Глава первая.
Густой вечерний туман окутывал дворец царя Ашоки. Воздух был наполнен ароматами сандала и благовоний, которые приносили умиротворение, но в этот вечер, несмотря на привычные запахи, тревога царила в сердце царя. Он стоял на балконе своего дворца, смотря вдаль, туда, где вдоль горизонта простирались земли империи Цинь-Цин.
Царь Ашоки уже давно знал, что этот день наступит. День, когда он должен будет пожертвовать своей самой любимой наложницей, Нитарой, ради сохранения мира и стабильности в своём государстве. Несмотря на свою мудрость и справедливость, Ашоки понимал, что перед лицом жестокости и амбиций Тай Хао, ему нужны были не только дипломатические умения, но и умелые манипуляции.
— Ты действительно собираешься отправить её? — тихий голос прервал его мысли. Это был его главный советник, Дхарам.
— У меня нет выбора, Дхарам, — ответил Ашоки, не поворачивая головы. — Если мы хотим сохранить мир, я должен следовать условиям договора.
Дхарам вздохнул, признавая правоту своего правителя. Он знал, что решение Ашоки — единственное возможное, но ему было горько видеть, как царь жертвует тем, что ему дорого.
Тёплая летняя ночь мягко окутала древний замок, погружая его в волшебную атмосферу спокойствия и таинственности. Лунный свет серебряной дымкой ложился на каменные стены, отражаясь в гранёных стёклах окон и делая их похожими на драгоценные самоцветы. Лёгкий ветерок едва заметно колыхал тяжёлые бархатные шторы, придавая комнате живое, дышащее качество.
Покои Нитары, второй дочери согдианского короля, ныне наложницы, представляли собой истинное воплощение роскоши и утонченности. Высокие потолки украшали сложные резные узоры, изображающие сцены из древних мифов и легенд. На полу расстилались мягкие ковры, сотканные вручную из тончайших нитей шелка и шерсти, их узоры переливались различными оттенками при каждом шаге.
В центре комнаты стояла огромная кровать с резными колоннами, поддерживающими навес из полупрозрачного муслина. Ткань, едва касаясь пола, создавалась впечатление, что кровать парит в воздухе. Постельное белье из тончайшего льна было украшено вышивкой золотыми и серебряными нитями, изображающими цветы и птиц.
Стены покоев были украшены изящными фресками и мозаиками, изображающими сцены из жизни богов и богинь. Лёгкие, едва уловимые ароматы жасмина и роз, исходящие от стоящих по углам комнаты благовонных курильниц, смешивались с запахом свежести ночного воздуха, проникающего через открытые окна.
В углу комнаты, на резном столике из сандалового дерева, стояли разнообразные флаконы с духами и маслами, чьи ароматы могли свести с ума любого, кто был поблизости. Рядом с ними лежали золотые и серебряные украшения, инкрустированные драгоценными камнями, сверкавшими в свете лунных лучей.
Нитара сидела у окна, наслаждаясь прохладным ночным воздухом. Её золотистая кожа сияла в лунном свете, создавая иллюзию, будто она сама была олицетворением божества. Длинные чёрные волосы свободно падали на её поясницу, придавая ей вид загадочной и непринуждённой красоты. Янтарные глаза, глубокие и загадочные, блестели, отражая свет луны и делая её взгляд ещё более гипнотическим.
Она была одета в лёгкую шёлковую тунику, которая обвивала её стройное, но сильное тело, подчёркивая каждую грациозную линию. Нитара, мастер танца живота, обладала гибкостью и силой, которые были результатом многих лет тренировок. Её движения были плавными и соблазнительными, способными заворожить любого, кто был свидетелем её танцев.
Тихие звуки ночи — шелест листвы, далёкие крики ночных птиц и едва слышное пение сверчков — служили идеальным фоном для её мыслей. Нитара знала, что она могла завоевать сердца как мужчин, так и женщин, и её сила заключалась не только в её красоте, но и в её уме и хитрости. Сегодня ночью, сидя в своих великолепных покоях, она ощущала своё могущество и готовность использовать его для достижения своих целей.
Снаружи, на террасе, стояли мраморные статуи, изображающие древних богов и богинь, их холодные лица скрывались в тени, создавая атмосферу мистики и величия. Сады замка, раскинувшиеся вокруг, излучали ароматы цветущих деревьев и экзотических растений, наполняя воздух сладкими, опьяняющими запахами.
Этой ночью, последней в замке, наложница готовилась к предстоящему путешествию. Её сердце было тяжёлым, но лицо оставалось спокойным. Она знала о своём предназначении и понимала, что её жертва необходима для блага империи. Однако внутри неё зарождалась новая решимость. Её задача заключалась не только в том, чтобы покориться жестокому императору Цинь-Цина, но и в том, чтобы использовать своё положение для влияния на него.
— Ты готова, Нитара? — в покои вошёл царь Ашоки. Его взгляд был полон скорби и любви.
— Я готова, мой повелитель, — тихо ответила она, подняв глаза на царя. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оправдать твоё доверие.
— Помни, что ты не одна. Твои знания, твоя мудрость и твоё сердце всегда будут с тобой. Ты наша надежда, Нитара.
Царь Ашоки бережно взял её руку, как бы стараясь передать ей часть своей силы и уверенности. Нитара кивнула, чувствуя тепло и поддержку своего правителя. Она знала, что её ждёт нелёгкий путь, но была готова принять все испытания ради своей страны и своего народа.
В полумраке священного храма, где трепетный свет факелов отбрасывал зловещие тени на древние стены, жрецы готовились к обряду, который навсегда изменит судьбу молодой Нитары. Воздух был пропитан тяжёлым ароматом благовоний и специями, а в центре зала, на возвышении, стоял алтарь, украшенный резными изображениями богини Кали — грозной и беспощадной владычицы разрушения.
Нитара стояла перед жрецами в белоснежной тунике, которая скоро окрасится кровью. Её глаза блестели от волнения и страха, но слова жрецов успокаивали её, обещая величие и силу.
— Ты станешь аватаром Кали, — шептали они, склоняясь над её головой, и их голоса звучали подобно сладкому яду.
Сначала жрецы окропили её священной водой из серебряного сосуда, очищая её душу и тело от земных скверн. Затем на её лоб нанесли алую тилак, символизируя начало нового пути. Звуки барабанов и мантры заполнили пространство, их ритм становился всё быстрее, словно сердца, бьющиеся в унисон.
Жрецы подняли золотую чашу, наполненную густой кровью жертвенных животных, и поднесли её к губам Нитары. Она выпила, чувствуя, как горячая жидкость стекает по её горлу, наполняя её странной силой. В это мгновение стены храма, казалось, зашептали, и сама Кали взглянула на неё из бездны.
Затем настал черёд самого ужасного ритуала. Жрецы вынули острые ножи с резными рукоятками и, произнося древние заклинания, сделали небольшие надрезы на руках и ногах Нитары. Кровь закапала на алтарь, сливаясь с кровью, пролитой веками ранее. Огонь факелов затрепетал, словно приветствуя новую служительницу.
Каждый надрез был не просто болью, но и освобождением, разрывая тонкие нити, связывающие Нитару с её прошлой жизнью. Жестокие и безумные образы начали всплывать в её сознании, заполняя его. Она чувствовала, как что-то тёмное и древнее пробуждается внутри неё, заполняя её душу жаждой разрушения.
Наконец, жрецы завершили обряд, вознеся хвалу Кали и прося её принять Нитару как своего аватара. Нитара стояла перед ними, окровавленная, но уже не та, что прежде. Её глаза горели диким огнём, а на губах играла странная, пугающая улыбка. Теперь она была воплощением жестокости и безумия, готовая на любые кровожадные поступки во имя своей новой богини.
Янтарные глаза Нитары горели фанатичным огнём, уверенная в своей новой роли. Она приняла это с решимостью и жестокостью, свойственной лишь тем, кто верит в своё божественное предназначение.
Однако истина была иной. Обряд, который она прошла, был ловушкой, искусной манипуляцией, а не подлинным превращением. Но Нитара не могла видеть правды, её ум был затуманен иллюзиями, а сердце охвачено жаждой власти.
В главном зале храма собрались остальные жрецы и советники, их лица выражали смесь почтения и страха. Нитара вошла в зал, её шаги звучали уверенно и властно. Она подошла к трону и встала перед собравшимися.
— Сегодня я приняла свою истинную сущность, — начала она, её голос звучал громко и решительно. — Я — аватар Кали, и моя миссия — восстановить справедливость и порядок в нашем царстве. Те, кто будут сопротивляться, познают гнев богини.
Жрецы и советники переглянулись, некоторые из них не могли скрыть сомнений и страха. Один из старейших жрецов, Дасар, выступил вперёд.
— Нитара, ты всегда была предана нашим богам, но сейчас ты говоришь о вещах, которые выше нашего понимания. Как мы можем быть уверены, что ты действительно стала аватаром Кали? — его голос дрожал, но в глазах читалось искреннее беспокойство.
Нитара подошла к Дасару и, взяв его за руку, наклонилась к его уху.
— Посмотри в мои глаза и скажи, что ты не видишь там силы Кали, — прошептала она, её слова прозвучали как угроза и обещание одновременно.
Дасар взглянул в её янтарные глаза и отшатнулся, словно увидел что-то ужасающее. Он поклонился ей, признавая её правоту.
— Мы верим тебе, Нитара, — сказал он тихо, осознавая свою новую госпожу.
Однако, подлинная природа Нитары проявлялась в её кровожадных поступках. Её любовь к ядам была не секретом среди приближенных, но мало кто осмеливался подозревать её в использовании этого смертоносного оружия. Она убивала своих соперниц женским оружием — ядом, который тихо и незаметно уносил жизни тех, кто стоял на её пути.
Однажды ночью, когда луна высоко стояла на небе, Нитара пригласила одну из своих главных соперниц, прекрасную принцессу Асоку, на ужин. Их разговор был исполнен притворной дружелюбности, но за каждым словом скрывалась опасность.
— Асока, ты всегда была мне как сестра, — сказала Нитара, наполняя бокалы вином. — Но сегодня я чувствую, что между нами нет преград. Мы можем доверять друг другу.
Асока осторожно улыбнулась, её глаза блестели недоверием.
— Конечно, Нитара. Я всегда верила в твою силу и мудрость.
Нитара протянула ей бокал, и они выпили, глядя друг другу в глаза. Вино было сладким, но во вкусе Асока уловила странный привкус. Её лицо побледнело, и она схватилась за горло.
— Что ты сделала? — прошептала она, её голос становился слабее.
— Я сделала то, что должна была сделать, — ответила Нитара холодно, наблюдая, как жизнь покидает её соперницу. — Ты была угрозой для меня и для нашего царя. Теперь твой путь завершён.
Асока упала на пол, её глаза застекленели, а Нитара с хладнокровной уверенностью отвернулась от умирающей.
Слуга, стоявший в тени, вышел вперёд.
— Моя госпожа, мы должны быть осторожны. Ваши действия могут вызвать подозрения.
— Пусть подозревают, — ответила Нитара с ледяной решимостью.
В эту тёплую летнюю ночь Нитара продолжала обманывать себя и окружающих, уверенная в своём ложном божественном предназначении. Её сердце было полно жестокости и безумия, и каждый, кто встал на её пути, познал гнев её смертельного оружия — яда. В её янтарных глазах горел огонь, который обещал миру новое будущее, полное разрушения и возрождения, но основанное на иллюзии и самообмане.
Следующим утром кортеж, состоящий из двадцати наложниц, двинулся в сторону Цинь-Цина. Впереди было долгое и опасное путешествие через горы и реки, но Нитара не дрогнула. Её взгляд был направлен вперёд, туда, где она должна была встретиться с императором Тай Хао, и где её судьба должна была переплестись с судьбой двух великих империй.
Дни сменялись ночами, и кортеж двигался по древним тропам, пересекающим густые леса и широкие равнины. Каждый шаг приближал Нитару к её новой роли, к новому испытанию, и её решимость только крепла. Она осознавала, что от её действий будет зависеть не только её жизнь, но и судьба её страны.
Прошло несколько недель, и наконец, кортеж достиг величественных стен империи Цинь-Цин. Гигантские ворота открылись, и Нитара увидела город, который должен был стать её новым домом. Здесь, в самом сердце врага, она должна была найти свой путь и выполнить свою миссию.
Великолепный дворец, роскошные залы и бесконечные коридоры Цинь-Цина стали её новой ареной. Нитара начала свою игру, осознавая, что каждая ошибка может стать фатальной. Но она была готова. Готова сражаться, готова выживать, готова побеждать.
В её сердце горела искра, которая должна была разжечь огонь изменений. И впереди её ждали не только новые испытания, но и новая жизнь, которая приведёт к изменению судеб двух великих империй.