Переплёты

Тёплый уютный вечер сменился яркой зажигательной ночью. Гирлянды горели разноцветными огоньками по всему дому, из колонок доносилась громкая танцевальная музыка, а на фоне со всех сторон доносить приглушённые голоса гостей.

Элизабет, Питер и Сандра разместились на диване в зале, напротив них сидели и другие знакомые ребят. Они активно обсуждали, как за этот год поменялась жизнь, и что нового внедрились в судьбу каждого.

– О, Лиз! – залепетала блондинка звонким голоском, – А расскажи про своего брутального британца! – она кокетливо заправила накрученную прядь за ушко и поправила свою лиловую блузу.

– Сандра! – девушка растерянно раскинула руки в стороны.

Она не хотела говорить об этом так... Масштабно. Но заинтересованные взгляды ребят говорили о том, что пока та не расскажет, они точно не успокоятся. Брюнетка глубоко вздохнула и закатила глаза.

– Ладно. – на выдохе проговорила она и бросила на Сандру гневный взгляд, на что та лишь ехидно хихикнула и погладила подругу по плечу, – Его зовут Том.

В этот момент к ним подошёл Тимоти, он держал в руках стеклянный стакан с коктейлем, и когда услышал незнакомое ему имя из уст подруги, бросил на неё взгляд, полный негодования. Та неловко поежилась и сцепила руки в замок, дабы подавить волнение. Уж ему-то она точно хотела рассказать лично, а не когда вокруг толпа непонятных людей. Парень со стуком поставил бокал на столик и притащил к нему деревянный стул. Он благородно расселся в нём и вновь взял напиток в руки.

Все смотрели на эту картину с неприкрытым интересом. Они знали, что Тимоти и Элизабет лучшие друзья с детства, но почему-то подозревали, что в этой дружбе есть что-то ещё, что-то более захватывающе. Именно это они хотели сейчас увидеть в действиях одного из них.

– Ну так что за Том? – брюнет приподнял бокал, сжимая его покрепче.

Весь его взор был направлен на подругу. Он будто пытался считать всю информацию с её лица и найти ответы на свои подсознательные вопросы. Девушка не выдержала этого напряжения, отвела взгляд и немного помедлила, прежде чем продолжить.

– Лиз... – Сандра вновь положила свою руку ей на плечо и посмотрела уже более внимательно, – Если не хочешь говорить, не говори. У нас ещё много тем для разговора. – она огляделась на ребят и второй рукой жестом призвала их её поддержать.

– Да, Лиз. – сказала черноволосая девушка, что сидела напротив.

– Конечно. – поддержал её парень, сидящий рядом.

Они все переглянулись, избегая Элизабет и Тимоти. Питер, сидящий совсем близко с Лиз, залпом допил свой напиток в стакане и резко заговорил:

– А я вот тоже встречаюсь с одной девчонкой!

Всё разом затихли и уставились на парнишку тупым взглядом. Они и не подозревали, что у этого тихони и ботаника может появиться девушка.  Он нервно сглотнул, понимая, что приковал всё внимание на себя.

– Ну так, и что у тебя за дама сердца? – спросила черноволосая и вальяжно прокрутила пальчиком по своему стакану.

– А, эм... – замялся на пару секунд юноша и заметно заволновался.

– Неужели, цветочек Паркера созрел? – засмеялся блондин, за что получил от соседки ладошкой по груди, – Да ладно-ладно тебе! – он приобнял её рукой и прижал ближе к себе.

– Её зовут Джессика. – наконец заговорил Питер.

И пока друг рассказывал, Элизабет вежливо шепнула, что отойдёт ненадолго. Поднявшись с дивана, она тихо удалилась на кухню. Питер спас её от расспросов на публику, но почему-то легче от этого не стало. Она взяла стеклянную кружку с полки и наполнила её холодной проточной водой, хотелось немного освежить мысли.

Вскоре после её ухода, с места поднялся Тимоти. Он оставил свой пустой стакан на столике и пошёл следом за подругой. Парень чуствовал явное напряжение во всех мышцах и голове. Всё это помешалось с ядовитым действием алкоголя, и превратилось в огромную бездонную пропасть внутри.

Элизабет едва успела опустошить кружку, как на кухне оказался он – потрёпанный и нервный. Таким он бывал редко, и особенно редко рядом с ней.

flashback
Вчера произошло то, что вызвало во мне множество вопросов, и я был серьёзно настроен на долгий разговор с поиском ответов, но когда мы оказались одни в солнечной гостиной, она словно расцвела. Обняла меня, как бывало обычно и завела диалог о каких-то мелочах.
Неужели она забыла?
Я был в недоумении, но старался держать себя в руках. Внутри поднялась огромная буря негодования и смешанных чувств. Я стоял у окна и смотрел, как солнце всё выше поднимается над землёй, освещая даже самые укромные уголки. Мне хотелось, чтобы и наш уголок осветился этими лучами, расставив всё по своим местам.
– Вчера я так напилась! До сих пор стыдно за тот танец с Сандрой на столе. – девушка издала нервный смешок, подходя ко мне ближе.
И в этот момент я осознал...
Это было действие алкоголя.

– Может все-таки расскажешь? – Шаламе облокотился на дверной косяк, преграждая путь в комнату остальным.

– Тим, я не хотела, чтобы ты это так узнал. Я думала, мы как обычно сядем и поговорим по душам, но... – она оперлась рукой об стол и слегка сжала поверхность пальцами.

Что вызывало в ней столько волнения, и почему было так стыдно рассказывать другу, казалось бы, такую жизненную обыденность, Элизабет не понимала. Хотелось вновь уйти от этого разговора и вообще больше никогда не поднимать эту тему, но видимо пришло то самое время. Тимоти не отпустит её без ответа.

– Просто расскажи уже. – он мягко махнул ладонью, принуждая её выведать информацию.

– В общем, это Том. Парень из паралельной группы. Когда я только поступила, мы с ним пересеклись в библиотеке. Полгода просто общались, и вот уже полгода встречаемся. – брюнетка с облегчением выдохнула и прикрыла глаза, желая провалиться куда-нибудь, лишь бы не слышать его ответ, потому что итак всё знала.

– И ты год об этом молчала? Серьёзно? – его голос враз осип, и стал похож на писк, – Целый год?! Элизабет Мартелл, мы же общались с тобой чуть ли не каждый день по скайпу, и я узнаю об этом только сейчас?! – он словно застыл на месте, лишь раскидывая руками в стороны после каждой фразы.

– Я думала, что не стоит тебе рассказывать. Никому не стоит. – она уткнулась локтем в стол и положила голову на руку, смотря в пол.

– Но почему, Лиз? – парень подошёл к ней ближе.

– Не знаю. – коротко ответила брюнетка, нежелая поднимать взгляда.

– Отлично. Супер ответ, подруга! – распсиховался Шаламе, повышая тон.

– А знаешь, – девушка вдруг ощутила необычайный приток смелости, смешанный с злостью, и поднялась с места, – Какое вообще тебе дело, м? – подходила всё ближе к другу, – Всё, что творится в моей личной жизни, тебя касаться не должно! – она ткнула острым коготком в его грудь.

Что именно её разозлило - его реакция, или собственные чувства, было сложно сказать. Но эмоции эти были очень яркими и буквально сочились наружу из её хрупкого женского тельца. Волнистые волосы налипли на худое лицо, но было отчётливо видно, как карие глаза наливаются свинцом.

Тимоти был в замешательстве, он не был готов к такому, и уж тем более не знал, что она способна осыпать его такими ядовитыми словами. По телу разносилась слабость, ноги подкашивались. Он отошёл он неё на пару шагов, и когда оказался прижатым тонким женским пальцем к стене, совершенно растерялся.

– Что молчишь?! Что же ты засунул свой язык в задницу, когда увидел личные границы? Не ожидал, что у людей есть своя жизнь? И даже если ты мой друг, это не обязывает меня доносить до твоих ушей абсолютно всё.

Тимоти лишь наблюдал за её опьяненным злобой и градусом взглядом. А внутри всё рушилось на кусочки.

– Запомни раз и навсегда, – она облизнула пересохшую губу, – Если я что-то не говорю, значит на то есть свои причины. И не надо устраивать мне сцены.

Элизабет наконец отстранилась от него. Кожа на руках всё ещё горела, дыхание было сбито, но она почувствовала, как на душе становится легче. Было уже неважно, что он чувствует и что думает. Да и не только он, все они. Её настолько вывело, что абсолютно всем нужно залезть в чужую жизнь и побарахтаться в ней, как воробьи в земле, что на собственные слова стало всё равно.

Тимоти ощутил, как к горлу подходит неприятный ком, а на глазах выступают холодные слезы. Он хотел было что-то сказать, но губы дрогнули и удалось издать лишь слабый стон. Девушка стояла перед ним, как каменная бесчувственная стена, и смотрела в окно. Когда пелена заполонила весь обзор, он не выдержал этого напряжения и, хлопнув дверью, вышел из дома.