Глава 6
— Давай, — воскликнул Тео, жестом предлагая Драко присоединиться к нему. — Не так уж и холодно, — пытался убедить он друга, хотя сам дрожал.
— Мне и здесь хорошо, — отозвался Драко. Он сидел на ближайшем камне, скрестив руки.
Тео с трудом удержался от крика, когда накатившая волна захлестнула его. Вода была ледяной.
Утром Тео вытащил Драко из постели, предложив поплавать в озере. После получаса сопротивления Драко наконец согласился, зная, что Нотт не отступит, пока не получит желаемое. Всё равно он не мог уснуть, а свежий воздух ещё никому не вредил. Он успел забыть, как спокойно было на Чёрном озере ночью.
— Так хорошо, — сказал Тео, стуча зубами от холода. Драко поморщился.
— Ты звучишь очень убедительно, — проворчал он, переведя взгляд на лес. Он никогда не был там ночью, за исключением одного случая на пятом курсе, когда они с Тео и Блейзом экспериментировали с наркотиками.
Теодор прорычал что-то в ответ и прикусил язык, чтобы не начать ругаться на ледяную воду. Он проплыл брассом, стараясь согреться. Почувствовав, что его тело немного привыкло к температуре воды, он вновь подплыл к Малфою.
— Драки, — начал он. — Раз уж ты здесь, почему бы тебе не присоединиться? Мы могли бы сыграть в нашу любимую детскую игру, — предложил он, зная, что Драко обожал её. — Я помню, как ты умолял меня сыграть с тобой. Пожалуй, это единственное, чем мы занимались и после первого, и после второго, и после третьего курса. Ты и сам прекрасно знаешь, что соскучился по этой игре, — поддразнил Тео, зная, что друг не сможет отказать. Драко задумался.
— Это было сто лет назад, — заметил он. — Ты не знаешь наверняка, что она всё ещё будет мне интересна. Вдруг мы поймём, что эта игра была полным отстоем? — возразил он, в глубине души зная, что Тео сумеет найти нужные слова и Драко в конечном итоге будет купаться в озере вопреки нежеланию.
— Это невозможно. Ты был влюблён в эту игру. Ты даже отказал девушке, которая хотела прийти к тебе летом, лишь бы играть в эту игру целыми днями, — напомнил Нотт, чувствуя, что почти убедил его. Что-что, а это он умел. — Должен ли я напомнить, что ты целый год был влюблён в неё и не переставал говорить о её сияющих ореховых глазах и её...
Применив заклинание, платиновый блондин заставил его замолчать.
— Хорошо, — сдался он, поднявшись. — Я зайду в воду. Но только на десять минут. Десять, — подчеркнул он. — И не минутой больше. И никогда больше не вспоминай о том случае, — раздражённо сказал он, сняв одежду и аккуратно сложив её. Он проклинал себя за то, что снова поддался на уговоры друга. Он снял Чары немоты, а Тео поднёс ладонь к губам, как бы говоря: «Мой рот на замке», и сделал вид, что выбросил в озеро воображаемый ключ.
— Теперь когда с этим покончено, иди плавать, — нетерпеливо настаивал Тео.
Драко осторожно ступил одной ногой в воду, чтобы понять, во что он ввязывался.
— Чёрт! И это, по-твоему, хорошая вода? — спросил он, отступив назад.
— Не будь слабаком, — закатил глаза Тео. — Просто прыгай.
Драко усмехнулся в ответ на предложение друга.
— Ни за что, — рыкнул он, вновь заходя в озеро. Холод сковал его тело. Он наблюдал, как его ноги постепенно исчезают в тёмной воде.
— Тик-так. Тик-так... — пропел Тео и погрузился под воду, желая посмотреть на рыб. Однако из-за кромешной тьмы он ничего не мог разглядеть.
Вынырнув, он увидел, что Драко уже по пояс зашёл в воду.
— Какова вероятность того, что ты сможешь передать мне палочку? Я хочу увидеть рыб, — сказал Тео, зная, что Малфой ни за что на это не согласится.
— Если я вернусь на берег, то уже не зайду снова, — ответил Драко, наконец полностью погрузившись в воду. — Чёрт, — он нахмурился и прикусил нижнюю губу, чтобы отвлечься от холода.
— Ладно, неважно, — сказал Тео и стал брызгать водой на Драко.
Малфой, не планировавший мочить волосы, достал из кармана волшебную палочку и в отместку создал небольшое цунами.
— Эй! — воскликнул Тео, отплывая от него. — Это нечестно!
— Не моя вина, что ты не взял с собой палочку, — пожал плечами Малфой, вновь вызывая цунами.
Тео быстро нырнул в озеро и проплыл слева.
— Ха! — победоносно улыбнулся и поспешил на берег, чтобы забрать свою палочку.
Вновь зайдя в воду, он тут же наколдовал цунами, но блондин легко уклонился.
— Ты же знаешь, что мог бы с лёгкостью взять палочку, используя «Акцио»? — усмехнулся Драко. — Кому-то пора вернуться на первый курс, — ухмыльнулся он.
— Вовсе нет. Я просто хотел проверить, поведёшь ли ты себя, как джентельмен, — с сарказмом сказал Тео, задрав нос.
Драко недовольно засопел.
— Только не начинай с этой грейнджеровской ерундой, — прорычал он, сформировав из воды змею и бросив её в сторону Теодора.
Извиваясь, змея двигалась в его направлении с молниеносной скоростью, но парень остановил её, использовав «Протего».
— Неплохо, — заметил Драко, аплодируя.
— Давай наконец начнём игру.
Драко согласно кивнул.
Они придумали эту игру летом после первого курса. Сначала два игрока должны были как можно дольше задерживать дыхание под водой. Тот, кто сумел продержаться дольше, получал преимущество начинать первым. Драко всегда побеждал благодаря постоянным тренировкам. Затем победитель первого раунда превращался в акулу и охотился на проигравшего, превращавшегося в касатку. Когда «акула» касалась «касатки» своим носом, она побеждала. Затем игроки менялись ролями.
Драко и Тео могли без устали играть в эту игру часами. Им нравилось испытывать адреналин, а игра в догонялки казалась невероятно весёлой.
Обычно они играли на озере возле Поместья Малфоев. Нарцисса, наблюдавшая за ними из окна спальни, всегда боялась, что Драко поранится, хотя тот и уверял её, что этого не случится.
Они остановились на расстоянии пяти шагов друг от друга и на счёт три погрузились в воду. Драко не был уверен, что сможет продержаться так долго, как раньше. Он не тренировался долгое время.
Тео в свою очередь уже был готов вынырнуть на поверхность, зная, что вероятность его выигрыша близка к нулю. Но, несмотря на это, он держался, как мог.
Драко начинал понимать, почему так сильно любил воду в детстве. Он успел забыть, как приятна тишина подводного мира. В детстве, когда родители ругались, он плавал в озере, слушая успокаивающий шум воды.
Война всё изменила. Он успел забыть, как справляться с эмоциями, кроме как лежать, глядя в потолок, или ломать столы первокурсников. Но это никогда не давало ему того удовлетворение и безмятежности, что он испытывал сейчас. Он больше не хотел играть. Он желал сделать глубокий вдох и погрузиться в успокаивающую тишину озера.
Увидев, что Тео уже вынырнул на поверхность, Драко последовал за ним.
— Прошло пять лет, а ты всё так же побеждаешь меня, — заметил темноволосый волшебник, направив на себя волшебную палочку.
Он пробормотал заклинание и перевоплотился в касатку. В свою очередь, Драко превратился в акулу и погнался за Тео.
Гермиона не могла уснуть. Когда она ложилась спать всего на пару часов, ей казалось, что она тратит время впустую. Если бы она знала, что не уснёт, то обязательно придумала бы, как провести это время с пользой. Например, она могла бы прочесть книгу. Просто лежать в кровати Гермиона не любила.
Она могла бы выпить усыпляющее зелье, если бы не отдала все оставшиеся колбы Джинни, которая заметила, что это зелье помогает ей справляться с кошмарами, мучившими её по меньшей мере два раза в неделю. В такие ночи Джинни кричала во сне. Гермиона переживала за подругу. Однажды она осторожно спросила у Джинни, что ей снится, но та не захотела говорить об этом, а Гермиона не желала давить на неё.
Девушка решила сходить на Чёрное озеро, посчитав, что свежий воздух поможет ей очистить разум. Гермиона надеялась, что после небольшой прогулки она сможет уснуть. Ей не хотелось чувствовать себя сонной во время прогулки в Хогсмиде. Впервые за долгое время Гермиона могла провести время с лучшими друзьями, и не желала терять эту возможность.
Была суббота, и Гермиона не обязана была бодрствовать весь день, однако она не хотела нарушать режим сна. Это было то немногое, что она держала под контролем.
После войны ей потребовалось несколько месяцев, чтобы восстановить режим сна. Всё лето она просыпалась в четыре часа дня и засыпала в семь утра. Подобное было ей несвойственно. Гермиона чувствовала себя непродуктивной. Её одолевали депрессивные мысли.
Прежняя Гермиона так не делала.
Она всегда вставала в шесть тридцать и ложилась спать около одиннадцати. Исключение составляли случаи, когда они с друзьями отправлялись на вылазки.
Придя на озеро, Гермиона села на привычное место и стала наблюдать за сверкающей поверхностью воды. Озеро окружали сосны. Царила абсолютная тишина. Нос защекотал мятный запах. Она вдохнула полной грудью, ощущая, как по телу разливается спокойствие.
Гермиона прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Она была рада, что этой ночью на озере не было ни души. Ей нужно было побыть одной. Однако она не могла перестать думать о своём партнёре по терапии и о возможных причинах его странного поведения.
Было очевидно, что ему просто нравится валять дурака, но её это нервировало. Его поступки казались бессмысленным и глупыми.
Зачем упускать возможность выразить свои эмоции, не чувствуя вину?
Она произнесла это так, будто участвовала в телевизионной рекламе.
Возможно, её партнёр старался относиться к сложным ситуациям с юмором. В таком случае она постарается подстроиться под собеседника, при условии, что тот ей это позволит.
— Я точно коснулся тебя! — крикнул кто-то, Гермиона распахнула глаза.
Она обратила внимание на колеблющуюся поверхность воды. В озере кто-то был. Или что-то было?
Гермиона прищурилась. Она видела фигуру, стоящую в воде, и некий предмет, плавающий вокруг неё. Так и не сумев разглядеть, кто это был, она применила заклинание, позволяющие видеть на большом расстоянии.
Гермиона несколько раз моргнула, желая убедиться, что ей не показалось. Вокруг Нотта плавала акула. Гермиона побледнела и бросилась к озеру.
— Да, ты прав, — внезапно акула приняла человеческий облик.
Малфой.
Гермиона замерла на полпути, надеясь, что её не заметили. Нотт повернулся к Драко.
— Я точно коснулся тебя лбом, — настаивал он.
Гермиона с облегчением выдохнула и мысленно поблагодарила Мерлина за то, что осталась незамеченной. Она быстро применила невидимые чары.
— Не было такого, — запротестовал Драко, упрямо задрав нос. Он и правда ничего не почувствовал.
Тео нахмурился.
— Ты такой обманщик! — воскликнул Нотт. Он отпрыгнул назад и замахал ногами, разбрызгивая воду в сторону Драко.
Увидев это, Гермиона разразилась смехом, но спохватившись, замолчала, желая остаться незамеченной.
В ответ Малфой превратил свои ноги в акулий хвост и, схватив Нотта за руку, потащил его за собой. Тео попытался вырваться из его хватки, но Драко крепко держал его, поэтому Нотт трансформировал свои ноги в хвост касатки и, взяв Малфоя за другую руку, уже сам потащил его.
Мальчишки!
Это продолжалось несколько минут. Гермиона слышала, как они истерично смеялись, одновременно осыпая друг друга проклятиями. Их детское поведение поразило Гермиону. Она никогда не слышала, чтобы они так смеялись. И если смех Нотта не был чем-то удивительным, то с Малфоем дело обстояло иначе. В последний раз она слышала его смех на пятом году обучения во время урока зельеварения. Но сейчас его смех звучал иначе, как-то успокаивающе. Ей нравилось его слушать.
— И всё-таки ты обманщик, — заявил Тел, озорно улыбаясь.
— Ты бы предпочёл, чтобы я превратился в дракона и поднял тебя в небо? — притворно серьёзно спросил Драко.
— Не думаю, что мне это было бы интересно, — шутливо ответил Тео.
Он вновь наслал на Драко небольшое цунами, поддразнивая его. Гермиона увидела нахальную улыбку Малфоя.
Драко улыбался. Оксюморон.
Он выглядел не так уж плохо, когда улыбался. Она почувствовала, как сердце наполнилось теплом.
Гермиона шлёпнула себя по лицу, чтобы вернуться в реальность.
Он не был привлекательным.
Это же Малфой.
***
Направляясь на завтрак, она заметила Рона в компании Паркинсон. На входе в Большой зал она что-то сказала ему и, развернувшись, направилась в сторону Гермионы. Панси бросила взгляд на неё быстрый взгляд и направилась по своим делам. Гермиона с любопытством посмотрела ей вслед. Пришло время обо всём расспросить Рона.
— Рон, — она повысила голос, чтобы он точно услышал её. Остановившись на пороге, он обернулся.
— Миона, — поприветствовал он.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказала она.
— Хорошо, давай сядем здесь, — предложил он, войдя в Большой зал, однако Гермиона замерла на пороге.
— Наедине. Давай выйдем во двор.
Рон кивнул и последовал за ней. Они устроились на скамейке, расположенной вдали от входа. Гермиона прочистила горло и наколдовала заглушающие чары.
— Что происходит? — спросил Рон, не понимая, почему она ведёт себя так странно.
— Ничего. Я просто хотела узнать, что происходит между тобой и Паркинсон? — спросила она, сразу перейдя к делу. — Ты не хотел обсуждать этот вопрос за завтраком, поэтому я подумала, что могла бы—
— Так вот о чём ты пыталась узнать два дня назад, — рассмеялся он, перебив её. — Между нами ничего нет. Мы просто вместе патрулируем территорию школы.
Теперь это имело смысл. Это объясняло ночные прогулки по замку.
— Ой, — было всем, что она сумела сказать.
— Ты правда думала, что я не сказал бы тебе, если бы начал с кем-то встречаться? Кроме того, Панси не мой тип. Я уверен, ты и сама прекрасно знаешь, что я предпочитаю брюнеток, — он ухмыльнулся, и она почувствовала, что её щёки порозовели.
Во время войны они целовались множество раз. Но ей всегда казалось, что она целует неодушевлённый предмет. Между ними не было той искры, о которой она так часто читала в книгах.
Никаких бабочек в животе.
Никаких грёз.
Никаких метаний.
Никакого влечения.
Рон просто был рядом. Она нуждалась в нежности и ласке, и он тоже. Ему труднее далось это расставание, но вскоре он осознал, что она права. Им было лучше остаться друзьями.
Но, если бы Гермиона предложила ему пожениться и жить вместе, он не раздумывая согласился бы. Он был безумно влюблён в неё, и знал, что никогда не разлюбит, но смирился с тем, что это не взаимно. Рон накрыл её ладони своими.
— Никаких секретов, — заверил он.
— Никаких секретов, — улыбнулась она.
***
Поболтав с Роном за завтраком, Гермиона вернулась в комнату, чтобы немного вздремнуть перед началом сессии. Джинни уже отправилась в Нору, чтобы позавтракать с семьёй, и Гермиона надеялась, что у них всё в порядке.
Она поставила будильник, чтобы проснуться за час до начала и успеть подготовиться. Она не наносила макияж два года и надеялась, что, возобновив эту привычку, сможет приблизиться к себе прежней.
Нанося подводку, она осознала, что это был неверный первый шаг. В детстве она никогда не увлекалась косметикой. Когда она красилась, то делала это для других. Ей хотелось, чтобы к ней относились не только, как к «мозгу» команды.
Она всегда была:
«Книжным червём»
«Золотой девочкой»
«Всезнайкой»
«Подругой Гарри Поттера»
Но никогда:
«Прекрасной»
«Завораживающей»
«Образованной»
«Мудрой»
«Гермионой»
Её даже не всегда называли по имени.
Кто она?
Она не знала.
Ей казалось, что её загнали в рамки. Обращаясь к ней, люди предпочитали называть её фамилию, а друзья использовали глупые прозвища, вроде «Герми».
Как она могла оценить свою привлекательность? Да, Виктор Крам пригласил её на Святочный бал, а Рон несколько раз целовал её, но это всё. Одному просто нужна была партнёрша, а другому — ласка.
Никому из них не была нужна она. Им просто нравилось идея того, что она рядом. Она нуждалась в одобрении, но не могла прямо сказать об этом, чтобы не выдать своё отчаяние.
Глядя на себя в зеркало, Гермиона не видела ничего особенного. Она не чувствовала себя ни уродливой, ни красивой.
Она жаждала слов одобрения, но не получала их. Она также боялась, что не поверит искренним комплиментам, ведь за восемнадцать лет она никогда не получала их.
По щекам потекли слёзы. Она никогда не чувствовала себя любимой и желанной. Промокнув слёзы тыльной стороной ладони, она быстро стёрла макияж.
Это провал.
Она оделась и направилась на терапевтическую сессию. Если всё снова пройдёт неудачно, она сможет поплакать. Сегодня она не потрудилась прийти пораньше, и вошла в комнату в назначенное время.
— Какой сюрприз, Вы пришли вовремя, — услышала она ещё до того, как она успела сесть.
Неужели она и сегодня будет терпеть эти игры? Мысленно Гермиона составила список «за» и «против».
«За»:
Это поможет ей отвлечься от депрессивных мыслей.
Прежняя строптивая Гермиона даст о себе знать. (Впрочем она и сейчас была такой).
Она почувствует удовлетворение, когда одержит победу в споре. (И в чём смысл? Получить очередной «мысленный трофей»? Ладно, не будь такой горделивой, Гермиона).
Возможно, она узнает, кем является её собеседник. (Почему её это вообще волнует?)
Есть шанс, что они поговорят по душам. (Вероятность равна двум процентам, не больше. Нет, скорее одному проценту).
Достаточно. Перейдём к аргументам «против».
Она может сильно разозлиться или расстроиться.
Спор только испортит ей настроение, и на встрече в Хогсмиде она будет хмурой.
Она просто убьёт его? (Она, конечно, не настолько его ненавидела, но решила не вычёркивать эту идею. Но стоит ли он того? Ведь она попадёт в Азкабан за убийство человека, которого даже не знает. Определённо оно того не стоит).
Она проникнет в кабинет МакГонагалл, узнает, кто её собеседник, и зарежет его во сне. (Она пришла к выводу, что такой исход вполне возможен. Вероятность составляла тридцать семь процентов).
Это и вправду была неплохая идея. Почему бы ей не заглянуть в кабинет директрисы, чтобы найти нужные записи? Впрочем МакГонагалл вряд ли хранила их там. Скорее всего они были надёжно спрятаны в архивах Министерства.
Но действительно ли Гермиона хотела схитрить, чтобы узнать личность собеседника? Ведь это не так интересно, как докопаться до истины честным путём.
Подобные размышления отвлекли Гермиону от печальных мыслей. Её настроение улучшилось, и она решила выбрать первый вариант. Она примет условия его игры.
— Я всегда прихожу вовремя, — парировала она, положив ногу на ногу.
Её партнёр усмехнулся.
— Я думаю, вы забыли о том, что случилось две встречи назад. Вам следует сходить в больницу и проверить, нет ли у вас болезни Альцгеймера, — сказал он, ухмыльнувшись.
Веселье началось. По крайней мере, для него.
— Только вчера был там, и врач сказал, что всё в полном порядке, — вздохнула она, потягиваясь.
«Неплохо», — подумал он.
— А что насчёт вас? Кажется, это вы во время прошлой встречи забыли мне ответить, — добавила она, прикусив нижнюю губу.
Это был хороший ответ. Она мысленно дала себе пять.
— Послушайте, — начал он. — Есть большая разница между забывчивостью и неделанием отвечать, — заметил он, поправляя идеально уложенные волосы и убирая со лба, выбившуюся прядь.
— Тогда почему вы не ответили? Или моё предположение было верным, и никто никогда не видел эту сторону вас. В нашем случае, скорее, не слышал.
Ей было любопытно послушать, что он скажет. Уйдёт ли от ответа или расскажет правду?
Драко прикусил язык и поджал губы, боясь сказать то, о чём потом будет сожалеть. На мгновение он задумался.
Чего ему хотелось на самом деле? Сказать правду? Или продолжать держать всё в себе? Конечно, Драко не знал, кем был его собеседник, но не был уверен, стоит ли ослаблять защиту, которую он выстраивал годами.
Он уже сумел продержаться так долго, а значит, сможет держаться и дальше. Но действительно ли он хотел жить так?
Прячась.
Он носил маску так долго, что успел забыть, кем был на самом деле.
Кто он?
Он и сам не знал.
— Они видели, когда-то, — не слишком красноречивый ответ.
Он впервые не увильнул от ответа. Гермиона удивилась. А ведь она была уверена, что до конца года так ничего и не узнает о таинственном собеседнике.
— Почему? — спросила она, пристально смотря на магическую стену.
Он допустил ошибку. Это было слишком откровенно.
— Вы тут?
Гермионе не терпелось узнать правду.
Чёрт.
— Не задавайте мне больше таких вопросов, — сказал он, и она услышала, как захлопнулась дверь.
Она безнадёжно вздохнула. Такой исход она не могла предвидеть.