Птичья песня

– Я не хочу творог, – заявила я, как только Лора начала готовить завтрак.

Я твёрдо решила противостоять попыткам изменить мой рацион на более здоровый.

– Ну и ладно, я в холодильнике оставлю, – ответила Лора. – Завтра съешь, если получится.

Не получится, не получится! Зато у меня прекрасно получается есть булочки и омлет. Но до этого было ещё далеко. Сначала позавтракал Джей – Лора по моей просьбе приготовила больше, потому что вчера колдун не только расправился с ужином, но и опустошил половину холодильника.

– Почему бы тебе, – осторожно начала я, – не готовить с самого утра ужин, а потом уже завтрак? Тогда ты сможешь сразу уходить домой и не тратить тут время.

Лора бродила по комнате и как будто не слушала. То штору разгладит, то подвинет стул, чтобы он стоял ровнее.

– И дяде будешь успевать помогать на рынке, – не отставала я.

Мне хотелось, чтобы Лора продолжала готовить и убираться, но при этом проводила бы меньше времени в доме, донимая меня своей неуёмной любознательностью.

Девушка не ответила, снова подошла к стулу и решительно задвинула его под стол.

– Знаешь, я сейчас сбегаю домой. Я кое-что забыла сделать. Ты не пойдёшь сейчас в город?

– Нет, пока новых поручений нет.

– Ну, всё равно, давай я вернусь и приготовлю кофе! Только дождись меня!

Удивительно – неужели то, что она вчера опрокинула турку, так задело её самолюбие? Не понять мне этих перфекционистов. Я сделала вид, что не возражаю. Вообще-то после вчерашнего неудачного дня мне не хотелось даже выходить из комнаты, не то что проявлять какую-то активность, но всё же приготовление кофе было тем немногим, что я умела делать хорошо. Сегодня я особо тщательно отмыла льва, как будто утверждая за собой право хотя бы этот кусочек территории. Затем, повинуясь ранее неведомому мне чувству, подмела садовые дорожки и веранду.

Лора вернулась взбудораженная и, когда я поинтересовалась, в чём дело, сказала, что слегка повздорила с дядей, но ничего страшного – к вечеру он поймёт, что она права, как всегда. Я посочувствовала усатому дяде, которому приходилось жить под таким давлением, но вслух ничего сказать не успела. Колдун заказал кофе, о чём я и сообщила Лоре.

– А господин полицейский не приходил? На одного готовить? – девушка живо заняла место у плиты, как будто боялась, что я её опережу.

– Он вчера сказал, что дел по горло, может быть, через пару дней заглянет... И как вы тут без выходных живёте!

– Как же без выходных? Устал – бери выходной.

Я только покачала головой. Как объяснишь этим людям про нормальный трудовой распорядок?

– Ой! – воскликнула Лора.

Я подумала было, что она опять что-то пролила.

– Я, кажется, утром поднос унесла в кладовку, не принесёшь?

Вот уж не стоит так переживать из-за какого-то подноса. Я недовольно поднялась и пошла в коридор. Там меня настиг вызов колдуна – он опять был чем-то недоволен. Ничего необычного.

Лора уже налила кофе в чашку, поставила на блюдечко и с нетерпением перетаптывалась с ноги на ногу.

– Он меня позвал, – сообщила я, – так что я понесу.

– Нет! Я хочу посмотреть! – девушка поспешно вырвала у меня из рук поднос.

И на что она там собралась смотреть? На то, как я заберу книги на продажу? Если она и эту обязанность хочет у меня отобрать, то я не против!

Я первая поднялась по лестнице, коротко постучала и, не дожидаясь ответа, открыла и придержала дверь для Лоры, которая сосредоточенно несла поднос.

Джей даже не обратил внимания, что к нему ворвалась, по его меркам, целая толпа. Он сидел в кресле за столиком у камина и перелистывал книги. Пока Лора аккуратно освобождала место для чашки, он сунул мне в руку одну из приобретённых у Туана книг и спросил:

– Посмотри. Что с ней не так?

Я повертела в руках томик. Потёртая обложка была испещрена непонятными буквами. Неужели колдун решил, что я каким-то чудом начала понимать эти каракули?

Джей тем временем поднял к губам чашку, но не отпил, принюхиваясь.

– Ты варила кофе? – спросил он меня.

Я не успела ответить, как голос подала Лора. Оказывается, она до сих пор была в библиотеке, только отошла ближе к полкам. Так вот оно что, она хотела посмотреть на книги.

– Я, господин.

– Слишком крепкий. Принеси стакан воды.

Я напряглась, потому что почувствовала, что он сказал не то, что думал. Так вот как он понимает, что я вру! Надо быть поаккуратнее...

Лора пролепетала: «Да, господин» и вышла, а сам господин сходил в свой кабинет, который соединялся дверью с библиотекой, и вернулся, что-то сжимая в ладони.

– Ты была с ней на кухне?

– Да, – с удивлением ответила я, отрываясь от книги. Я как раз нашла, что не понравилось колдуну – в середине оказались вырваны страницы, сразу штук десять, и ещё несколько дальше, вразброс.

Джей смотрел на меня, будто хотел одним взглядом вывернуть наизнанку. Того и гляди, схватит за руку, как вчерашний колдун из белого дома. Я нахмурилась и поставила у него перед носом зеркало, высокое, от пола до потолка. Нечего меня взглядом сверлить, полюбуйся лучше на себя. Колдун моргнул и перевёл взгляд на стопку книг на столе. Мне полегчало. Может быть, в этом мире и правда действует тётушкина магия? Тогда неплохо бы прицепить к одежде булавку от сглаза и завести амулет на удачу – этого добра тут должно быть предостаточно.

Вернулась Лора со стаканом воды. Она шла медленно, будто опасалась, что пол разрушится под ногами. Джей забрал стакан у неё из рук и отвернулся, чтобы поставить на столик. Ловко, словно фокусник, он загородил стакан рукой, и мне показалось, что в воде расползлось мутными щупальцами синее пятно и тут же потеряло цвет. Всё это заняло меньше секунды, и я не могла быть уверена, что это не игра света и тени. Колдун поставил стакан и взял чашку с кофе.

Воздух в комнате как будто загустел, до того очевидным стало напряжение. Лора стояла, сжав кулаки и в упор глядя на Джея. Тот, не отрывая от неё взгляда, протянул мне чашку и сказал:

– Пей.

Я отложила книгу, взяла у него из рук чашку. В запахе чувствовалась горькая нотка. Я сделала глоток.

...Позже, сидя под старой ивой у моста на берегу реки, я прокручивала последовательность событий снова и снова.

Лора словно дикий зверь бросается на Джея. Она кричит: «Ты уничтожил мою семью!» Сбивает колдуна с ног. Они падают в узкое пространство между креслом и столиком.

Мне тяжело дышать, шею как будто сдавливает, а сердце сбивается с ритма.

Джей кричит «Робин!». Руки Лоры на его шее. Он хватает её за запястья.

В глазах пляшут искры. Я оседаю на пол.

Из ниоткуда появляется Робин и, мгновенно сориентировавшись, оттаскивает Лору от колдуна. Она кричит и вырывается.

Джей бросается ко мне и вливает мне в рот жидкость из стакана. Я захлёбываюсь и кашляю, но он не останавливается до последней капли.

Я сажусь и откашливаюсь. Джей отворачивается к Робину, который удерживает изворачивающуюся и кричащую Лору. Она больше не похожа на фею: волосы разметались, лицо покраснело, а глаза сияют первобытной яростью.

...Джей положил ладони на виски девушке, и она, тут же замолчав, словно тряпичная кукла рухнула в кресло. Робин продолжал держать её за плечи, а Джей встал перед креслом на колени, не отпуская голову Лоры. На миг мне показалось, что мы снова в комнате в отеле, и перед колдуном сидит Алина.

– Не надо, – прошептала я, всхлипнула и расплакалась.

– Замолчи, – оборвал меня Джей.

Я зажала рот рукой, но рыдания было уже не остановить.

– Вон отсюда! – крикнул колдун, обернувшись на меня.

В болотной глубине его глаз сверкнуло яростное пламя первобытного огня, подхваченное от Лоры. Колдун тут же отвернулся, а я с трудом поднялась на ноги и, спотыкаясь, вышла из библиотеки.

На лестничном пролёте я прижалась спиной к стене и, продолжая рыдать, сползла на пол. Ноги не держали. Я не смогла бы даже спуститься по лестнице, не говоря уже о том, чтобы покинуть этот дом и бежать куда глаза глядят. Я ждала, что с минуты на минуту из меня начнут вытекать силы, но этого так и не случилось. Колдун стал сильнее за прошедшие недели. Я не понимала, сколько времени прошло, но плакать больше не могла, только вздрагивала при каждом вдохе.

Наконец, дверь библиотеки открылась, вышел Робин со спящей Лорой на руках, и дверь за ними закрылась. Он спустился по лестнице, завернул в мою комнату и положил девушку на постель.

– Рина, – позвал он.

Я прошла вслед за ним на кухню. Он налил мне воды, но я не прикоснулась к стакану.

– Он стёр ей память, да?

Робин опустился на стул, кивнул и сам сделал глоток воды.

– Но это незаконно, ты сам говорил.

Мужчина не ответил.

– Ты же полицейский! – дрожащим голосом сказала я.

Робин не смотрел на меня.

– Я служу городу. По-твоему, лучше было бы отправить её в тюрьму?

Он достал из кармана крошечную серебряную шкатулку. Стенки её покрывал серый с чёрными вкраплениями налёт.

– Это я нашёл у Лоры в кармане. Пустынник колючий. Три щепотки на стакан жидкости – и человека клонит в сон, а затем незаметно отказывает сердце.

– Поверь мне, это было заметно, – сухо произнесла я и вышла из кухни.

Заглянув в комнату, я увидела, что Лора улыбается во сне. Я вышла в сад, но находиться рядом с домом не хотелось. Облака разбежались, выглянуло солнце, и стало заметно теплее. Я шла к реке, засунув руки в карманы и ссутулившись. На улице кипела жизнь. Разговаривали, встретившись на ступенях пекарни, две пожилые женщины в широких длинных юбках, с воплями гонялись друг за другом мальчишки, выскакивая на дорогу.

– Ты дракон!

– Нет, ты, нет, ты!

Велосипедист резко затормозил, начал ругаться и грозить кулаком, мальчишки с хохотом разбежались.

Я опустила голову, чтобы чёлка упала на лицо.

Птицы чирикали, порхали бабочки над белыми маргаритками, покрывавшими берег реки. По синей глади в отражении неба скользили утки, ныряли за рыбой чёрные поганки, неспешно плыли несколько белых лебедей. У основания моста, склонив голову и касаясь воды, стояла старая плакучая ива. Я спряталась в гуще тонких веток, покрытых узкими миндалевидными листочками.

Внутри меня разлилась кислота и выжгла все чувства и мысли. Всё, что я могла – это прокручивать в голове те несколько секунд. Солнце проникало через листву и играло тенями на моём лице.

Прошло не меньше часа, прежде чем мою голову, раскалывавшуюся от боли, начали заполнять мысли.

Я сорвала веточку и воткнула в землю. Вот Лора. Она видит меня несколько раз на рынке, но уже знает, где я живу. Она начинает работать у колдуна после того, как я споткнулась, а она помогла мне дойти до дома. Она готовит для колдуна отдельно. Она запрещает мне пить кофе. Она подсыпает колдуну яд. Вопрос: зачем? Ответ: он уничтожил её семью.

И она не останавливает меня, когда я пью из его чашки...

Я воткнула вторую ветку в землю, предварительно оборвав с неё все листики. Вот колдун. Он тащит меня в свой мир, заставляет работать, а сам читает сказки. Он предлагает Лоре работу, чтобы не есть горелый омлет. Он знает, что в кофе яд, даёт мне выпить его, но тут же даёт противоядие. Он стирает Лоре память, но при этом не тратит мою энергию. Вопрос: зачем я ему нужна? Ответ: нет ответа.

Третьей ветке я оставила листок на голове. Робин. Колдун, полицейский. Глава тайной полиции. Хорошо готовит. Обо всех заботится. Улыбается. Свидетель моей клятвы. Полицейский, который помогает творить запрещённую магию. Вопрос: зачем? Ответ: потому что он служит городу. Не людям.

Четвёртая ветка никак не хотела отламываться, а потом встала рядом с остальными, опустив голову. Вот птица-неудачница Екатерина. Сначала позволила обмануть себя сай в отеле. Потом позволила обмануть себя колдуну. Позволила обмануть себя Лоре. Ведь она просто использовала тебя, глупая ты курица. Как и сай, как и колдун. Как и тётушка. Что же ты молчишь, тётушка, и не скажешь мне, что настоящим леди не пристало сидеть на земле, на берегу реки в колдовском мире и играть с веточками. Я пнула ветки, обхватила ноги руками и положила голову на колени.

Если бы Алина не потащила меня в эту поездку! И зачем я ей понадобилась! Она прекрасно проводила время без моего вялого участия... Вдруг в голове заговорил голос, но не тётушкин, а незнакомый, холодный, резкий. По крайней мере, Алина тебя не обманывала. Это ты на протяжении нескольких лет вполне успешно использовала её.

Я помотала головой, прогоняя ненужную мысль, провела руками по лицу. Нечего саму себя расстраивать, другие справляются с этим куда лучше. К берегу прибежали мальчишки с собакой, они хохотали, кричали, бросали палку в реку, а собака, заливаясь счастливым лаем, прыгала за ней, поднимая фонтан брызг. Стало трудно сосредоточиться на своих несчастьях, я покинула убежище и поплелась вдоль берега.

Перед внутренним взором так и крутились ивовые палочки. Лора. Что случилось с её семьёй и когда? Тринадцать лет назад она была ребёнком... Робин, закрывающий глаза на преступления. Возможно, он прав. Я не могла представить Лору за решёткой. Не ту, с перекошенным от злости лицом, а золотоволосую фею. Колдун, которого я не хочу называть по имени. Зачем он дал мне выпить отравленный кофе? Выпил бы сам, раз у него имелось противоядие, а лучше бы вылил.

Стоп, Екатерина. Я остановилась. Я и не заметила, как дошла почти до Рыбного моста. Тропинка вилась вдоль берега между зарослей камыша и неухоженных кустов, среди которых ютились редкие покосившиеся лавочки. За ними берег резко поднимался вверх, к дороге, а дальше выстроились рядами невысокие дома.

Я стряхнула с лавочки грязь и села, задумавшись. Получается, он решил меня на несколько минут обезвредить. Противоядие у него было готово. Ведь если бы он сразу схватил Лору, я могла ему помешать. Например, броситься на улицу за помощью... Тогда ему никакой Робин не помог бы избежать последствий. Не уверена, что я бы от ужаса не встала столбом посреди библиотеки, но и колдун не мог быть уверен, что я не стану действовать. Вдруг бы мы вдвоём с ним справились?..

Снова пришлось помотать головой, и виски пронзила боль. Вот так, тётушка, твой неудавшийся проект по превращению воробья в леди сидит на старой лавке в камышах и гадает, удалось бы убийство или нет.

Я пошла дальше и вскоре вышла на разбитую дорогу, упирающуюся в Рыбный мост. После дождя в глубоких колеях ещё оставались лужи. Пахло болотом и лошадиным навозом. Меня замутило. Мимо, буксуя в грязи, проехала повозка, и я едва успела увернуться от брызг. Возница хохотнул и щёлкнул в воздухе кнутом, чтобы лошадь прибавила шаг.

Мост был тоже исполосован следами колёс. Справа чёрные тучи размывали столбами дождя далёкие горы на горизонте. Слева красовался в лучах солнца замок, а блеск крыш и шпилей старого города слепил глаза. В небольшой гавани у моста толпились лодки, рынок был полон людей. Назло всему, я пошла туда, откуда порыв ветра нёс почти невыносимый запах рыбы.

Это оказалось неудачное решение. Пускай на рынке было не так грязно, как я себе вообразила, но уровень шума в сотню раз превышал привычный. Орали продавцы. Перекрикивая друг друга, торговались покупатели. Чайки галдели и бегали под ногами, ссорились за кусок украденной у зазевавшегося торговца жареной рыбы, от запаха которой слезились глаза. Из-под полосатого навеса валил пар. Повар зачерпывал бумажным кульком из огромной сковороды позолоченных кипящим маслом рыбёшек, его помощница разливала пенное пиво. За высокими столиками собрались рыбаки, у них под ногами требовательно орал плешивый кот. Кто-то кинул ему обглоданный рыбий скелетик.

Прижав рукав к носу, я нырнула между палатками и оказалась в узком пространстве между стен домов. Перепрыгивая через мусор и лужи, я протиснулась на улицу. Здесь всё пропиталось рыбным запахом. Я взяла левее, чтобы выйти к Элле, но однообразные улочки никак не заканчивались. Мною овладело такое отчаяние, которого я раньше не знала. Оказавшись посреди очередной серой, непримечательной улицы, я прислонилась к стене и закрыла глаза.

Головная боль ритмично ударяла в виски, кровь шумела в ушах, грудную клетку сдавило. Мне не выбраться отсюда. Как глупо было рассказывать себе сказки о возвращении домой. Нет больше никакого дома. Я шумно вдохнула воздух – вот она, реальность. Не там, в воспоминаниях о доме, не в выдуманных историях по ту сторону экрана, а здесь, во влажном рыбном воздухе и неровных камнях мостовой.

Кто-то толкнул меня по ноге, и я открыла глаза. О мои джинсы тёрлась чёрная кошка разбойничьего вида. Она почти беззвучно мяукнула и медленно пошла по улице, оглядываясь и словно приглашая следовать за ней. Хорошо, магический мир, я буду играть по твоим правилам.

Как ни странно, кошка не привела меня к избушке на курьих ножках или пряничному домику, а оставила на берегу Эллы. Я и глазом моргнуть не успела, как она скрылась за углом, но не стала преследовать её дальше. Неподалёку была лавка Руты, но мне казалось, что стоит мне увидеть продавца книг и его жену, как я расплачусь и расскажу им всё. И кто знает, что со мной сделает колдун, прежде чем его схватит Совет.

На знакомых улицах мне стало спокойнее, и отчаяние перестало распирать грудь, собравшись комком в районе солнечного сплетения. Я вышла к Дому всех богов, молча обошла брата Аида, бросившегося навстречу с листовками, и направилась к Старому рынку, который как раз открылся. Он и правда отличался от остальных рынков. Даже навесы над столами выглядели богаче – тяжёлая ткань густых оттенков оранжевого, бордового, изумрудного, пурпурного цветов была украшена кисточками на концах. Я вдохнула запах специй, непривычный и острый. С краю примостились столики со знакомыми фруктами и овощами, в основном же на прилавках лежали экзотические плоды, корешки, смеси трав. Стойка с разноцветными порошками и жидкостями в маленьких скляночках заставила мою кожу покрыться мурашками.

Ветер пригнал тучи с гор, и они накрыли город тёмным покрывалом, окутали душным воздухом. Редкие, но крупные капли дождя ударялись о ткань навесов. На меня навалилась смертельная усталость. В кармане оставалась мелочь, и в чайной палатке я ткнула наугад в один из пузатых чайников, покрытых яркими геометрическими узорами. Я наблюдала, как на дно чашки оседают случайно попавшие через сеточку лепестки. Чай янтарного цвета пах мятой и чем-то похожим на манго. Кисло-сладкие нотки переплетались с травянистым вкусом, оставляя фруктовое послевкусие.

Когда я добралась до дома, капли падали чаще, но никак не становились полноценным дождём. Над холмами сверкали зарницы, пытаясь разогнать рано захватившие город сумерки. Я задержалась у калитки и положила руку на лапу льву. Колдун был в библиотеке. Я отмахнулась от его чувств – мне хватало своих, почти бегом добралась до входа и прошмыгнула в свою комнату. Не раздеваясь, я легла на кровать, сохранившую навязчивый аромат роз. Пришлось скинуть покрывало на пол. Комната осветилась молнией, протрещал гром, и на город обрушился ливень.