Пролог.
ИЮНЬ 1990 ГОДА.
В мире тогда царствовал 1990 год. СССР как страна все еще существовал, поэтому никаких особых бед и проблем подростки, да и взрослые люди, в целом, не знали. По крайней мере, так думали многие, кто, возможно, в будущем будет говорить: «А вот в наше время было лучше!». Музыка тогда еще не была скучной, вызывающей и бессмысленной. Чтобы послушать песни, нужно было включить радио или поставить пластинку, дети, обычно, любили записывать мелодии на диктофон. Взрослые люди охотно получали образование, а то и второе, стремились работать, добровольно служили по два года на благо своей Родине. Подростки не употребляли продукты химического производства, а только нормальную пищу, занимались спортом или любым другим видом творческой или умственной деятельности. В общем, жизнь тогда была стабильной для простого народа, без каких-либо сложностей по сравнению с предстоящими годами.
Июнь 1990 года стал для Романовой Каролины Владимировны новой точкой отсчета. Этот этап можно было назвать этакой перестройкой в ее жизни. После последних двух лет, проведенных во Франции, вдали от отца, но рядом с матерью, девушка решила вернуться в родную страну, поступить в престижный университет и наладить свою жизнь. Она и раньше бывала в Париже – городе любви и романтики, как его обычно называли в народе, - но последнее пребывание затянулось надолго. Помимо учебы Антонина Сергеевна настояла на модельной деятельности дочери, которой уже много лет занималась сама, что сформировало покладистый характер девочки, некоторые внешние данные, принципы и взгляды. Единственной ниточкой, которая не позволяла юной особе променять русскую душу на французскую оболочку, считался Владимир Андреевич, оставшийся без любимой дочери и каких-либо других родственников.
Исходя из иностранного имени, последнее слово осталось за матерью, что со времен юности увлекалась французской культурой. В СССР для Каролины эта особенность не осталось незамеченной: учителя часто путали буквы «о» и «а», дети отказывались дружить, ссылаясь на ее происхождение. Парни, удостоившиеся ее внимания, не хотели с ней общаться, говоря о том, что она еще маленькая, да и с девчонками они не дружили. Лишь в Париже Романова смогла найти свое место. Общество, культура, люди без лишних вопросов сделали ее частью своего мира.
Электропоезд вот уже четвертый час скользил по рельсам в сторону достаточно крупного поселка городского типа под довольно интересным названием «Пушкинское», находящиеся в Тюменской области. Последние несколько дней у Каролины прошли в очень быстром и тяжелом темпе: сначала самолет из Парижа в Москву, затем рейс «Москва – Тюмень», а только потом электричка в сторону родного дома. Длительные ожидания, большой груз за спиной – все это утомляло.
Восемнадцатилетняя особа никому не сообщала о своем приезде, надеясь сделать приятный сюрприз тем, кто хотя бы немного был бы рад ее визиту. Список ее срочных дел состоял только из таких пунктов как плотный прием пищи и глубокий долгий сон. Конечно, она не отрицала того предстоящего факта, что отец не позволит ей уснуть, пока француженка не расскажет всего того, что произошло с ней за последние два года, которые они провели вдали друг от друга.
Поговорить нужно было о многом, особенно, будучи взрослыми людьми, для которых приемлемы все рамки. Два года разлуки, равные сроку службы в армии, стали неким провалом. Хотелось больше узнать о новостях в области политики, информацию о которых она находила в редких статьях, посвященных мировым известиям. Культура продолжала расцветать: для себя девушка отметила недавно запущенную на телевиденье Программу «А». Также команда СССР взяла первое место на недавнем Чемпионате мира по хоккею, прошедшем в Швейцарии. Каролине необходимо было спросить у отца о своих старых знакомых, о его жизни без нее. Что интересного произошло в Пушкинском за последние годы её волновало как никогда. Пожалуй, самой большой занозой считалась мысль о тех самых парнишках, что не хотели принимать ее в свою компанию на протяжении многих лет.
В очередной раз поезд качнуло, а чья-то большая сумка свалилась с верхней полки и неожиданно перегородила путь двум только что вошедшим солдатам. Судя по веселому настрою, ребята только-только закончили нести службу и возвращались домой. Они не прекратили свой разговор, тема которого была никому неизвестна, так как люди вокруг ничего не могли разобрать из-за гула, стоящего в вагоне и стука железных колес об рельсы. Удивительно, но для двух лет вдали от родных парни выглядели очень даже хорошо: довольные, ухоженные и крепкие. Один из молодых людей поднял упавшую сумку и закинул ее обратно на полку, когда пожилой мужчина еле как поднялся с места в силу своего возраста. Дедушка был очень благодарен мальчишкам, настолько, что чуть ли не до земли поклонился, а этим поступком он привлек бы к ним лишнее внимание, которого и так хватало в связи с внешним видом солдат. Ребята обмолвились несколькими словечками со стариком, а после заняли свободные места в конце вагона.
Каролина не обратила особого внимания на ребят, пока те не прошли мимо и не посмотрели в ее сторону. Тогда-то она узнала в них знакомых мальчишек, тех самых, которые когда-то отказывались с ней дружить. Одним из молодых людей оказался Иванов Николай Александрович – простой на лицо девятнадцатилетний парень с голубыми живыми глазами и тёмно-русыми волосами, которого на районе кликали как «Иванько». Другим парнем оказался Пшеницын Максим Викторович – очень красивый паренек того же возраста с зелено-голубыми глазами и светло-русыми волосами, у которого не было позывного, зато обычно его называли просто Максом, если только особо смелые ребята не решались окликнуть его Пшеницей. В их компанию входили еще двое – Жуковский Данила Валерьевич и Александров Герман Юрьевич, которые, по всей видимости, служить на благо Родине не пошли или же просто остались в другом вагоне. Солдаты посмотрели в сторону юной пассажирки, но не придали ей никакого значения: либо не узнали ее спустя столько времени, хотя не сказать того, что она сильно изменилась, либо же просто проигнорировали ее присутствие, как и раньше. «Не хватало нам еще девчонки в компании!» – как говорил всегда Пшеницын, воротя нос от девочки со странным именем. Зато, несмотря на то, что перестройщики, как они назвали себя, не принимали еще одного человека в свои ряды, мальчишки все равно дали той прозвище, основанное на фамилии.
Каролина превратилась в Романа.
Романова проводила светлыми глазами солдат до конца вагона, где те заняли свободные места, расположившись друг напротив друга. Максим оказался к ней лицом, что заставило девушку отвернуться к окну, дабы ее любопытный взгляд не был замечен. Наверняка, когда поезд остановится, на пироне окажется много молодежи, что скучала по служащим, среди которых будет и Ира – возлюбленная Иванова, отношение между которыми завязались еще в классе восьмом. Николай тогда был единственным из своей компании, кто имел серьезные намерения на девушку, а вот Максим, Герман и Данил никогда не зацикливались на одном партнере, считая, будто молодость все прощает. Может быть, кто-нибудь из них за два-то года обзавелся невестой или женой, ведь ребятам уже по двадцать лет, а это хороший возраст для заключения брака. Учитывая, что нынешняя молодежь увлекается половой жизнью с лет так четырнадцати, то и для детишек в восемнадцатилетнем возрасте не рановато.
Каждые пару минут Каролина поднимала взгляд, чтобы посмотреть на своих односельчан в военной форме. Она не хотела показаться навязчивой, просто детское любопытство не давало ей покоя сидеть смирно. Она подумала, почему бы не попробовать вновь влиться в коллектив перестройщиков, учитывая, что за несколько лет ребята повзрослели и, вполне возможно, поумнели. Да и она теперь не маленькая девочка, что бегала за мальчишками и доставала их своих присутствием, иногда даже и нытьем. Уверенность в том, что люди со временем меняются, давала маленькую надежду на то, что все может быть хорошо.
Женский голос эхом разнесся по вагону, оповещая о скорой остановке на станции поселка городского типа «Пушкинское». Состав стал медленно тормозить, а лесной пейзаж за окном сменился жилыми постройками. Пассажиры, чью остановку только что объявили, начали подниматься с мест и собирать свои вещи, спеша в сторону тамбура, дабы первыми выпрыгнуть из электрички на платформу, а там и дело с концом. Солдатики лишь положили дорожные сумки к себе на колени, решив, что лучше будет пропустить толпу, чем тесниться вместе в ней у выхода. Рома не стала спешить. В виду своего небольшого роста, что для моделей иногда был ограничением, она запрыгнула на лавку, чтобы снять с полки свою сумку. Ко всему прочему, у нее был еще чемодан, который каким-то волшебным образом ей предстояло спустить по крутым и узеньким ступенькам электропоезда. В Тюмени у нее была возможность не спеша погрузить сундук в вагон, так как город считался точкой отправления, и поезд стоял достаточно времени, но сейчас же у нее было всего одна-две минутки, если не меньше, чтобы выгрузить свои вещи и успеть выпрыгнуть самой.
Электричка остановилась, двери с характерным шипением открылись, и мощный поток людей хлынул на улицу. Каролина поплелась в сторону тамбура, от которого она находилась всего в несколько шагах, и остановилась, ожидая, когда людей станет меньше, и она сможет спокойно, без риска для жизни выйти на платформу вместе со своим грузом. Через несколько секунд девушка сняла с плеча дорожную сумку и бросила ее на асфальт, затем приподняла чемодан, и хотела было уже выйти, когда вперед нее шустро проскочил один из солдатиков. Удивление сменилось возмущением, но на лице не отразилось. Это было не так уж и важно.
- Девушка, давайте я Вам помогу? – Максим скинул свою дорожную сумку с плеча и протянул к француженке руку, мол, не бойся, но поторопись, а то поедешь дальше. Он показался очень даже милым в тот момент, предлагая свои силы.
- Спасибо, - поблагодарила молодого человека Романова и поставила свой чемодан к краю, чтобы тот смог спокойно его принять с другой стороны.
Удивительно, будучи так близко друг к другу, Максим так и не узнал в юной особе девочку, что жила в одном доме с его другом. Конечно, это могла быть и очередная шутка, которую ребята придумали, сидя в конце вагона.
- Давайте лучше я? - предложил Николай, стоявший всё время за спиной у девушки. Он не стал дожидаться ответа и, ловко подхватив сундук, вышел с ним на платформу.
Каролина немного растерялась, совсем не ожидая столкнуться с ребятами так скоро, поэтому не сразу услышала объявление о следующей остановке и о том, что двери закрываются. На секунду ее сковал какой-то детский страх, какой она испытывала при знакомстве с нехорошими людьми или во время похода в чуждое место. Когда поезд тронулся, а двери еще не закрылись, что не было тогда удивлением, Пшеницын быстро среагировал и, ухватившись за перила, ступив на одну лесенку, взял девчонку за руку и потянул на себя. Сослуживец успел выкрикнуть беспокойное - «Девушка!», а после рассмеяться над благородностью своего друга.
Романова смогла вовремя среагировать и встать на крепкие ноги, тем самым не сломать себе кости и не навредить Максу. Она быстро отошла подальше от края платформы и судорожно втянула воздух через нос, пытаясь оправиться от испуга.
Электропоезд подал сигнальный гудок, оглушив присутствующих на вокзале, и принялся набирать скорость, создавая мощный поток воздуха, который мог утянуть человека под колеса. Когда состав исчез из поля зрения, троица смогла облегченно выдохнуть.
- С Вами все в порядке? - поинтересовался у девушки Иванов и вытянул ручку чемодана, оставляя тот при себе. Быть может, в таком состоянии она не сможет его даже катить. – Вам нужна помощь?
- Все в порядке, - ответила Каролина и робко улыбнулась, стараясь не задерживать все тот же любопытный взор на ребятах. Она подняла свою сумку с земли и подошла ближе к Николаю. – Спасибо, что помогли, мальчики.
- Нам не трудно, - хмыкнул Максим и надел на постепенно обрастающую светлыми волосами голову армейскую кепку. – Негоже такой красивой девушке носить тяжелые сумки.
- Спасибо, - Рома почувствовала как щечки стали заливаться легким румянцем, поэтому отвернулась, делая вид, будто высматривает кого-то.
Да они ж ее реально не узнали! Она что, действительно так изменилась за два года? Может, оно и к лучшему. Так уж у нее точно были шансы на новую жизнь в старом месте.
- Колька! – неожиданно выкрикнул Герман, появившийся из-за угла вместе с толпой, несущей за собой воздушные шарики и бутылки с алкоголем. Александров подскочил к брюнету и заключил того в крепкие мужские объятия, сопровождающиеся хлопками по спине.
Железнодорожная станция поселка городского типа под довольно интересным названием «Пушкинское» наполнилась радостными криками и звуками взрывающихся бутылок шампанского. Каролина сделала несколько шагов назад и осталась наблюдать за воссоединением доброй компании.