Глава пятая. 🐺«В логове волков»🐺
Агире и Алексия подъезжали к «Трьом ключам», когда стрелки на соборных часах достигли семнадцати тридцати, и сложный механизм начал отбивать сие время, созывая людей на вечернюю мессу.
- Ох, какая досада, что мы не побудем на службе, - вздыхал Агире, въезжая во двор, - как там поют маленькие дети - ну, просто ангелочки, падре будет говорить наставительное слово, поучать всех, что убивать и грабить - плохо, надо бы покаяться, а то после смерти дьяволы утащат в пекло, но и это ещё не самое прекрасное. Сам собор - великолепие, чудо мысли человеческой и Божьего проведения. Многотонные колонны из мрамора и гранита, сложная резьба по камню, величественные арки... Такой красоты ты ещё не видела.
- Но мы ведь должны сегодня покинуть Кадис, - подметила Алексия, - пусть Всевышний не гневаеться на нас, пожалуста, Боже, закрой глаза, у нас нет времени на мессу. Обещаем, что в воскресенье мы обязательно зайдём в первую попавшуюся каплицу и щедро заплатим настоятелю за сегодняшний отгул. Ну, сегодня ни как не получается...
Агире забавляло то, как его спутница обращалась к Богу. Весёлое настроение и приподнятый дух позволял сохранять спокойствие. Ведь возле гостинницы уже собралось человек тридцать пять в дорожних плащах, с длинными палицами, все были вооружены кольцбальдрами, арбалетами - бойцов с десяток, у четырёх имелись фитильные аркебузы. Они занимали места у пустых бочёнков, играли в кости на деньги, потягивали пиво из кружек и поглощали сушеную рыбу. Некоторые цепляли проходивших путников, угрожая мужчинам, и задирая платья женщинам. Весёльчам было смешно, а вот постояльцам не очень, ведь были среди них порядочные люди, имевшие понятие стыда и спешившие на мессу. С осознанием беспомощности и бессилия они спешили удалиться от «Трьох ключей» под освист наглых наёмников: «Хей, красавицы, не спешите, идите к нам, мы вас будем любить, ха-ха!» «Сеньор, не боись, мы бить не будем сильно, покажи, на что способен! Ха!»
«Ха-х, смейтесь, смейтесь, пока у вас ещё есть есть время, уже скоро вам будет не до смеха...» - пробормотал Агире, спрыгивая с коня.
- А благородный дон не желает, чтоб его донье помогли спуститься с её прелестной лошадки, - молодой и симпатичный наёмник взялся за поводья Стрелы, но грациозная лошадь одёрнула голову:
- Ей не нравишься ты. От тебя несёт дешевым вином и собачьим навозом, - колко молвила Алексия в адрес парня, а тот лишь лихо зачесал назад свои чёрные сальные волосы:
- Красавица, мнение женщины ничего не весит. Я хочу - делаю, что пожелаю: захотел тебя снять с лошади - сниму, и поцелую страстно, а что мне твой калека сделает?
- Парень, - окликнул того Адесанья.
- Иди пешим, дядька, твоя красотка сегодня останеться у меня...
Но офицер не стал нравоучить наглеца, а одним рывком схватил его за шиворот рубахи повернул к себе и со всей силы треснул лбом в нос. Наглый парень свалился с ног, вопя от боли, и держась за разбитый нос. Колеги по цеху сразу повскакивали с мест, обнажая короткие мечи:
- Ты что, дон, смелый нашелся, а ну вынимай меч, калека и дерись. Посмотрим, как ты против нашей братии выстоишь! - выкрикивали те. Адесанья хладнокровно окинул взглядом всех цеховиков и взялся за меч:
- Что ж, давайте сразимся, если вам так не втерпёжь. Только знайте: убьёте меня - и вы останетесь без золота. Я граф Агире Адесанья, тот кого вы обязуетесь сопровождать в походе к Севильи.
- Докажи, презренный, - выкрикнул один из толпы. Майор достал бумагу:
- Знаю, среди вас мало грамотных, но не может быть такого, чтоб среди всей братии не нашлось человека, владеющего грамотой?
Все наёмники замялись, даже клинки опустили.
- Так этот, Марандо, он как раз может по слогам читать... - растерянно произнёс самый старый из них.
- Веди к нему, - приказал Агире, наступая спину валявшегося наглеца. Тот стонал и причетал, но офицер был непоколебим безжалостен.
- Хорошо, ты только отпусти парня, я с ним поговорю, - ручился за чёрноволосого старый наёмник. Агире слегка усмехнулся и пнул лежачего в бок, да так, что тот скрутился от боли.
- Зачем его ты так?
- Он покусился на мою женщину, и получил по заслугам, - спокойно отвечал офицер, снимая Алексию с лошади.
Старший наёмник проводил гостей к столу, где сидел Марандо. Высокий коренастый мужчина, лет сорока шести, зелёноглазый гладко выбритый - ни щетинки на лице, ни волоска на голове. За то был шрам от копья на щеке, бороздой проходивший от рта до уха. Одет был он в желет со шнуровкой, под желетом ничего не было - в летнюю пору жарковато. Штаны - синие, плотные, завезённые из Генуи, сапоги - из грубой свиной кожи, поношенные, как и вся остальная одежда. На пальцах перстней не было, но были выдавленные свежие следы - снял перед самим выходом. Плащ лежал на скамье рядом, пара «кольцбальдер-стилет» крепились на поясе. Таком же старом, из грубой кожи, местами - треснувшей.
На столе стоят пару кружек с вином и пивом, тарелка с сельдью и луком. Сам Диего неспеша трапезничал скромным ужином, как тут к нему подошел старший наёмник:
- Главный, тут хер один хочет с тобой поговорить, представился графом Адесаньей, даже бумагу показал, прочти...
Марандо не оборачиваясь отвечал:
- Пусть обождёт, пока я не набью брюхо свежей сельдью и светлым пивом. Тогда поговорим.
- Я б на твоём месте уделил время клиенту, - садясь напротив грузного бандита, спокойно молвил Агире и отсунул у того с под рук тарелку, - дело срочное. Я ведь могу отказаться от твоих услуг.
Диего грузно смотрел на ухмылявшегося храбреца, прежде чем поставил тарелку обратно:
- Ты только что испортил мне ужин, калека. Я же сказал - сначала я ужинаю, потом разговоры о делах. И где доказательство, что ты - граф-благодетель. Ах, точно - сухая кисть на правой руке, как и говорил Педро. Он говорил, ты щедро платишь, но я не верю ему - рожа у тебя, как у еврея, уж слишком мудрёная. Сколько ты дал в залог? Десять пессо? И просил собрать весь мой цех? Слушай, калека, не много захотел? - стукнул кулаками Диего по столу, от чего подскочила посуда и пролилось пойло. - Где деньги? За время, потраченное на тебя тут?!
На стол упал мешок с золотом:
- Я обещал, что дам тридцать реалов за людей, я и даю сейчас.
- Накинь ещё десятку за мой испорченый ужин! - заявил наглый бандит. Офицер учтиво поклонился:
- Как изволишь, сеньор, я только подымусь за деньгами в свои покои...
- Девка пусть останеться со мной! - Марандо схватил Алексию за руку и усадил возле себя. Алексия не сопротивлялась, даже кокетливо начала тереться о мускулистые руки Диего. Тот удовлетворённо начал гладить её локоны и рассматривать лицо. Агире спокойно и беспристрасно молвил:
- Развлекись, пока есть время, скоро ведь выходим.
Не спеша офицер подымался на верхний этаж, чётко чеканя шаги. Поднявшись, он глянул вниз, и, увидев Паскаля, подал тому знак подняться к нему. Мальчуган быстро поднялся, и Агире склонился к его уху:
- Когда я буду спускаться запрёшь входную дверь на щеколду, понял?
- Да, но...
- Ни каких «но». Просто делай, что говорю, и я возьму тебя в пажи! - чуть повысил голос Агире, и поварёнок всё уяснил, а затем откланялся.
Не за золотом поднялся майор в комнату, а за кинжалом, что со слоновой кости его рукоять. Вынув его из ножен, Агире вновь, неспеша, чеканным шагом шел к лестнице. Постояльцы с опаской поглядали на него и сторонились, боясь кривой ухмылки и безумного взгляда кровожадного убийцы.
- Какая на тебе одежда, я такой раньше не видел, - рассматривая «подружку», говорил Марандо. - Что за причудливые узоры... Откуда ты?
- Я родом с тех земель, где все свободно любят друг друга, - соблазнительно отвечала Алексия, проводя пальцами по подбородку главаря наёмников. Тот даже не заметил, как близко подкралась хищница к его оружию. - Мы ходим голышем и не стыдимся своих тел, купаемся в реках, где вместо воды течёт вино, у нас всегда тепло и ясно, солнце никогда не заходит за горизонт. А эта одежда - мерзкие оковы, в которые меня заковал тот самовлюблённый наглец. Убей его, Марандо, мы заберём его богатства и сбежим на запад, в страну Мехико. На эти деньги скупим оружие и вооружим племя отоми. Они многочисленны и бестрашны, - хватаясь за руку Маранды, хитрая индианка скорчила умоляющее лицо, - они скинут жестокого Кортеса и коронуют тебя своим вождём...
Льстивые речи Чаровницы усыпили бдительность Маранды и его старшего помошника, который развесил уши, заслушиваясь о богатсвах и власти в диких и непокорных землях. А на верху чётко был слышен чеканный шаг Агире. Он держал острие клинка и немного раскачивал его. И вот офицер начал спускаться с лестницы, а поварёнок Паскаль прошмыгнул к дверям и закрыл их на щеколду.
- Эй, старик, - окликнул Адесанья старшого наёмника, и как только тот повернулся к нему лицом, то сразу метнул в глаз ему кинжал. Попал точно, в правое око, и сразу на смерть.
- Какого дьявола?! А-а-а!.. - захрипел Марандо, когда ему в глотку Алексия всадила его же стилет. Заслушавшись баек Чаровницы, Марандо проморгал тот момент, как Алексия незаметно вытащила стилет из ножен и ждала удобный момент для удара.
В субботний вечер постояльцев было не слишком много - большинство пошли на мессу в собор. Да, было пару сеньоров и сеньорит, и они с ужасом наблюдали за всей картиной. Женщины не сдержали крик, а мужчины похватались за оружие:
- Ты что творишь? Какого дьявола ты убил людей?! - закричали почти в унисон горячие рубаки, и Агире пришлось пояснять им расклад:
- Сеньоры, я выполняю приказ герцога Аркоса, который поручил мне устранить главаря шайки Марандо, собственно, что я и сделал, а вся шайка во дворе и очень скоро они ворвутся мстить нам. Точнее мне, но и вам тоже достанется, так что предлагаю всех, кто отважен сердцем и крепок телом приготовиться к бою. А женщины и немощные пусть подымутся на верх и запрутся в одной комнате, если к ним вдруг ворвутся те упыпыри, то толпой они смогут хоть как то защититься.
Повисла недолгая пауза, нарушенная сильным ударом по двери. Дверь колыхнулась, но выдержала удар. Немногочисленные женщины попрятались за мужей, а офицер обнажил меч:
- Так и будете стоять? Хотите умереть или выжить?
- Бегите на верх! - и благородные дамы с визгом начали бежать к лестнеце, как дверь снова вздрогнула от очередного удара, и тут послышались выстрелы. Четыре пули прошили толстые доски, одна настигла замешкавшуюся сеньориту и поразила её в правый бок. Молодая девушка упала на ступени, придерживая рану, на синей ткани платья расстеклось аллое пятно. Раненая плакала и стонала от боли:
- Помогите, прошу, не оставляйте меня...
- Я помогу, - вызвалась Алексия, и, подбежав к раненой, подхватила её под руку и помогла дойти к укрытию. А по дверям гостинницы наёмники нанесли ещё один удар жердью, к которой привязывали лошадей. Самые крепкие парни вырвали её и начали таранить дубовую дверь, но безуспешно.
- Бейте окна!
Окна поддались легко, и головорезы устремились в проёмы. С другой стороны их уже поджидали пятеро вооруженных мужчин под началом ветерана Конкисты...
Сначала успех сопутствовал обороняющемся: пока их недруги готовились выбивать окна, Агире приказал тем занять стены возле проёмов и ждать прорыва головорезов Маранды. Первая волна атакующих захлебнулась: разъярённые наёмники рвались внутрь гостинницы, не соблюдая ни каких мер предосторожности, потому были насажены на шпаги защитников. С ходу цеховики потеряли пять братьев, но оставалось ведь ещё тридцать. Они не стали отступать для перегрупировки, а сразу продолжали лезть и продавливать скудную защиту. Аркебузеры догадались стрелять по стенам возле окон, и одна шальная пуля настигла одного храбреца в голову.
- Пригуться! - приказал майор. - Стоим у стен, не боимся! Аркебузы перезаряжаются долго. Держим окна!
Взмах меча - и наёмник нежелец. Укол - и недруг повержен, катись в пекло, призренный!
- А-а! - закричал один из защитников, держась за грудь с торчащим из неё хвостовиком и опереньем. Арбалетчик стрелял в упор - болт прошел насквозь, и только плотный камзол удержал снаряд от сквозного пролёта. «Ненавижу итальянские арбалеты!» - шикнул Адесанья, выбивая дурь с очередного негодяя. Его бойцы оробели после потери ещё одного товарища, и майор это понимал. Времени на красивую вдохновляющую речь не было: аркебузеры опять открыли прицельный огонь, а вражины продолжали яростный напор:
- Пригнуться!
На сей раз пули не задели ни кого, но оставшиеся защитники уже не могли держать позиции, они хотели бежать, спасая шкуры, не осознавая, что бегство - это гибель.
- Стреляй!
В окна полетели арбалетные болты с огнём. Пока самые горячие головы пытались врываться с наскока и погибали, арбалетчики подготовили просмоленную паклю, обмотали ею заряженные болты и подожгли. И когда их потери достигли семнадцати человек убитыми, а продвижения - ни какого, они начали поочередную стрельбу, чтоб посеять хаос и панику среди защитников. Видя огненные стрелы, бойцы Адесаньи впали в панику и без команды оставили позици. Сам Агире отошел последним, прикончив ещё одного наёмника.
- Не бежим, стоим на смерть! За Честь и Короля, бей отступников Короны! - Агире контратаковал с самой невыгодной позиции, но всё одно лучше, чем получить удар в спину.
Звенела сталь, заглушаемая стонами раненых, билась дешевая посуда, остатки еды разлетались по всей харчевне. Наёмники не для красоты только носили кошкандеры - они умело управлялись с ними в тесном помещении, где размахнуться длинным мечём или шпагой было неудобно. Товарищи Адесаньи с отвагой отбивались, но пали смертью храбрых, проткнуты десятками кошкандеров. Агире отбивался, как лев от стаи гиен. Впервые ему пришлось в одиночку противостоять такой ораве озлобленных мужчин. Рука начинала наливаться тяжестью, удары слабеть, уколы - быть не точными. Он мог только отбиваться и лишь иногда наносил смертельные удары по недругам.
Алексия натянула тетиву лука, придерживая пальцами стрелу. На выдохе она резко выглянула и-за укрытия и пустила тетиву. «Держись, Агире, я прикрою...» - шептала отоми, выцеливая очередного наёмника. Стреляла воительница в грудь калёными стрелами - чтоб наверняка.
- На верху! Притянуть ту суку вниз! А-а-а... Проклятье... сердце-е..
На второй этаж ринулось сразу с десяток бойцов. Одного отоми успела пристрелить на лестнице, но было ещё девять рослых и крепких дуболомов. Неравный бой приняла воительница: с топориком и стилетом Марандо, она отбивалась от насевших упырей, одного покалечила, отсекнув руку, ещё одному вскрыла горло, третий получил рваную рану в живот...
Агире выдохся, с него текло семь потов, а всё тело дрожало от напряжения. Он убил тринадцать вражин из двадцати двух, и всё равно их оставалось очень много. Смерть была неизбежна, гордый офицер осознавал свою участь и смеялся в лица убийц:
- Шавки, сорок упырей на одного офицера и не смогли со мной справиться! А ну стоять, проткну, как гуся! - отмахивался Агире от выпадов наёмников, теряя последние силы. Упыри не спешили напарываться на обессилиную жертву.
- Так-так, наш сеньор граф выдохся! - зубоскалил тот самый парень с разбитым носом. - Я тебя резать буду, медленно и с наслаждением, а затем поимею твою подружку. Или буду иметь её, пока тебя будут резать, выбирай, барон, а чёрт, ты ведь граф, ха-ха, без разницы. Ты труп, твоя светлость!
- Ха-ха-ха, грозный малец угрожает боевому офицеру...
- Мне двадцать шесть! - чуть не визжа, крикнул парень и набросился на ослабленного Агире. Клинки со звоном скрестились, чёрноволосый с натужным лицом от напряжения давил всей массой на противника, держа оружие двумя руками. Агире отвёл в право свой меч и чернявый полетел вперёд по инерции. Майор занёс руку для последнего удара, но один немец выбил из рук оружие, прикрывая сынка убитого Марандо.
- Проклятье. Досадно терять оружие и умирать, как свинья... - тяжело вздохнул офицер, прежде, чем его начали бить толпой.
- А ты думал, что так просто убьёшь Марандо-Младшего. - язвил чернявый, подбирая дорогой меч с пола. - Занятная вещица. Хорошая сталь. Из Италии или Толедо?.. Не хочешь говорить - не надо. Эй, парни, что у вас на верху?!*
- Диего, у нас двое скалеченых, двое убитых, но есть кое-что, что тебе понравится - комната с женщинами. Прятались в графской комнате.*
- А золото, каменья?!*- спросил другой наёмник.
- Всё есть! - кричали сверху пузатые немцы. - Девок хватит на всех, но эта шавка, которая наших братьев калечила... Совсем бревно, ха-га-га!*
- Спускайте всех и выносите золото! Мартин, возьми людей, поможешь братьям.*
- Хорошо, Диего, но не слишком зазнавайся. Ты ещё не наш предводитель. Заслужи эту должность.*
Пока наёмники занимались грабежом, часы отбили ровно восемнадцать часов. Агире спокойно смотрел в окно и проговаривал про себя: «Чёртов Аркос, где же твои двадцать отборных бойцов. Уж не руками безродного бродяги решил избавится от меня?! Трус, трус и бесчестный ублюдок!»
По коридорам разносились женские крики, перебываемые весёлым смехом наёмников. Сегодня они урвали большой куш, и потери стоили того. Богатое состояние «графа» окупало все расходы цеха, началась честная делёжка, как тут в гостинницу влетел испуганный Педро:
- Марандо, они идут!!!
- Кто, очередные гости, ну так мы готовы к приёму, да, братья?! - задорно обратился чернявый к дружкам, и те дружно загыгыкали.
- Городская стража! Сам коррехидор возглавляет её! - отвечал Педро, и теперь наёмникам было не до смеха. Мартин, беловолосый и голубоглазый наёмник, люто глянул на гостинщика, а затем проткнул его обвисшее брюхо кольцбальдром:
- Сучий потрох, бегал к наместнику нас сдать!*
Педро свалился на пол, стоня от боли, Марандо-Младший добил его трофейным мечем и приказал всем готовится к обороне. За окнами слышался марш стражей, скоро показались и сами солдаты в кирассах и морионах, с алебардами в руках. Сам герцог шел впереди, положив меч на плечё. В высоких сапогах, высше колен, препоясанный дорогим поясом с золотой бляшкой, поверх кирассы была накинута золотая цепь с гербом, лихо кручёные усы, задорная улыбка на морщинистом лице, из под красного берета со страусиным пером до плеч падали серебристые волосы, выцветившие от времени. Бодро герцог Аласон шагал на встречу с подлыми наёмниками и убийцами.
«Всё таки ты пришел, августейший болван...» - выдохнул майор, когда его тащил к окну испуганный Марандо-Младший, приставив к горлу калёный клинок...