Пролог. Пожар
Воздух больницы давно пропитался запахом сырости, смешанной с едкой хлоркой и дешёвыми дезинфицирующими средствами. В углах пожелтевших от времени стен затаилась мутно-зелёная плесень. Полы в коридорах износились, а плитки кое-где отошли, обнажая серые бетонные швы. Узкие окна, прикрытые ржавыми решётками, с трудом пропускали свет. Их матовые стёкла больше походили на тусклые зеркала, чем на окна, за которыми должен был открываться природный пейзаж. Сколько бы ни проветривали палаты — если вообще удавалось открыть заедающие рамы, — застоявшийся запах оставался неизменным.
Больница походила на раненое животное — брошенное, одинокое и забытое. Трещины на потолке напоминали глубокие морщины, а облупившаяся краска слезала, словно кожа змеи. Время от времени в стенах гудели трубы, создавая глухое, надрывное звучание, как дыхание больного, чьё состояние давно уже безнадежно.
Авнер уже привык к этой обстановке. Иногда ему казалось, что он здесь целую вечность, хотя прошло лишь несколько недель. Время в этих стенах текло иначе, словно само здание сгущало его и растягивало, превращая часы в монотонное, бесконечное уныние. Он сидел на своей узкой кровати с продавленным матрасом, уставившись на пятно причудливой формы на полу. Оно напоминало то ли полумесяц, то ли сломанный серп — Авнер всё никак не мог решить.
— Пожар, — едва слышно сказал Марк, отвлекая Авни от груза мыслей.
Авнер медленно повернул голову к своему соседу по палате. Марк казался бледнее обычного, глаза его бессмысленно блуждали по бороздам на потолке, и он произнёс страшные для обыденности слова:
— Мы умрём, — ещё тише, будто разговаривая с самим собой.