Глава 10. Рука
Явившись на Инверуглас, Клео бегло осмотрелась. Некоторые деревья были повалены, другие заморожены, третьи продолжали гореть. На небольшом клочке земли валялись парни. Рич с трудом мог подняться. Он держался из последних сил и все ещё держал защитный барьер.
Клео хотела двинуться к нему, как тяжелый меч напомнил о себе. В Испании она недолго изучала фехтование, да и то на шпагах, а тут целый шотландский меч – клеймор! Шпага не такая уж и лёгкая, а меч и подавно.
Но Клео спешила. Про себя повторяла боевой клич Маклейнов и девиз. Волоча тяжеленный меч, ей приходилось перепрыгивать через острые камни и держать равновесие.
«Только бы моя догадка оправдалась!» — молилась она.
С громким криком Клео подбежала к Хранителю и совершила выпад. Тот увернулся. Силовое поле исчезло, стоило ему отвлечься. Это помогло парням вздохнуть.
— Ты же не умеешь фехтовать! — воскликнул пришедший в себя Корнелий, поднимаясь с земли.
Клео и не нужно это было в любом случае. Она использовала свои силы для обманного манёвра или для блоков. Сила молний на Данталиана не действовала: он создавал вокруг себя защитное поле изо льда, и тут Клео бессильна. Но в любом случае голыми руками он лезвие хватать не будет. К тому же Рич как-то сказал, что фехтование – неотъемлемая часть их мира.
Из всего курса Клео посетила всего несколько занятий между танцами. Она хорошо помнила приёмы группы, чьё мастерство было выше, но как с такими жалкими навыками одолеть это чудовище?
Внезапно Хранитель создал изо льда копьё и совершил выпад, которого Клео не ожидала. Ещё одно движение, и клеймор со звоном падает на каменистый берег.
— В прошлой жизни ты была искусным воином, Ветон, — насмехался Хранитель, приставив острый наконечник копья к горлу Клео, — но то в прошлом. Если ты не пойдёшь со мной, я убью твоих друзей.
— Если ты убьёшь моих друзей, я убью тебя. Не из мести, а просто воздам должное, — ответила Клео, не отводя глаз от Хранителя.
— Не будешь мстить? — удивился тот.
— Я уже сегодня говорила, что месть лишь слова и ублажение эго. Я подобными вещами не страдаю. Даже если говорят, что хорошая месть – холодная голова, то для меня месть всего лишь вспышка солнца, его жар и помутнение.
— Тогда для подогрева интереса я должен тебе кое-то показать. Я смилуюсь и покажу твоего любимого в его последний миг, — сказал Хранитель, и мир вокруг них изменился.
Клео понимала, что это всего лишь иллюзия, но она была такой реальной. К тому же слова Данталиана не напугали, а заинтересовали. Она знала, кто именно этот её возлюбленный и догадывалась, что гробница всего лишь подделка, уловка.
Девушка, как и прежде, видела руины. Каменные глыбы, разрушенные арки, рухнувшие деревянные перекрытия. Место было очень знакомо. Особенно мощные трилиты. Но напоминало оно своим видом какое-то святилище. С одной стороны находился человек, похожий на Хранителя. Его окружала тёмная энергия. Чуть поодаль возле двух тел на коленях стоял парень отдалённо похожий на Корнелия. И этот человек рыдал. Перед ним лежали мужчина и девушка. И Клео их раньше видела! Это те самые люди с фотографии! Только одеты они иначе: на мужчине дублет из черной кожи, надетый поверх белой рубашки, рукава которой закрывали кожаные мягкие наручи, черные кожаные бриджи и высокие сапоги, а девушка в самое обыкновенное платье со светло-розовым верхом, опоясанным широким ремнём, схожим с корсетом, и белым подолом, на ней были белые сапоги с черной шнуровкой. Они мертвы. Порванная ткань и огромное кровавое пятно на животе девушки и струйка запёкшейся крови в уголке губ. Белая с кровавыми отпечатками рукоять кинжала торчала из груди мужчины, прямо там, где сердце.
— Ваше Высочество! — раздался знакомый голос, заставивший Клео оглянуться. — Ваше...
В горле Андреса Клиффорда застыли слова. Он с ужасом глядел на развернувшуюся перед ним картину. Взгляд не мог оторваться от тел, а лицо исказила гримаса ужаса. Он не заботился о лошади, на которой приехал, видно, спешился недалеко, и к руинам пришел пешком. Андрес бежал. Доспехи гремели на нём, мужчина спотыкался. И рухнул на колени перед телами. И тут он увидел девушку. Пальцы схватились за волосы, когда рыцарь осознал, кто это. Он подполз к девушке и, схватив её за плечи, прижал к себе. Баюкал на руках, рыдал и повторял:
— Нет!... нет!... нет!... Арима... доченька... нет!...
Теперь Клео отчетливо видела сходство между этими людьми: цвет кожи и волос, форма лица и губы... только у девушки черты были более мягкими.
— Хочешь знать, как это вышло? — спросил Хранитель у мужчины. — Её убил тот, кого мы когда-то клялись защищать. Он предложил ей стать его женщиной, а она отказалась, тогда он...
— Она пожертвовала собой, — вдруг подал голос парень, рыдавший на коленях до этого. Глотая слёзы и глядя в глаза рыцарю, он продолжал говорить: — Мой отец собирался открыть Бездну и подчинить её себе. Для этого Бездне нужна жертва – читая энергии. Я не знал, правда, не знал о жертве! А она знала. И она отказалась. Она убила себя! — парень зарыдал снова, лицо исказила гримаса боли. — А он не смог без неё. Он так любил её. С первой встречи. Любил её. Они заключили Союз сердец. Прошли все стадии. Она собиралась отказаться от вечной жизни, только чтобы быть с ним. А я... их убил! Мне так жаль...
— Ты – сын демона, Дориан, — холодно произнёс Хранитель, — тебе не может быть «жаль».
— Мне не жаль, что я – твой сын, — произнёс парень. — Будь иначе, я бы никогда их не встретил, они бы не изменили мою жизнь, я бы не стал тем, кто я есть. Мне жаль, что я поверил тебе, поддался. И ПРИВЕЛ ИХ СЮДА! ОНИ МОИ ДРУЗЬЯ! А Я ИХ ПОДВЕЛ!!!
— Ты, — прохрипел мужчина, обратившись к Хранителю, — смеешь звать его сыном?!
— А ты продолжаешь называть её Арима-Арроса, — заметил Данталиан. — Это ведь даже не её имя. Она его здесь получила.
С тяжелым сердцем Андрес положил девушку на землю и соединил её руку с рукой молодого мужчины.
— Подарите покой, о, Великие Богини, возлюбленным этим, — шептал он молитву. — Если им уготовано встретиться в следующей жизни, сделайте так, о, Великие Богини, чтобы в их жизни не было магии и подобного зла. Союз их был краток и бесплоден, но он спас всех нас, так ниспошлите им прощение и покой! Воссоедините их души, о, Великие Богини! В свете есть тень, во тьме есть свет. Не существует на свете истинной красоты во плоти, любовь и душа есть красота. Спасите их, Великие Богини, спасите!
— О! — вмешался Хранитель и указал куда-то в поле. — Когда мы с тобой служили в качестве паладинов, то не смели так задерживаться, как посмели они.
Рыцарь в растерянности поднялся с колен и посмотрел в указанном направлении. Вдалеке виднелась конница с развивающимися королевскими знамёнами. Андрес снова обратился в молитве к Богиням:
— И простите меня, вашего грешного раба, ибо то, что я сотворю, не имеет прощения, — затем посмотрел на бедного парнишу и сурово произнёс: — Уходи отсюда, Дориан.
— Я знаю, что вы собираетесь сделать, — тихо произнес парень, поднимаясь с колен. — Предательство друзей – самый тяжкий грех. Он не достоин прощения небес. Надеюсь, Богини заставят меня проходить через эту боль снова и снова, и однажды вернут мне память, чтобы я вечно сожалел о содеянном. Я помогу вам.
Они взялись за руки, когда Хранитель обернулся к ним лицом. Надменность и некая насмешка испарились. Он застыл в ужасе.
— Что ты делаешь, Дориан?!
— То же, что и мои друзья, — ответил парень и сосредоточился.
Андрес так же не терял времени. Огонь и лёд внезапно обратились в чистую энергию. И увидев её, Клео в тот же миг поняла, насколько она разрушительна, и что именно собрались сделать эти отчаянные, утонувшие в горе и захлебнувшиеся в слезах люди.
— Это был самый паршивый день за всю историю моего существования! — признался Хранитель, когда воспоминания растворились во всеразрушающем потоке абсолютной энергии.
— Я была права, — сказала Клео. — В той усыпальнице не было его праха, гробницы с ним просто не существовало. Он обратил себя в атомы...
— Твой любимый убил себя, без всякой надежды встретить тебя снова, а ты стоишь тут и не рыдаешь навзрыд?!
— Этот человек встретился со мной, но это не значит, что мы снова будем вместе. Мы сами выбираем свой путь.
— Даже если твой путь – это каждый раз видеть смерть дорогих людей?
Клео давно поднялась с земли, но все равно что-то тянуло её вниз. Она понимала, что, возможно, прошлое тянет её за собой. Именно то, которое позабыла, однако, казалось, что оно и с этой жизнью связано. В каком-то смысле все присутствующие здесь были заточены в прошлом. У всех осталась травма поле смерти дорогого человека: у Рича отец, у Клео мама, а у Корнелия почти все опекуны. Это и держало их.
Холодное остриё изо льда оцарапало кожу на ключицах, что вернуло Клео из размышлений в реальность. Хранитель спросил:
— И зачем вернулась? Ты могла сбежать, переждать бурю, но вернулась в её эпицентр.
— Даже тот бедный парень тебе сказал, что предательство друзей – грех, — ответила Клео, стараясь отойти назад, чтобы Данталиан не заметил, как быстро заживает только что оставленная им рана. — Бросить их сейчас – убить их. И какой смысл не ценить дружбу? Всю свою жизнь я была одинока, да ты и сам наверняка знаешь. Поэтому я ценю их.
— Они предадут тебя, — усмехнулся Данталиан. — В конечном итоге это случается со всеми. Люди по своей натуре жадные эгоисты, зацикленные лишь на своих проблемах...
— Не суди других по своим низким и жалким стандартам, — в эти слова Клео постаралась вместить такие чувства, как злобу.
— Опять любовь во всем виновата? — фыркнул Хранитель.
— Для меня любовь – всего лишь химическая реакция в мозгу и последующий эффект в виде привязанности после неё. В этом нет ничего интересного и запрещённого, но она мешает мыслить трезво, возможно именно поэтому я её плохо понимаю.
Хранитель громко рассмеялся . Клео дернулась в сторону в попытке бежать, но остриё копья угодило ей в бедро. Потеряв равновесие, девушка упала на мелкую гальку берега. Данталиан возвышался над ней.
— Не думай, что сможешь, — сказал он и вытащил копьё из плоти.
Клео изобразила гримасу боли. Кровь хоть и хлынула, но не таким потоком, как должна была с научной точки зрения. Зажав кровоточащую рану ладонью, Клео сжалась на берегу.
— Запомни, Ветон, — тихо, но злобно произнёс Хранитель, — за каждый поступок приходиться платить.
— Удивительно, как ты ещё не обанкротился и жив, — наиграно огрызнулась Клео и легла на спину.
Хранитель сделал шаг к парням, которые ещё не пришли в себя. Маклейн понимала, что в живых он их не оставит. Ей нужно что-то сделать. Но так просто выдать, что у тебя в руках Хрустальное сердце? Она это больше года скрывала.
Первый попавшийся камень угодил Хранителю в затылок. Тот остановился, не понимая, что происходит. Клео не нужна была магия для подобных бросков. Когда живёшь со старшим братом – попадания в цель мелочь на фоне других причуд и их детских забав. Годы практики.
— Ты никак не успокоишься, — озлобленно произнёс Данталиан, когда в него угодили ещё четыре камня. Один попал точно в лоб.
С каждым его шагом Клео отползала назад. Нога восстановилась, но выдавать себя не стоит. Под ладонь попался холодный металл, и Клео, не задумываясь, схватилась за него. Хранитель снова замахнулся копьём...
Сталь соприкоснулась со льдом и издала оглушительный звон. Клео не понимала, как такое произошло. То, что она выставила для своей защиты, оказался внезапно ставший лёгким клеймор. И теперь сиял.
Все отсутствующие эмоции Клео выступили на лице Хранителя. Он не мог понять, смотрел на оружия и впадал в панику.
Когда Данталиана отбросило назад на несколько метров, Клео встала на ноги и подняла клеймор. Он светился и менялся на глазах. Вместо длинного, двуручного и нескладного, по мнению Клео, меч становится полуторным с узким лезвием и камнями на позолоченном перекрестие и «яблоке». Лёгким и не таким длинным, будто бы его выковали для руки Клео.
— Отыщет она воду среди песков, да правую руку свою тяжёлую, золотую среди камней, — полушёпотом повторила она и перевела взгляд на изумленного Хранителя и не менее удивленных парней. Клео набрала воздух в грудь и громко сказала: — Я – Клеопатра Маклейн, дочь Богини Луны и Любви Джоклин Дубмон-Маклейн, двенадцатая Великая Богиня, повелительница Жизни и Энергии, зовущаяся в прошлом Ветон Сотворяющая. Если ты думаешь, что я сдамся без боя, то ты очень плохо знаешь шотландцев!