Дориан. Когда проснётся Бездна
Часть первая
Корабли входили в гавань Гефестополя под громовые крики толпы.
"Всего полгода назад они бросали в нас гнилыми овощами, - подумал Дориан, - а теперь цветы..." Его пальцы сжали фальшборт. Отец говорил: "Народная любовь - самое ненадежное дно для корабля".
Вода в гавани была неестественно синей, будто подкрашенной индиго – результат магических защит, которыми городские маги щедро обрабатывали бухту. Над волнами кружили белые чайки с алыми клювами – символом Гефестополя. Их крики сливались с рёвом толпы.
По обеим сторонам канала высились бронзовые статуи древних стратегов, позеленевшие от времени. Их пустые глазницы следили за «Молнией Гефеста», словно оценивая нового героя.
"Сколько из них закончили жизнь на пирушках архонтов? Сколько стали такими же, как те, кого ненавидели? Не моя судьба."
На корме флагманской галеры «Молния Гефеста», опираясь на позолоченный фальшборт, стоял Дориан. Солёный ветер трепал его плащ, выцветший от морских походов, но вышитый золотом герб родного города всё ещё сверкал — чёрный молот на кроваво-красном поле.
"Ее строили на верфи отца, - мелькнуло в памяти. - Он умер, не дожив до первого спуска на воду... "
— Смотри, это он! Стратег! — кричали на пристани.
"Не стратег, - поправил мысленно Дориан. - Просто человек, который не сдался, когда другие уже готовились к капитуляции."
Женщины бросали под ноги его морякам цветы, мальчишки с горящими глазами тянули руки, пытаясь дотронуться до борта галеры. Поэты уже слагали строки: «Как волны гонят шторм пред собою, так Дориан гнал флот Виндерланда...»
"Гнали флот Виндерланда... Если бы они знали. Если бы видели, как горят люди. Как кричат. Никакая поэзия не передаст этот запах."
Каюта "Молнии Гефеста" была тесной, пропахшей смолой и кровью. Пленный капитан Виндерланда, человек с перевязанной раной на плече, сидел на полу, скованный цепями. Его униформа, некогда гордая и расшитая золотом, теперь была изорвана и запачкана.
Дориан вошёл, держа в руке кубок вина.
— Последний шанс, капитан. Где остатки вашего флота?
Капитан поднял голову. Его губы растянулись в улыбке, лишённой радости.
— Вы думаете, что победили?
Дориан налил вино во второй кубок, поставил перед пленником.
— Я знаю, что победил.
Капитан не притронулся к вину.
— Он уже проснулся.
В каюте внезапно похолодало. Лампы затрещали, пламя погасло, оставив их в темноте.
— Кто? — резко спросил Дориан.
Но капитан лишь закатил глаза, его зрачки расширились, стали чёрными, как смоль.
— Ты услышишь его рёв, когда будешь тонуть.
Двери каюты с грохотом захлопнулись сами собой.
Всего полгода назад всё было иначе.
Имперские галеоны блокировали порты вольных городов, а архонты спорили, кому сдаться выгоднее. Потом Дориан взял командование на себя — и всё перевернул. Он сжёг дотла Виндергардскую армаду у мыса Таррос, перерезал торговые пути, заставив Виндерланд голодать. И вот теперь — триумф.
Но за улыбками горожан Дориан видел и другое.
***
Зал освещали масляные лампы в форме драконьих голов – трофеи давней войны с Виндерландом. Их свет дрожал на мозаичном полу, где из разноцветных камешков был выложен герб города: молот, разбивающий корону.
За спинами архонтов висели ковры с изображением «Семи побед Гефестополя», но последнее, восьмое место пустовало – будто ждало подвигов Дориана.
В зале Совета Архонтов пахло ладаном и страхом.
"Ладан. Всегда ладан. Как будто могут замаскировать запах страха и гнили. Эти стены видели больше предательств, чем сражений."
"Эти ковры с победами... - заметил Дориан. - Семь побед за триста лет. А я за полгода сделал восьмую. Вот в чем их проблема."
— Как трогательно... Сын корабела вернулся, покрытый славой. Жаль, что слава — плохой советчик в политике."— старый Мирон, глава совета, ударил жезлом по мраморному полу. — Флот подчиняется архонтам, а не личным амбициям!
"Снова это "сын корабела", - закипело внутри. - Как будто мое происхождение важнее того, что я спас город."
— Если бы ваш жезл бил врагов так же метко, как по полу, Виндерланд давно бы молил о мире
— Остроумно. Но скажи, герой... — вступила архонта Лисилла, её шёлковые одежды шелестели, как змеиная кожа. — Что будет, когда в Виндерланде закончится смута? Твои победы держатся на их слабости, не на нашей силе. Император Виндерланда умер, у них смута. Будь у них лидер — ты бы проиграл.
— Будь у нас лидер раньше — не пришлось бы спасать города в последний момент, — холодно ответил Дориан. — Видите эти корабли? Они теперь наши. А знаете, почему? Потому что я дал экипажам выбор — грести под нашими флагами или кормить рыб. Ваши советники предлагали платить им золотом... которого у вас не было
Тишина повисла, как туман перед бурей.
***
Вода у пирсов была чёрной, как чернила, и пахла водорослями и ржавчиной. Где-то вдали звенели колокола на Башне Старой Гавани – три медленных удара, предупреждающих о ночных отливах.
По воде скользили огоньки рыбачьих лодок, но сам пирс был пуст, если не считать стаи худых котов, выискивающих остатки улова в щелях между камнями.
Ночью, стоя на пустынной набережной, Дориан смотрел, как луна дробится в чёрной воде.
— Они боятся тебя, — сказал за его спиной низкий голос.
Это был Клеон, его первый штурман, человек с лицом, изборождённым шрамами от абордажных крюков.
— Боятся, что народ потребует сделать тебя архонтом. Или царём.
"Царская власть? - Дориан сжал кулаки. - Они не понимают. Я видел Виндерландские тюрьмы. Лучше смерть, чем такая "победа"."
— Мне нужна не корона, — Дориан сжал кулаки. — А чтобы Виндерланд никогда больше не поставил нож на горло нашим городам.
— Тогда завтра выходим в море, — Клеон хмыкнул. — Проверим блокаду.
"Молния Гефеста" покачивалась на чёрных водах за час до рассвета. В трюме, где хранились запасы пресной воды, корабельный маг Агафон сидел перед медной чашей, наполненной морской водой. Его морщинистое лицо отражалось в тёмной поверхности, искажённое дрожащим светом масляной лампы.
Дориан спустился по скрипучей лестнице, раздражённо потирая переносицу.
— Ты звал меня, старик?
Агафон не поднял глаз. Его пальцы, покрытые татуировками древних рун, медленно водили над водой.
— Море шепчет, стратег. Оно недовольно.
— Море всегда недовольно, — проворчал Дориан.
— Не так, как сейчас. — Агафон резко провёл рукой, и вода в чаше заклубилась, потемнела. — Смотри.
Дориан нахмурился. Вода отражала не его лицо, а что-то иное — тени, сплетающиеся в формы, напоминающие драконов.
— Это что, колдовство?
— Нет, — прошептал маг. — Это предупреждение. Ты нарушил баланс.
Дориан усмехнулся.
— Баланс? Виндерланд держал нас в цепях. Где был твой "баланс" тогда?
Агафон наконец поднял на него взгляд. Его глаза были мутными, как у слепца.
— Ты думаешь, что воюешь только с людьми?
Вода в чаше вдруг почернела полностью, и лампа погасла.
***
На рассвете «Молния Гефеста» снялась с якоря.
Дориан не видел, как из-за колонн гавани за ним наблюдал человек в плаще с капюшоном.
— Готово, — прошептал тот. — Пираты его ждут.
И растаял в утреннем тумане.
Часть вторая
Три дня «Молния Гефеста» шла вдоль берегов Виндерланда, проверяя цепи блокады. На горизонте дымили опустевшие портовые города — ни одного торгового судна, ни одного военного дозора. Казалось, империя сломлена.
Береговая линия напоминала гниющую челюсть – полуразрушенные башни, пустые доты, доки, где на боку ржавели каркасы недостроенных кораблей. Ветер приносил запах гари: где-то в глубине территории ещё тлели деревни, брошенные жителями.
"Голод - страшное оружие. Я знаю. Восемь лет назад, когда наш квартал бунтовал из-за хлеба... Теперь они узнали ту же боль. И кто из нас стал лучше?"
Дориан стоял на носу, вглядываясь в туманную полосу на стыке моря и неба.
— Слишком тихо, — пробормотал он.
"Как перед битвой у Тарроса. Тишина перед смертью."
— Эй, стратег! — крикнул с мачты дозорный. — Парус на юго-западе!
Дориан схватил поданную зрительную трубу. На горизонте покачивалась узкая галера с чёрными парусами.
— Братство Осьминога... Странно. Они обычно умнее, чем нападать на военные галеры, — усмехнулся Клеон, поглаживая рукоять абордажного топора.
— Посмотри на корму. Видишь эти щели между досками? Их конопатили волосом — так делают только в Гефестополе. Это наш корабль, Клеон. Украденный или проданный
"Конопатили волосом... Как учил отец. Кто-то из наших передал им секреты верфи."
Но галера не повернула. Вместо этого на её палубе вспыхнули огни сигнальных фонарей — три красных всплеска.
— Может, они просто не узнали наш флаг?
"Черные паруса... Но не те, что мы нанимали. Эти слишком аккуратные, слишком новые. Постановка. Ловушка. И кто-то из своих указал им место."
— Узнали. Там, на рее... Видишь человека в плаще? Он смотрит прямо на меня. Это личная встреча
— Это... атака? — кто-то неуверенно засмеялся.
— Боевые позиции! — рявкнул Дориан.
Чёрные паруса пиратов были украшены вышитыми серебром звёздами – знак того, что они прошли через Подгорное море, где, по легендам, вода отражает небо.
Сама галера скрипела, будто живая – её доски были сращены не гвоздями, а чем-то вроде сухожилий. На носу красовалась фигура русалки с оскаленным черепом вместо лица.
Ветер внезапно стих.
"Молния Гефеста" замерла на зеркальной поверхности моря, словно в ловушке. Дориан, стоя на носу, почувствовал липкий пот на спине. Не от жары — от тишины.
— Гребцы на паузу, — приказал он, не отрывая глаз от черного паруса на горизонте.
Пиратская галера шла против ветра. Против всех законов.
— Скорпионы! — рявкнул Клеон.
С деревянных платформ грянули щелчки спусковых механизмов. Метровые болты с шипами пронеслись над водой...
И пиратский корабль вдруг осел в воде, будто присевший зверь. Стрелы пролетели впустую.
"Тактика ровесника... Только Клеон и я знали этот маневр. Значит, предатель среди ближнего круга. Сердце сжимается холоднее морского ветра."
— Чертовы... — Дориан сжал перила. — Они знали наш залп!
Первая таранная попытка пиратов была неуклюжей — «Молния» легко увернулась, осыпав врага градом стрел. Но когда Дориан приказал окружить галеру, та внезапно развернулась против ветра с невозможной для грузного судна скоростью.
— Колдовство?! — зашипел Клеон.
— Нет, — Дориан почувствовал, как по спине пробежал холодный пот. — Там лучший экипаж, какой я видел. И они знают наши манёвры.
Море вокруг забурлило от весел. Пиратская галера протаранила борт, и десятки крюков впились в древесину «Молнии».
С треском лопнули первые доски.
Пиратская галера врезалась точно в стык между третьим и четвертым рядом весел. Дориан услышал, как с грохотом ломаются уключины.
— Абордаж!
Крюки впились в борт не просто так — они ввинчивались, будто живые. Дерево стонало под их напором.
— На абордаж! — Дориан выхватил ксифос. — Но оставьте капитана живым!
На палубе вражеского судна пахло смолой и кровью. Дориан, прикрываясь щитом, пробивался к корме, где маячила фигура в позолоченных доспехах — явно не пиратского предводителя.
Первый пират рухнул с перерезанным горлом, но за ним уже лезли десятки.
— К корме! Там их капитан!
Он стоял у грот-мачты, высокий, в маске из морского змея. Чешуя слилась с кожей, будто врастала в нее.
— Привет от Мирона, — глухо прозвучало из-под маски. — Он сказал, ты любишь сюрпризы.
"Значит, старый лис решил избавиться от меня? Хорошо. Теперь я знаю, кто враг."
Дориан пнул щит — тот скользнул по палубе, сбив с ног двоих наемников.
— А он не сказал, что я их возвращаю?
В этот момент небо почернело.
Удар шторма был внезапен, как нож в спину. Волна высотой с башню обрушилась на сцепившиеся суда, смывая людей за борт. Дориан успел ухватиться за обломок мачты, когда «Молния» с треском переломилась пополам.
Волны не просто били – они изгибались, как спина гигантского зверя. Молнии били снизу вверх, к небу, а дождь падал крупными, тяжёлыми каплями, оставляющими на коже красные следы, будто это была не вода, а кровь.
— Клеон! — закричал он, но ответом был только рёв ветра.
Пиратская галера исчезла в пучине за секунды. Дориану хватило времени заметить, как тот позолоченный незнакомец прыгает в шлюпку — и странное: на его плаще мерцал герб Гефестополя...
Небо разорвалось.
Волна высотой с башню обрушилась на сцепившиеся корабли. Дориан увидел, как пиратский капитан срывает маску — и под ней...
Лицо Телеса. Капитана стражи Гефестополя.
"Капитан стражи... Тот самый, что пил со мной вино в таверне "Три якоря". Смеялся над моими шутками. Какое золото стоит такой измены?"
— Мы еще встретимся! — крикнул тот, прыгая в шлюпку.
Дориан хотел броситься за ним, но "Молния" с треском переломилась пополам.
"Отец говорил: море всегда забирает свое. Видно, мое время пришло..."
Тьма.
***
Сознание возвращалось медленно.
Песок. Солёный привкус во рту. Где-то рядом стонал раненый.
Песок здесь был не жёлтым, а серым, словно смешанным с пеплом. Обломки кораблей торчали из воды, как рёбра мёртвого чудовища. Воздух пахнул серой и мокрой шерстью, хотя вокруг не было ни одного животного.
Дориан поднялся на локтях. Перед ним простирался пустынный берег, усеянный обломками. В десяти шагах, прижав руку к окровавленному животу, корчился пират — тот самый, что кричал про архонтов.
"Мальчишка... Младше того возраста, в котором я впервые взял весло. Чья это война? Наша? Или тех, кто посылает детей умирать за свои амбиции?"
— Живой? — Дориан подполз, откинул плащ умирающего. Под ним оказался молодой парень с татуировкой осьминога на шее — знак братства Подгорного моря.
— Ты... ты пытаешься спасти меня? — пират хрипло рассмеялся, захлёбываясь кровью. — Нас... нас наняли, чтобы убить тебя...
— Кто? — Дориан стиснул его плечи.
— Он... дал нам золото... и карты твоих маршрутов... — глаза пирата помутнели. — Архонт... Мирон...
"Странно, - подумал Дориан, - я должен чувствовать ярость. Но есть только холодная уверенность: наконец-то враг показал лицо."
Рука безжизненно упала на песок.
Дориан закрыл ему веки и поднял голову.
Вдали, за дюнами, высилось нечто невозможное — башня из чёрного мрамора, искривлённая, будто её вытянули из земли руками великана.
"Отец рассказывал сказки об этом месте. Говорил, что сюда попадают только те, кого зовут. Значит, все это - не случайность?"
Башня не отбрасывала тени, хотя солнце висело прямо над ней. Её стены были покрыты иероглифами, которые двигались, переползая с места на место. У основания валялись странные предметы – ржавый меч с эльфийскими рунами, пустая бутылка с письмом внутри, череп морского зверя с золотыми зубами.
— Магакратия... — прошептал он.
И тут тени вокруг шевельнулись.
— Мы ждали тебя, Дориан, — сказал голос без лица.
Часть третья
Песок хрустел на зубах, когда Дориан поднимался по дюне к черной башне. Его ксифос остался где-то в море, но он сжал в кулаке пиратский кинжал – плохое оружие против магов, но лучше, чем ничего.
Песок здесь был не жёлтым, а серым, словно смешанным с пеплом. Обломки кораблей торчали из воды, как рёбра мёртвого чудовища. Воздух пахнул серой и мокрой шерстью, хотя вокруг не было ни одного животного.
Тени вокруг сгущались, хотя солнце стояло в зените.
— Мы ждали тебя, Дориан, — повторил голос.
Из воздуха материализовались три фигуры в серых плащах. Их лица скрывали серебряные маски без прорезей для глаз.
— Кто вы? — Дориан оскалился. — Прислужники архонтов?
Средний маг поднял руку, и кинжал вырвало из пальцев стратега. Он завис в воздухе, превратившись в рой металлических бабочек.
— Мы – Совет Шести. А ты – случайность, которая не должна была случиться.
***
Внутри башни не было лестниц – только бесконечный коридор, стены которого покрывали движущиеся фрески. Дориан видел на них падение Виндерланда, лес Тысячи Шёпотов, что-то похожее на дракона...
— Ты сломал Пророчество, — сказал маг, идя впереди. — Когда умер император, наследник должен был вернуться в столицу. Но твоя блокада отрезала ему путь.
"Какое мне дело до ваших пророчеств? Я защищал свой город - вот и вся моя магия."
— Мне плевать на ваши пророчества, — Дориан остановился. — Кто нанял пиратов?
Маг повернулся. Его маска отразила искаженное лицо стратега.
— Ты действительно не знаешь? Или не хочешь знать?
В воздухе возникло видение: зал Совета Архонтов. Мирон вручал кошель человеку в позолоченных доспехах.
— Почему? — Дориан сглотнул. Он узнал того воина – это был Телес, капитан городской стражи Гефестополя.
— Потому что ты стал важнее них.
Совет Шести собрался в круглом зале под куполом из черного стекла. Шесть тронов, пять фигур в масках. Шестое кресло пустовало.
Купол из чёрного стекла отражал не зал, а звёздное небо – но звёзды были расположены не так, как в реальном мире. Некоторые складывались в знакомые созвездия, другие образовывали знаки, от которых слезились глаза.
Троны магов стояли на круглой платформе, окружённой рвом с чёрной жидкостью. Иногда в ней всплывали пузыри, и тогда в воздухе раздавался шёпот на забытом языке.
— Мы предлагаем тебе выбор, — заговорил центральный маг. — Отомстить архонтам... или спасти Апию.
— Каким образом?
— Наследник Виндерланда жив. Он – ключ к печатям Пожирателя Бездны. Если ты снимешь блокаду и позволишь ему вернуться...
Дориан рассмеялся:
— Вы хотите, чтобы я сдался? После всего?
Маги переглянулись. Затем шестой трон вдруг заполнился тенью. На нем появилась фигура в плаще из перьев ворона.
— Нет, — сказала женщина. Ее голос звучал как скрип корабля во время шторма. – Мы хотим, чтобы ты сделал то, что делал всегда. Выиграл войну. Просто теперь ты будешь знать настоящего врага.
Она сбросила капюшон.
Дориан отшатнулся.
Перед ним сидела Лаэ'Дан – последняя из эльфов.
"Последняя из эльфов... Отец говорил, что они исчезли сто лет назад. Значит, война идет гораздо дольше, чем я думал."
***
Море утром было спокойным, почти зеркальным. Но на горизонте, там, где обычно виднелись торговые суда, теперь стоял густой туман. Иногда в нём мелькали вспышки – то ли молнии, то ли огни неизвестных кораблей.
На рассвете Дориана нашли рыбаки на побережье близ Гефестополя. Он был один, без оружия, с обожженными странными символами ладонями.
Когда его привели в город, первое, что он спросил:
— Где Мирон?
Архонт уже бежал.
Дом Мирона был пуст. После бегства архонта здесь остались лишь следы спешки — разбросанные свитки, письма и опрокинутые сундуки.
Дориан шагнул в кабинет, его взгляд упал на книжную полку. Что-то было не так.
— Здесь, — пробормотал он, нажимая на резную панель.
Скрытая дверь со скрипом открылась, раскрыв узкую комнату.
Внутри — карта Апии, покрытая пометками. Красными чернилами был обведён Лес Тысячи Шёпотов.
Но больше всего Дориана поразило то, что висело на стене — такой же символ дракона, как на письме "Покровителя", но перечёркнутый мечом.
"Мирон боялся его..."
На столе лежал дневник. Последняя запись:
"Они знают, что я знаю. Если я исчезну — ищи ответы у эльфов."
***
— Ты веришь ей? — Клеон, чудом выживший в кораблекрушении, хмуро смотрел на море.
Дориан сжимал новые таблички с приказами для флота. Блокада Виндерланда сохранялась, но теперь корабли должны были искать не торговые суда...
— Нет. Но я верю в то, что видел. Пожиратель Бездны – не миф. И если архонты готовы убить меня, лишь бы договориться с Виндерландом...
Он развернул свиток. На нем был нарисован корабль, идущий к Лесу Тысячи Шёпотов.
"Лес Тысячи Шёпотов... Отец запрещал мне туда ходить. Говорил, что там теряют разум. Но теперь у меня нет выбора."
"Лес Тысячи Шёпотов... В детских кошмарах он приходил ко мне. Теперь я приду к нему. Может, там наконец найду ответы."
— Значит, война только начинается.
Гавань Гефестополя. Рассвет.
Клеон стоял на причале, его лицо было бледным, но твёрдым.
— Ты уверен, что хочешь плыть один?
Дориан поправил меч на поясе.
— Это не твоя война, старик.
Клеон хрипло рассмеялся, затем вытащил из-под рубахи талисман — зуб морского змея на кожаном шнурке.
— Возьми.
Дориан колебался.
— Ты носил его сорок лет.
— Именно поэтому он должен быть у тебя. — Клеон нахмурился. — Он спас меня от худшей смерти... чем та, что ждёт тебя там.
Дориан взял талисман. Зуб был холодным, как лёд.
— Я вернусь.
Клеон не ответил. Он лишь повернулся и ушёл, не оглядываясь.
"Он не верит, что я вернусь..."
Дориан взошёл на борт одинокого корабля, направляющегося к Лесу Тысячи Шёпотов.