Медовая гора
За 6 недель до Змеиной ночи
Летом на Медовую гору ходить опасно – это все знают. Особенно с середины июля. Парням тут вообще нечего делать. Да и девушкам лучше не появляться. Иначе увидит дух, да поиграть решит.
О Медовой горе Тамара знала немного. Можно сказать, не знала вообще ничего. Ведь она не жила здесь, в этой деревне. Ее далекие предки жили, а она – только недавно переехала. И все же слухами об этой горе успела нахвататься.
Задул ветер, и сарафан безжалостно забил по ногам. Тамара оглянулась и нахмурилась: кроны деревьев, царапающие небо, шумели особенно сильно. И так гулко, будто прогоняли ее, пророчили беду.
Да она и сама бы ушла – так далеко в лесу она никогда не была. И никто практически не был, кроме мужчин-старателей. Вот они тут бывали часто, ведь здесь хранился лучший камень.
Но то мужчины, а женщины – никогда. «Гиблое место», - говорили местные. И значило это, что тут живут духи. И беда тому, кто здесь попадется им на пути.
Ася говорила, что девушки, которые умудрились забрести сюда, чаще всего сталкивались со Старухой-судьбой: шамкает она по земле со своей клюкой, да девкам судьбу накликивает. И уж коль встретишься с ней, посмотришь в глаза – уже судьбу не исправишь.
А иной раз Старуха и другой образ примет: то ящерки, то дикой кошки, а иногда – и змеи. Вот только что не живая она, не из нашего мира, понятно сразу. Как понятно – никто не знает, но увидишь – и сердцем почуешь, что вот она – Судьба.
Страшно Тамаре идти по лесу, хоть и ладно, что день. Да надо.
Вчера управляющих от Гумешкиных приехал, да просьбу Степану выдал. Да какую просьбу, если от Гумешкиных?
Гумешкины – это владельцы этой земли. Все в их власти. И отказа им ни в чем нет. А вот захотели они перед царем показать себя – как раз недавно война закончилась, вот и решили подарить его любимой царице украшения из малахита, которым была богата их земля.
Вот только украшения такой красоты мог только Степан делать. Ради него-то в деревню и приехал управляющий.
Делать-то Степан умел делать, да дела его плохи были. Говорит управляющий: «Сделаешь дело хорошо – вольную грамоту дадут, не сделаешь – на каменоломнях сгноят».
Делать хорошо Степан умел, но не из чего – летом к Медовой горе можно было только в начале июня ходить, а потом мужчинам запрет – до самой Змеиной ночи. Нарушишь – духи разгневаются, да и весь малахит с золотом уведут. Останется лишь мелочь всякая.
Были запасы у Степана, да не подходило-то ничего для сам-царицы. Вот и переживал он.
И Ася переживала за него, и Тамара...
Было у Тамары только два друга тут: Ася да Степан, даром что крепостные.
Сама-то Тамара из вольных была: это еще при ее прадеде случилось. Вольную он на себя да семью взял. Золото он тогда нашел, когда еще в этой деревне жил. Выкупил он, да и уехал с женой и дочкой подальше. А вот теперь Тамара с семьей вернулись.
Жалко ей друга стало, вот и пошла она в лес. Страшно аль нет, а женщин духи пощадят.
Медовая гора появилась внезапно. Но люди так и говорили: что открывается она вдруг, да тем, кому надо. И даст она то, что надо. Если хорошо попросишь, да в душе зла иметь не будешь. И если возьмешь только то и ровно столько, сколько надобно.
Гора она необычная: не вверх растет, как все, а вниз, вглубь. Но гора все равно, потому что в самом низу сокровища добываются.
Подошла Тамара, да сердце зашеломило – страшно сделалось. Вдруг что недоброе случится? Но ведь это для друга надо.
Подошла она к самому краю, а там, возле черноты, камней – видимо-невидимо. Да разных самых. И малахита много. Красивого, с жилками. Дорогого. Сам-царица носить может!
Тут у нее от сердца и отлегло – боялась Тамара, что не найдет ничего, или что найдет, да не то. Но щедра к ней гора: сама дала то, что нужно. А значит, с добром к ней относится и она, и духи, что ей покровительствуют.
Малахит в корзину падал щедро. Она работала быстро - и сама не заметила, как разгорелся день. Медовая гора перестала пугать.
Набрав ровно столько, сколько нужно (Тамара помнила о главном условии горы – брать только то, что необходимо), она положила корзину на один из камней и с удовольствием уставилась на окружающую природу.
Боже! Как здесь было красиво: огромный лес, зелень и небо. И никого из людей! Вот бы здесь жить и жить! Тамара задышала чаще, а в глазах появилась мечтательность. Гостеприимная Медовая гора казалась райским местом. Жаль, что нельзя здесь жить.
Тяжело вздохнув, Тамара встала. Пора было возвращаться обратно. И отдавать Дане малахит. Конечно, он не будет рад, когда узнает, куда она ходила и как рисковала. Но ему это было нужно. И, в конце концов, это то, что друзья делают – помогают друг другу.
Она отряхнула сарафан и сделала несколько шагов, как тихое шипение, похожее на свист, привлекло ее внимание.
Обернувшись, она сначала не поняла, откуда достается звук. Шипение повторилось. Оно шло откуда-то снизу. Опустив глаза, Тамара заметила неподалеку от себя змею.
Змей был огромный, толстый, золотого цвета, так удачно сливающегося с россыпью мелких камушек из золота, что сразу и не разглядеть. На его тело упала тяжелая ветка, обездвиживая бедное животное.
Сердце Тамары сжалось от грусти. Ей было его жалко. Неспособный к движению и самозащите, змей был легкой добычей и вполне мог умереть от голода или жажды.
- Маленький, - прошептала она. – Как же ты долго здесь?
Змея уставилась на нее, словно осознавая все, что она говорит. Взгляд у пресмыкающегося был осознанным и каким-то человеческим. Тамара вдруг поняла, что просто обязана помочь ему.
- Как же ты... - ей хотелось понять, как это произошло, но какой в этом смысл, если это уже случилось, поэтому она перешла к действиям. – Я сейчас подойду ближе, - прошептала она, глядя змее прямо в глаза. – И попробую убрать ветку. А ты, пожалуйста, не кусай меня.
Змея наклонила голову – и Тамаре показалось, что она смеется над ней. Ну что ж. Главное – предупредила!
Осторожно поставила корзинку на пол, чтобы не потерять щедрый дар горы, Тамара подошла к змее ближе.
Да! Дело плохо. Бедная рептилия находилась недалеко от входа к горе – практически рядом с впадиной. Упасть туда, да еще и накануне Змеиного месяца, когда на гору люди не ходят, не хотелось. С другой стороны очень неудобно расположился валун. Подобраться к змее и не свернуть головы стало задачей для эрудитов.
- Подожди... еще немного, - пыхтела Тамара, кружа вокруг пресмыкающегося, разглядывающего ее потуги с интересом. – Мне надо... придумать.
Она кружила и так и сяк. Пыталась ухватиться за ветку издалека – но какой в этом толк, если ногти только еле царапали дерево и не могли утянуть его дальше?
- Фух! – фыркнула она. – Это будет тяжело. Мне нужно будет подобраться ближе к тебя. Пожалуйста, не укуси. Лес огромен, и здесь вообще нет людей. Если ты причинишь мне вред, никто не сможет мне помочь.
Змея согласно кивнула головой и демонстративно отвернулась от нее, вытянув шею на противоположном от ветке камне. Тамаре стало немного спокойнее: она вдруг поняла, что доверяет животному, что оно не причинит ей вред – и это доверие помогло подойти ближе, встать на самый крупный валун. Теперь ветку можно было спокойно ухватить.
- Ты, наверное, не местный, - неожиданно для самой себя, решила Тамара. Ее пальцы с силой тащили тяжеленный сук, кажется, невольно царапая змею, но она никак на это не реагировала – только хвост нервно подергивался. Почему-то девушка для себя решила, что змея – парень. – Был бы местный, точно бы сюда не пошел. Я тоже не местная, поэтому пошла.
Тамара усмехнулась. Ветка опасно закренилась в руках. Приходилось прикладывать много усилий, чтобы спасти змею.
- Конечно, я пошла не из-за этого, - продолжала изливать душу Тамара. Почему-то так легче было тянуть сук, который, казалось, весил целый пуд. Она задыхалась. Пот катил градом. – Просто мой друг попал в беду. Ему нужен был малахит, но, сам знаешь, мужчинам сейчас сюда нельзя – духи обидятся. Вот я и пошла...
Наконец она столкнула ветку – та, рухнув с камней, с гулом упала на землю. Уставшая Тамара плюхнулась на камни рядом. Глаза застилал пот.
Она с трудом отдышалась, а когда повернула голову, обнаружила, что освобожденная змея никуда не уползла. Наоборот, она свернулась в кольца и с интересом смотрела на нее. В этом взгляде не было угрозы. И почему-то Тамаре казалось, что пресмыкающемуся любопытно. Словно он спрашивает: «И что дальше?».
- Я не отсюда, - тут же призналась она, легко улыбаясь. – Мои предки жили здесь, но потом прадед резко уехал. В семье говорили, что такова была воля духов. Мы жили далеко. А недавно отцу приснился прадед и сказал, что пора возвращаться. Вот мы и вернулись...
Тамара нахмурилась, сжала губы. Они вернулись сюда, потому что должны были – так сказал отец. Но если у ее родителей все здесь стало хорошо сразу, она чувствовала себя лишней.
- У меня тут нет друзей, - вдруг призналась она, а потом поправилась: - Не было. Парни ходили женихаться, сам видишь, я красива. Но я всегда знала, что... это не мое. И деревня эта не моя. Что-то здесь не то, словно я принадлежу другому месту, - Тамара вздохнула, а змей продолжал внимательно слушать. – А потом ко мне подошла Ася. Она мой друг. С ней я не чувствую, что я чужая. А с Асей дружит Степан. В деревне все говорят, что они поженятся, но я думаю, что они просто дружат. Как и я с ними.
Змей тихонько зашипел. Но что это значит, Тамара не поняла. Злился он? Или поддерживал? И если злился, то на что?
- А теперь я вот в лесу, - она с грустью смотрела на змею, и какая-то мысль начала тихонько оформляться в мозгу. – А я ведь тебя видела!
Да! Змея! Золотая змея. Это ни с чем не спутаешь.
- Когда я шла за водой! – воспоминания смутным веретеном начинают кружиться перед глазами. А потом она с обвинением добавила: - А мне не верили!
Это было в ее первый день в деревне. Тогда она, одинокая, как никогда чувствующая свою непричастность к роду людскому, пошла за водой. Ей было страшно и горько от того, что рядом нет никого, с кем можно было бы пройти этот путь.
А у самой воды она услышала всплеск. Подняла голову – и увидела золотую змею, рассматривающую ее из камышей. Даже испугаться от этого зрелища не успела – голова тут же исчезла.
Но зато обратно было идти не так грустно - всю дорогу назад у нее было ощущение, что кто-то наблюдает за ней. Но это не со злом. Скорее – будто кто-то присматривает.
Потом, конечно, она как-то обмолвилась в деревне, что видела золотую змею, но ее подняли на смех – змей такого цвета, говорили местные девушки, тут не водилось. Вот бы они сейчас посмотрели!
- А еще в лесу! – воспоминания продолжали накатывать.
Теперь она была уверена, что несколько недель назад, когда она собирала грибы в лесу, ей не показался мелькнувший в зелени золотистый хвост.
А ведь были еще ощущения днем, в деревне, словно кто-то наблюдает за тобой издалека, но стоит обернуться – и ты никого не увидишь.
- Ты присматриваешь за мной, - догадалась Тамара.
Змей в ответ зашипел. Но в этом не было угрозы. Скорее – что-то доброе, словно он пытался ответить на вопрос. Тамара решила, что он выражает согласие.
А рептилия тем временем сжала кольца. Ее хвост ушел куда-то вниз, а потом резко дернул и бросил в руки Тамары.
Она опустила глаза. В ее руках, теплое от солнца, сияло золотое кольцо с малахитом. Над центральным камнем, как легкая корона, возвышался еще один, в форме лепестков лилии.
Дорогую конструкцию с двух сторон поддерживали золотые вставки, словно раскрытые рты змей, окаймленные блестящим камнем – бриллиантами.
- Какая красота, - задохнулась Тамара с восхищением глядя на змея. – И... лилия. Мой любимый цветок.
Змея довольно зашипела. Наверное, ему было приятно, что он смог ей угодить.
- Это мне? – улыбнулась Тамара, а потом, когда змея подтверждающе зашипела, надела на безымянный палец - единственный палец, на который оно могло залезть, кольцо.
На ее руке украшение смотрелось еще дороже. И невероятно ей шло. Словно было создано специально для нее, под нее. От малахита по телу медленно расползалось тепло.
- Так красиво! – задыхаясь, повторила Тамара, а потом уставилась на довольную змею, внимательно разглядывающую ее правую руку – руку с подарком. – Спасибо!
Змей склонил голову. В его глазах мелькнула теплота. Мелькнула – и исчезла, калейдоскопом сменившись на настороженность. Это рептилия увидела напряжение на лице Тамары.
- Я не могу его взять, - грустно призналась девушка, с сожалением стягивая с пальца подарок и протягивая его обратно.
Змея зашипела зло. Ее словно трясло.
- Пойми, - нежно произнесла Тамара. – Оно мне нравится. И бы очень, очень хотела забрать его себе. Но... это невозможно.
Змея продолжала смотреть на нее с обидой, но уже не шипела. Слушала.
- Эта земля принадлежит Гумешкиным. Только они могут носить малахит. Они и те, кто был избран духами. Если я приду с таким кольцом, - Тамара вздохнула. Это было так грустно, в конце концов. – Моя семья не бедствует. Отец работает аптекарем, ему дали землю здесь, из-за этого. Но если я приду с... - она вздохнула, красноречиво глядя на камень. – Нас отсюда выживут. Я не могу подвести семью. Со мной и так много проблем!
Она замолчала, стараясь не расплакаться. Люди считали ее высокомерной из-за нежелания выходить замуж за всякого, кто влюбился в ее красоту.
Пока Ася не сдружилась с ней и не взяла под свою опеку, местные девушки и вовсе не разговаривали с ней, а только пытались строить козни. Только Ася и Степан, который смог оборвать поток кавалеров к ее дверям, облегчали ее жизнь.
Но если она пойдет против общих правил, то друзья не смогут с ней общаться. И все вернется на круги своя. Чужое место – чужие люди.
А змей все продолжал на нее смотреть. Внимательно, будто ждал, что она решит.
- Я не могу забрать кольцо с собой, - наконец произнесла Тамара. – Но это не значит, что я не могу быть его хозяйкой. Если ты согласишься сохранить его для меня, я могу приходить сюда и надевать его в лесу, где никто не увидит.
Она с мольбой уставилась на рептилию. Согласится ли? Змей кивнул.
Тамара улыбнулась и сняла кольцо с пальца. Положила его на камень. Подняла глаза – и обомлела. Змея и след простыл. Она протянула было руку, чтобы взять кольцо, но его уже не было. Словно исчезнувший змей забрал его с собой.
Это было странно: все ушло как по волшебству. На мгновение даже мелькнула мысль: не встретилась ли она с духом леса? Но это было лишь мгновение.
Потом Тамара огонь догорающего заката обагрил ее веки – и девушка с изумлением уставилась на небо. Она провела в лесу весь день. Провела – и не заметила этого.
Нужно было бежать домой и потихоньку отдать Степану малахит так, чтобы никто не заметил. Если отец узнает, что она ходила на Медовую гору... Бррр! Нет. О змее можно было подумать и потом.