LUNE

Three Days Grace — Time of Dying
Asking Alexandria — Into the Fire
For the Taking — Blackout
Breaking Benjamin — The diary of Jane

— Может прекратишь уже пялиться на рыженькую влюблёнными глазами? Ты похож на щенка,— теперь-то я поверила в явное сходство между этими двумя. Наглость и сатира — это, видимо, их семейная черта характера.

      За окном громыхает и льет как из ведра. Я внутренне сморщилась, подумав о том, как же сыро и неприятно сейчас на улице. Ещё я словила себя на мысли, что ни за что бы не вышла сейчас туда.

      Дин шикает и резко отстраняется от меня:

      — Я не пялился!

      — А то я не вижу,— делает губки бантиком Адам.— Я тебя таким в последний раз видел, когда ты с похмелья на минералку смотрел.

      — Ох, зат...

      — Заткнитесь оба! — визжу я и вновь запускаю подушку в Дина. На этот раз удачно — попадание прямо по наглой, до неприличия красивой, морде.— Я сделаю из ваших задниц трофей и подвешу в гостиной над камином, если вы сейчас же не объясните все это дерьмо.

      Шатены переглянулись, Адам подавил смешок, а я все прокручивала в голове, как прикончить ещё одну свою проблему в лице старшего Фостера.

      — Не сильно-то ты и похожа на кровожадного монстра, девочка. Скорее на фею-зоми, у вас и габариты соответствуют, но не более,— подитожил родственник моего друга (без пяти минут врага, ибо черт его знает, сколько я ещё продержусь, не надрав Фостеру младшему задницу) .

      Кидаю грозный взгляд на Дина.

      — Ну что? — цокает тот.— Прости, но в ярости ты выглядишь ещё более нелепо.

      — Да пошел ты! — Адам махнул рукой в напоминании о том, что он тут тоже присутствует.— И ты тоже пошел!

      — Куда? — недоуменно сводит тёмные брови на переносице.

      — Да всё туда же,— вздыхаю я от безысходности.

      — Мы сегодня какие-то посыльные,— ткнул брата локтем Дин с лукавой улыбкой на губах.

      — Это не смешно, придурок. Что вообще все это значит? Что с Джейсом и где мои родители?

      Напротив себя я заметила зеркало, и быстро окинув свой внешний вид глазами, я чуть не закричала от ужаса. У меня глаза красные! И я совсем не имею ввиду покрасневшие, а именно — радужка карих глаз стала кровавой, кое-где желтовато-оранжевой. Как огненное кольцо в цирке, через которое прыгают тигры!

      Так, не паникуй раньше времени, Джейн. Может, в доме просто плохое освещение. Оно же всегда было плохим, да?

      — Ч-что с моими глазами?

      Юноши попросили меня сесть на моё же кресло, Дин отыскал в шкафчике чай, а Адам как-то брезгливо просмотрел на чайник, будто нажать одну кнопочку, чтобы разогреть его — слишком уж насыщенный алгоритм действий. Я массировала пальцами виски и плотно закрыла глаза, в надежде понять, что же, черт возьми, происходит в этом доме, в этом городе и на моей гребанной кухне. Парень буквально сошедший со страниц глянца делает мне ромашковый чай, а второй тупо втыкает и постукивает пальцами по столешнице.

      — И так, а теперь потрудитесь объяснить, почему я должна понять, что вы другие и просто отпустить эту деталь, а также,— горячий чай постепенно согревал меня с каждым глотком, но вот мистика вызывала мурашки по коже, будто в помещении минусовая температура.— Кто вы, мать вашу, такие и почему у меня глаза красные?

      — Недосып? — рискнул предположить Дин.

      — Я тебя сейчас тапком огрею, жучара,— рыкнув, сделала большой глоток ромашкового чая, молясь, что меня это успокоит.

      Лунный свет пробивался сквозь шёлковые шторы в комнате. Дин каждые пять минут норовил их отодвинуть, выглядывая в окно, смотря на тёмную улицу, будто в поисках опасности, которая может оттуда пожаловать. Вид не менялся, только шорох листьев едва доносился сквозь винтажное стекло, нервируя слух старшего Фостера. Он выругался сквозь стиснутые зубы, но очень тихо. От ушей юноши, стоящего напротив, этот комментарий не укрылся, но он сделал вид, словно Адам не проронил ни звука.

      В таком напряжении проходили минуты, следом за ними тихонько проходили часы, а эта громкая тишина добивала нас всех. И пускай Дин почти никогда не показывал своей нервозности, его тоже интересовало, как выкрутится с объяснениями его старший брат.

      — Честно, ты и так уже многое о нас знаешь,— начал вдруг Адам.

      — И году не прошло, спасибо тебе огромное,— я хлопаю себя по лбу, но вспомнив, что голова капец как болит, отворачиваюсь и сдерживаю досадный стон.

      М-да, я так состариться успею, пока они мне все это на пальцах объяснят.

      — Он любит драматические паузы,— усмехается Дин, делая глоток из своей чашки.

      Самый сексуальный глоток, который я когда-либо видела...

      О чем, черт побери, ты думаешь, Картер?

      — Заткнись, пожалуйста. Тебя мне только не хватало! — выругался Адам.— Ты даже и объяснить-то ей ничего не смог за несколько месяцев, хотя, казалось бы, тебе стоило только лишь продемонстрировать ей свою настоящую сущность,— заметил он.— На вас уже напала парочка псов, с которыми вы играли на перегонки в ночь, когда из дому вообще высовываться нежелательно. Чего же ты её сразу на съедение диким кабанам не повез, братец, м? — саркастично хмыкает шатен.

      — Ты много болтаешь, Адам,— состроил серьёзную мину Фостер младший.

      Его брат капитулировал в этом споре. Нет смысла: младшие — всегда очень капризны. С ними легче просто смириться, чем договориться или что-то доказать. Это я по себе знаю.

      Или, возможно, просто в моей семье все так... Необычно...

      У меня была жизнь, которой завидовали люди вокруг, знакомые и враги да и просто случайные прохожие. Такая семья, а какое воспитание — просто сказка, а не девочка! Бледное лицо, безупречная осанка и белоснежная улыбка. Очень красивая обёртка, а все оказалось очень странным: бабушка видела каких-то страшных чудовищ и варила разные отвары (хотя, я думаю, поэтому-то она их и видела), мой брат — истеричка... О, а ещё меня теперь все считают ведьмой и два чудака, которые явно имеют к этому отношение, не знают, как бы мне все это внятно растолковать.

      Ну просто п... Прелесть, а не жизнь!

      — Твой брат очень... Необычный. Это причина, по которой он вел себя так странно последние несколько месяцев. В его жизни все круто изменилось, крошка Джейди,— огорошил меня объяснениями шатен, будто прочитав мысли. Интересно же он на вопросы отвечает — я у него спрашиваю, где мой брат, а он мне рассказывает, что с ним не так, да ещё и уклончиво!

      Я сама знаю, что с ним не так и почти уверена, что в детстве его роняли. И, если судить по Джейсу, довольно часто.

      — А в моей, значит, одна тишь да благодать? — саркастично замечаю я и складываю руки на груди.— Меня трижды чуть не убили и каким-то чудом я умудрилась исцелиться за рекордное время. Я, мать его, потеряла сознание, видела всякий бред в течении нескольких часов подряд, думала, что умираю, а потом открываю глаза и вижу твоего брата перед своим лицом в тёмной комнате. В моей гребанной комнате! Да я чуть не родила со страху!

      — Только от страху? — повел бровью Дин, за что в его голову вновь полетела подушка.

      — Да, спасибо, что уточнила, что это твой дом,— хмыкает Адам.— Мы ведь не знали, куда твою полу-мертвую тушку тащить после того, как спасли от гибели,— его глаза меня изучали, присматривались так, будто это я потенциальная угроза для его семьи, а не они для моей.— Точнее, конечно, мы должны были отвезти тебя в другое место, но вспомнив твою стервозную натуру, решили оставить тут.

      Я глубоко вздыхаю и на удивление спокойно задаю вопрос Дину:

      — А он всегда такой чертов выродок?

      — Я бы попросил, куколка. Я ведь не говорю, какой Джейс придурок временами.

      — О, поверь! Я это и без тебя знаю,—шатены вновь переглянусь.— Впрочем, плевать я на это хотела. Где он сейчас?

      Адам тяжело сглотнул и перевел взгляд на брата, а Дин со взглядом «почему я это дерьмо вечно должен разруливать сам?» обратился к небу (если быть точнее, к потолку, ведь мы находились в помещении), и сделал шаг ко мне. Я выставляю руки вперед и как-бы намекаю, что ему лучше оставаться там, где он стоит.

      Безопаснее держать его на расстоянии, коль уж он «не может оторваться» от меня. Фиг знает, что он имел ввиду...

      — Только не нервничай...

      — О, нет! Я сейчас чертовски нервничаю и собираюсь тебя разодрать, если не получу ответов.

      — Так, дамочка, приберегите силы на потом, а братец мой хоть и идиот редкостный, но он мне ещё нужен,— встаёт между нами Адам.

      Я толком ничего не знала о страхе, а точнее не знала, что есть такие вещи как, допустим, инстинкт самосохранения, где человек так или иначе чувствует этот маленький укол чего-то холодного в крови, эти мурашки по коже и это жуткое остолбинение, с которыми не в силах совладать.

      — Где мой брат?! — я вложила максимум сил в то, чтобы начать грозно наступать на шатенов.

      И стоит признать, что каждый так или иначе чего-то всегда сторонился. Например, таких вот ситуаций.

      А если говорить обо мне, то мои фобии куда проще: я боялась клоунов и высоты. А теперь меня окружили два высоких клоуна.

      — Осторожнее, в ней сейчас огня больше, чем в Аду,— шепчет Дин на ушко брату.

      Хотя, с моим-то ростом для меня каждый второй человек — Эверест.

      Я вдруг не выдерживаю:

      — Для вас это что, шутки? Посмотри на меня, я напугана до чёртиков, нахожусь в одной комнате с людьми о которых толком ничего не знаю, а один из них ещё и саркастичный сукин сын!

      Адам пожимает плечами, мол, что есть — то есть. Его это не задело даже.

      Шатен полностью проигнорировал мой вопль, продолжая листать журнал. И пускай он никогда не интересовался жизнью селебритис двадцать первого века, модными новинками, а также рецептами домашней выпечки — ему нужно было сделать вид, будто происходящее никак не влияет на его нервную систему.

      — Джейн, поменьше матов — это некрасиво.

      — Когда я до тебя доберусь, я морду твою сделаю некрасивой,— если бы я была быком, у меня бы сейчас пар пошел из ноздрей.

      — Иногда ты бываешь страшным параноиком, — отозвался вдруг Дин.— Я — умнейшее и сильнейшее из существ, которым когда-либо приходилось существовать на этой планете, и я мог бы с лёгкостью тебя уничтожить.

      — Нет, ты — упырь. И в этом твоя проблема.

      — Так, ну-ка хватит! — рявкает Адам.— Вам нужно перестать петушиться друг на друга и дать мне всё рассказать Джейн, потому что, судя по выражению её лица, девочку скоро настигнет сильнейшая истерика.

      Я замолкла, ведь он был прав. Возможно, впервые за этот странный вечер.

      Я Джейн Эсми Картер, и я ничего не знаю о себе. Но ещё больше — о них... Я практически ничего не знаю о местных, только немногое и поверхностно. Мне известно, какую школу для меня выбрали, когда я в неё пошла, знаю свой уклон, ближайшее будущее, но абсолютно не помню прошлого. Разве такое бывает?

      — Дело в том, что тот, кто тебя преследует вовсе не хочет зла конкретно твоей семье,— шатен кусает губы.

      — Адам! — раздраженный Дин перебивает брата.— Джейн совсем ни к чему эта информация.

      Вот ведь дятел зеленоглазый!

      — Это её право знать,— пожимает он плечами.— Может, хочешь сам ей обо всем поведать?

      — Прекратите разговаривать так, будто меня здесь нет,— встряю в диалог.— Я хочу объяснений, и вы мне обо всем расскажите!

      — Ох, Джейди, не нужно ставить мне условия,— фыркает Дин.— Хорошо, но спать ты от этого спокойнее не будешь.

      Десять маленьких вздохов не так уж и много, чтобы успокоить себя. Бабушка Эстер говорила о них, когда сильно волновалась и советовала применять этот трюк. Но она не уточняла, что делать, когда кто-то оказывается настолько бесячим, что его хочется стереть с лица Земли...

      — Ох, Картер,— начинает вновь Дин.— Ты кажешься такой умной, чтобы копать глубоко, но такая глупая, чтобы не видеть очевидного под носом. И говоря об очевидном я имею ввиду мистику, в которой погряз Ча́рлстон с момента своего основания. Твоя семья и каждый, кто когда-либо имел к ней отношение, после находили проблем на свои задницы, а то и хуже: умирали, исчезали, сходили с ума настолько сильно, что потом выходили в открытые окна, ссылаясь на то, что в их поместье призрак и вообще весь городишко окутан тёмной магией и никому не выжить, а также самопроизвольно лезли в петли или обращались за помощью к лезвиям...

      — Ага, выходит, ты тоже думаешь, что я ведьма и вынашиваю в своей голове план порабощения мира,— хмыкаю и понимаю, что меня знобит.

      — Нет,— шатен облокачивается руками на быльца диванчика, буквально отрезая мне любые пути к отступлению вот уже дважды за вечер.— Ты не ведьма, Джейн,— за окном послышались раскаты грома, ветер завывает и сносит все на своём пути, под его напором прогибаются стволы деревьев и улетают маленькие садовые гномы, стоящие на нашем крыльце.— Ты хуже, чем просто ведьма — уникальная до такой степени, что за твоей головой открылась целая охота.

      — Почему же ты не один из охотников?

      — Интересный вопрос. А почему ты думаешь, что я не один из них? — кошачья моська и косая улыбка, зрачки расширены, сдерживает учащенное дыхание, чтобы себя не выдать. Опять играет, но не хочет показывать волнения?

      Или... О, нет...

      Он пытается понять, что я такое и чего от меня можно ждать. Лёгкая опаска перебиваемая с чувством собственного превосходства, ведь Дин считает, что он сильнейшее из существ когда-либо живших на этой планете.

      — Ты, кажется, ранее уточнял, что если бы хотел моей смерти, то не заставил бы себя ждать, я права?

      И вновь выпад с моей стороны. И знать не знаю, с чего бы это я стала такой смелой. Он гораздо умнее, проворнее и к тому же шире в плечах, а я всего-то навсего рыжеволосая девчушка, у которой от рождения две ноги левые и юмор такой же плоский, как грудь.

      И при всем этом я с рыком рвусь на соперника раза в два сильнее меня. Говорят, на такое способны лишь волки и безрассудные идиоты. Я скорее второе, нежели первое.

      — Точно, и как я мог об этом позабыть? — хмыкает шатен.— И все же глупо с твоей стороны было доверять мне.

      — И где же ты уже успел меня обмануть?

      — Кто знает...— задумчиво отводит глаза Фостер. Я по-прежнему пытаюсь разглядеть, где он блефует, а где просто саркастичный болван.

      — Адам,— обращаюсь я ко второму мужчине в этом помещении.— Уточни, пожалуйста, что имел ввиду твой братец, когда сказал, что это связано с моей семьёй?

      — Почему ты адресуешь этот вопрос моему брату? — возмутился младший.

      — Да потому, что ты явно не собираешься мне внятно ответить хоть на один из них сегодня.

      Адам закатывает глаза после того, как наблюдает за нашей небольшой перепалкой, и даже будучи вторым самым большим придурком в этой комнате, он по-прежнему остаётся самым адекватным из нас.

      — Дин хочет сказать, что твоя семья окутана тайной для всех, кто не является её членом. И тот, кто гоняется на нами — это упыри из разных уголков планеты во главе с человеком, которого мы раньше считали частью своей семьи,— глаза Адама были светлее, чем у Дина, но цвет их был медный, местами ореховый. Никогда ещё не встречала такой необычной радужки. И я знаю, что сейчас его глаза явно таили что-то. В них была... Недосказанность.

      — И кто же это?

      — Тебе совсем не нужно знать его имя. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь,— ядовито улыбается Дин.

      Детский сад какой-то!

      — Я уже выспалась, кретин. Лет на пять вперёд. Скажи мне правду!

      — Этот некто хочет убить двух зайцев: норовит раскрыть тайну твоего семейства и отомстить Дину, а ты...— под свирепым взглядом брата Адам обрубил предложение.— Ты особенная, если в кратце. Особенная, как предмет мести.

      — Круто. Я — кто-то не от мира сего и с помощью меня пытаются добраться до человека, которого я считала другом, а он оказался проблемой, из-за которой мне грозит опасность.

      — Ну, ну! Вообще-то ты моя проблема по большей мере, чем я твоя.

      — И это почему же?

      Пухлые губы Фостера младшего сложились в тонкую нить, а взгляд изумрудных глаз пал на пол, будто там есть ответы на все интересующие меня вопросы.

      — Всё ясно. Вы не собираетесь многое мне рассказывать, верно?

      — Слава Всевышнему, дошло! — цокнул Дин.

      — А какой в этом толк, если ты представляешь угрозу для нас? — нахмурился Адам.— Это как рассказать кровному врагу про все свои слабости и страхи.

      — Послушай, если бы я действительно была так опасна, как вы говорите, то не сидели бы мы сейчас за чаем и мило беседовали в страшную грозу. К тому же, это вы меня спасли и по вашей милости меня вообще пришлось спасать.

      — Хочешь ответов? — раздраженный Адам поднимается на ноги и озлобленно смотрит на меня.— Дождись лунного затмения или, например, кровавой луны. Тебе полегчает, ведь ты сразу все поймёшь, вот только пригодится ли потенциальному трупу эта информация — это уже вопрос поинтереснее.

      — Она уже трижды этого избежала, Адам. Не без нашей помощи, конечно, но ей повезло.

      — О таких девушках, как ты, Джейн, говорят, что они смотрят на мир через стекла розовых очков. Ты почти уверена, что ничего с тобою не приключится и ты выйдешь сухой из воды.

      — Понятия не имею, через какие очки ты смотришь на мир, но зрение у тебя явно плохое,— фыркнула я.— Может быть, мне не настолько повезло очутиться тут с вами без ответов. Я все ещё ничего не понимаю. Не знала бы я Дина, точно подумала бы, что вы свихнулись. И ладно я, но как к этому причастны другие члены моей семьи? Они ведь и мухи не обидят!

      — Это ты позже сама узнаешь, когда они зайдут сюда.

— И через сколько это произойдет?

      Адам смотрит через плечо и легкая улыбка трогает его губы.

      — Ещё парочка мгновений, Джейди...

      И будто по щелчку все моё семейство застывает в дверях, а за их спинами сияеет молния, прямо как в клише-ужастике. Я подавилась воздухом и моё сердце забилось как колибри в грудной клетке, стоило лишь посмотреть на папу. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, и если мама была напугана, а Джейс просто ничего не понимал, то отец явно хотел посворачивать мальчикам шеи, у него это было на лице написано.

      И как, мать его, я должна буду разрулить всю эту драму?

      — Какого чёрта вы делаете в моем доме? — затем его взгляд пал на меня и я уже знаю, что он отметил первым делом.— Какого черта у неё красные глаза?! Что они с тобой сделали, Джейн?

      — Джейн, что происходит? — недоумение Джейса было ой как некстати, ведь я не знала, что и самой думать, а тут давай ему попробуй объясни.

      — Папа! — я крикнула и встала между ним и двумя гостями, если можно их так назвать.— Пожалуйста, успокойся... Я сейчас попробую всё объяснить.

      Да, конечно, успокаивай родителей в то время, когда у самой сердце так и норовит из груди вырваться.

      Дыхание участилось и каждая клеточка моего тела тряслась от страха перед неизвестностью. 

      Меня покоробило от резкого шага в сторону, будто там есть что-то, что могло бы меня напугать. Сранно то, что я боялась даже самой мысли об испуге.

      — Мне не нужны объяснения! — я ещё никогда не видела такого ужаса на его лице и это пугало ещё больше. Смесь страха и ярости.— Договор запрещал им даже приближаться к тебе.

      — Договор?

      Серые глаза моего отца на мгновение остекленели, будто он понял, что взболтнул лишнего. 

      — Кажется, в этом доме пора кое-что прояснить,— разорвал тишину Адам.— Я разолью чай...

Много ли городских мифов вы знаете? Верите ли в стечение обстоятельств, в народе именуемых судьбою? Может быть, хоть на йоту, действительно веровали и в существование неких нечистых сил или существ, которых, как твердят эксперты, и в природе-то не было? Я нет. Точнее сказать, до сегодняшней ночи, до того момента, когда всё вновь перевернулось вверх тормашками. Раз в тридцатый, наверное, за этот год.

      — Боже мой,— меня в ту судьбоносную ночь хватило лишь на шепот. Не знаю, сколько там стояла и смотрела на то, на что никаким образом не смогла бы повлиять, но после ещё месяца два желала стереть себе память.

      Я увидела его. Одного из самых кошмарных чудовищ: обтянутый бледной кожей, он был высок и широк в плечах. В темноте я бы легко спутала его с человеком, но стоило посмотреть в эти бездонные чёрные глаза и... Стало ясно — там нет ничего светлого. Нету ничего... Абсолютно ничего, ведь во рту оно держало человека, а точнее то, что от него осталось. От нашего егеря — Генри Форда. Уже совсем скоро его объявят без вести пропавшим. Оно не оставит даже следа. Никто и никогда больше не увидит Генри.

      Секунда и существо смотрит в мою сторону. Замирает и оценивает противника. Не действует, лишь выжидает, а я чувствую, как конечности цепенеют и как начинает леденеть кровь.

      А потом я бежала... Настолько быстро, как в жизни не бегала, и по тем тропам, которые, к счастью, хорошо знала. Я вышла к дому Эстер Грин и открыла его ржавым ключём, он у меня на шее с момента её смерти. Можно назвать мой побег счастливой случайностью, но я уж точно знаю — существо дало мне фору. Лес я достаточно хорошо изучила за всю свою жизнь, поэтому нельзя было убегать обратно к себе, ведь в книге написано, что у этого упыря очень хорошая память.

      Была бы у меня такая память, я бы вспомнила то, как оказалась тогда под дождем и почему так перепугались мои родители. Боже, я бы так хотела всё вспомнить!

      И почему вообще я доверяю всему, что в книге написано? Не факт ведь вообще, что многие из этих вещей реальны.

      Мой внутренний голос едко добавил:«Но ведь от одного ты уже удрала, значит, от остальных тоже бегать придется».

      И делаю так, как сказано. Ах, да, может быть, это потому, что мне больше некому верить?

      Думаю, вас интересует, почему же я оказалась в лесу поздней ночью, в страшную грозу, совершенно безоружная?

Поверьте, я тоже тогда подумала, что спятила.

      На самом деле, всё очень просто: я гналась вовсе не за собственной гибелью, встретив бледного монстра, а за Дином и Адамом, которые ушли вопреки всему. Я вспоминаю, как выбежала в дождь на улицу, следом за таинственными гостями.

      — Но бабушкин дневник сказал, что разгадка высечена на серебре! Дин, да постой ты, что это значит? — я ловлю Фостера младшего за руку и стараюсь не позволить ему уйти без ответов. Я чувствую себя какой-то Беллой из «Сумерек», от которой пытается скрыться её экстраординарный бойфренд.

      — Серебро врёт и он тоже,— Адам кивает на брата, а тот нервно сглатывает.— Две минуты.

      Я захотела отпустить очень непристойную шутку, вроде той, которую всегда вставляла в свои диалоги Кэти:«Его хватает на две минуты, он почти Флэш, только немного медленнее».

      Черный Ровер откликнулся и разблокировал свои двери старшему Фостеру, тот с некой ленцой присел во внутрь и стал выжидать — будто вот-вот должен начаться спектакль.

      И это чертовски бесило. Бесило молчание, гроза, сырость и неимение елементарных знаний об этом мистическом договоре между четырьмя семьями: его, моей и ещё двумя, о которых я не знаю ничего. Мне сказали, что это какой-то мистический круг, как в каком-то сериале о сверхъестественном. 

      И я, чтобы всем этим тайнам и заговорам было неладно, не хотела такой же концовки, как у всех тех, кто имел хоть какое-то отношение к магии и прочей силе.

      А я просто имела всё на свете, кроме, конечно, Дина. Конкретно так имела «в виду», знаете ли...

      — Ты врал мне? — Дин чертовски напрягает тем, что молчит и смотрит прямо в глаза.— О Боже, я ведь...

      Уже дала себе мысленный подзатыльник и раза два наругала за собственную тупость.

      — Не говори ерунды, Джейн,— строго обрубил юноша.— Хоть ты и была близка ко мне, но никогда не сближалась на сто процентов. Ты оборонялась.

      Конечно! Это даже логично, ведь каждый третий житель этого Богом забытого города норовит меня прикончить.

      — Хватит драматизировать, мудак!

      Из-за сырости мои волосы стали похожи на рыжую мочалку.

      — Кто сказал, что я драматизирую? — его брови выгнулись.— С чего бы мне вообще делать это ради тебя?

      Больно. Но не больнее, чем пощёчина, которая прилетела Дину мгновением позже. Его это даже позабавило. Этот кретин улыбался, чёрт побери!

      — Забавно,— проронил он через пару мгновений.— За все время, что мы провели вместе, ты впервые сорвалась на меня.

      — Да я поверила тебе и ты мне тоже!

      — Это только твои проблемы, куколка,— наклоняется и шепчет прямо на ухо.— Была бы ты умнее или, скажем, осмотрительнее, такой оплошности бы не совершила,— холодными пальцами он заправляет одну из рыжих прядей мне за ухо.— И так, для справки, я никогда тебе не верил.

      — Зачем ты это сделал — общался со мной, прикинулся другом? Ты мстишь моей семье?

      Фостер хмыкнул, а спустя несколько мгновений выдал:
      — Я опасен для тебя. Ты это и сама понимаешь,— смотрит на брата, который просит его поторопиться.

      — Ну вот опять это:«я опасен для тебя». Нет, не опасен — ты просто грёбаный кретин!

      И вновь улыбка. Хотелось окунуть его лицом в лужу, а потом себя, чтобы остудиться. Но ничего не выйдет, ведь я даже при таком раскладе где-нибудь да накосячу.

      — Я попробую исчезнуть.

      Что? Какого хрена? Нет, только не тогда, когда мне чертовски нужны ответы.

      — К чему ты клонишь?

      Изумрудные глаза опустились на сырую землю, а потом пронзительно посмотрели в мои... В мои теперь огненно-красные.

      Ему было что сказать, определенно было, но он не стал, сохранив между нами дистанцию. Тем не менее, ладонь его дотронулась до моей щеки — она была теплой — большим пальцем он провел по моей нижней губе и вдруг... Дина будто током шибануло — он прекратил меня касаться и даже отступил на шаг.

      —... И я собираюсь держаться от твоей семьи подальше и уеду.

      — Ты собираешься оставить меня? — в горле встал неприятный ком, я внутренне сжалась от напряжения. Страх не отступал.— Пожалуйста, никто никогда не скажет мне правды, кроме тебя — ты единственный, кто её знает. Единственный человек. Господи, Дин, скажи хоть что-нибудь, что угодно!

— Ты зря думаешь, что во мне есть хоть что-то напоминающее человека, — вновь шепотом.— Прощай, Джейн...

      Они растворились в лесу на своей машине, будто их и вовсе не существовало, будто они плод моей фантазии, но я была уверена — они реальны. И пускай на следующее утро мне поведали совсем иное: все, в том числе и Джейс, пытались убедить, что у меня шарики за ролики закатились, а уже через четыре дня пропал и он. Абсолютно ничего не предвещало отъезд, но папа с мамой сказали, будто его всё это задолбало и он принял предложение Канадского университета, уехав ночью. И оставался лишь один вопрос: они что, думают, будто я совсем дура? Он же специально после выпуска взял год для того, чтобы поработать и только потом поехать. Да, пускай наши с Джейсом отношения не были сказкой, но он бы, по крайней мере, попрощался. Мой брат никогда не пропадал без причины. Стоит отметить, что спустя месяц я посмотрела списки студентов данного университета, но... Каково же было моё удивление, когда никакого Джейса Картера я там не обнаружила.

      Они лгали мне также, как и я им. Но для такой серьезной лжи нужны очень веские основания.

      Это пугало меня до чёртиков. Аппетит отбило напрочь, четыре дня я ничего не ела и едва спала.

      — Всё хорошо, дорогая? — мама смотрела с опаской, будто я могу навредить ей, и с жалостью, словно на меня даже смотреть было больно. Что, кстати, не удивительно, учитывая синяки под моими глазами.

      Я смотрю на сбитые руки. Прощай маникюр и здравствуйте новые ссадины: вот уже неделю я пытаюсь найти в библиотеке Эстер хоть какое-то упоминание о Фостерах, но их будто специально уничтожили. Будто стёрли со всех страниц как какую-то пакость.

      Но я лишь киваю в ответ, даю им уверенность в том, что стараюсь нормализовать своё состояние.

      Очень смешно, да? Учитывая то, что мне от своих предков достался целый багаж загадок и родовое проклятие, которое гласит, что:«...Если светлое и тёмное перемешать, то мир погрязнет в серости и вскоре сгинет». Четырём семьям нельзя связываться друг с другом иначе наступит чуть ли не Апокалипсис.

      — Джейс звонил вчера, пока ты спала,— говорит папа и мельком смотрит в свой телефон.— Сказал передать тебе, что с ним все хорошо, ты ведь спрашивала.

      Подозрительно. Чертовски подозрительно.

      — Он не хочет поговорить со мной сегодня вечером?

      Мама отставила чашку и выпалила быстро-быстро:

      — Ох, милая, он весь в студенческой работе. Такой занятой...

      — Ясно,— губы кривятся во что-то на подобие улыбки.— Тогда в другой раз.

      Они врали, а я делала вид, что всем охотно верю и даже к психологу записалась. Естественно, чтобы их успокоить и сделать всё максимально правдоподобным.

      — Расскажи мне о своих кошмарах, Джейн,— доктор МакНилл спрашивает у меня, что же не так с режимом и почему я так белезненно выгляжу. 

      Её русые волосы струятся по плечам, но на красной водолазке след от длинных тёмных волос. Их старательно пытались оттуда убрать, но в момент, когда глаза мои стали пламенными — вернулось и великолепное зрение. Я уже видела её девушку. Она скрывает свои отношения, что неудивительно. Я бы тоже скрывала, если бы встречалась с дочерью мэра города. Он мужчина старой закалки, но работа заставляет его быть толерантным (не ко всем, естественно). Если узнает — Эвелин лишится работы, а Лизз — его дочь — явно отправится куда-нибудь в глушь.

      Хотя, куда уж глубже в лес, чем Западная Виргиния?

      Я отворачиваю голову к окну и смотрю, как об стекло разбиваются капли дождя. Этот город погружен в вечную тьму и мистику.

      — Я в нём живу, мисс. Хотя мне особо нечего об этом рассказывать — вы же уже видели те взгляды, которыми на меня смотрят.

      Я бы рассказала психологу о Генри, но меня и так уже считают сумасшедшей. Мне попросту не поверят, я знала это. А то и хуже, подумают, будто я к этому причастна — могли повесить убийство, как в случае с Эриком. Его семья во всю пытается отискать сына, но... К сожалению или к счастью, они его больше никогда не найдут.

      Возможно, это сейчас прозвучало крайне озлобленно, но как ещё я должна говорить о человеке, который меня чуть не убил?

      Этого я вслух не произнесла, конечно. Просто уехала домой, но не к себе, перед этим случайно встретив Тэодора в местном маркете — мне нужна была соль.

      — Избегаешь меня? — тихо спросила я, когда бывший друг пытался удрать. Глаза его были злыми и красными, будто он не спал неделю. Тэо поправляет лямку рюкзака и натягивает капюшон на голову. Кудрявые локоны от дождя распрямились, он выглядел как мокрый пудель.

      — Мы больше не друзья, Джейн.

      На расстоянии не менее чем три шага от меня, он выглядел уязвимым, готовым в любую чёртову секунду сорваться с места.

      Я пугала его.

      — Даже странно, что ты так быстро изменил своё мнение обо мне. И благодаря чему? Благодаря слухам, да? — не пойму: это во мне говорила злось, обида или, может, отчаяние?

      — Нет,— и боязливо смотрит на меня.— У тебя глаза как у вампира. Они явно не просто так появились.

      Естественно, он заметил. Сложно не заметить рубиновую радужку.

      И почему меня только не устранили, как если бы узнали о реальном существовании вампиров?

      — Тэо, я...

      — Не нужно объяснений. Держись от меня и Керри подальше. Люди только и судачат о том, что ты вступила в какой-то культ... И я...

      — Что ты?

      — Не хочу, чтобы у нас были проблемы из-за того, что ты стала гребанной ведьмой.

      Внутри меня зажёгся такой пожар, что передать словами просто нереально. Никогда не думала, что обычная фраза способна настолько сбить меня с толку.

      Секунды мне хватило, чтобы создать новый хаос.

      — Я не ведьма! — вскрикнула я, а на Тэ свалился стеллаж, его не задавило, но нехило так задело. 

      Я отпрянула, находясь в шоке.

      Он просто стоял здесь, а потом упал после моего крика. Боже, я не могла... Он не мог упасть на моего друга просто потому, что я разозлилась.

      Этого просто не может быть!

      Время будто остановилось...

      Мы стояли по разные стороны упавшего стеллажа, когда часть людей скопилась вокруг Тэо. Они начали осматривать его, когда тот посмотрел на меня и одними губами проговорил:
      — Беги! Сейчас же!

      И я опять бежала, на этот раз зная куда.

      Проходили месяца, на улице становилось все теплее. Я не видела ни Дина, ни даже Адама, хотя регулярно проезжала мимо их дома на старине Пенни.

      Дом Эстер был окружён всякими вонючим солями и травами, которыми она защищалась, поэтому ни одно из этих существ не пришло к ней. Их отпугивал то ли запах, то ли просто наличие этих трав на территории дома.

Вот, например, Чертополох – название само кричит о том, что он пугает чертей. А они, если верить всяким сайтам, действительно боятся этого растения, поэтому его пучки вешали у входа в дома в тёмные времена, чтобы уберечь себя и своих близких; его сажали на могилах колдунов и... Проклятых людей? Всё это, опять же ссылаясь на источники, чтобы помешать силам зла утащить души людей в Ад. Он не растет просто так, в основном на местах недобрых — именно поэтому раньше судили о людях, проживающих рядом с ним — от них старались держаться подальше. 

      Также тут рос Зверобой, откуда бы он тут ни взялся, ведь для нас в Ча́рлстоне это растение — большая редкость.

      — «Наибольшей силы чертополох достигает, когда распускается его цветок»,— зачитываю я строчки из интернета.

      Вспоминаются слова Эстер, когда мы с ней сидели у берега реки вместе, она рассказала обо всех этих чудищах, магии и травах, приговаривая: 

      — Только позволь себе распуститься, мой цветочек. Ты изменишь мир.

      И вплетала ромашки в мои волосы. Напевала какие-то песни своей юности, судя по всему и рассеянно смотрела куда-то в сторону.

      — Как изменю, бабушка?
      В момент, когда я задала этот вопрос, у неё даже в глазах потемнело. Медленно и несмело, она одними губами произнесла:
      — Или спасёшь, или погубишь...

      И больше мы никогда не возвращались к этому разговору, вплоть до дня её смерти.

      Я потратила три дня безвылазно живя в доме покойной бабушки, читая старинную литературу и шарахаясь любого звука.

      Никто не знал, что я здесь. Удивительно, что меня ещё не начали искать. Я написала маме, что мне нужно какое-то время пожить одной. У меня была причина и место, где можно остановиться — весьма старое, но я рада любому удачному стечению обстоятельств. В последнее время, в моей жизни это случалось редко.

      — Безликие,— по-алфавиту я нашла новый раздел. Бегая глазами между строчек, где кто-то давным давно делал пометки — красные крестики — обозначающие, что кто-то из предков с ними встретился лицом к лицу.

      Сколько себя помню, я много читала, от чего зрение у меня испортилось уже годам к двенадцати,(если, конечно, не брать во внимание тот факт, что внушительный промежуток времени потерялся в чертогах моего разума). Читала разное: научную фантастику, романы, детективы и даже фэнтезийные книжки, которые мне часто подсовывала бабушка. Ну хорошо, каюсь, чаще то, что давала Эстер, но только потому, что там были картинки. Относительно яркие, насколько это возможно для таких-то древних книжек: на пожелтевших страницах едва можно было различить три цвета: жёлтый, белый и зелёный. Зато красные следы воска и чернильные пятна было видно лучше всего. Ещё на корешках с незапамятных времён пламя оставило свои следы. Все это однажды пытались сжечь, но как сказала Эстер, у них не вышло. Бумага будто не подчинялась ни огню, ни каким-либо другим природным катаклизмам. Собственно, в момент въезда моих предков на территории Западной Виргинии, три рукописи в тугой перевязке нашли под огромным булыжником... В чьём- то старинном склепе, насколько мне известно, к которому их привело упоминание в дневнике одного моего пра-пра-пра... Ну, не важно, насколько давно это было, суть в том, что книги нашли. Каждый потомок должен был внести свою лепту, то есть продолжить описание существ, с которыми сам столкнется и все свои наблюдения записать.

      Странность, которую я заметила — дата отсутствует. То есть, остаётся неизвестным не только автор этой старинной книги, но ещё и каким годом она датируется. Ясное дело, всё это кто-то создал и этот кто-то имел отношение к нескольким вещам: был обвиняем в магии, заговорах с тёмным силами и вообще в том, что спятил. Даты нет, есть только инициалы: «А.Д», если быть точнее.

      Никаких зацепок. Я облазила весь интернет в поисках этих упоминаний, но безрезультатно. В истории города, да и вообще мира таких инициалов пруд пруди. И как я должна понять, кем был этот загадочный А.Д?

      Томов книг о чудовищах всего три, а остальные девять — заметки о менее опасных существах и предположительная среда их обитания, а также описание нескольких существующих пещер, скрытых от человеческого глаза, затерянных дорог и... Порталов? 

      Временные порталы и пути в другие измерения?

      — Бред! — выругалась я, закрыв книгу, из-за чего пыль разлеталась везде.

      Но была и одна важная деталь, после которой меня начало трясти от страху.

      — О, Ангел, только не это...— дыхание сбилось, в голове пульсировало и страх застыл в глазах, а затем распространился по всему телу, остановившись у кончиков пальцев.

      Информация о нимфах отсутствовала. Кто-то вырвал пять страниц из первой книги и по две из последних.

      Чёрт! Кто пробрался в эту комнату? О ней же никто, кроме меня и бабушки не знал...

      Ещё относительно недавно я видела этот раздел, почему сейчас его нету? Доступ был и есть только у меня. Значит, кто-то ещё знает, как попасть сюда.

      Или... Боже, кто-то залез в мой рюкзак, ведь однажды я взяла книгу домой на целую неделю. 

      Доступ к комнате есть только у меня, а значит мои родители пытаются скрыть, кто я есть на самом деле.

      Облокотившись на стену, я съехала по ней в низ и стала думать о том, как сложно жить со всей этой чертовщиной, что тут происходит.

      Я не могу доверять собственным маме с папой и даже брату, который недавно пропал. Нет, Джейс не уехал, он исчез и я не собираюсь оставить это просто так.

      Особенно сложно поверить в легенды, которые описывались на тех самых страницах, когда ты крутишься пред зеркалом в своей комнате и понимаешь, что ты — их часть, причем ключевая и незаменимая. И вроде со стороны — обычная девочка. Ну, допустим, волосы рыжие, как у ведьмы, и... Глаза огненно-красные...

      Ночью я просыпаюсь от дикого озноба и сильных галлюцинаций, однажды даже показалось, что кто-то пытался влезть в окно моей комнаты. Школьный врач сказал, что это лишь сонный паралич, но я-то знаю, что у человека просто так не может измениться цвет радужной оболочки. Из кареглазой я стала каким-то вампиром, за маленьким исключением: их глаза просто рубиновые, а у меня — настоящее кольцо огня вокруг зрачка с желовато-оранжевым переливом.

      Прямо как пламя.

      Но никаких особенных способностей я пока за собой не замечала. Судя по всему, могу заставить шкафы падать на людей, это да. Но не более.

      Шиза да и только. Я бы и сама поверила, что начинаю слетать с катушек и что моя крыша уже давно попрощалась со мной и укатила в неизвестность, если бы вчера мама не принесла мне очки. Тёмные очки и это в начале весны, в Ча́рлстоне, где солнце не может пробиться сквозь вечный туман и чёрные тучи. Цветные линзы были моей идеей, но в этом городе все друг друга знают — это было бы просто подозрительно, учитывая то, что нашу семью вообще считают проклятой. Ещё и заказывать эти линзы нужно и ждать потом недели две. У меня нету столько времени, скоро выпускной, а в школе никто ещё не знает о «рубиновых» глазах.

      Они говорили, что легенды — вовсе не вымысел и не бредни, коими я их раньше считала. Они сказали, что нужно быть осмотрительнее, чтобы не совершать тех ошибок, которые совершили мои предки, для этого мне пришлось перерыть целую кучу макулатуры, которую я в состоянии истерики жадно читаю последние пару часов. Хотя стоит признать, счёт времени я потеряла с того момента, как Дин и Адам исчезли.

— «Год 1967»,— зачитываю я вслух заметки из личного дневника Эстер и пытаюсь понять, что же, чёрт побери, связывало её с Фостерами.— «Мама говорит, что всё случилось также, как и столетия назад, что история всегда повторяется, даже если мы переезжаем с места на место»,— одну строку она старалась зачеркнуть, но её кое-как всё же удалось прочесть.— «Договор говорит, что наши семьи прокляты, что сердца наши отравлены и стоит нам только сблизиться — кто-нибудь или что-нибудь непременно погибнет. Немудрено, что под этим может загнуться целый мир»,— я читала все дальше и дальше и поверить не могла в то, что у меня перед глазами. Эстер Грин в подробностях расписала, почему не может и как сильно хочет узнать, кто же такой этот загадочный плохой парень.— «Глаза у него изумрудные, как и у всех его сестер. Одна из них с недавних пор мой друг — Эльза очень жизнерадостная и вежливая, совсем не похожая на своего старшего брата. Ричард не очень любит посторонних».

      Он не любит посторонних...

      Я нахожу сходство между ним и Дином и прихожу к выводу о том, что это был его дедушка. Нет, серьезно, сходятся все детали, это очевидно он — мужчина, который воспитал своего внука в то время, как его дети отреклись от темной его стороны.

      — «Год 1968. Ричард позвал меня на танцы в честь окончания школы. Честно сказать, я была очень удивлена, хотя Эльза говорила мне обратить внимание на то, как он смотрит в мою сторону. Но родители сказали держаться от него подальше»,— вновь перевожу взгляд на их совместное фото. Эстер очень красивая, неудивительно, что Ричард заметил её. Хотя, зная свою бабулю, он явно не за это её полюбил.— «Я не послушала маму и всё-таки пошла с ним. Боже, он был таким самоуверенным и это бесило. Мало того, что ещё до танцев отношения у нас, мягко говоря, не складывались, так ещё и после него они у нас окончательно испортились. Но потом он спас меня...»,— я было хотела опустить глаза ниже, но вновь отвлеклась.

      Забавно, я все время пыталась поступать так, как правильно и только дважды поступила так, как хочу. И оба раза были с Фостером. Вспомнить хотя бы тот раз, когда я — некогда тихоня и паинька — под покровом ночи села в его машину и укатила в неизвестном мне направлении, а потом мы чуть не погибли. Как вместе спасались от волков, а потом он очень учтиво интересовался моим самочувствием после того, как нашли Трэйси...

      Боже!

      В столе, который я никак не могла открыть (мне пришлось просто выбить замок), я нашла дневник прадеда Эстер — Джеймса. Он писал о своих путешествиях и ставил красную галочку на всех тех загадках, которым нашел объяснение. Родственник говорил о том, что кто-то вечно наступает ему на хвост, что хочет найти что-то, что он спрятал в смертельно опасном месте, к которому на данный момент любые туристические пути закрыты. Он хотел спастись и эта вещь была его спасением. Удивительно, но факт: Джеймс погиб в последний раз, когда посещал это место. Его даже там считали сумасшедшим, поэтому передали дневник семье Грин, ни разу туда не заглядывая.

      Кипу Фоллз — водопад в Восточном Кауаи, Гавайи. Что он там спрятал и как — один большой вопрос. Это место имеет дурную славу, но чтобы знать наверняка, нужно там побывать, а это весьма проблематично. Только один человек может помочь мне подобраться так близко к водопаду, но для начала, я должна закончить школу. 

      Тут и ждать-то недолго, всего-то каких-то пару недель до аттестации.

      Я горько усмехнулась, подумав о выпускном вечере. Туда мне не попасть, ведь никто не захочет видеть «ведьму». Друзей у меня больше нет, осталось только придти на торжественную часть, получить гребанную бумажку и уйти. Точнее сказать, уехать.

      Я скажу, что меня зачислили в Нью-Йорке, что я буду учиться там. На самом деле, я действительно хочу там учиться, но не тогда, когда моя жизнь находится на волоске. Для начала нужно раскрыть пару тайн.

      Семья человека, который должен помочь мне, уже много лет занимается тем, что сопровождает отважных дайверов или просто отчаянных смельчаков прямо к вершине Кипу. Сейчас это нелегально.

      — Ого, я уже и не надеялся, что ты позвонишь,— даже по ту сторону телефонного аппарата, я знала, что он улыбнулся.— Когда я тебе свой номер оставил, лет пять назад, кажется?

      Когда-то я бывала с отцом и братом у них в гостях, жила там несколько месяцев. Папе нужно было уладить дела своего друга, так скажем, а мы с Джейсом приехали на лето. Его бабушка Эвелин была хорошей подругой Эстер в молодости. Я бывала там достаточно часто в детстве.

      — Анвар,— я тоже подавила улыбку. Этот парень был влюблен в меня ещё тогда, когда мы были совсем детьми. Сейчас ему двадцать, а мне восемнадцать и он всё ещё помнит.— Мне нужна твоя помощь.

      — Ещё бы, ваше семейство связывается со мной и отцом только в одном случае,— хмыкает юноша, совсем не обидевшись.— Ну, говори, куда тебе надо? Остров Камокун или, может быть, Оаху?

      — Водопад Кипу Фоллз.

      В трубке повисло молчание, сопровождаемое тяжёлым дыханием Анвара.

      — Исключено, Джейн.

      — Анвар...

      — Нет, я ни за какие коврижки не стану сопровождать тебя туда. Прости, но это слишком опасно. Ты вообще в курсе, что живым там не место?

      Я было разозлилась и хотела сказать, что если не ты, то за хорошую сумму меня туда кто угодно проведет, но потом, к счастью, вспомнила, что нет. Анвар имеет связи со всеми этими людьми. Ему ничего не стоит просто сказать им, чтобы они отказались. За ответами нужно попасть именно к нему. Нужно уговорить старого друга.

      — Анвар, я готова на любые условия. Могу заплатить любые деньги.

      — Ты прекрасно знаешь, мне не нужны деньги, Джейн. Это даже обижает.

      — Хорошо, тогда что я могу тебе предложить?

      Вновь молчание. Ничего нового, Анвар не сильно разговорчив.

      — Я перезвоню тебе завтра, мне нужно подумать.

      Я киваю, зная, что он этого не увидит и кладу телефон обратно на стол.

      И так, что мы имеем? Помимо того, конечно, что все эти записки прошлого нехило поимели мой бедный мозг.

      Запретная любовь — ваша беда и мука. Четыре фамильных древа, на которых лежат древние заклятия — кто осмелится поплыть против течения, тот познает на себе весь гнев прошлых жизней, которые неосмотрительно совершили тоже самое.

      И ещё одно — дата основания Чарлстона напрямую связана с датой о первом упоминании фамилий Картер и Фостер в этих бумагах.

      Но сейчас меня интересует другое, а точнее, череда убийств и исчезновений.

      Все похищения происходили с разницей в месяц и по особым датам — О'Коннел пропала в свой восемнадцатый день рождения. Кэти в день полной луны вместе с Трэйси Брукс. Забавно, что день рождения Милинды совпадал с лунными затмением, а значит и та пропала не просто так.

      Вывод: если в городе и орудует маньяк, он явно не глуп и все эти жертвы были сделаны для какого-то блага, не исключено, что он был ярым фанатиком или ещё чего. Он явно не местный, иначе его бы уже давно нашли. Люди в нашем городе плохо разбираются в лунных фазах да и вообще не часто обращают внимание на такие «мелочи». Это лишь одна из зацепок.

      Идём дальше — почерк. Все те, кого нашли имели особую метку на запястье. Ну как метку... Это скорее побрякушка, которую можно купить лишь в двух антикварных лавках Западной Виргинии. Кэти как-то показала мне её, сказав, что купила на окраине города. Я мало что помню об этом браслете: он был сделан из грубой бичевки и какого-то брелка на ней, больше мне ничего не приходит на ум. Я знаю только одну такую лавку, которую часто проезжала на машине по дороге в Хантингтон. 

Браслеты были буквально содраны с этих людей, но при попытках сбежать, жертвы, видимо, бились этой частью руки о землю, поэтому браслеты, а точнее их узоры, оставляли кровавый отпечаток на запястьях. Рядом с телами нашли лишь два из четырех браслетов и то далеко от места убийства. Не говоря уже о том, что большую часть исчезнувших так и не обнаружили.

      Значит некто заранее отбирает жертв. Я хорошо помню, что Кэт подарила этот браслет Лейни. Но тут нужно отметить интересную деталь: если тела четырех нашли, то Кэтрин — нет. Нет браслета — нет и проблем. Но если она и жива, то у меня критически мало времени, чтобы распутать всё это дерьмо.

      «Чем дольше отсутствует пропавший человек, тем меньше шансов его найти».

      И тут поток моих мыслей прервался стуком в двери.

      Я не жду гостей.

      Прежде, чем выйти наружу, я собрала остатки своей смелости и залезла в шкафчик за оружием. У меня есть разрешение... Точнее, у моего папы оно есть, но с другой стороны пистолета у него уже нету...

      Меня трясет, но я продолжаю стремительно идти к дверям. Шаг за шагом и старые ступени подо мной скрипят. 

      Почему-то вспомнилась улыбка Эстер и объятия мамы. Думаю, люди часто такое вспоминают, когда находятся в ситуации, когда страх берет контроль над телом и мозгом.

      И вот я у цели, не знаю, почему хочу открыть незваному гостю, но что-то внутри меня подсказывает, что я должна.

      Я поворачиваю ключ и направляю дуло пистолета на двери, а потом резко открываю их и... 

      Я молчала, не знаю почему. Слова не могли вырваться изо рта, как и любые другие звуки из глотки. Страх, он блокирует все адекватные мысли. Оцепенение сковало тело, и двигаться не представилось возможности. Не знаю, каковы были мотивы моих дальнейших действий, но очнулась я от шока только сейчас, сидя на полу.

      Дар речи пропал, а ноги подкосились да так, что я упала на колени. Даже жалобный стон не покинул мои губы, я могла лишь пялиться на человека, что стоял у меня на пороге.

      — Кэти...

_________________________
Дико извиняюсь за долгую задержку новых глав, но в связи с началом учебы становится все меньше свободного времени. В своё оправдание, я сделала эту часть на несколько страниц больше, чем предыдущие.

Большинство из наведеных в главе справок — не являются правдой, ведь нужно было ввести своих персонажей, но отголоски из истории и некоторые легенды — да.

Fun facts: «По версии журнала Men’s Health, жители города Чарльстон самые неудачливые» — гласит Википедия. Будем держать кулачки за Джейн...

P.S: в следующей главе мы сможем погрузиться в прошлое, чтобы решить проблемы настоящего. Х.О

Счастливого Хэллоуина ya'll🎃😂