Глава 4
Это был не сон. Далеко не сон.
Диана подняла на меня глаза и попыталась криво улыбнуться, как она это обычно делает, но от этого стало только хуже. Меня будто парализовало. А когда палач потянулся за топором, сердце и вовсе пропустило удар.
Нет! Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть....
Я повторялась про себя эти слова, как молитву, в то время, как наружу рвались безудержные рыдания.
Мама повернулась ко мне и серьезно взглянула в глаза с эшафота. Она покачала головой, как бы говоря «не стоит», и была права. Они должны были казнить всю семью, но раз меня не взяли, значит, обо мне не знают. Значит, я не была указана в из документах. Значит, родители дали мне шанс. Значит, они всё знали, с самого начала... Но я не верю! Они не преступники! Этого не может быть.
Мама, папа и сестра стояли на коленях на возвышении, руки у них были связаны сзади, а головы закрыты в деревянных колодках. Им не выбраться. Хотя... родители очень сильны. Они смогут. Вот только они даже не пытаются. А Диана? Она может переселиться в другого человека, да хоть в короля! Но почему она этого не делает??
Ответ я увидела у неё на лице. Сестра прочитала мои мысли, но отрицательно покачала головой. Отец скривился - похоже, мои чувства захлёстывали его.
«Почему вы меня бросаете?» - внутренне я разрыдалась.
«Рия, посмотри на меня», - я подняла голову.
«Всё не то, чем кажется. Но такова жизнь. Мир жесток и несправедлив».
«Почему вы?!»
«Послушай меня сейчас же! Соберись!! Ты должна быть сильной. Ради мамы. Пожалуйста, ей больно видеть тебя такой. Тебе нужно это просто пережить».
«Как вы могли... Как они могли... Так нельзя!!!»
«Ты должна быть сильной. Мы любим тебя и всегда будем любить. Все мы. Где бы ты ни была, мы будем рядом».
Пришло время. Убийца подошёл сначала к матери и занёс топор. Она успела мне ободряюще улыбнуться и одними губами прошептать «люблю».
А потом её голова скатилась вниз, на лице застыло блаженное выражение. Я крепко сжала зубы, чтобы не закричать. Если раньше мне казалось, что ноги приросли к одному месту, то сейчас я еле стояла. Но я должна была. Все мускулы лица были напряжены, челюсть болела, а по щеке скатилась одинокая слеза.
Пришла очередь отца. Он же напоследок послал мне всю любовь, на какую только был способен. И ухмыльнулся, как делал, когда выигрывал очередную партию. В последний раз. И его голова присоединилась к маминой. А я почувствовала дикую боль внутри.
Послышался душераздирающий крик. Это была Диана. За ней последовало несколько всхлипов.
Моего отца любили все.
Она не выдержала и начала биться в путах, всё-таки это оказалось для неё слишком. Вот она боль, про которую говорила сестра. Слёзы катились по щекам и падали в лужу крови перед ней. Глаза покраснели, а щеки покрылись пятнами.
«Эрия! Я тебя очень сильно люблю, но я не унесу эту тайну в могилу, ты должна знать, что на самом деле ты..»
Договорить она не успела, палач занёс топор и её голова скатилась к моим ногам. В ушах стоял звон. На меня снизу вверх смотрела моя родная сестра. Точнее то, что от неё осталось. Её тело безжизненно повисло на колодках, в которые её заковали. А глаза, такие же, как у меня - цвета кофейного зерна, смотрели на меня с испугом. Это выражение лица застыло у неё навечно.
Я и не заметила, что кто-то тащит меня назад. Мой взгляд был прикован к голове Дианы, оставшейся лежать на политой кровью брусчатке площади. А её глаза будто вцепились в меня застывшим взглядом.
Её нет... Их нет. Теперь я совсем одна. А внутри боль.
Я обернулась на того, кто всё ещё продолжал тащить меня дальше от злосчастной площади. Это был мужчина средних лет в простой тёмной одежде с алым браслетом на левом запястье. Я попыталась вырваться, но его рука держала меня за предплечье мёртвой хваткой.
Внутри меня зародился гнев: «Как он смеет?!» Мужчина освободил руку и схватился за грудь, а я побежала, куда глаза глядят, смахивая одной рукой слёзы, застилающие глаза.
Остановилась я в каком-то тёмном переулке. Впереди был тупик. Я поплелась к стене, ноги уже не держали. Я упала и прислонилась к стене спиной. Тогда я, наконец, дала волю слезам. В небе разразился гром, дождь тоже не заставил себя долго ждать. Казалось, природа тоже скорбила по ним. А моё тело продолжало сотрясаться в беззвучных рыданиях. Голос сел, поэтому крика не было. Была боль. Руки тряслись. Сил не было. Не хватало кислорода.
Остались только судорожные всхлипы. А после и их не было. От истощения, как морального, так и физического, я заснула. Прямо на улице под дождём. Вся в слезах, покрытая каплями крови моих родных. Совсем одна.
Сил не осталось ни на что. Болело всё и снаружи, и внутри. Везде. Я не помнила, как здесь оказалась и сколько пролежала. Но от проблем не сбежишь. Память начала возвращаться. Эшафот. Король. Мама с папой. Кровь. Занесённый топор. Безжизненные пронзительные глаза Дианы. Всё слишком реально.
Я медленно поднялась, в голове гудело, а конечности онемели.
«Сколько же произошло за последние сутки...» - по привычке бросила я в пустоту, и впервые за всю мою жизнь ответа не послышалось. Я не сразу вспомнила, что уже никогда не услышу в голове её голос, не почувствую цепкие руки отца у меня на сердце, считывающие эмоции, не смогу ощутить лёгкие, как перышко, прикосновения мамы и исходящее от неё спокойствие и умиротворение.
Слёзы хлынули бы с новой силой, если бы я из не выплакала раньше.
Никогда бы не подумала, что потеряю их так рано. Они были сильнее всех, кого я только знала, скорее бы я покинула их первой.
Но у судьбы были свои планы.
Точнее у короля.
Сердце болезненно сжалось, ноги перестали держать и я снова упала. Посреди той самой злосчастной площади. Не помню, как я сюда пришла, но какая к черту разница?
Руки были расцарапаны в кровь о брусчатку, а колени - отбиты до синяков.
Вдруг я почувствовала чью-то крепкую, но в то же время, нежную и бережную хватку у себя на предплечье. Линд посмотрел мне в глаза с ужасной болью и искренним сожалением во взгляде и обнял.
Слёзы полились ручьём по моим щекам. Я прижалась к другу, последнему оставшемуся у меня человеку, вцепившись в него, как в последний спасательный круг посреди бескрайнего океана боли и одиночества.
А потом наступила тьма.
Я открыла глаза, и поняла, что я точно не дома. Моя комната выглядела совсем по-другому.
«Дом Лозы», - пронеслось в голове.
На то, чтобы встать, у меня ушло немало сил, учитывая, что слабость поглотила каждый участок моего тела. Нет, боли больше не было. Была слабость, усталость и... Жар. Кажется, я всё же простудилась.
Ноги перестали держать, и я снова свалилась на кровать. Я откинулась головой к подушкам и посмотрела в потолок.
Именно в этот момент пришло осознание того, что всё уничтожено. Абсолютно. Всё. Что. У меня. Было. Уничтожено.
Знаете, как бывает? Живешь себе спокойно обычной нормальной жизнью, и вся эта жизнь вдруг рушится в один момент, хотя, казалось бы, ничто не предвещало беды. Ты чувствуешь себя как на тонущем корабле - привычная жизнь медленно, но верно разрушается и будто вытекает сквозь пальцы, постепенно идёт ко дну. А ты один, один посреди бескрайнего моря отчаяния, сожаления и боли, а боль эта невыносима, кажется, что ещё чуть-чуть и сердце разорвётся на мелкие кусочки. Но потом ты прикладываешь руку к груди, вероятно, чтобы успокоить бешеное сердцебиение, и... ничего не чувствуешь. Совсем ничего. Там, где должно что-то биться, пульсировать, - пустота. Неспокойная, тревожная всепоглощающая пустота. Ты все ещё по среди моря. Наедине с собой. Под твоими ногами проваливается корабль, идущий ко дну. Вокруг одно горе и сплошные несчастья. Тебя должны одолевать боль и скорбь. А внутри эта пустота. Лучше чувствовать боль, горечь от утраты, невыносимые страдания, чем ощущать внутри лишь пустоту.
Это страшно. Но теперь мне придётся с этим жить. Мне не оставили выбора.
В дверь постучали. Не дождавшись ответа, Линд зашёл внутрь. Я даже не потрудилась повернуть голову. Да и зачем? Зачем вообще что-то делать? В чем смысл моего дальнейшего существования? Не жизни - существования...
- Эрия.
В ответ он ничего не услышал. И вряд ли услышит в ближайшее время.
- Хотел узнать, как ты сейчас себя чувствуешь, - продолжил он. «Глупый вопрос, очень глупый», - мысленно произнесла я - сказать вслух сил не было. - Ты очень простудилась там... ну, тогда... то есть... Как только я узнал... я тебя везде искал! Ох, Рия, слова, наверное, будут лишними здесь...
И вновь тишина.
Послышался скрип закрывающейся двери. «Он тоже ушёл», - шепнул мне мой же голос в голове.
«Нет! Всё не так! Линд всегда будет со мной...», - дёрнулась я.
«И ты так в этом уверена? Они ведь тоже обещали, что всегда будут рядом, припоминаешь?» - мерзко усмехнулся голос.
«Это не правда! Ди, мама и папа ни за что бы меня не бросили. Я это знаю, я чувствую...»
«Ты? Чувствуешь?! - рассмеялся голос в голове и продолжил: - Не ври себе, ты ничего не чувствуешь! Ни-че-го».
«Но та боль...», - начала было я, но договорить не успела.
«Ты её ощущаешь? Эту боль?» - противно произнёс голос.
Нет. Я её не чувствовала. Мой голос был прав - я ничего не чувствовала. Я осталась совсем одна.
В голову пришла одна мысль.
Боль - вот, что мне сейчас нужно. Боль отрезвляет. Боль является доказательством, что ты всё ещё жив. Боль возвращает в реальность. В реальность, где их больше нет. Уж лучше почувствовать боль, чем не чувствовать совсем ничего.
Рука машинально потянулась к тумбочке у изголовья кровати. Там, прямо в самом центре, лежал маленький, но достаточно острый ножичек за резки по дереву. Мне не составило труда подцепить его пальцами, а дальше обхватить рукоятку и воткнуть в центр своей левой ладони.
Я не хотела кричать. И не стала. Но предательский болезненный стон вырвался из моего горла. Сразу же я почувствовала, как пропиталась кровью простыня подо мной, в нос ударил металлический запах. Рука неприятно пульсировала, всю её часть до локтя свело.
Я не учла, что в Доме Лозы очень тонкие стены, хотя это все равно ни на что бы не повлияло.
Линд влетел в спальню почти сразу после моего приглашённого вскрика. Взгляд сразу же зацепился за мою ладонь и торчащий из неё ножик.
- Господи, Эрия!! - вскрикнул мой друг. Он подошёл поближе, и, когда увидел все вблизи, Линд чертыхнулся и выбежал в коридор, судя по всему за аптечкой.
Как и ожидалось, вернулся он с ватой, бинтами и антисептиком. Мой друг неплохо умел залечивать раны, а также мог оказать первую помощь благодаря урокам у моей матери. Покойной матери. Черт.
- Зачем... зачем ты это сделала? - снова и снова спрашивал он, нервно теребя мою марлевую повязку на руке.
- Какой ответ ты хочешь от меня услышать? - хрипло и по слогам произнесла я. «Что с моим голосом?» - внутренне удивилась я.
- Ты же знаешь, как я беспокоюсь за тебя! Ради всех святых, скажи, почему ты поступаешь так с собой? Всей истории я не знаю, но догадываюсь, что мистер и миссис Ксар поступили так осознанно, они сохранили тебе жизнь не для того, чтобы ты её уничтожила. В этом я не сомневаюсь. Не предавай память о них своими глупыми и бездумными поступками. - С этими словами он встал с кровати и направился к выходу.
- Постой! - хотела крикнуть я, но получилось больше похоже на невнятное кряхтение. Линд обернулся, и я продолжила, прочищая горло через каждые два слова: - Я не хочу предавать их, как они предали и бросили меня, но я так больше не могу...
Внутренний стрежень во мне с хрустом сломался, и слёзы вновь пролились по моим щекам, капая на постельное бельё. Мой лучший друг тут же подбежал и укрыл меня в своих объятиях.
- Я не знаю, что мне делать, Линди, - пролепетала я сквозь тихие всхлипы, - я осталась совсем одна.
- Тише, - он пригладил мои волосы и посмотрел внимательно в глаза. - Запомни, я всегда буду рядом, что бы ни случилось. Поняла? Раз уж мы единственные, кто у нас остался, то лучше держаться вместе. Нужно только оставить прошлое в прошлом.
Ах, Линди, знал бы ты, как заблуждаешься...
Нормальный человек бы почувствовал любовь, спокойствие или удовлетворение от его слов. Но кто сказал, что я нормальная? У меня внутри всё ещё та пустота. Бездонная и всепоглощающая.
Только вот никто не поймёт этого. «Разве может человек ничего не чувствовать?» - подумали бы другие, и в какой-то степени они были бы правы. Но ведь я не чувствую. Поняла бы Диана, но её здесь больше нет, и всё, что мне остаётся, - это притворяться «нормальной», обычной. Быть как все.
- Что бы я без тебя делала, - я уткнулась ему в грудь, чтобы он не видел мои глаза, не понял, что я лгу. - Я так тебя люблю...
- И я тебя, Рия. - Он улыбнулся.
Я его любила, как друга, это правда, но сейчас я этого не чувствую. Хотя должна.
- Мы справимся со всем вместе.
Как бы я хотела тебе верить.