Глава 7 Она
Я проснулась от резкой пульсации в голове. Складывалось впечатление, что там разместилась небольшая кузница, работа в которой вошла в самую активную фазу. Теперь часто употребляемая мной фраза "у меня от боли раскалывается башка", - стала казаться мне детским лепетом, кокетством человека, никогда не чувствовавшего того, что чувствовала сейчас я.
С огромным трудом, но я все-таки открыла глаза. Перед ними все поплыло, я их быстро закрыла снова, вспоминая совет подруги Ольги для таких случаев - сфокусировать взгляд на каком-то предмете. Мысленно представив свой гостиничный номер, я выбрала деревянную люстру - единственное, на мой взгляд, украшение скромного временного жилища. Опять открыла глаза, но люстры не обнаружила. Повторила фокус ещё раз, но люстра и не думала появляться. "Что за шутки?", - попыталась возмутиться я, - "украли что ли?" Если так, то воров я решительно понимала, кроме люстры брать тут было абсолютно нечего. Глаза продолжали обшаривать подозрительно высокий потолок. "Странно, в состоянии алкогольного опьянения (а я все ещё была, скорее, там, чем где бы то ни было ещё) предметы, наоборот, должны приближаться. Или не должны?" Уверенности в этом факте у меня не было. Я попыталась перевернуться на левый бок, чтобы сконцентрироваться на окне. Окно было, но, ей Богу, не моё!!! И шторы были, но тоже не мои. Да и пространство до окна казалось таким огромным, что там спокойно мог разместиться небольшой данс-пол. В моем же номере я спокойно могла задёргивать занавески на окне, не вставая со своей узенькой койки.
Внезапно меня начало трясти (по-видимому, я трезвела). Дальше отмахиваться от чудовищной правды не имело смысла.
Я находилась не в своём номере, это точно! Если бы не окончательно пересохшее горло, заорала бы во всю мощь, но из открытого рта не раздалось и звука. Я не знала, где нахожусь и как сюда попала. То есть не имела никакого, абсолютно никакого представления. "Поздравляю!" - попыталась пошутить про себя. Но это не сработало.
Мне стало страшно, настолько страшно, что даже голова перестала болеть. Я аккуратно (насколько позволяло мое плачевное состояние) села в постели и медленно начала осматривать помещение. За окном начинался новый день. Первые лучи солнца робко пробивались сквозь неплотно задернутые шторы, позволяя разглядеть некоторые предметы. Большую часть комнаты занимала гигантская кровать, на которой я сейчас в раздумье сидела. Полностью одетая. На другой стороне кровати спал... мужчина. Полностью раздетый. Он лежал на животе, обнимая руками подушку. Это выглядело как-то очень невинно и по-детски. Широкие плечи, мощные руки, красивая, насколько я могла судить при таком освещении, спина и ниже... Ниже, к счастью, частично прикрывала простыня. "И как ему не холодно?" - удивилась я, не мерзнувшая только при +30. Голова мужчины была развернута в мою сторону. Глаза закрыты, губы расслаблены. Он спал. Чуть отросшие темные волосы закрывали часть лица. "Ничего так личико", - вдруг пронеслось в мозгу, от чего я пришла еще в больший ужас. "Это шок, просто шок", - быстро нашлась я. Остатки здравого смысла порадовали. Но не сильно. В больную голову опять стали лезть странные мысли. Одна из них - о "Сказке про трёх медведей", которую так не любила в детстве дочь. "Какие, к черту, медведи?!" - обозлилась я сама на себя. "Правильно,- согласилась другая часть меня, - медведи будут потом, когда проснётся красавчик справа". "А что именно будет, когда проснётся?" - продолжала, скорее всего, пьяная часть меня. "Ничего хорошего", - настаивала та, что пыталась протрезветь. - Хотя, с другой стороны, тебе откуда знать? Ты 100 лет как не просыпалась в одной постели с красивым мужчиной. Да и про красоту - это еще проверить надо. В темноте и пьяные - это мы все тут красивыми будем". "Что за чушь", - прервала я поток сознания. И, стараясь изо всех сил не думать о том, что произошло прошлой ночью (о которой я ровным счётом ничего не помнила!), приняла единственно верное, как мне казалось, за последние несколько часов решение - как можно скорее попробовать смыться. Собрав последние силы в кулак (голова опять дала о себе знать), я медленно сползла с кровати и, пытаясь издавать минимум звуков, выбралась из комнаты. На мою удачу, валенки и куртка обнаружились на диванчике в смежном со спальней помещении - то ли прихожей, то ли гостиной. Схватив вещи, я пулей вылетела из номера. Не дожидаясь лифта, помчалась вниз по лестнице так, как будто за мной действительно гнались медведи. И не только из сказки.
Бесконечная, по ощущениям, лестница вывела меня в большой холл. Я резко остановилась, только сейчас сообразив, что стою в носках, прижимая к груди куртку и валенки. К счастью, народ сновал туда-сюда, не обращая на меня и мой ошарашенный вид никакого внимания. Начинался обычный в горах день. Люди готовились провести его с толком: встав пораньше на лыжи.
Помещение показалось мне смутно знакомым. Стоп! Мы здесь ужинали с Элен и Франсуа. Вчера! Или уже не вчера?! Решив не вдаваться в подробности, я пулей вылетела из отеля. Морозный воздух придал мне силы, а моему телу скорости. Расстояние, которое мы с друзьями осилили вчера (или все же не вчера?!) за минут 20, я преодолела за 10. Отдышаться смогла только у дверей собственного номера. Как там говорила бабушка? "Чем длиннее дорога из дома, тем короче дорога домой". Вот уж воистину.
Не раздеваясь, я быстро выпила две таблетки болеутоляющего. Затем сняла одежду и, избегая нечаянного взгляда в зеркало (я примерно представляла, что могла там увидеть), нырнула под одеяло. "Не думать, не думать ни о чем!" - как заклинание повторяла я про себя, точно зная, что если сейчас углублюсь в осознание произошедшего, то не засну точно. А поспать было просто необходимо. В голове все еще не рассеялся пьяный туман. Быстро проверив телефон, и удостоверившись, что дети не звонили, я серьезно настроилась уплыть в объятия Морфея. Хоть он меня не подвел. Последнее, что я увидела, было деревянной люстрой, подвешенной под не очень высоким потолком моего номера.