Борьба и бегство.2.
Я прячусь за дверью машины и слышу, как мимо меня свистят пули.
— ГДЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ВЕРТОЛЁТ? —Густав кричит Тому.
— ПРОСТО ПОДОЖДИ, — Том кричит в ответ, раздается еще несколько выстрелов, и вскоре я слышу пронзительный крик.
Я выхожу из-за двери и вижу, что пятеро мужчин Романа мертвы, а Роман держит Вив, Стар и Лотти в руках.
—Смотри, кто у меня, Кримсон. — Роман дразнит меня.
— Том, не стреляй, — говорю я, подходя к девушкам, у которых рты заклеены скотчем, а руки связаны веревкой. Они все смотрят на меня широко раскрытыми от страха глазами, из которых текут слезы.
— Отпусти их, — требую я.
— Почему я должен это делать, а? — говорит Роман, смотря мне прямо в глаза, и гримасничает.
— Они не сделали ничего плохого, Роман. Отпусти их. Я предупреждаю тебя.
— Возвращайся домой, любовь моя, если ты это сделаешь, девочки не умрут.
Я совершенно растеряна. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Тома, который стоит, наклонив голову, затем перевожу взгляд на Густава, который качает головой, на Георга, который подзывает меня к себе, и, наконец, на Билла, который вообще не двигается с места. Я поворачиваюсь к девочкам, которые визжат так громко, как только могут, за скотчем.
Роман сдирает клейкую ленту со рта Лотти.
— УХОДИ, СИ! УХОДИ, НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ, ПРОСТО УХОДИ! НЕ БЕСПОКОЙСЯ О НАС, ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТО УХОДИ. — Она заливается слезами, я знаю, что она говорит это только для того, чтобы я благополучно ушла, но я также знаю, что никто из них не выживет, если я решу уйти. Все они отчаянно кивают головами в знак согласия. Меня чертовски убивает то, что я вижу, как они готовы отдать за меня свои жизни, даже после того, как мы какое-то время не разговаривали. Искры в их глазах больше нет, и все, что осталось, - это чистый ужас.
— Что ж, похоже, тогда я решу за тебя.
Все происходит как в замедленной съемке, пока я наблюдаю, как Роман стреляет в лицо Вив, затем Стар и, наконец, Лотти. Я падаю на пол, крича во всю глотку, их лица разбиты пополам, а мозги разбрызганы повсюду. Я заползаю на них сверху и обнимаю их так же, как делала это, когда они приходили ко мне в гости с ночевкой. Я кричу и кричу до тех пор, пока у меня не пересыхает в горле и я физически не могу издать ни звука. Внезапно меня переполняет неприятное чувство, и меня рвет на пол, я вытираю рот рукавом, прежде чем дотронуться до руки Стар,
тепло в ее теле медленно исчезает.
— ТЫ ГРЕБАНЫЙ МОНСТР, — кричу я. Я встаю лицом к лицу с Романом, а он прижимает пистолет к моему виску. —ТЫ ГРЕБАНЫЙ МОНСТР. — Меня не волнует тот факт, что в любой момент он может нажать на курок и заставить меня замолчать навсегда. Все, что меня волнует, - это мои единственные друзья, распростертые на земле.
—Эти невинные женщины не умерли бы, если бы ты просто приняла решение и поехала со мной домой. — Он заправляет прядь волос мне за ухо, и я отталкиваю его руку от своего лица.
— РАЗВЕ ТЫ НЕДОСТАТОЧНО ДОСТАВИЛ МНЕ ХЛОПОТ!?
— Тише, дорогая. Возвращайся домой, где твое место, — чем больше он говорит, тем больше мне хочется хладнокровно убить его.
— ЭТО МЕСТО НИКОГДА НЕ БЫЛО МОИМ ДОМОМ. ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДУМАЛ, ЧТО МОЖЕШЬ НАПАСТЬ НА МЕНЯ И ОЖИДАТЬ, ЧТО Я СНОВА БРОШУСЬ В ТВОИ ОБЪЯТИЯ? НИ ЗА ЧТО НА СВЕТЕ.
– Что он с тобой делал? — Том направляется к нам, снова поднимая пистолет.
— На твоем месте, Том, я бы остановился там, где ты стоишь, — говорит Роман, сильнее прижимая пистолет к моей голове.
— Я ненавижу тебя, — говорю я, срывая голос. — Я тебя чертовски ненавижу. — Весь мой мир рушится вокруг меня на куски, и я хватаюсь за грудь, начиная плакать еще сильнее, во рту пересыхает, я пытаюсь проглотить комок в горле. Моя голова начинает раскалываться от того, как сильно я кричала, и меня охватывает головокружение.
Внезапно пуля, выпущенная из-за спины Романа, попадает ему прямо в спину, и он кашляет кровью прямо на меня, прежде чем его конечности подкашиваются, и он падает на пол. Как бы злобно это ни звучало, я не могу сдержать улыбку, когда он наконец замолкает. Его глаза закатываются, прежде чем он снова начинает булькать, его нога подгибается, и он кашляет еще раз, прежде чем полностью затихнуть.
А потом наступила тишина.
Я начинаю заваливаться назад, и Том подхватывает меня сзади, прежде чем уложить на пол, мое тело сильно трясется, а я беззвучно плачу.
Джон показывается из-за машины, Билл и Густав идут поблагодарить его, а Георг и Том садятся рядом со мной, когда я ударяюсь затылком о бетон. Почему? Это все, о чем я могу спросить. Почему это всегда должно происходить со мной? Что я такого сделала, чтобы заслужить такую боль? Никто не может найти слов, чтобы успокоить меня, все просто смотрят, как я катаюсь по полу и выдираю клочки своих волос.
Тишину заполняет звук приземляющегося вертолета.
Билл, Густав и Георг загружают в него свои вещи, пока Том ждет рядом со мной.
— Давайте, ребята, копы скоро будут здесь. — говорит Билл, похлопывая Тома по спине. Я поднимаюсь и возвращаюсь к девочкам.
—Мне так жаль. Мне жаль. Вы этого не заслужили. Теперь вы в безопасности, далеко-далеко от всего этого дерьма, — говорю я им, ожидая, что Лотти скажет какую-нибудь глупость, используя слово "soy" и корча смешные рожицы, а Вив погладит меня по голове и скажет, что все будет хорошо. Но там ничего нет. Они просто лежат там мертвые.
Мне требуется вся моя сила, чтобы оторваться от их безжизненных тел, но Билл прав, копы будут здесь с минуты на минуту.
Я сажусь в вертолет и, когда мы взлетаем, бросаю последний взгляд на девушек, которых считала своими лучшими подругами. Их безжизненные тела медленно превращаются в крошечные точки, когда мы поднимаемся в небо. Я отворачиваюсь и обхватываю голову руками.
Когда мы улетаем, полиция выезжает на место происшествия и находит тела всех погибших.
Однако девушек, вероятно, даже не опознают, поскольку все они были объявлены мертвыми или пропавшими без вести, и Роман сменил их имена, чтобы подвергнуть еще большим пыткам и боли, прежде чем на этот раз умереть по-настоящему.