Глава 1. Не вписывается в заголовок.
Настя любила порядок. Не просто любила - она дышала им. Ее стол был идеально чист, конспекты разложены по цветным папкам, а дедлайны существовали не для того, чтобы их нарушать, а чтобы им следовать. Особенно, когда речь шла о «Нашем Горизонте» - школьной газете, которая была ее гордостью и радостью. Настя была ее редактором, и каждый заголовок, каждая запятая проходили через ее строгий контроль.
Поэтому, когда в среду после уроков, направляясь в кабинет редакции, она увидела это, ее идеальный мир пошатнулся. Возле доски объявлений, на которой должны были висеть только официальные анонсы и свежий выпуск «Горизонта», стоял незнакомый парень. Он был высокий, с непослушными, кудрявыми темными волосами, которые так и норовили упасть на глаза, и в толстовке, на которую, казалось, кто-то разлил десяток красок сразу. В его руке был маркер, а на доске... на доске он дорисовывал усы фотографии директора. Причем усы были явно гипертрофированными и зелеными.
– «Что. Вы. Делаете?» - голос Насти прозвучал настолько холодно, что, казалось, температура в коридоре упала на несколько градусов.
Парень вздрогнул, но обернулся с поразительным спокойствием. На его губах играла насмешливая ухмылка. Глаза, цвета голубого моря скользнули по Насте от идеально заколотых волос до чистых кед.
– «О, привет. Искусством занимаюсь. Не видишь разве?» - он кивнул на своего усатого директора.
– «Это школьная собственность! И вы ее портите!» - Настя с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. - «Я редактор школьной газеты, я отвечаю за эту доску, и я сейчас же доложу директору!»
– «Ой-ой-ой, какие мы грозные,» - парень демонстративно пожал плечами. – «Газета? Это та, где одни нудные статьи про правила поведения и кружок юных химиков? Удачи доложиться, зануда. По-моему, директор с усами выглядит гораздо живее. Это - перформанс!»
– «Зануда?!» - Настя побледнела от возмущения. Она уже открыла рот, чтобы высказать ему все, что думает о его «искусстве» и о нем самом, но тут в коридоре появилась их классная руководительница, Мария Павловна.
– «Михаил? Анастасия?» - она окинула их изучающим взглядом, а потом перевела его на доску объявлений, где директор теперь выглядел как заправский мушкетер. Вздохнула. – «Михаил, мы, кажется, договаривались, что ты будешь направлять свой талант в более конструктивное русло, да?»
– «Мария Павловна, он портит школьное имущество! Его надо наказать!» – выпалила Настя.
– «Спокойно, Настя. Я думаю, мы найдем способ, как использовать кипучую энергию Миши в правильном направлении,» – Мария Павловна улыбнулась своей загадочной улыбкой, от которой у Насти всегда пробегали мурашки. – «Кстати, о направлении. Настя, Михаил, рада сообщить, что теперь вы оба - члены редколлегии школьной газеты!»
Настя почувствовала, как мир под ногами дал трещину. Миша? В ее газете? Это шутка? Миша тоже выглядел ошарашенным, хотя его глаза быстро загорелись каким-то азартом.
– «Мария Павловна, но...» - Настя попыталась возразить.
– «Никаких «но», Настя. Мише нужен круг общения и полезная деятельность, а вашей газете – свежий взгляд и креатив. Миша будет отвечать за дизайн и иллюстрации. Настя, ты же у нас ответственный редактор, поможешь ему адаптироваться.»
Настя стиснула зубы. Помочь ему адаптироваться? Скорее, ей самой нужно будет адаптироваться к неизбежному хаосу, который он, похоже, нес с собой. Миша, напротив, ехидно улыбнулся, глядя на ее недовольное лицо.
– «Ну что, зануда? Поработаем?»
-----------------------------------------------------------
Первое же собрание редколлегии после этого «события» превратилось для Насти в настоящий кошмар. Она сидела во главе стола, как обычно, с аккуратно разложенными планами статей и макетами. Миша появился спустя пятнадцать минут после начала, развалился на стуле, закинув ноги на соседний стул, и начал что-то быстро чиркать в своем потрепанном блокноте, вместо того чтобы слушать.
– «Итак, коллеги, переходим к обсуждению макета для следующего выпуска,» – Настя попыталась придать своему голосу максимально деловой тон, игнорируя Мишу. – «Я подготовила несколько вариантов заголовков, и, думаю, для статьи о школьной олимпиаде идеально подойдет»
– «Скучно,» - пробормотал Миша, не поднимая головы.
Настя глубоко вдохнула.
– «Михаил, если у вас есть конструктивные предложения, прошу озвучить их.»
Он поднял голову, прищурился.
– «Предложения? Ну, вот смотри. Вот эта статейка про то, как Петя Иванов выиграл олимпиаду по физике, и вот эти ваши заголовки "Юные умы" или "Триумф интеллекта"» – он поперхнулся смехом. – «Это не заголовки, это снотворное. А шрифты? Это же стандартный "Таймс Нью Роман"! Где индивидуальность? Где "фишка"? Это же не корпоративный отчет, Настя, это школьная газета!»
Настя сжала кулаки под столом.
– «Михаил, мы придерживаемся единого корпоративного стиля школьной газеты, чтобы она выглядела солидно и узнаваемо. И" "Таймс Нью Роман" - это классика, которая читается легко и..»
– «Легко засыпается под нее,» – перебил он, а затем перевернул свой блокнот и показал остальным.
На странице красовалась шаржевая карикатура на Настю: высокая, с собранными в тугой пучок волосами, в строгом костюме и с огромной лупой, сквозь которую она рассматривала крошечный шрифт.
По классу прокатился смешок. Настя вспыхнула.
– «Это крайне непрофессионально, Михаил! И совершенно неуместно!» – ее голос зазвенел от негодования. – «Кроме того, ваша так называемая "креативность" часто граничит с абстракцией. Как, например, в этом эскизе для статьи о школьной эко-акции!» – Она указала на его рисунок: нечто, напоминающее сплетение корней и проводов, с хаотичными брызгами краски. – «Это слишком абстрактно! Дети не поймут!»
– «Абстракция - это искусство, Настя. Это заставляет думать,» – он пожал плечами. – «А ваша газета заставляет зевать. Может, если бы там было что-то, что цепляет глаз, люди бы ее читали, а не использовали для розжига костра.»
– «Моя газета - самая читаемая в школе!»
– «Ну да, потому что ее раздают насильно,» – пробормотал Миша, вновь уткнувшись в блокнот.
Настя почувствовала, как в висках застучала кровь. Она уже видела, как все ее идеальные планы рушатся под натиском его наглости и безответственности. Дедлайны, которые она так тщательно просчитывала, теперь казались несбыточной мечтой.
– «И, Михаил, вы опаздываете на каждое собрание!» – она не могла не высказать это.
Он поднял глаза, и на этот раз в них не было насмешки, только усталость. Или так показалось Насте.
– «Ну да, я не умею управлять временем, как вы, ваша светлость. Может, вы и этому меня научите?»
– «Да, научу! С превеликим удовольствием!» – Настя с трудом сдерживалась.
Они обменялись взглядами, полными взаимной антипатии. Настя была уверена: он - это самое большое наказание, которое только могло свалиться на ее голову. Миша, казалось, думал о ней то же самое. И это было только начало.