Видящий Победу

В один из светлых вечеров Рина рассказывала, что многие древние верили, будто за страдания в реальности они попадут после смерти в волшебное место вечной жизни. И тогда там, в чудесных садах, все их мечты и желания исполнятся. Они называли это место «Рай». С одной стороны, такая система убеждений была хорошим регулятором нормы поведения в обществе, а с другой, если хоть немного знать принципы работы мозга, то становится ясно, что соглашаясь и принимая на веру подобное утверждение, психика защищала себя от стрессов и страхов.

После заваленного тестирования на устойчивость психики, Никанор много раз жалел, что родился после конвенции, а не до. Ему хотелось верить, что все пережитые мучения окупятся чем-то в будущем. Оказалось, что комната, в которой он проходил проверку, состояла из миллиардов сверхчувствительных датчиков, улавливающих все, даже самые слабые, импульсы его головного мозга и, исходя из моментально обработанных результатов, моделировала изображения и проецировала образы на виртуальный манекен. Ники не успел изучить результаты, присланные на электронный браслет, потому что отключил его сразу же, как только вернулся в комнату. Хотя, он много раз думал, что бы изменилось, узнай он правду раньше? Сбежал бы к подземным жителям? Маловероятно, они могли бы обойтись с ним ещё хуже. Они и так его чуть не убили.

Наутро, пока вся школа ещё спала, за ним пришли двое. Те самые, огромные мужчины, которые вели на цепи прошлого главного учителя и невозмутимо, будто куклу, зашвырнули Рину в транспортное средство, следующее в неизвестность. Теперь они пришли за ним. Ники брыкался, кусался, кричал, пытался убежать, но огромные ручищи перехватывали его сразу же, как только он делал шаг в сторону. Ладони у исполинов были раза в три или даже в четыре больше, чем у него, а руки толщиной с его талию. Один из амбалов схватил Ники за пояс и легко, будто пёрышко, забросил на своё плечо. Мальчик изворачивался как труба упругого помехоустойчивого полимера, но всё было бесполезно. Удары кулаками были для великана не страшны, спина словно каменная, а крики, из-за хорошей звукоизоляции, не слышал никто. Когда руки устали от перенапряжения настолько, что вяло обвисли вниз, Ники пустил в ход ноги. Он снова и снова бил по спине уверенно движущегося мужчины, стараясь нанести как можно больший урон прежде, чем его доставят в какое-то другое место. И, в определенном смысле, это сработало. Близнец великана одной рукой плотно сцепил лодыжки мальчика. Теперь его маленькое тельце несли двое и всё, что оставалось делать Никанору, это собрать последние силы и продолжить лупить руками мужчину по голове, в надежде попасть в глаза.

Когда Ники вынесли из общежития, его руки и голова обессилено болтались, легонько постукивая по груди амбала. Живот мальчика превратился в огромный синяк из-за давления крепкой ключицы похитителя. По изменению покрытия пола Никанор понял, что они на улице. Оголённая шея чувствовала лёгкое дуновение ветра. Запах стал свежее, вселяя бодрость и заново пробуждая надежды на спасение. С ощущением, будто всё тело горит в невидимом пламени, Никанор приподнял голову. Метрах в десяти парил автомобиль с закрытым кузовом. Едва они подошли к транспорту, двери кузова, в котором во всю длину справа располагалась лежанка с толстым матрасом, открылись. Огромный мужчина, словно избавляясь от надоедливой собачонки, закинул мальчика внутрь. Ники едва не ударился о боковую стенку, но успел вовремя подставить руки. Правая кисть упёрлась ладошкой, как и положено, а левая вывернулась не в ту сторону и сразу же заныла, как будто сломанная. Не обращая внимания на боль, Ники рванулся к закрывающимся дверцам и не успел. Ударившись лбом и носом о прочный материал, он громко застонал.

Снизу раздалось жужжание активирующихся модулей движения. Теперь Ники точно не сможет определить куда его везут. Использующий гравитационное поле мотор равномерно движется по любому покрытию. Можно, конечно, отсчитывать время и запоминать повороты, но если путь будет долгим, информация вряд ли сохранится в памяти в правильной последовательности. А карты неравномерности силы земного притяжения в его наручном браслете отсутствуют. Поглаживая кисть левой руки, Ники посмотрел на черный экран электронного устройства на правой. Оно, вопреки ожиданиям, не мигнуло привычно циферблатом от направленного взгляда. Мальчик пару раз постучал ногтем по широкому мониторчику, но он не активизировался. Шансов узнать пункт назначения ноль. Почесав голову, Ники поморщил нос, подвигал челюстью, дотянулся подбородком до груди. Вроде никаких травм, только живот ноет, будто давят на синяк. Он тяжело вздохнул и плюхнулся на кушетку, которая занимала почти половину багажника этого маленького грузовичка. Ники постучал по нагрудному карману и, убедившись, что платок Рины на месте, устроился удобно на мягкой кровати и закинул ноги на стенку. Иногда транспорт слегка качало из стороны в сторону, но мягкий толстый матрас слегка пружинил и окутывал тело как пушистое облако.

По внутренним ощущениям, прошло около трёх часов, когда автомобиль наконец-то остановился. Ни голосов, ни шагов снаружи не слышно. Ники всмотрелся в покрытие внутренних стен — такое же, как в школе, значит поглощает все шумы изнутри и не пропускает те, что снаружи. Он почесал щёку и уселся ближе к двери, поставив локти на колени. Пока ехали, ноющая боль в руке прошла и Ники разминал суставы, чтобы быть готовым ко всему.

Щелчок. Створки открылись и мальчик увидел сухую, выжженную солнцем землю. В огромных трещинах кое-где ютились ветвистые, невысокие кустики с колючками. В открытый проём тут же хлынул тяжёлый, удушающий, воздух, торопясь отобрать у прохлады своё законное пространство. Казалось, обволакивающий, липкий зной сейчас выжмет досуха, испарив всю влагу из организма. Сразу стало трудно дышать. Ники подумал, что если он выйдет из кузова на солнце, то тут же сгорит, растворится.

Рядом с автомобилем стоял мужчина в темно-зелёной форме. В точно такой же, как у обслуживающего персонала в школе, только с серебристой овальной бляшкой на груди, пускающей в затененный фургон блик яркого солнечного зайчика. Мужчина устало, слегка прищурив глаза, молча смотрел на Никанора. Мальчик отвлёкся на какое-то движение чуть дальше автомобиля и поёжился, отодвигаясь от входа. Ровными, изящными, волнообразными зигзагами по пустыне ползла длинная змея. Серое тельце с продольными белыми полосками будто парило над раскалённой поверхностью. Она была здесь хозяйкой, а Ники даже с трудом тянул на гостя.

— Пойдём, — мотнул головой мужчина, — если не впишусь в график, отнимут баллы, а я хотел подарить жене билеты на увеселительное шоу.

Сцепив руки на груди, Ники насупился и отрицательно помотал головой.

— А говорили ты гений, — усмехнулся тот в ответ, — а так посмотришь, обычный ребёнок.

Сцепив зубы, Никанор раздул ноздри и насупился ещё больше, подняв плечи. Он посмотрел на добродушно улыбающегося мужчину и встал. Прежде, чем выйти из кузова, мальчик внимательно осмотрел землю. Потом слегка наклонился вперёд, чтобы убедиться, что под машиной змей тоже нет, которые неожиданно могут оттуда выползти и наброситься на него. Когда проверка была закончена, он выпрыгнул, горделиво задрал голову и выпрямил спину.

— Туда, — махнул мужчина куда-то за машину.

Обойдя грузовик, Ники увидел совершенно противоположную увиденному ранее, картину. За высоченным, кажется, касающимся облаков, прозрачным забором, раскинулся огромный сад с плодовыми деревьями, кустами и зелёной травой. Над плотной кроной листвы виднелось успокаивающе-голубого цвета здание. Удивленно повернувшись к мужчине, Ники получил одобрительный кивок и медленно, с интересом разглядывая дивное место, пошёл вперёд.

Оазис был огромных размеров, края не видно ни справа, ни слева, а вверху, если присмотреться, можно увидеть, что небо чуть темнее, чем в пустыне. Наверное, уменьшают каким-то паром вредное воздействие палящего солнца, отметил про себя Никанор. Когда Ники с мужчиной подошли ближе, то мальчик увидел, что забор сделан из точно такой же сетки, как и перегородки в подземном городе «Знамения Разума». Значит, за стену давящий, пекучий воздух проникнуть не может.

На наличие двери не указывало ничего, кроме крупного черного квадрата, расположенного на уровне головы взрослого. Мужчина подошел ближе и на его лице появилась зеленая сетка лучей. Опознав в мужчине действующего сотрудника, полотно сетки метнулось на прозрачную стену, где тут же проявился прямоугольник с темными тонкими контурами. Уже через минуту эта новорожденная дверь открылась, будто вырезанная из бумаги.

С той стороны повеяло свежестью и сладким цветочным ароматом. Никанор немного расслабился, делая вывод, что вот прямо сейчас, немедленно, ни смерть, ни пытки, ни истязания ему не грозят, и с надеждой ступил первым на мягкую, увлажненную землю, покрытую одинаковой высоты травинками. Когда мужчина вошёл внутрь, дверь заросла, не оставив ни единого напоминания о себе.

Немного пройдя вперёд, Никанор оглянулся, отыскивая глазами своего проводника, и увидел, что примятая трава принимала прежнюю форму, будто там и не ступала нога человека. Мужчина в спецодежде, по-деловому вертя головой, шёл вслед за Никанором. Он небрежно ему кивнул, указав идти к зданию.

На ветках деревьев сидели весело щебечущие птицы, а перед лицом то и дело пролетали яркие, разноцветные бабочки. Шагая в сторону сооружения, Ники повернулся на звук донёсшихся голосов и увидел взрослую женщину в такой же форме, как у сопровождающего его мужчины, но с бляшкой зеленого цвета. Она сидела на лавке, почти скрытой ветвями огромной ивы, и с заливистым смехом щекотала мальчика лет десяти. Никанор замер, завороженный приятным зрелищем, но сопровождающий легонько подтолкнул его вперёд.

Невысокое синее здание оказалось очень красивым, похожим на дворец. Белые ступени вели к большой деревянной двери с выпуклыми натуралистическими узорами. Цветы и листочки разных пастельных тонов гармонично переплетались, вызывая желание остановиться и рассмотреть творение неизвестного художника. Крышу было не видно из-за облака пара, на который спроецировали название учреждения.

«РАИ» — прочитал Ники крупными буквами и ниже шрифтом поменьше «Реабилитационный Автономный Изолятор для детей и подростков». Он замер, затем попятился в желании развернуться и умчаться куда глаза глядят, лишь бы не сюда. Спиной врезался в сопровождающего и затравленно оглянулся. Мужчина отрицательно помотал головой и Ники показалось, что он почему-то сожалеет, что привёл его сюда. Сделав шаг в направлении ступеней, Ники снова остановился, повторно пробегая глазами по тексту. Он ничего не знал про это место, ни разу о нём не слышал и даже не подозревал, что такое существует. Сердце мальчика, казалось, ушло в пятки, чтобы пробраться в землю и сбежать отсюда. Ники с тоской оглянулся назад, где сквозь тонкий, прозрачный барьер виднелась опасная пустыня. Если бы только пройти вдоль забора и найти такое место, где меньше выжженной земли и змей, может, тогда получится сбежать. Ники с мольбой посмотрел на мужчину в форме, но тот лишь невозмутимо схватил его за руку и повёл ко входу.

Внутри помещение тоже напоминало сад, только компактнее. Ближе к стенам пол плавно поднимался и на нём, будто на пирамиде, ровными рядами росли яркие цветы разных видов. С подсвеченных голубым светом полок, расположенных под потолком, свисали лианы со всевозможной формы листьями. Некоторые из них были с красной окантовкой, другие полностью белые, попадались даже с синими и жёлтыми прожилками. Низенькое покрытие, имитирующее траву, заботливо окутывало ступни, делая шаги мягкими. Посреди зала за округлой стойкой сидела женщина с пёстрым платком на голове. Увидев мужчину с мальчиком, она улыбнулась и вышла им навстречу.

— Здравствуй, Никанор, — добродушно произнесла она и присела на корточки, — меня зовут Главный Врач, но ты можешь называть меня мамой, — видя смущение мальчика, она добавила, — не сразу, конечно, когда привыкнешь.

Женщина встала и кивнула сопровождающему Ники мужчине. Тот вытянул руку с электронным браслетом и Главный Врач плотно приложила к устройству палец. Браслет пискнул и мужчина, не оборачиваясь, пошёл к выходу.

— Мы, — начала женщина, выпрямившись, — здесь помогаем мальчикам и девочкам пережить необратимые изменения психики, — она взяла Ники за руку и повела в сторону, — не бойся, тебе здесь обязательно понравится.