Сон или видение?
Цзян Чэн тонул в омуте. Фрагменты воспоминаний, как осколки стекла, вспыхивали и исчезали во тьме.
Тихий плеск воды.
Лотосы раскрываются в мягком свете рассвета.
Высокая фигура с гордой осанкой, чуть склонённая вперёд.
Нежная улыбка. Кольцо поблёскивает на нефритовых пальцах.
- Цзян Чэн...
- Матушка?
- Иди ко мне.
Белоснежные руки мягко коснулись его головы - тёплые, ласковые.
Лёгкие поглаживания - словно ветерок, скользящий по глади озера.
Мальчик замер. Вжался в её ладони, впитывая каждую крупицу тепла.
А потом прозвучали слова - тихие, с оттенком грусти.
Последняя надежда, выдохнутая шёпотом:
- Ты - единственный, кто у меня есть...
Голос дрогнул, но улыбка не исчезла.
Мальчик обнял её крепко.
Серьёзно, по-детски твёрдо прошептал:
- Матушка, не грусти. Я с тобой.
Он прижался ближе, будто пытался слиться с её теплом.
Но оно исчезло.
- Ма...тушка?
Её ладони соскользнули с его головы, оставив за собой пустоту.
Женщина аккуратно поставила ребёнка на землю и сделала шаг назад.
- Матушка?..
- МАТУШКА!!
Бам! ....
Хлопнула дверь.
Грохот сломанных досок. Звон разлетевшихся осколков.
- Цзян Чэн - твой сын! Родной тебе сын!
Взмах хлыста.
Скрежет. Резкий, как крик.
- Вэй Ин не виноват! Госпожа, прошу вас, одумайтесь!
Сквозь оглушающий гул в ушах прорезался хриплый голос служанки.
Крики. Чей-то сдавленный всхлип. Паника.
- Зачем... зачем его привели в Пристань Лотоса?!
Голос женщины дрожал. В нём слышалось отчаяние -
безысходное, обжигающее, как ледяной ветер.
Грохот.
Тьма затмила небо.
- Почему ты не такой?! Почему даже со слугой не можешь справиться?!
Цзян Чэн вжался в стену.
Кулаки сжаты до боли. Губы дрожат.
Он заставил себя кивнуть.
- П-прости, матушка... Я... я буду стараться. Ещё больше! Обещаю!
Треск.
Резкий, как удар.
Ткань с треском разорвалась.
Шаги. Тяжёлые, гулкие.
- Отец... они мои... мои щенки... Верни мне их... Пусть он уйдёт!
Цзян Фэнмянь стоял спиной.
Ни слова. Ни взгляда. Ни дрожи в плечах.
Он просто отвернулся.
И ушёл.
Цзян Чэн замер.
Словно окаменел, слился со стеной.
Грудную клетку сдавило так сильно, будто внутри что-то треснуло.
Дышать стало тяжело.
Слёз больше не было. Они закончились.
Шорох ткани.
- Вэй Ин, не бойся...
Янь Ли осторожно провела рукой по его волосам -
ласково, успокаивающе.
Пальцы скользнули по прядям, будто старались пригладить не только волосы, но и тревогу.
- Я буду заботиться о тебе.
Цзян Чэн замер в темноте коридора.
"Я тоже твой брат."
Он не сделал ни шага.
Не выдал себя ни шорохом, ни дыханием.
Только смотрел.
Бездонные глаза впивались в их силуэт, как нож в плоть.
Губы Янь Ли дрожали, но руки оставались твёрдыми.
Вэй Ин прижался к её плечу.
- Ты не один.
А я?..
Дождь застучал по крыше.
Глухо, тяжело.
Капли били в землю, как будто кто-то тихо плакал за него.
Цзян Чэн развернулся.
И ушёл.
Гул.
В висках стучало, в груди жгло.
Крепкие руки протянули меч.
- Как ты его назовёшь?
Юный голос дрогнул, но ответ прозвучал чётко:
- Саньду.
Мужчина на мгновение задержал взгляд.
Кивнул.
- Что ж. Пусть будет так.
Холодная рукоять легла в его ладонь.
Он сжал её - до побелевших костяшек, до боли.
Железо отзывалось в крови, будто просыпалось вместе с ним.
Мой меч.
Мой.
На бескрайнем поле высоких трав стояла гордая фигура. Ветер мягко играл с длинными стеблями, заставляя их покачиваться в едином ритме. Тонкие полотна его одежды тоже колыхались, словно продолжение этого танца. Подвешенный на поясе круглый нефритовый диск чуть слышно звенел, ударяясь о край пояса.
Позади послышались торопливые шаги.
-Молодой господин Цян, пора.
Тонкая ткань на спине юноши вздрогнула вместе с его телом, но он не обернулся сразу. Лишь спустя мгновение он повернулся к слуге и едва заметно кивнул.
Они сели в лодку.
-Мы отплываем, молодой господин.
Лодка мягко сошла с берега, прорезая гладь воды. Вокруг покачивались нежные лепестки лотосов, отражаясь в реке, точно звезды в ночном небе. Ветер, который ещё недавно трепал его одежду в поле, теперь лишь слегка шевелил ткань на его плечах. Вскоре перед ними выросли высокие стены усадьбы, на воротах которой сиял символ лотоса с девятью листьями - знак власти и благородного происхождения.
-Молодой господин, мы прибыли.
Юноша лениво потянулся, зевнул и огляделся. Но тут его внимание привлекло неподвижное тело, лежащее у воды.
Его брови, прямые и острые, словно лезвие меча, едва заметно дрогнули.
Ссутулившись, он подошёл ближе и осторожно постучал по телу палкой.
Бам!
-Ха-ха-ха!
Юноша не успел среагировать, как его окатило водой.
-Цян Чен, тебя так долго не было, что я уже подумал, будто ты останешься в Гусу из-за местных красавиц!
Цян Чен провёл рукой по мокрому лицу, тяжело вздохнул и лениво приподнял подбородок.
-Ха, я же не ты.
Мокрый юноша перед ним хитро ухмыльнулся и скользнул рукой по промокшей ткани на его груди.
-Цян Чен, я скучал.
Цян Чен хлопнул по его руке.
-Где моя сестра?
Вей Ин с притворной обидой потер ладонь.
-Шицзе сейчас занята.
"Не пришла?"
Цзян Чен поник
" Чего я вообще ожидал?"
---
Юноша опустил голову, глаза на миг сузились, но прежде чем в нём успело закипеть раздражение, Вей Ин снова привлёк его внимание.
Цян Чен молча шагнул внутрь усадьбы. Войдя в главный зал, он с лёгким поклоном произнёс:
- Матушка, отец. Ваш сын вернулся.
Рядом с женщиной стоял мужчина в строгих одеждах. Он кивнула и повернулась к слуге. Мужчина сказал.
- Цзян Чен, у тебя был долгий путь. Иди и отдохни.
- Слушаюсь.
Цзян Чен шёл по самой живописной дороге. Деревья покачивались под лёгким ветром, в ручье плавали карпы. Он приподнял уголки губ - всё же он скучал по дому.
Лёгкое чувство будоражило его сердце. Остановившись перед дверью сестры, он поднял руку, но так и не решился постучать. Не оглядываясь, ушёл в свои покои.
Усталый, он лёг и закрыл глаза, прислушиваясь к недовольным крикам матери. Просто отвернулся, лицо потемнело, губы дрожали.
Глядя в такие же холодные, словно лёд, глаза, сердце Цзян Чена замерло.
Ему почудился чей-то взгляд... Галлюцинация.
Он резко сел, весь в холодном поту. Всю ночь просидел в одной позе, сжавшись в комок, уткнувшись носом в колени.
....