Точки влияния Николая-Демона
Истоки всего мрака, зловония и колдовства берут своё начало именно здесь — в Бурсе, центральной крепости зла, замаскированной под обыкновенный колледж. Но не позволяй себе заблуждаться: это не просто здание, куда студенты приходят за «знаниями». Нет. Бурса — это живая, дышащая, растущая сущность, давно утратившая любое сходство с человеческими представлениями о реальности. Она была построена на старом, заброшенном кладбище ведьм, магов и проклятых душ, которым когда-то пообещали возможность учиться и стать великими. Эти обещания обернулись проклятием. А проклятие — самой Бурсой.
Николай-Демон не пришёл в Бурсу как захватчик. Он был ждан. Она не подчинилась ему — она существовала ради него. Всё, что обитает в её коридорах: Табуретки-Демоны, кулинарные проклятия, говорящие стены, засасывающие подвалы, порталы в Бурсоукраинск, — всё было выстроено вокруг него, под него, через него. И каждый элемент этой архитектурной аномалии был рассчитан на одно: поддерживать власть Николая-Демона в этом измерении и транслировать её вовне.
С самого начала устройство кадрового состава Бурсы контролировалось особым образом. Новый учитель? Он не просто подавал заявление — он проходил неофициальную фильтрацию, проводимую лично директором, который, как выяснилось позже, всегда был на стороне тьмы. Разумеется, никто не говорил прямо, что директор работает на демонов. Это было бы слишком просто. Вместо этого всё обставлялось как «психологическая совместимость», «долгий испытательный срок» и «тест на стрессоустойчивость». На самом деле проверялось другое — как легко человек прогнётся под мистику. Устоит ли он перед стеной, которая прошепчет его имя? Удержит ли взгляд, если на собрании табуретка встанет и уйдёт?
В начале Бурса не кишила демонами. Всё строилось постепенно. Николай-Демон был один. У него не было сторонников среди студентов, ни одного союзника среди преподавателей. Но как и положено тёмным силам, он был терпелив. Он создавал систему. Медленно. Веками. Сначала — обучение на ошибках, затем — вербовка самых впечатлительных, затем — влияние на администрацию, и в конце — тотальный контроль.
Учителей не посвящали сразу. Только те, кто выдержал годы странностей, кто увидел шрамы на стенах, чьи уроки прерывались смехом, которого не было, — только они были допущены к главной тайне. Им открывалась правда, но не сразу. Демоны терпеливо ждали, когда она покажется не абсурдной, а логичной. Мистика перестаёт быть мистикой, когда она объясняет происходящее лучше, чем наука. Только тогда учитель получал приглашение в Бурсоукраинск. Только тогда он давал Клятву Хранителя.
Среди учеников всё было гораздо жёстче. Особенно в отношении Низших Борщеглазов — тех, кто не понимал, что их душа уже давно в залоге. Всё начиналось почти банально: вызов к директору в 20:00, затем угрожающие речи, иногда просто взгляд, который проникал в голову и оставлял там чёрную дыру. После — добровольное согласие служить. Не потому что хотели, а потому что боялись последствий. Никто не хотел, чтобы родители узнали. Никто не хотел исчезнуть, поскользнувшись на идеально сухом полу.
С годами таких Борщеглазов стало много. Настолько, что их число превысило количество обычных студентов. А когда армия есть — появляется и возможность экспансии.
Влияние Бурсы вышло за пределы её стен.
Это было неизбежно.
Но вопреки слухам, Николай не жаждал захватить весь Южноукраинск. Ему хватало Бурсы. Она подпитывала его, как ядовитый корень, тянущий силу из прошлого. Все остальные учебные заведения города, включая школы и лицеи, начали поддаваться заражению постепенно. Демоны туда не шли сами — их приносили туда студенты Бурсы, заражённые, но не осведомлённые. Они заходили на полчаса — и оставляли тень. Они обнимались с друзьями, и в этих объятиях передавалось заражение тьмой. Они задерживались дольше часа — и портал уже начинал формироваться.
Так появлялись новые точки влияния.
Особенно быстро это происходило зимой, когда студенты Бурсы собирались в школах, ожидая своих друзей. В это время даже обычные стены могли шептать. Демоны чувствовали, когда где-то поблизости появляется энергия страха. И входили туда.
Однако, несмотря на всё это, только высшие Борщеглазы понимали, что происходит. Низшие — просто забывали себя. Их разум затирал воспоминания, подменял их новой реальностью. Они начинали считать табуретки, борщ и призывы к служению чем-то... нормальным. Как будто всегда так было.
На данный момент все лицеи города, от 1 до 5, уже впитали в себя тьму. И пусть это не такие мощные точки, как сама Бурса, их сила растёт. Там — начинается новое. Там — демоны набирают силу. Там — пробуждаются порталы. И только избранные понимают, что мир, в котором мы живём, уже давно треснул, и в эту трещину просочился Николай-Демон.
***
География тьмы и демонические вбросы
С каждым днём, с каждым словом, с каждым взглядом, обменянным в тёмном коридоре, карта влияния Николая-Демона расширялась. И пусть официальных схем никто не чертил, в Бурсоукраинске давно уже есть неканоническая карта Южноукраинска, где отмечены все заражённые зоны. Она не на бумаге — она встроена в разум демонов. Там каждый участок, каждый кабинет, каждый лестничный пролёт отображается не как архитектура, а как энергетическая точка, со своим уровнем скверны.
Наивно думать, что заражённые места — это только здания. Нет. Аномалии давно вышли за пределы бетона и стекла.
Были зафиксированы инциденты, которые официально списывали на несчастные случаи. Но каждый, кто изучал Бурсоукраинск, знал — это были точечные атаки.
• В школе №2 один из учеников внезапно начал говорить на мёртвом языке, которого не существовало ни в одном справочнике. Его глаза покрылись плёнкой, и через три минуты он упал без сознания. Сказали — переутомление. На деле — первая попытка проникновения демона 3-го круга в сознание, не подготовленное к служению.
• В лицее №4 преподавательница химии, женщина лет пятидесяти, заявила, что столы в кабинете начали двигаться сами по себе. Через два дня она уволилась. Через неделю её дом сгорел. Причина — короткое замыкание. Или табуретка-демон, пронесённая туда с практики.
• Во дворе школы №3 дети нашли книгу без обложки, исписанную символами. Один мальчик унес её домой — с тех пор никто его не видел после 19:00. Родители говорят, что он стал «другим». Он молчит, рисует глаза и под окнами каждую ночь поёт одну и ту же песню, состоящую из шёпота.
• В гимназии №5, которая заслуживает отдельной главы, уже не прячутся. Там происходят настоящие собрания — тени студентов искажённого вида проходят мимо живых учеников, и никто не реагирует. Потому что тьма научилась быть частью декора.
В Бурсоукраинске все эти зоны давно на учёте. Страж Богдун лично проводит обходы в ночь перед сильными изменениями. Они считают: если влияние дошло до определённого квартала, значит он будет следующим. А если нет — значит там ещё нет страха. А где нет страха, там пока нет власти Николая. Но он придёт.
Всему — своё время.
И каждый камень Южноукраинска уже чувствует это.