Связь сквозь струны

Для каждой главы с большим трепетом были созданы доски на Pinterest, очень рекомендуем ознакомиться с ними для лучшей визуализации и погруженности в атмосферу истории! 🧡 (https://pin.it/5naWKK6iD) 🧡

***

Новый день проходил довольно спокойно, если не считать момента произошедшего ближе к вечеру. Телефон оповестил о входящем звонке, а из трубки послышались жалобы доставщика на то, что их не пропускают внутрь жилого комплекса. Надевая поверх домашней одежды клетчатую рубашку и спускаясь вниз, Алиса все думала — это они идиоты, не читающие документы, или оператор? Тот ведь при вчерашнем разговоре так уверенно говорил, что записал всю информацию, когда блондинка попросила при доставке обязательно ей позвонить, потому что территория охраняется и просто так сюда не войти.

Впрочем, не имеет значения. Сегодня ничего не сможет испортить отличное настроение, переполняющее девушку. Ни ворчливые грузчики, ни подозрительного вида водитель, ни затоптанный пол, который они оставили после себя. Даже эта чертова тысяча, которую пришлось доплатить им за то, что они распакуют стиральную и сушильную машины, а затем поставят их на место тех старых, что они с собой забирают вместе с кучей мусора.

Столько бесполезных разговоров пришлось выслушать от этих мужичков. Они даже отказались подключить технику, хотя дел там на несколько минут. «Ой, мы этим не занимаемся. Мы только грузчики и никаких дополнительных услуг не оказываем. Бла-бла-бла.» — передразнивала она противным голосом, после того как те ушли. Хорошо, что без лишних разговоров забрали старую технику и быстро сбежали из квартиры.

Однако Алисе во время ухода показалось, что самый низкий и ворчливый поцарапал плитку на полу, когда передвигал сушилку. Почему-то была уверенность, что он испортил ее специально. Он такой вредный, потому что у него велосипеда нет? Скорее всего, не только его, но и хороших манер с правильным воспитанием. Но девушка не стала заострять внимание и что-то там разглядывать, когда оттирала грязь после них — никаких негативных эмоций сегодня.

После вчерашнего времени, проведенного с Арсением, ее переполняет ощущение умиротворенности и покоя. В груди разливается тепло, будто солнце греет прямо изнутри. Никогда правильно подобранные слова поддержки не действовали на нее так метко. Ей хочется продлить этот момент как можно дольше и запомнить эти ощущения.

Справившись с подключением новой техники к электронной и водопроводной сети, Алиса с приятным чувством выполненного дела, решает расслабиться на балконе. Любимое время дня как раз наступило, а небо начало окрашиваться в огненные оттенки. Термос уже наполнен кофе и в квартире витает сладкий аромат лаванды. На искусанных губах то и дело мелькает легкая улыбка от предвкушения хорошего вечера. В компанию блондинка берет с собой черную акустику и, надев кожаную куртку поверх футболки, направляется на общий балкон одиннадцатого этажа жилого комплекса.

Конец марта радует жителей города приятной погодой. Легкий ветерок и безоблачное небо последние несколько дней отражают замечательное настроение девушки, что не может не воодушевлять. Иногда мелькает мысль, что все налаживается, но девушка агрессивно отмахивается от нее, боится. На ее место приходят различные «А что, если...». А что, если это временно? А что, если все-таки попробовать? А что, если произойдет нечто непоправимое, хотя... куда страшнее?

Нет-нет, не сегодня. Весь этот мыслительный пин-понг из хороших мыслей в плохие не доведет до добра и только развивает тревожность. Обо всем этом девушка размышляет, стоя возле перил балкона и вдыхая терпкий дым, сладко щекочущий горло. Закатное весеннее солнце слепит голубые глаза, из-за чего приходится щуриться. Ветер с каждым днем становится все теплее, душа так и рвется сотворить что-нибудь безумное, а в голове постоянно звучат мелодии.

— М-мм... Актриса весна после тяжкой болезни снова на сцене. Легким движеньем вспорхнув на подмостки оттаявших крыш,Песня ДДТ — Актриса весна — Алиса, тихо напевая себе под нос, тушит фильтр в импровизированной пепельнице и садится на разложенное кресло.

Игривая мелодия звучит из гитары, вызывая улыбку. Как же все-таки удивительны музыкальные инструменты, способные в умелых руках лишь несколькими аккордами создать нужную атмосферу. Алиса сама поет редко, но обожает слушать не только, как поют другие, но и музыку в любом ее проявлении. Они с папой часто садились вот так — дома на лоджии с большим термосом чая и пачкой кременкульского печенья. Могли сидеть часами, играть и распевать любимые произведения. Прочувствовать всю нежность в песнях о любви, погрузиться в размышления на минорных нотах или попасть в настоящую сказку, написанную сотни лет назад — все это возможно с помощью этих тонких струн, звучащих от прикосновений.

Пока пальцы не привыкли к такой нагрузке, между мелодиями приходится делать перерывы, и, к счастью, у Алисы есть чем занять руки в это время.

Она отставляет инструмент к стене, но, поднимая термос с пола, случайно задевает рукой гитару, и та незамедлительно соскальзывает, с оглушающим громким ударом и печальным визгом струн ударяется о пол.

— Бли-ин, — девушка громко тянет и жмурится, будто на собственной коже ощущает эту боль. Осматривает гитару на новые критичные повреждения. Удивительно, что за столько лет она до сих пор выдерживает неуклюжесть своей владелицы. Ни трещин в корпусе или грифе, ни одной порванной струны, только царапины и сколы на верхнем слое лака — невероятная удача.

— Все в порядке? — неожиданный голос заставляет вздрогнуть и вцепиться одной рукой в дерево, другой в термос.

— Напугал! — пищит от испуга Алиса.

— Это ты меня напугала, даже у лифта было слышно.

— Уф-ф... — голубоглазая наконец-то расслабляется и выдыхает, когда видит у двери своего соседа. Снова ставит гитару у стены, на этот раз удостоверившись, что она хорошо зафиксирована, и откидывается на спинку кресла, виновато поджимая губы. — Я случайно...

— Если бы это было еще специально... — хмыкает брюнет, окидывая девушку взглядом.

Арсений сам удивлен своей же реакции. Услышав шум, почему-то сразу подумал об Алисе и, не раздумывая, направился сюда. С чего появилось такое беспокойство не понимает, но взбодриться все это помогло однозначно. Пока он поднимался на этаж, уставший после длинного дня, его поддерживали только зеркало за спиной и поручень, неудобно впившийся в поясницу. Сил не было даже пошевелиться лишний раз, чтобы поменять положение.

— Составишь компанию? — она кивает на второе кресло, спрятанное за дверью, и делает глоток кофе, но особо не надеясь на положительный ответ. Арсений после рабочего дня снова выглядит немного помятым.

— Точно не помешаю? — он бегает взглядом от кресла к блондинке, чьи волосы развиваются легким ветерком. Может, стоит остаться минут на пятнадцать? Мужчина неловко мнет шею за воротом куртки и не может решиться. В прошлый раз ему даже понравилось вот так проводить вечер.

— Если бы мешал, то не предложила бы. Но если ты устал после работы, я не обижусь.

Сосед еще с минуту мнется на месте, но в итоге решает остаться. Девушка наблюдает, как он справляется с раскладным механизмом только со второго раза, и тихо хихикает, на что получает грозный взгляд, который веселит еще больше. Нет, с ней такое не пройдет, нужно очень постараться, чтобы ее запугать.

— Арсений, мне кажется, ты какой-то грустный, — пристально рассматривает его, пока есть возможность. Брюнет поудобнее устроился в кресле на расстоянии вытянутой руки и засмотрелся сквозь решетку балконного ограждения, а на чужие слова только пожал плечами, — Ничто так не поднимает настроение, как глупая шутка.

— М? — Арсений заинтересовано перевел взгляд.

— Хм-м... Что будет, если ворона сядет на оголенные провода? — парень сощурил глаза, неуверенный, нужно ли ему знать ответ. Девушка ухмыляется, готовясь продолжить, — ЭлектроКа́р. Нет? Не то, да?

Предчувствие, к сожалению, его не подвело, и он возвел взгляд к бетонному потолку с тяжелым вздохом. Они подобными шутками развлекаются на планерках или в долгих командировках, чтобы побесить друг друга. Точнее, обычно он и начинает подобные каламбуры разгонять, а здесь играют против него. Но сам виноват, что проявил интерес, его же предупредили, что шутка будет глупой.

— Ну, шутки про утопленников будут не смешные, потому что лежат на поверхности, — брюнет все так же смотрит в потолок, жмурится и морщит нос, но уголок губ незаметно ползет выше, — А что? Ты знаешь, что в этом мире не стареют только две вещи — это черный юмор и невакцинированные дети?

— Пф-ф, хватит, пожалуйста, — он прикрывает рот ладонью, пряча сдавленные вздох и смешки, а девушка злобно хихикает на его жалобную просьбу. Зато она заставила его улыбнуться. С чувством выполненного долга Алиса снова берет в руки термос и замирает. Сосед злобно поглядывает, но искры веселья в синих глазах выдают — настроение у него действительно поднялось, пусть и таким варварским способом.

— Хорошо, больше не буду сегодня тебя доставать такими шутками, если согласишься попить со мной кофе, — она покачивает в воздухе термосом.

— Снова с лавандой? — на секунду задумывается, но быстро соглашается на предложение, — Сколько ты вообще кофе пьешь за день? Как не увижу тебя, всегда с ним.

— Не настолько часто, как ты себе придумал, — с улыбкой передает чашку от термоса соседу и уточняет:

— Пару раз в день, утром и вечером. Люблю выходить в это время на балкон, наблюдая за солнцем. На душе сразу так тепло становится.

Алиса отставляет кофе, снова берет гитару и начинает играть новую мелодию, которую брюнет не узнает. Мягкими движениями пальцев девушка перебирает струны, создавая приятную умиротворяющую атмосферу. В мыслях невольно всплывают слова песни:Песня David Benjamin — Magic marker

Bend over backwards

With hands holding on tight to the swing

An effort so little

But we could turn the world upside downНаклонись назад,

Арсений пьет предложенный кофе и аккуратно наблюдает за чужой игрой. То, как руки девушки двигаются по гитаре, ощущается, будто инструмент это часть ее самой. Легкая улыбка светится на губах в алом свете солнца, глаза прикрыты и практически не следят за пальцами, будто это то, для чего они предназначены — настолько просто это выглядит со стороны. Тихо-тихо Алиса сосредоточенно мурлычет что-то себе, повторяя ритм мелодии. Брюнету хотелось бы узнать, о чем песня, жаль, что соседка не поет вслух. Любопытно, как бы она звучала голосом девушки? Он у нее довольно приятный.

Play mummies and daddies

Pretend the cat was our baby son

We didn't worry

Cause all we knew was how to have funМы играем в мамочек и папочек, Притворяемся, что кот — наш маленький сын. И мы, мы не волновались, Ведь мы знали только, как веселиться 

Tattoo your name right here on my chest with your magic marker

So when we hide in our hands we're invisible to all of our friends

How did we grow up so fast I thought it'd be everlasting

The only everlasting laughs are in photographsВытатуируй свое имя прямо здесь, на моей груди, твоим волшебным маркером. Так что, когда мы прячемся в своих руках, мы невидимы для всех наших друзей. Как же мы так быстро выросли? Я думал, это будет вечно Единственный вечный смех — на фотографиях

Когда замечает, что блондинка открыла глаза и смотрит вдаль более осознанно, не прекращая чувственно цеплять струны, все же решает поинтересоваться:

— Красиво. Что это за песня? — старается запомнить, чтобы потом найти ее в сети.

— Дэвид Бенджамин. Песня называется «Magic marker», — сразу отвечает она, не отводя взгляда от неба.

— И о чем она? — любопытствует он, размышляя о том, что в мелодии действительно кроется какая-то частичка магии. Как еще можно объяснить его спокойное нахождение сейчас здесь и такую пугающую заинтересованность в музыкальном инструменте?

— Мм-м... О детстве, о том, как быстро летит время, — с легкой грустью в голосе.

— О детстве значит... — нервно ухмыльнулся брюнет, неконтролируемо сжав руку на темных брюках.

Под конец мелодии девушка замечает чужое внимание, прикованное к инструменту и ее рукам. Парень так сосредоточенно наблюдал, забыв про свой напиток, что ей стало любопытно. Алиса играет финальный проигрыш и говорит:

— Арсений, она скоро воспламенится от твоего взгляда, — неожиданно оглушающе звучит голос. Брюнет неловко отводит взгляд.

— Эм, извини, не хотел тебя смущать, — не поднимая глаз, он глубоко вдыхает воздух и нервно постукивает по чашке с теплым кофе.

 — Да я совершенно не против, мне просто интересна причина такого внимания к ней, — уже не в первый раз Алиса замечает его взгляды. Здесь, на балконе, и тогда в ее квартире он уделял много внимания висящим электрогитарам отца. Девушка озвучивает неожиданно пришедшее в мысли предположение:

— Подожди, а ты умеешь играть? Если хочешь, то можешь взять, я с удовольствием послушаю.

— Я... Я н-нет, не особо, — он мысленно ругает себя за невозможность взять себя в руки и торопится спрятать замешательство в кружке. Вспомнил о детстве и превратился в того семнадцатилетнего мальчишку. Как же глупо.

— Не особо умеешь или не особо хочешь ее взять? — Алиса с подозрением смотрит на него, опуская гитару за гриф рядом с ним.

— Я много лет не держал в руках никаких инструментов, — на удивление честно начинает он, но под конец блондинка замечает, как тот поджимает тонкие губы, — Уже ничего не помню, поэтому сыграть не смогу.

— Это ведь легко исправить. Держи-ка, — толкает гриф в его сторону так, что у соседа не остается ничего, кроме как поймать его, — А мои пальцы пока отдохнут.

Арсений застывает и смотрит широкими зрачками на свою руку, сжимающую гитарный гриф. Отчего-то страшно пошевелиться, он действительно не мог держать гитару в руках больше десяти лет. И сейчас ему практически без его согласия всучили инструмент, не мог ведь он позволить ей упасть — мысленно оправдывает он свои действия. Борясь с самим собой и тяжело вздыхая, Арсений наконец-то отставляет чашку от термоса и размещает гитару на коленях. Укладывает руку на корпус, пальцами медленно проводит вдоль грифа, ощущая кожей рельеф басовых струн и остроту натяжения на первых.

Алиса с большим интересом наблюдает за соседом и его нечитаемым выражением лица, опущенными бровями и сосредоточенным взглядом. Брюнет легким движением проводит большим пальцем по открытым струнам, извлекая совсем тихий, неуверенный звук, и замирает, прислушиваясь. Когда все стихает, он зажимает струны второй чуть подрагивающей рукой, повторяя аккорды, что без особого труда успел вспомнить во время наблюдения за чужой игрой. Снова проводит по струнам, медленно меняя расположение пальцев, звук получается чистым.

Блондинка подмечает, что тот не задевает ничего лишнего, держится уверенно, ни одна струна не гремит, а когда парень зажимает несколько аккордов с баре, удивляется еще больше. Пока он просто перебирает ноты, на первый взгляд может показаться, что это какая-то ерунда, но подобного новичок никак не сможет сделать. Алиса с каждым движением чужих рук убеждается, что перед ней сидит человек, прекрасно понимающий то, что сейчас делает. Парень дергает струны по очереди в несложном переборе и пробует менять аккорды, не сбиваясь с медленного ритма.

— Что-то еще помню, — слегка удивленно и неуверенно звучит мужской голос, а взгляд от гитары никак оторваться не может, словно завороженный.

— У тебя хорошо получается, — сосед скованно дергает плечами. Странно, будто не комплимент услышал, а словно грязь прилипла к спине, которую хочет поскорее стряхнуть. Чужая реакция вызывает еще больше любопытства, и слова сами рвутся наружу, — Ты ведь когда-то играл? Прям играл.

Мужская рука замирает над струнами, а взгляд стекленеет. Подсознательно он ждал этого вопроса, но все равно был к нему не готов. Брюнет рассказывал эту историю только одному человеку, своему другу Сереже, и было это все настолько давно, что уже даже сам успел подзабыть то, насколько ему нравилось этим заниматься. После недолгого молчания, когда девушка уже не надеялась услышать ответ, он вдруг говорит:

— У меня правда была гитара в старших классах, — воспоминания о светловолосом веселом однокласснике невольно всплывают перед глазами, — Мы тогда дружили с одним парнем, который и научил меня играть. Постоянно гуляли по паркам, играли и пели вместе. Помню, в десятом классе сразу после его дня рождения он переехал в другой город из-за работы родителей. Ему тогда подарили новый классный FenderАмериканская компания, производящая электрические и акустические гитары, музыкальное оборудование., скакал до потолка от радости, а мне перед отъездом он отдал свою электро-акустику. Все еще интересно, что же он тогда наплел родителям о том, куда она делась, — Арсений с теплой усмешкой поднимает взгляд на девушку, — Удивительно, но я до сих пор так хорошо помню даже модель моей единственной гитары Yamaha APX10. Она мне сразу понравилась, из темного дерева, с белой окантовкой по корпусу.

— Словно первая любовь, — с улыбкой подхватывает девушка и активно кивает, понимая это чувство. Она, наверное, тоже никогда не забудет свой первый собственный инструмент, который отец ей купил, — Но почему прекратил играть?

— Потому что... — легкая улыбка, играющая на губах, резко исчезает. Мужчина тяжело вздыхает, проводит пальцами по деревянному корпусу под рукой и снова поджимает губы. Взгляд смотрит куда-то сквозь реальный мир, а по спине пробегает мерзкий холодок, — Потому что отец разбил гитару.

— Что? — широкие зрачки с неверием смотрят на него. Алиса не может понять услышанных слов, не может принять их, не может поставить себя на его место. Как бы не пыталась, у девушки не получается представить, как ее папа сделал бы что-то подобное с ее любим инструментом. В груди все неприятно сжимается от страха. Что могло произойти, чтобы так поступить со своим ребенком? — Зачем?

— Ему не нравилось, что я провожу за игрой слишком много времени. Подбиралось время экзаменов, университета, а я, по его словам, занимался каким-то ребячеством. Все повторял, что я не смогу зарабатывать себе на жизнь этим цирком, — вдруг раздается хриплый смех, а лицо искажается в гримасе, — Он и потом часто так говорил. Особенно, когда я бросил универ на втором курсе и поступил в театральный. Но музыку с того момента избегал. Перед глазами так и стоит эта картина, как он с криками забирает гитару, когда я вернулся вечером домой. Она очень эффектно разлеталась на щепки, когда отец бил ей о стену...

***

Высокий парень с коротко стриженной темной шевелюрой быстрым шагом варьировал между деревьями и скамейками. Время было практически десять вечера. В середине осени стало темнеть раньше, но это последнее, что волновало подростка. Раздражало только то, что родители снова будут ворчать из-за позднего прихода домой. Он уже стал одиннадцатиклассником, а их контроль с каждым годом становится только хуже. Как же он устал от постоянных поучений, правил и отчетов о каждом сделанном шаге. Всю жизнь решают за него и то, как он должен жить, и с кем общаться, и чем заниматься. Невозможно даже иметь никакого хобби, которое приносит удовольствие. Приходится уходить из дома, чтобы просто поиграть на гитаре.

Арсений нервно поправляет широкий ремень на плече и заходит в подъезд пятиэтажки. У него есть время до конца учебного года, чтобы переубедить отца по поводу университета в родном Омске, ведь, если он останется дальше здесь учиться и жить с ними, он не выдержит. Нужно только хорошо сдать экзамены и подать документы в более престижное место, чтобы у отца не было аргумента против. О том, чтобы упомянуть о смене специальности, брюнет даже не думает. Если он скажет родителям о том, что мечтает не об экономическом факультете, а о театральном, то его скорее подвесят за ноги, как пиньяту, и выбьют всю дурь из головы. Дверь с громким щелчком открывается, как всегда не оставляя и шанса остаться незамеченным. Парень снимает кроссовки, ставя их на полку, перекидывает ремень через голову и слышит приближающиеся шаги из гостиной.

— Где ты шастаешь? Время видел? — хриплый голос раздался на всю прихожую, а из дверного проема показался широкоплечий грузный мужчина.

— Я пришел во время, еще нет десяти. Ходил поиграть, ты же запретил мне дома практиковаться, — спокойно отвечает подросток, не смотря в хмурые серые глаза.

— Я тебе уже говорил бросить эту ерунду, у тебя экзамены на носу, поступление, а ты черте чем занимаешься, — закипает мужчина, тяжело дыша.

— Еще целый год, я готовлюсь, все нормально будет, — кажется, отец сегодня не в духе. Следует поскорее закончить диалог и пойти в комнату. Арсений вешает куртку и планирует уйти, но видимо так просто его отпускать никто не намерен.

— Готовится он! Только и делаешь, что бренчишь на этой хреновине. Ты прекрасно должен понимать, что этим занятием ты себя не прокормишь и хорошей жизни не добьешься. Только сопьешься или сторчишься где-нибудь с такими же, как этот твой дружок. Хорошо, что он наконец-то исчез из поля зрения, и не будет больше тебя никуда ввязывать, — на громкие возмущения из кухни выглянула мать, с беспокойством смотря на них. Такие сцены не были чем-то новым в этом доме, но и полностью игнорировать их она не могла.

— Ничего подобного, — крепко сжав гитару в руке, парень зло посмотрел на отца. Не очень приятно слушать, как твоего лучшего друга подозревают в таком абсурде, — Что за стереотипный бред — если любишь музыку, то сразу наркоман?

— Это факты! Начинается все с любви к музыке, а заканчивается тем, что ты к тридцати в подворотне будешь последнюю копейку на иглу менять, — мужчина только больше распаляется, смотря в синие недовольные глаза сына и слушая его дерзкие ответы. Смеет противиться ему? Не дорос еще, не знает, что ему советуют правильные вещи! Широкие плечи сильнее напрягаются, а взгляд исподлобья темнеет. Отец большой ладонью выдергивает из рук подростка инструмент и еще громче продолжает:

— И ты не будешь этой дурью заниматься!

— Что? Верни ее, — сердце в панике бешено бьется о грудную клетку. Ситуация не предвещает ничего хорошего.

— Не хочешь по хорошему слушать меня, значит, будет по плохому! — тяжелая рука замахивается и корпус коричневой гитары встречается со стеной в цветочных обоях. Снова. Снова. И снова.

Мать громко охает, что-то тараторит, стараясь успокоить вспылившего мужа. Арсений мог лишь наблюдать с широко открытыми глазами, как его часть души зверски разбивают на щепки. Каждый удар о стену, отдавался в груди, словно колото-ножевой по сердцу. Дышать невозможно, руки неконтролируемо трясутся, а по щекам стекают слезы в немой истерике.

 ***

— Арсений... — девушка придвинулась к чужому креслу ближе, осторожно поглаживая плечо сквозь тонкую куртку. Беспокойно разглядывает его хмурый профиль и пустой взгляд. Хочется громко кричать и выражаться не самыми лестными словами, но такого права она не имеет, — Мне сложно полностью понять то, что ты чувствовал все это время, и... Я не знаю, как ты сейчас к нему относишься.

— О, не переживай, я со времен универа перестал поддерживать общение с родителями, как и они со мной. Он ужасен, — невесело хмыкает мужчина и пытается понять свои ощущения после всего. Делает глубой вдох и трясет головой, прогоняя неприятные воспрминания. Он смог рассказать об этом кому-то и взять гитару в руки. Безумие какое-то. Может быть, это сон? Довольно хороший сон, ведь сейчас, даже после сказанного, дышится не так тяжело, а снова спустя столько лет прикоснуться к струнам оказалось так приятно.

— Да... Это действительно ужасно, — Алиса нервно кусает губы, подбирая слова, — Но сейчас ты сам выбираешь, чем тебе хочется заниматься. Видел бы ты себя со стороны, как у тебя глаза горят, когда ты играешь, — с секунду подумав, продолжает:

— Не думал начать заново?

— После театрального пытался найти такую же гитару, но не вышло. Слишком старая модель, а другую не хотел. И как-то на этом все и закончилось, — чужая рука все так же трепетно касается плеча, и, на удивление, это не раздражает, даже наоборот. Арсений решает, что пора бы отвлечься. Ловко переводит тему, возвращая черную гитару владелице, — Сыграешь еще что-нибудь?

— Есть пожелания? — блондинка поддерживает диалог, но все равно обеспокоенно следит за чужими эмоциями.

— На твое усмотрение, — соседка садится поудобнее и начинает играть еще одну незнакомую ему, но красивую мелодию, а в воздух возвращается приятная атмосфера.

Может, это от усталости у него развязывается язык? Уже не в первый раз эта неугомонная девчонка вытягивает его из череды повседневных событий, где в зацикленном списке стоят: дом, продуктовый, работа. Появляется перед ним со своими растрепанными белыми волосами, большими голубыми глазами и в смешных пушистых тапочках, отключая все его защитные механизмы. Арсений уже не первый раз об этом задумывается.

Когда становишься медийной личностью все окружающие тебя люди начинают меняться — одни остаются рядом только из-за денег, в других просыпается зависть и общение превращается в токсичное облако, но это одни из безобидных. Другой тип людей пользуется информацией, которую они знают о тебе, в целях испортить жизнь только из-за того, что ты стал чуть лучше, чем они — такие люди пугают его больше всего. Поэтому он перестал сближаться со всеми, кто никак не связан с ним рабочими отношениями, и максимально ограничивает информацию о себе. Сводит все общение до формальностей и вежливых улыбок там, где не требуется играть.

А с ней? Он постоянно делает исключения в своих же правилах, которые соблюдает не первый год. Возможно, то, что он находится на привычной территории, дома — его расслабляет? Или такое теплое отношения в его сторону, ее забота, открытость — это настолько трогает его за струны души? Настоящая, живая, готова говорить и показывать, что имеет не только красивое лицо, а что-то больше. Не боится рассказать о том, что заставляет сердце болезненно ныть, может веселиться с детской непосредственностью и быть чуткой к окружающим. Даже сейчас, эти дурацкие шутки, ее внимание к чужому настроению... Арсений не понимает эту девушку, завидует такой искренности. До мурашек по коже боится последствий нового знакомства, но, загипнотизированный музыкой, не отводит взгляд от тонких пальцев, цепляющих струны, мягкой улыбки и полуприкрытых светлых глаз.

— ...сений. Арсений? Сеня? — кажется, Алиса не первый раз пытается привлечь его внимание. Брюнет промаргивается и недовольно смотрит на сидящую рядом блондинку, — Не дозовешься тебя. Сильно устал? Уже прохладно на улице, а ты в легкой куртке сидишь... Чего ты так моську скукожил?

— Задумался просто. Не люблю, когда меня называют Сеней, — он потирает руки друг о друга — холодные. Она вопросительно взглянула на него, вскинув светлую бровь. Гитара стоит, облокотившись о стену, а от красивого заката остался только еле освещенный горизонт. Насколько он отключился?

— Хм... Арсеня? Арсюша? — начала перебирать варианты, поглядывая на реакцию соседа, — Может, Арсенюшка? Арся? Сюша?

— Может, просто Арс? — устало вздыхает он.

— Да, можно просто Арс, но и на другие варианты ты так не морщься, — хихикает блондинка, на что тот недовольно закатывает глаза, но против ничего не говорит, а молча убирает свое и чужое кресло, — Тогда можно Ли́са или Лис, как больше нравится. Меня так отец с детства называл и близкие друзья, привыкла.

Брюнет как-то смущенно на нее посмотрел, хотя причина для девушки не была понятна. Но раз в слух ничего не сказал, она решила не углубляться, взяла гитару, термос и направилась к квартире. Уже хотела развернуться и попрощаться с соседом, но не смогла отвести взгляд от огромной кучи из пакетов и букетов цветов, лежавших на полу площадки возле лифта.

— Это что такое? Твое, Арс? — глупо хлопает ресницами и смотрит на странный набор.

— А, совсем забыл. Бросил, когда шум услышал, — улыбается он и пытается поудобнее взять все в руки, — После спектакля надарили.

— Подожди-подожди, — быстро вникает в суть слов и глупо тараторит, взволнованно смотря на соседа, — Ты в театре играешь? Прям в спектаклях? Прям на сцене, да?

— Э-э, да? — чуть не роняет букет роз от такого напора и не понимает к чему девушка ведет.

— Как круто, ух ты! Я просто очень люблю театр и всю эту атмосферу, — к концу фразы она пытается успокоиться, смотря в удивленные синие глаза брюнета, — Кхм, в общем, я хотела сказать, что ты такой молодец.

— Ты ведь даже не видела, как я играю, а уже нахваливаешь. Но все равно спасибо, — он отводит взгляд и смущенно смеется, шурша обертками букетов, которые еле сложил на сгибе одной руки.

— Надеюсь, что увижу в ближайшее время. Ты натолкнул меня на мысль, что я в Питере еще ни разу не ходила ни в один театр, нужно будет исправить, — девушка перед ним такая воодушевленная, с искренней улыбкой и блестящими глазами, а он снова не может себя сдержать. Говорит и делает то, чего не нужно.

— Если тебе так нравится, могу достать тебе билет на следующий спектакль... — тихо и неуверенно подает голос.

— Правда? — Арс не успел моргнуть, как блондинка быстрым прыжком оказалась возле него. Если бы не его занятые подарками руки, а ее — гитарой, возможно, девушка бы уже повисла на его шее — такой счастливый вид у нее был.

Алиса, как неугомонный ребенок, прыгала на месте, обнимая гитару за корпус, благодаря за приглашение, а он смеялся с этой милой реакции. Может, ничего страшного не произойдет, если снова за столь долгое время доверится хоть одному человеку, хоть чуть-чуть? Он не подпустит слишком близко, только попробует. Он постарается.