кого-то живого, настоящего, важного — внутри будто включалась сирена.
И всё же...
Нет. Я не хочу, чтобы мама делала это за меня.
Пусть она поможет с организацией, пусть найдёт отель, купит билеты, даже подскажет, как писать письмо ассистенту — но саму суть, сам выбор, сам разговор я должна сделать сама.
Не для оценки.
Для себя.
Но, чёрт возьми, никто не приходил в голову.
Я пролистала список знаменитостей на сайте журнала, где работала мама — сотни имён. Политики. Артисты. Музыканты. Модели. Активисты.
Все — как будто из другой реальности.
Слишком известные.
Слишком шумные.
Слишком далёкие от меня.
Я закрыла ноутбук, обхватила колени руками и уткнулась лбом в колени.
Снова пустота. Ни одной искры. Ни одного имени, которое вызвало бы хоть тень живого отклика.
Никого, с кем бы я могла...
Ну, просто заговорить. Не как журналист. А как человек...