Разрыв временной петли. Часть 15
Пространство, потирая ладони, прогуливается среди деревьев, окутанное хвойным ароматом. Можно было бы даже вообразить, что это какой-нибудь человек, заблудился в ночном лесу. Мои друзья, завидя сущность, останавливаются, рассматривая и переглядываясь. Артур достает яри, не освещенный ореолом сияния, видимо на тот случай, если придется защищаться.
- Здравствуй, Артур, - обращается Пространство, - Я не мифическое существо, на меня не действует, охотники или яри, на меня не действует ничего кроме времени.
- Ты обещало помочь нам, - недоверчиво осматривает собеседника Артур, не пряча клинок.
- Да, но у меня прежде есть пара вопросов к тебе.
- Спрашивай. Постараюсь оправдать твои ожидания.
- У меня нет ожиданий. Я лишь хочу убедиться, что поступаю верно. Скажи, тебе дороги родители?
- Разумеется, - супится друг.
- А Арина?
- И она.
- Но ведь я могу перенести вас лишь в одно место. Выбери сейчас, куда вы с друзьями отправитесь: за родителями или в петлю времени, за Ариной.
- Ты знаешь, где находятся мои родители?
- Я знаю всех и каждого.
- Что с ними? Они в порядке?
- Вот видишь, Кирилл, именно об этом я говорил тебе вчера.
- О чем говорил? – раздражается Артур.
- Тебе нужно выбрать.
Артур оглядывается на нас, желая уточнить, не будет ли предложений или вопросов. Мы сохраняем безмолвие.
- Мы пойдем за Ариной, и когда вызволим ее, отправимся все вместе к охотникам долины, - решительно произносит он.
- Тогда следующий вопрос: петля – это замкнутый отрезок времени, как ты собрался разорвать его?
- Филипп – ты сможешь помочь в этом? – вновь оглядывается Винный.
- Он не сможет. Ты ведь догадываешься об этом. У него не хватит сил, чтобы удерживать замороженный отрезок времени здесь, довольно долго.
- Тогда я помогу, - различаю фигуру Трофима у ствола дерева.
- Что ж, в этом теперь есть хотя бы капля смысла. Скажите, когда будете готовы, - продолжает курсировать, обходя деревья, Пространство. В шаре, что вместо головы вспыхивают и умирают звезды, затем вновь возрождаясь, мерцают галактики, крутится темная материя.
- Как только найдете Арину, вы должны объединиться, - говорит он быстро Филиппу. – Когда силы возрастут, делайте то, что обычно делаете, когда останавливаете время. В петле этого практически не будет видно, ведь время там отсутствует. Я останусь здесь, остановлю все здесь, стараясь удержать как можно дольше. Возникнет давление.
- Но как мы узнаем, когда пора начинать и что вы здесь остановили время? Не по часам же?
- Они не работают в петле.
- Кому-то из вас придется считать. Это ведь не запрещено?
- Не думаю, - рассуждаю я, - Я смогу. За триста секунд, мы должны будем найти Арину, и начать разрыв.
- Если не выйдет, отсчитаешь еще триста секунд, и попробуете снова, - принимает идею Трофим.
- Хорошо! Мы готовы! – произносит Артур.
Мы приближаемся к Пространству, становимся вокруг. Дина, Артур, Филипп и я, касаемся друг друга плечами.
- Было приятно познакомиться, - оглядываясь, говорю Пространству.
- Мы давно знакомы, - флегматично отвечает оно.
Затем в центре нашего круга, прямо под ногами, уплывает земля, воздух искажается, становясь видимым. Фиолетовая дымка, точно туман, опутывает фигуры, и уже не различить очертания местности, деревьев, лицо Трофима. Она играет оттенками розового, сменяясь синим, затем сиреневым, переходящим в почти черный. Загораются и вспыхивают огоньки, точно маленькие далекие звезды. Голова кружится, еловый аромат исчезает, и сильный вихрь воздуха заставляет нас взяться за руки. Следующим мгновением, каруселью перед глазами мелькают лица друзей, и мы падаем, больно ударяясь о камни.
Поднимаясь, осмотрев себя на предмет ушибов, заключаю, что приземление прошло без травм. Рядом мои друзья, уже оглядывают окрестности. Мы приземлились на возвышенности, недалеко скалы, внизу которых ущелье. Потрясающий пейзаж, безоблачное небо, без солнца на небосводе, но вокруг светло. Прогуливаясь назад и вперед, понимаю, что-то не так.
- Вам не кажется, что чего-то не хватает?
- Жизни, - хмурит брови Артур, упирая руки в бока.
Один....два...три...четыре... начинаю считать себе под нос.
Осматриваясь вновь, примечаю каждую деталь: облаков нет, ветра тоже; деревья не шумят листвой; река на дне ущелья не течет; пения птиц или иных звуков не слышно. Все выглядит так, будто мы оказались законсервированными внутри банки с соленьями. Если бы не наши собственные голоса, то здесь вполне можно было бы лишиться рассудка. Не слышно даже звуков собственных шагов!
Поднимаю камень, предположительно увесистый на вид, но он легкий, будто перо. Бросаю. Он попадает в скалу, но не отскакивает, а соскальзывает, будто блин, ни издав при этом, ни звука.
- Почему они заточили ее именно в это место? – следил за траекторией полета, Филипп.
- Вы бывали здесь когда-нибудь с Ариной?
- Нет, - качает он головой.
- Думаю, у меня есть этому объяснение, - громко говорит Артур, забравшись вместе с Диной на одну из пологих скал, и теперь всматриваясь вниз с оттенком печали.
Пятьдесят шесть... пятьдесят семь... Скоро минута.
Забраться мне удается последним. Внизу, выжженная, угольно-серая земля, усыпана обломками, осколками, кусками мусора и поломанными вещами. Обгоревшие кресла, части подводов, рваные крылья самолета и дырявый, словно счищенная яичная скорлупа, фюзеляж. На ладонях и лбу выступил холодный пот, я потер руки о джинсы, нервно пряча их в карманы.
- Место крушения самолета, на котором летели родители Арины, - поясняет Филипп Динаре, оцепеневшей от страшной картины.
- Как они могли выбрать для заточения, именно это место? Это ужасно! – сжимает кулаки Артур, начиная спуск вниз.
- Вряд ли они вообще собирались ее когда-либо отпустить, - делаю вывод, исходя из данных об этом месте, - Сто тридцать один... Сто тридцать два.
- Осталось мало времени! Все ищем Арину! – командует Артур, ускоряя движения, оббегая территорию, и Филипп с Диной следуют его примеру.
- Нашел! – голос Винного воем слышится из скорлупы фюзеляжа.
Бросаемся на звук.
Арина сидит на усыпанном пеплом кусочке земли, поджав под себя ноги. Голова безнадежно опущена, взгляд опустошен, жизнь не просматривается в теле, лишь по редкому вздыманию груди и плеч можно догадаться, что она дышит.
- Арина! Арина! – с придыханием бросается к ней Артур, обнимая за плечи, - Это мы! Ты в порядке? Что с тобой?
Сто восемьдесят четыре...
Ее руки, пыльные до локтей, грязные, со сломанными ногтями, сейчас покоятся на коленях. Отрешенный взгляд пугает, заставляя усомниться точно ли это Арина.
Подоспевший Филипп опускается рядом на колени.
- Ариночка! Поговори с нами, скажи хоть что-нибудь?!
- Мы пришли спасти тебя, - вторит Артур.
Двести один... Двести два...
Ее лицо бескровно, тело тряпичное, кажется, ничто не способно привести ее в движение, вновь наделив жизнью.
- Отойдите, - тихо присаживается Динара перед ней на колени, заглядывая девушке в глаза, поглаживая ее руки, убирая с лица путаные пряди волос, - Арина, мы твои друзья. Надеюсь, что ты слышишь нас.
- У нас мало времени. Мы пришли сюда, чтобы помочь. Знаешь, когда я впервые тебя увидела, подумала, что ты сильная. Такая сильная, какой я всегда мечтала быть, но никогда не стану. А чего только стоят твои наряды! Эти вычурные платья, с золотистыми блестками, точно как у сороки! – нежный, ласковый голос зачаровывает. Мягким тоном, он льется, попадая прямо в душу, окутывая всех нас.
Пальцы Арины дрогнули, слегка сжимаясь в тоненькой ручке Динары, чье детское лицо блестит от слез.
- Пойми, это место когда-то существовало. И те, кто заключили тебя здесь, поступили так нарочно, чтобы вызвать прежнюю волну боли. Твоих родителей здесь нет, в этой искусственно созданной петле.
Пара скупых слезинок стекает из глазниц, переливаясь через край, замерших не моргающих глаз.
- Двести семьдесят шесть... двести семьдесят семь.
- Арина, ты нужна нам. Без тебя мы все останемся здесь.
Она несколько раз моргает, переводя тяжелый взгляд на Динару, затем на Филиппа и Артура. В его тени проскакивают нотки осмысления.
- Отсюда нет выхода, - бесцветно вылетают слова из полуоткрытых сухих губ.
- Трофим ожидает нас по ту сторону петли, в реальности. Если применить силу, давя одновременно с двух сторон, мы сможем выбраться. Ты поможешь нам?
Но Арина, не отличающая правду от фантазии, отрицательно качает головой.
- Я останусь здесь, потому что не смогла спасти их. Это мое наказание, - вновь вытекают слезы, прокладывая бороздки к шее.
- Она не сможет, - говорит Артур Филиппу.
- Двести девяносто шесть, - говорю громче, чтобы друзья могли предпринять что-то.
- Действуй сам, - принимает решение Артур, обращаясь к Филиппу.
- Двести девяносто восемь, - смотрю, как сосредотачивается на внутренней силе, Филипп.
- Двести девяносто девять, - разводит он ноги, начиная медленно описывать круги и фигуры руками.
- Триста! – кричу я.
Описанные в воздухе круги превращаются в видимые сияющие голубоватым свечением знаки, повисающие, перекликающиеся с другими. Мышцы выпирают на ногах нашего друга, делающего синхронные движения всеми конечностями. Он жадно выбирает воздух, который словно иссяк. Свечение становится сильнее, ярче, затем в один миг обрывается и затухает. Высокая фигура Филиппа обреченно падает на колени.
- Я не могу! Не хватает силы, - смотрит он на собственные руки, сжимая и разжимая пальцы, заставляя их работать.
- Три... четыре... пять, - начинаю я заново, выговаривая тихо и с сожалением.
- У нас будет еще одна попытка. Соберись, - подбадривает Артур светловолосого.
- Ничего не выйдет! – зло отвечает он, - Мы здесь застрянем!
- Возьми себя в руки и действуй! Ты сможешь! У тебя выбора нет!
- Арина. Ты. Нам. Нужна, - чеканит слова Динара, теперь выговаривая их жестче.
- Помоги Филиппу, - устраивается рядом с Ариной, Артур, поправляя волосы назад, вытирая ладонью лицо, словно готовится к свиданию.
Артур заглядывает ей в глаза, берет за руку, и я замечаю, как его глаза увлажняются. Он нежно прикасается к пряди смоляных волос, отводя ее назад, и я понимаю, что он желает попрощаться с ней, на случай, если что-то в нашем плане пойдет не так, и мы погибнем. Он приближает лицо к ее уху, губы двигаются медленно, то растягиваясь, то сжимаясь. Я не слышу слов, даже шепота, но догадываюсь о сути сказанного. Лицо Арины по-прежнему ничего не выражает, слезы перестали вытекать или попросту закончились, а взгляд вновь стал отстраненным.
На другом конце пробитого фюзеляжа, Динара сумела успокоить Филиппа, и он вновь поднялся на ноги, держа уверенную осанку, готовясь к следующей попытке выбраться отсюда.
Сделав задуманное, Артур целует Арину в щеку, направляясь к Филиппу.
- Все получится, - говорит он для того, чтобы подбодрить друга, но заметно, что сомнение одолевает и его.
- Сто тридцать два...
- Эй, вернемся, пообедаем пиццей? Так есть хочется, - разряжает атмосферу Артур.
- Думаешь только о еде, - недовольно бурчит Филипп.
- Какой же ты занудный.
- Не зануднее, чем твой долговязый друг.
- Сто пятьдесят! – повышаю тон, показывая, что мне не нравится их разговор.
Краем глаза, замечаю, как руки Арины перемещаются на подол платья, ощупывая его, перебирая.
- Только не говори, что ты не любишь пиццу, - фыркает Артур.
- Ты можешь не отвлекать, - парирует оппонент.
- Да, брось! Я помогаю расслабиться.
- Ты совсем не помогаешь!
- А чем я, по-твоему, занят?!
- Не даешь мне сосредоточиться.
- Двести двадцать один.
Арина, уперев ладонь в выгоревшую панель, поднимается на ноги. Они в пыли, саже и грязи. Некоторое время она осматривает их, будто не желая принимать, что это ее часть тела. Затем убирает руку от панели, покачиваясь, словно ища равновесие, потирает ладони. Никто, кроме меня, не замечает, как она оживает.
- Двести девяносто два, - напоминаю друзьям, что пора действовать.
- Начинай, - приобретает лицо Артура серьезный оттенок военного настроя.
- Двести девяносто пять.
Голубое свечение вновь озаряет обгоревшие стены скорлупы, Филипп описывает фигуры, отталкивая их с силой, заставляя повисать в воздухе. Но, мое внимание устремлено на Арину. Она преображается, лицо искажается в мучительной гримасе, полной боли и разочарования, а руки начинают двигаться сами по себе, делая общее дело.
- Триста!
Свет, исходивший от обоих смотрителей времени, набирает силу, заполняет все пространство, пощипывая глаза. Он больше не голубовато-блеклый, а яркий, синий, ослепляющий, дарующий свободу. Крик напряжения заставляет опомниться, и, спустя мгновение, Арина падает, почти без чувств. Успеваю подхватить ее тело, до соприкосновения с землей, чтобы она не причинила ей вред. Глаза закрываются сами, от режущего света. Затем все меркнет. Сквозь эту темноту проникает холодный ветер, и вокруг разносится хвойный аромат.