12. Старший
Когда мы возвращаемся к пандусу, ведущему внутрь шаттла, голос женщины, матери Эми, прорезает спокойствие нашей первой ночи на Центавра-Земле.
— Смотрите! - кричит она.
Проследив за указательным пальцем матери, Эми потрясенно вздыхает. Земля... светится.
Почти неуловимо, но это так - под почерневшей, выжженной землей я различаю слабое теплое свечение, исходящее от неё. Это напоминает мне о сгоревшем уровне фермеров, о красно-желтых бликах от чернеющих угольков, в которые превращались стены.
— Что заставляет её светиться? - спрашивает Эми шепотом.
Понятия не имею - я слишком отвлечен тем, что вижу у шаттла. Я делаю шаг вперед, земля под ногами твердая как плитка или стекло, а не песчаная как повсюду. Двигатели шаттла её буквально расплавили.
Эми идет за мной.
— На что ты смотришь? - спрашивает она.
Я указываю.
— Символ?
Она подходит к кораблю, касаясь гигантской стальной пластины с выгравированным двукрылым орлом.
Под ним, жирным шрифтом равномерно расположенных букв, название корабля. Дома, что я оставил позади.
"ГОДСПИД"
— Это лишь символ ФФР, - говорю я. — Он был и на уровне фермеров. Но это не то, на что...
— Был на уровне фермеров? - перебивает Эми. — Никогда не видела его.
- Там был небольшой маркированный камень в самом центре корабля. Вроде таблички; назывался Нулевая Точка, - я пожимаю плечами. — Это было посреди одного из коровьих полей.
Эми чуть не содрогнулась, она никогда не любила коров на Годспиде.
— Но я смотрел не на это, - говорю я, указывая на правый край пластины, на область, скрывающуюся под пандусом. — Смотри.
На боку шаттла вниз уходят два огромных темных следа. Они похожи на последствия взрывов - две глубокие вмятины с черными краями.
— Что это? - спрашивает Эми, протягивая руку к вмятине. Она практически размером со всю её руку, но находится слишком высоко для того чтобы Эми могла дотянуться.
— Не знаю, - бормочу я. — Но я готов поставить на то, что это причина нашего падения. - Я хмурюсь. Не могу сказать, это следы неисправности наших двигателей или того, что мы что-то сбили.
Или что-то сбило нас.
— Думаешь, я был прав? - шепчу я. — Это от одного из птицевидных существ? Или это могло быть...
— Все внутрь! - кричит полковник Мартин. Подполковник Бледсоу и ее люди быстро собирают людей у стеклянного пандуса, все в блаженном неведении касательно наших подозрений.
Мать Эми зовет её, кивая в сторону шаттла. Эми одаривает меня виноватой улыбкой и ускользает от меня в сторону матери, стоящей у края выжженной земли. Когда Эми подходит, та восторженно обнимает её:
— Разве это не захватывающе? - возбужденно говорит её мать. — Я собирала образцы. Не могла ждать. Твой отец в ярости, что я так задержалась, но он переживет.
— Внутрь! - снова ревет полковник Мартин. Бледсоу ждет нас троих у подножия стеклянной рампы; мы единственные гражданские оставшиеся снаружи.
К нам подходит молодой солдат, которого мы видели раньше.
— Время возвращаться, - говорит он. — Снаружи не безопасно.
Эми смотрит на него.
— Вы не представились ранее, - заявляет она.
Что-то в её голосе заставляет меня сузить глаза, глядя на этого парня.
Он протягивает перед ней руку, чтобы помочь подняться по трапу, и её пальцы задерживаются на его локте.
— Частный предприниматель Крис Смит к вашим услугам, - сообщает он с улыбкой, необъяснимым образом ставящей меня на грань.— Я подчиняюсь вашему отцу.
— Как и все остальные, - отвечает она, озаряя улыбкой лицо.
— Кроме меня.
Крис бросает на меня оценивающий взгляд, отчего я хмурюсь ещё больше, будто он имеет право меня судить.
— Идем, - говорю я, хватая Эми за руку.
Она ловко уворачивается, в ее глазах загорается новый интерес, когда она смотрит на Криса.
— Я удивлена, что кто-то моего возраста квалифицирован для миссии, - говорит она.
— Мне двадцать, - отвечает он низким голосом. — Слегка срезал в обучении.
— Ты ведь был в группе по поиску зонда, верно? - продолжает Эми.
Прежде чем Крис отвечает, мать Эми сует ей в руки банку собранного песка, абсолютно не замечая, как Крис улыбается Эми.
— В нем должно быть содержание фосфора, - взволнованно говорит её мама.
— Конечно, - продолжает она, пока они добираются до вершины рампы. — На самом деле я хочу узнать, содержится ли в песке источник биолюминесценции.
Крис ловит мой взгляд и закатывает глаза под болтовню матери Эми, а я лишь сердито смотрю в ответ.
— Знаете, может быть это вызвано химической реакцией, например, жаром от посадки шаттла, - продолжает она, потряхивая в руке другую банку с песком, светящиеся частицы в которой напоминают мне звезды на небе.
Ее голос замолкает, когда она достигает вершины пандуса и видит полковника Мартина, его темные глаза гневно смотрят на меня, а затем обращаются к жене. Эми не замечает, как её мать бросает подозрительный взгляд в мою сторону и крепче прижимает к себе банку, в то время как второй рукой крепко обнимает Эми, уводя её к мостику, внутрь шаттла.
Их взгляды понятны без слов.
Мне не доверяют, не доверяют даже образцы песка.
Подполковник Бледсоу задерживается у двери, рядом с Крисом и полковником Мартином.
— Я хочу обсудить технические вопросы, которые нас интересовали, - бормочет полковник Крису, увлекая его ближе к панели управления, расположенной на мостике.
Крис уверенно кивает; должно быть, он технический эксперт или что-то в этом роде.
— Хорошо, - говорит он. — Но сначала вы должны кое-что увидеть.
Он передает отцу Эми прозрачный куб, переливающийся золотым в свете, отражающимся изнутри шаттла. Когда полковник замечает, что я наблюдаю, он захлопывает за мной дверь на мостик.
Я сдерживаю рвотный позыв, когда вхожу в крио-комнату. Раньше я старался не замечать зловония, но сейчас, спустя двадцать четыре часа, вонь стала просто невыносимой. Старик неподалеку - Хеллер, заступившийся за меня перед Юлианой Робертсон - нервно ёрзает.
— Чертовы швы, - говорит он, касаясь рваной раны на ноге.
— Делать нечего, попытаюсь уснуть, - добавляет мужчина рядом с ним, его широкополая шляпа уже закрыла ему лицо.
Хеллер ворчит и опускает голову на грудь.
В этом они правы. Теперь, когда двери шаттла закрыты, всё что нам осталось - переживания и сон, и переживаниями я сыт по горло. Хотя на жестком металлическом полу не так уж просто уснуть.
Комнат не достаточно, чтобы уложить всех, тем более теперь, когда между моими людьми и людьми с Земли возникла невидимая стена, так что мой народ пытается спать сидя, прислонившись к стенам шаттла или друг другу. Напротив нас, люди с Земли опустили столы, сделанные из поддонов крио-камер, они их очищают и превращают в постели, накрывая одеялами и спальными мешками, которые достают из отсека для хранения в полу. Не идеальные, но роскошные условия, по сравнению с жизнью на другой стороне шаттла.
Хотел бы я сделать больше для своих людей. Хоть что-то.
Даже не задумываясь об этом, я осознаю, что направляюсь к Эми. И когда я подхожу, я застаю её спорящей с матерью, пока та расстилает спальные мешки на поверхностях криокамер 40, 41 и 42.
— Это не честно, - говорит Эми матери.
— Что не так? - спрашивает та, расправляя мешок.
Эми поднимает голову, когда я приближаюсь, и ее мать следует за ее взглядом.
— Спальных мешков только сто штук, - говорит Эми.
— И что тут нечестного? - Хотя они и звучали сердито до этого, теперь я вижу, что её мать говорит мягко, тщательно подбирая слова.
Эми перебивает.
— Мама, это Старший. Официально, вы ещё не знакомы. Старший, это моя мама, доктор Мария Мартин. - Не думаю, что доктору Мартин нужно представляться. Она отмечает моё присутствие лишь кивком головы, скрыв свои настоящие мысли за маской вежливости. Могу только догадываться, что рассказал ей полковник Мартин.
Доктор Мартин разглаживает спальный мешок над крио-камерой Эми, хотя в этом и нет нужды. Под её собственной камерой я замечаю баночки с образцами светящегося песка, который она собрала перед возвращением. Мне остается лишь смотреть на них, как и мать Эми, поражаясь, что же заставляет песок мерцать, как звезды.
— ФФР обеспечило нас базовыми ресурсами, которые нам потребуются, когда корабль приземлится, и мы проснемся. По сто комплектов, на каждого из нас, - говорит доктор Мартин. — Откуда ФФР было знать, сколько людей приземлится? К тому же, они знали, что уходят, не так ли? - она поворачивается ко мне, все ещё нося свою маску учтивости надетую ранее. — Разумеется, Старший и его люди сделали собственные запасы и приготовления. У них были столетия, чтобы подготовиться к этому.
Я думаю о той паре дней перед отправлением. Сплошной хаос. Люди были в шоке от пережитого: беспорядков в городе, решения Барти остаться. Некоторые приходили на шаттл в последнюю минуту, заходя через люк в пруду, прежде чем я закрывал дверь, неся в руках лишь пару вещей. Никто не взял постелей. А те немногие, что взяли одеяла и покрывала, принесли их, скорее, как фамильные ценности, а не как спальные принадлежности.
— Есть два лишних, - говорит Эми. Она говорит о спальных мешках, предназначенных для Робертсона и Кеннеди, убитых Орионом. — Старший может взять один. А второй может отдать Кит?
Я мотаю головой. Я не стану спать в условиях лучше, чем у моих людей.
— Все в порядке, Эми - говорю я. — Твоя мама права. Нам стоило подготовиться перед вылетом.
Эми открывает рот, чтобы возразить, но мать опережает её.
— Видишь? Рожденные на корабле в порядке, он сам так сказал. А теперь готовься ко сну.
Эми хочет возразить, но я качаю головой, это мелочь. Не хочу, чтобы она ругалась с матерью, ни насчет меня, ни насчет спального пешка. Эми делает шаг вперед, протягивая свою руку к моей, не знаю чего она хочет - вернуться со мной на другую сторону корабля или удержать на стороне землян, но я знаю свое место на шаттле, а она знает свое. Я неохотно избегаю её руки и направляюсь к своим людям. Доктор Мартин носила маску осторожности, разговаривая со мной, и сейчас я могу надеть такую же, чтобы скрыть, насколько я хотел бы остаться с Эми.