Из заметок о пропавшей Эмили Брамс
- Почему у тебя нет снаряжения? Разве ты не археолог? - Эмили пыталась сама справляться с сугробами, но помощь Кари оказалась ей просто-напросто необходимой. Он то и дело выхватывал её из цепких лап заснеженных земель Вайнкулы. - Я думала, ты здесь ради исследования.
- И да, и нет. В этот раз я был на базе по другой причине.
Тянущиеся к небу гигантского рода деревья отлично справлялись со своей задачей - предоставляли леса и безветренные поля в своих глубинах для тех, кто желал заплутать в них и попасть в список пропавших без вести. Эмили и не представляла, сколько нужно было бродить по ним для того, чтобы ориентироваться хоть сколько-нибудь наравне с Кари. В её глазах он уже было лишился любых возможных достоинств, присущих фолкам. С ним оставались только его пытливый ум и не скользящие по снегу ботинки, но лишь до того, как новый выход в свет с ним открыл Эмили кое-что другое. Кари отлично управлялся с вечным зимним ветром, знал, где пройти по льду так, чтобы не провалиться под воду, и как подстроиться под неторопливый темп своей неумелой спутницы. Когда же под холодным солнцем бесконечного полярного дня он привёл Эмили к амфи, все её предрассудки на его счёт вмиг испарились. Ведь амфи просто не могли любить фолка так сильно, если тот не был открыт им своим мягким сердцем.
У застеленного скатертью стеклянной корочки озера восседала крупная туша - всеми единодушно провозглашённый царь зверей Вайнкулы. Фолки были далеко не первыми, кого человек повстречал в только найденном доме. Большие, всем своим существом похожие на белых медведей звери отличались от своих земных копий одним лишь характером. В нём они проявили всё самое лучше - услужливость, благодарность, преданность. У людей никогда не выходило вывести подобную им породу собак, но пытаться более не имело смысла. В своё время амфи полюбились человечеству даже сильнее фолков. Языки не переставали твердить, что если бы амфи возымели подобное человеческому сознание, то нужды в белокурых копиях людей у Великой Матери-природы просто бы не возникло.
- Ну что, готова? - Кари подошёл ближе и в одно движение приласкал малыша амфи. Зверушка тут же вывалила язык из своей зубастой пасти и упала на спину, подставляя под ловкие руки фолка свой мохнатый живот.
- Ты собираешься оседлать их?
Эмили с ужасом осматривала семейство живых легенд. Амфи почитались современными людьми не меньше, чем кошки давно ушедшими из истории египтянами, только вот разница между ними и земными животными заключалась в том, что амфи охотно предоставляли свои спины тем, кто в них нуждался. И Эмили не была бы так сильно удивлена их габаритам и форме, если бы до этого видела амфи не только из окна автомобиля. Никогда ещё ей не приходилось лично иметь с ними дела.
- Не пойми меня неправильно, но я и не к тебе обращался. - Фолк усмехнулся, подзывая к себе одну из амфи. Легко ступая по совсем недавно взъерошенному вьюгой снегу, значительных размеров самка подскочила к нему и уткнулась носом в грудь. - Только посмотри, какая она красавица! А как блестят чёрные глаза, это же просто загляденье!
Кари пустил голую пятерню в шерсть зверя, и тот во вдруг возникшей радости тут же принялся вилять хвостом, в стороны отбрасывая облепившие его льдинки. И в этот раз разгадать, про кого говорил фолк, вдруг стало для Эмили сложной задачей. Амфи и человек уставились друг на друга, пытаясь решить, чьи глаза только что похвалили.
- И правда дивная. - Согласилась Эмили, всё же примирившись с мыслью, что сказать такое о чужом для себя человеке Кари просто не мог. Обычно подобный ворох комплиментов слышался только от фолков старой закалки, использующих множественное обращение к Богу не как простую привычку.
- Давай, садись. - Напоследок Кари мягким движением потрепал шерсть амфи и, поняв причину замешательства Эмили, рассмеялся. Он и не пытался скрывать того, что нарочно говорил двусмысленно. Ему всегда нравилось показывать людям, что и фолки способны обращаться с человеческим языком не хуже их самих.
- Может, мне нужна своя амфи?
- Ещё чего? Думаешь, не свалишься с неё при первом же порыве ветра? Потом искать тебя по сугробам я точно не буду.
- И что ты хочешь? Держать меня всю дорогу до Западных пещер?
- Не то, чтобы хочу. - Когда Эмили отвлеклась на ребячество нескольких деток амфи, Кари поймал её за пояс и закинул на спину смирно стоящего животного. Ей пришлось безвольно повиснуть без малейшей надежды на его снисхождение. - Вернее будет сказать, вынужден.
Он в след за ней взобрался на амфи и усадил девушку так, будто прямо здесь и сейчас собирался учить её правильно обращаться с конём. Судя по беглым наблюдениям Эмили, техника езды на амфи и правда мало чем отличалась от управления лошадью. Кари распоряжался руками и ногами человека так, будто это не вызывало у него совершенно никаких затруднений. Ему было просто приготовить не только себя, но и Эмили к очередной поездке на звере, что охотно поддавался ему и угождал любой прихоти любимого фолка.
- Если она твоя, то почему ты отпускаешь её одну в лес?
Эмили не сомневалась в компетенциях Кари, но его слишком близкие отношения с амфи настораживали. Её опять стало тревожить то, что фолк, если бы захотел, смог бы легко с ней расправиться. Но в этом то он и отличался от всех знакомых ей людей. Он лишь понаслышке знал о том, что незнакомцев стоит остерегаться. Ведь самих фолков всегда учили быть смиренными и послушными не только с людьми, но и с самими собой.
Конечно, фолк никогда не причинял вреда человеку, но когда-то люди считали невозможной высадку на Луну. Всё однажды случится впервые, и даже смерть сына рода людского от руки его сводного брата не исключение. Единственное, на что ещё могла уповать Эмили, дак это на благоразумие неизвестного ей Кари. А он продолжал открываться ей с новых сторон. Совсем не как фолк.
- Потому что точно знаю, что она вернётся. Я не хочу никого присваивать. Всё, что мне нужно, я могу получить честным путём. Это в моём стиле.
Бросив ветру последние слова, фолк своим телом прижал человека к грубой шерсти животного и похлопал того по правому боку. Распознав этот жест, амфи сорвалась с места, легкими прыжками пустившись по тёмно-синему льду застывшего во времени озера. Если бы Эмили осмелилась открыть глаза, то навсегда сохранила бы в памяти образ бескрайнего холодного бассейна, в своей толще пленившего рыб и путаницу цветных водорослей. Их волнистые верхушки ударялись о поверхность кристального блюдца, словно бы укрытого крошками после обеда несметного великана. За собой он оставил сметённые на плоскую поверхность снежинки, следы когтей и редких отпечатков лап, которым погода позволила здесь задержаться. Руки Кари осторожно задерживались то на локтях Эмили, то на коленях, будто бы пытаясь удостовериться, что девушка не пропадёт в снегу сразу же, как он позволит себе расслабиться. Весь оставшийся путь Эмили не замечала ничего, кроме веса фолка на своей спине и пары ботинок, что вдавливали её лодыжки в мех величавого зверя.
А за озером продолжал тянуться непроходимый лес. Хвоя нередко сыпалась им на головы, когда амфи увлекалась и подпрыгивала чересчур уж высоко, заставляя ели содрогаться под своим задорным напором. Смех Кари раздавался у Эмили прямо над ухом, и порой ей мерещилось, что слышит она его в сладкой дрёме. На удивление, в нескончаемом дне и лишь формальной ночи спалось подозрительно легко и приятно. Топот лап амфи мерно покачивал её сонную голову, а Кари большим одеялом укутывал Эмили в свою куртку. Если бы все дни Коляды фолков проходили именно так, то она бы без раздумий подписала петицию о повсеместном внедрении этого праздника для людей Вайнкулы. Подобного опыта с фолками им всем давно не хватало.
Западные пещеры скрывались под снегом. Словно кротовые норы, они лишь робко выглядывали из-под наледи одинокими и потухшими глазами-гротами. Червоточины зияли чётко очерченными проходами в бесконечной глади ещё неоформленного природой снега, собой напоминая высушенные кем-то гейзеры. Возможно, испил из них всё тот же великан, что беспорядке бросил на льду остатки своей ночной трапезы.
- Хэй, вставай. - Когда амфи замедлила шаг и примостила свою тушу у входа в одно из подземелий, Кари похлопал Эмили по плечу. Ему пришлось вновь помочь ей, и, потянув её за край куртки, фолк поймал девушку и поставил на землю с тем видом, с каким водружают на самое видное место хрупкую фарфоровую фигурку - с трепетом и осторожностью. И Эмили бы это польстило, если бы она не знала, что сейчас ему нужна только лишь её переполненная знаниями голова. - Ну же, просыпайтесь, Эмили Брамс. Вы доставлены прямиком к хранилищу древних артефактов!
- Почему именно сюда? Чем эти пещеры отличаются от всех остальных? - Эмили сделала шаг в сторону и тут же оступилась, чуть не провалившись в очередную подстроенную рельефом западню. Оказавшись снова спасённой Кари, она наконец очнулась. - Да во внешнем мире что, всё сплошь и рядом во льду да ямах? - девушка недовольно пнула ни в чём неповинное нагромождение снега, оказавшееся достаточно твёрдым, чтобы дать ей отпор и пригрозить повредить слабую ногу. В родном офисе от Эмили часто получала мусорная корзина, но она не пугала её риском сломать пальцы.
- О Боги, вы что, за сто лет на Вайнкуле ещё не успели к ней приспособиться? - мимо ушей пропустив её первую фразу, фолк согнулся в приступе хохота. Его энтузиазм начинал ей надоедать. - Ты как дитя малое, что только выпустили поиграться в песочницу.
- А ты, как я погляжу, точно знаешь, что такое песочница?
- Да, представляешь, изучил по человеческим книгам и даже сам построил такую в одном из дворов Сварога. В подобных у вас играют дети. - Заметив недовольство человека, он развеселился ещё сильнее. - С ума сойти, я даже с фолками никогда так не смеялся. Вы, люди, не перестаёте меня удивлять.
- Отвечай на мой вопрос. - Эмили не часто приходилось что-то требовать, а потому опыта у неё было совсем мало. С непривычки голос предательски дрогнул и превратил её слова в просьбу, а не в приказ. - Скажи, чем тебе приглянулись Западные пещеры.
- Тем, что сюда никому нельзя. - Кари опустился до шёпота. - Даже фолкам.
- Тогда почему их не охраняют? - она вслед за ним заговорила так тихо, как только могла.
- Потому что все пренепременно захотят сунуться за тем, что огорожено. - Всё, что бы он ни произнёс, звучало так, словно фолк раскрывал ей ранее никому не известную государственную тайну. Если кто и должен был о ней знать, дак это заместительница председателя, но уж никак не Кари. - Не по этой ли причине Вы, уважаемая Эмили Брамс, выдвинулись в Сварог без охраны? - Эмили уже было подумала, что Кари снова над ней насмехается, но он был совершенно серьёзен. В его жёлтых глазах не было и тени былой радости. - Ведь, если что-то хотят уберечь, значит это что-то очень ценное.
- Мне не от кого защищаться. - Фолк подошёл слишком близко, и Эмили с опаской отпрянула от него. Её взгляд упал в одну из пещер. Чернота манила и отталкивала одновременно.
Кари и не представлял того, какой резонанс у общественности вызвало бы то, что заместительница председателя отправилась к миролюбивым фолкам даже с несколькими телохранителями. В лучшем случае все посчитали бы, что Эмили не смогла выйти из дома без верного напутствия преданных ей гувернанток. То, что она была заместителем, ещё совсем не значило, что ей не нужно было отстаивать своё право на место председателя. Эмили так и оставалась всего лишь одним из кандидатов, и в любом случае должна была показать, что своего места достойна.
- Что, даже погода и голодные звери тебя не тревожат?
Эмили нечего было ответить. По её мнению, Кари был совершенно не сведущ в делах политических, а потому слушать его не стоило. И без того она успела понять, что была не права, а потому не видела никакого толка в обсуждении своего недосмотра.
- Я не хотел говорить тебе о пещерах, потому что всё это звучит слишком страшно. Неужели ты не поняла этого тогда, когда я намеренно прослушал твой вопрос? Вы, люди, и сами часто так делаете. - Кари замолчал, выждал и вновь засмеялся. Эмили лишь поджала губы. - Ну вот видишь, ты тоже этим грешишь. Если хоть что-то человеческое можно назвать грехом.
- Переходи уже к сути. Что внутри?
- Ты можешь подумать, что там доисторические ловушки или ещё что похуже, но на деле это лишь предрассудки. Избавься от них точно так же, как и я от своих. - Эмили в недоумении вскинула брови, и потому Кари пришлось уточнить. - Всё не то, чем кажется, и не наоборот. Смотри на пещеры, словно на фолков. В них нет ничего и есть всё одновременно. Пещеры не хранят золота, но прячут ту информацию, что перевернёт наше прошлое представление о мире.
Человеку не оставалось ничего другого, кроме как смиренно согласиться с правотой фолка. В этом вопросе Кари рассуждал справедливо, и Эмили была готова поклясться, что его опыт общения с людьми чрезмерен. Всегда легко можно было различить фолка, что живёт исключительно со своими белокурыми товарищами. И она не поверила бы, скажи он, что круг его знакомых составляют лишь отец, пара друзей фолков и несколько человеческих коллег. Слишком многое в нём было от рода людского, чтобы истину эту можно было принять на веру. В ком-то из них было что-то всем фолкам чуждое.
Спуститься в пещеры оказалось куда проще, чем добраться до них. По крайней мере, хотя бы Кари без лишних хлопот соскользнул под заметённую снегом верхушку холма так, что даже корочка льда на дне грота не дала трещины. Он быстро достал из походной сумки небольшого размера фонарь и принялся осматриваться. В окружении тьмы его силуэт был единственным различимым пятном, а пелена белого пара из его рта, казалось, вот-вот заполнила бы собой всё видимое пространство. Кари выставил лампу перед собой и только после того, как с несколько минут внимательно изучил черноту, наконец позвал Эмили за собой.
Человек был на Вайнкуле уже шестьдесят лет, но его ноги продолжали тонуть в сугробах. Если бы за спиной вовремя не оказалась гора нападавшего в пещеру снега, Эмили пришлось бы не сладко. Кари едва подоспел поймать её под руки и избавить от лишних ушибов. Авария, два неслабых падения, уже с пять часов блуждания по лесу. Эмили вдруг почувствовала, как с непривычки заболели мышцы и заныли все кости. Ей ещё никогда не приходилось испытывать себя на прочность, только если бессонные ночи за учебниками по культурологии нельзя было расценить как марафон. Вдруг на место головной боли пришла слабость всего остального тела.
Пока Кари помогал Эмили, его волосы выбились из-под шапки. Белыми нитями искрящейся под лучами солнца паутины они растянулись на меховом воротнике куртки. За последние пару часов Эмили стала забывать, что он был фолком. Такого с ней ещё не случалось. Всегда, когда человек смотрел на фолка, первое, что бросалось ему в глаза, было их различное происхождение. На это невозможно не обращать внимания. Отрицать первичность материи всё равно, что отрицать вторичность духа. Они всегда шли друг за другом именно в этом порядке, а перемена их мест означала бы смену главной жизненной парадигмы. Люди всегда считали, что так существовать было проще, и отказываться от своих взглядов были не намерены.
Заметив то, как взгляд Эмили остановился на его волосах, Кари тут же заправил их обратно за уши. Фолка никогда не смущало людское любопытство, но именно этот интерес был для него странным. С таким ему никогда не приходилось сталкиваться.
- Ты бы поменьше на меня глазела, да почаще обращала внимание на стены.
- В свете лампы видно только тебя, мне не на что больше смотреть. - Эмили уже было хотела спросить, не снабдит ли он её своей скромной амуницией, но тут же поняла, что с ним ни на что рассчитывать не приходится. Кари не собирался ничего ей уступать. Голову вдруг сдавил обруч, и отпустил лишь тогда, когда она наконец призналась. - Знаешь, я и правда сразу заметила, что ты фолк, но только сейчас разглядела, что волосы у тебя белые.
- Они такие у всех фолков. Это с рождения прилагающаяся мелочь.
- Речь не о фолках, а о тебе, Кари. Твою голову можно различить среди сотни других. - Она всё никак не могла догадаться, что же с ним не так. Возможно, дело было исключительно в том, что он стал первым фолком, что не робел перед её титулом человека, но уважал то осмысление мира, над которым Эмили так долго работала. Кари был совсем другим.
- Всего сотни? К твоему сведенью, фолков миллиарды.
Он и сам не замечал того, как всё это время оглядывал Эмили словно только что встреченную диковину. Она была самым интересным для него артефактом. Эмили говорила то, о чём не должен был думать ни один человек. Народ всегда заботился о том, чтобы заместители председателей знали определение слова толерантность, но не умели этих взглядов придерживаться. Лишь теперь Эмили Брамс стало понятно, как следует использовать их на практике. Представитель рода людского вдруг осознал, какую глубокую рану его раса оставила своим сводным братьям. Ибо в страхе никто из них не мог жить счастливо.
Случайно выбранное место оказалось переполнено пустыми залами. Вместе с тем, как один тупик сменял другой, потолки продолжали погружаться в невидимую чёрную дымку, в которой, если прищуриться, можно было разглядеть звёзды. Редкие вкрапления камней, сияющие под скользящими по ним лучами света, составляли созвездия и системы, загадку которых разобрать было не суждено. Гладкий гранит прятал проходы, похожие на чьи-то потайные лазы. В облагороженных когда-то щелях разлилось лунное молоко. Пещерная плесень заполнила стены и пол так, словно бы Вайнкула подготовила их специально для неё. Она забрызгала небо и белыми потёками залила камни.
Эмили не успела пробыть в пещере и часа, как споры плесени попали ей в лёгкие. Она без конца воображала, как сляжет в больницу и там её внутренности прорастут тонким слоем налёта с примесью ещё не известных грибов Западных пещер. Кари же это совсем не заботило - он без конца оглядывался проверить, не оборвалась ли о какой сталактит та тонкая верёвка, которую он тянул с самого входа. Эту первой необходимости вещь он всегда носил с собой по старой привычке.
Иногда за валунами прятались низкие проходы, но даже Кари, если бы сильно того захотел, не смог бы в них протиснуться. Одни были слишком высоко, другие у самого пола. Скалы сменялись лужами, а ямы каменной крошкой. Пока Эмили высматривала на потолке очередную лепнину, Кари следил за тем, чтобы они оба не угодили в ущелье. Если заместительница председателя провалится в пещеру ниже, то фолк сможет с благородным кличем призвать помощь. Если же здесь застрянет Кари, то их на навряд ли уже найдут. Ведь большая часть доступной им сноровки приходилась именно на него.
Отблеск влажных стен начинал рябить в глазах, а странный отзвук в безмолвной пещере заставил Кари остановиться. То чёрное полотно, что было натянуто в конце узкого прохода, вдруг разбилось. Эмили тоже это заметила. Без шороха пары ботинок и походных курток звук стал яснее. В смолистой тьме, переполнившей спёртый воздух, вдруг стал насвистывать ветер. Он предлагал им очередной поворот. Решись Кари заговорить, он сразу же объяснил бы, что впереди либо выход, либо гейзер. И лучше бы им наткнуться на первый.
Там, где стена казалась наглухо заваленной, скрывался проход. Природа укрыла его от чужих глаз, надеясь, что прыткие умы не зайдут достаточно далеко, чтобы застать его в это печальное время. Он весь был покрыт густым слоем лунного молока. Эмили, привыкшая к тишине собственной работы за версту чувствовала любые силы, что могли побеспокоить нежную душу погруженного в труд человека, и именно здесь был главный офис этого зла. Она точно понимала, что Вайнкула не хочет, чтобы они видели то, что там спрятано, но всем им это было просто необходимо. Даже если секретные залы окажутся пусты, они должны были в этом удостовериться. Эмили не смогла бы простить себе трусость и возвращение с пустыми руками. Когда человечество стоит на пороге открытия, кто-то должен первым ступить в пропасть. Ведь когда-то и вакцину с Ньюэры впервые тестировали на чьём-то поражённом теле.
Пройти сквозь каменную массу во всех зимних одеждах было невозможно. Сколько Кари не пытался, дальше одного только плеча он не продвинулся. Фолк не стал дожидаться согласия Эмили, он и без того знал, что та не отступится. Пока она ломала голову, Кари уж давно бы убежал вперёд. Разве что стены ненароком его останавливали.
- А ты, случаем, не пролезешь? - прошептал он так, словно кто-то здесь мог их подслушать. Его голос в момент разлетелся по пещере глухим эхом. Фолку пришлось внимательно изучить девушку, прежде чем заключить. - Нет, твой таз явно шире моего.
- Спасибо, что не предлагаешь мне ломать кости.
- Да не за что, просто сейчас не до этого. Но потом мы обязательно как-нибудь сочтёмся.
Кари потянулся к замку и одним резким движением расстегнул свою куртку. Она успела слететь с него прежде, чем Эмили это заметила. Затем полетели кофта, шарф и даже верхние штаны. Будь на всё воля фолка, он снял бы и ботинки, только вот без их помощи по ледяному полу он не смог бы ступить и шагу.
- Ты что делаешь? Здесь ну уж никак не теплее, чем на открытом воздухе! - пытаясь оставаться тихой, она поймала куртку и накинула её обратно на Кари, но тот и не пытался её поймать. Одежда бесхозным мешком упала на каменное покрытие так, будто бы Эмили пыталась пристроить пуховик на голой стене без единого крючка. - Вы, фолки, хотя бы слышали о том, что такое пневмония? Такими темпами ты сляжешь прежде, чем успеешь узнать о своём народе хоть что-то! Не забывай, что после всего тебе ещё добираться обратно, а у нас нет ни транспорта, ни связи!
- Уважаемая заместительница председателя, а Вы, случаем, не притворяетесь ли представителем рода человеческого? Подозрительно мало Вы смыслите в людских делах. От лёгкого переохлаждения у меня лишь упадёт иммунитет, но никак не проявится одна из ваших болячек, которыми вы нас так любезно наградили. Да и пока я стою здесь с тобой, у меня больше шансов замёрзнуть насмерть, чем когда я буду идти к своему главному открытию.
Хоть Кари и блистал в лучах личных познаний о своих сводных братьях, ему недоставало информации о собственной семье. Эмили понимала, что её не хватает им всем. Всё, что люди знали о фолках, было меньше капли крови в океане. Она не была способна окрасить воду в красный, но и её могла учуять акула. Кари никогда не знал земных акул, но по неволе сам занял их место. Он был точно уверен, что места эти полны неизведанного. Его обуревало желание восполнить пробел в жизни своих загнанных в угол предков. Кари давно понял, что лишь по старческой глупости отец запрещает ему приближаться к Западным пещерам. И вот теперь фолк исчез в скале так быстро, как только смог.
Глаз за глаз, как любили приговаривать люди. И весь мир ослепнет, как добавил кто-то с Древней Земли. Эмили была готова поступиться со страхом, что не давал ей отплатить фолкам по заслугам, даже в том случае, если от её попытки жизнь останется без света. Они заслуживали большего, и один из людей понял это, пока не стало слишком поздно. Если предположения Кари были верны, то всё ещё можно было исправить. Раз уж Эмили приняла эту идею, то и оставшееся человечество сможет. Для чего же ещё неизвестный Творец дал человеку и фолку одно сознание, как не для выплаты долга? Слишком многое люди заняли у всего Сущего. Перемены в мироздании оказались не за горами, и к ним были готовы подтолкнуть две головы и четыре совместно работающие руки.
Избавившись от куртки и ставшей лишней одежды, Эмили плотнее обмотала шарфом шею и грудную клетку. Пробираясь меж давно мёртвых камней вслед за Кари, она надеялась лишь на то, что перед своей незавидной участью успеет доложить об их возможном открытии председателю Моису. Он бы точно понял её. Он и был всем человечеством. Скромные ледяные поцелуи гранита жалили голые щёки, а ещё не успевшая прильнуть к земле пыль от обвала щипала глаза. Плесень склеила волосы, тонкими бледными перепонками соединила пальцы. Когда Эмили закончила свой путь, Кари посмотрел на неё с нескрываемым облегчением.
- Что же это ты вдруг решила показать свой характер? Перестала бояться людских болезней? - как бы он ни пытался мужаться, его осипший голос выдавал в нём смесь нарастающего ужаса и предвкушения. Фолк помогал человеку избавиться от склизких комьев налипшего лунного молока, но не замечал белой плёнки на собственных щеках.
- Единственное, чего я боюсь, дак продолжать жить в нашем обществе. В мою работу входит восстановление справедливости. Это в принципе общечеловеческая обязанность. - Она закашлялась, отмахиваясь от каменного песка, без конца пытающегося попасть ей в рот. - И ещё ты забрал единственный фонарь.
- И правда. - Кари понял, насколько очевидным было то, что он её ждал. - Подумал, вдруг ты умеешь видеть в темноте. Знаешь ли, о людях ходит много слухов.
- Если бы ты хотел уйти, то давно бы уже это сделал.
- Просто знал, что Эмили Брамс точно отважится пуститься со мной во все тяжкие. - Он попытался отогнать назойливые мысли о ней, но у него ничего не вышло. Кари по своей природе умел говорить только то, что лежит у него на душе. Не всякий фолк мог этим отличиться. - Ты же понимаешь, что сейчас отдуваешься за всё человечество? Если мы что и откроем, они будут просто обязаны назвать этот день в честь тебя. Вы ведь любите нарекать события человеческими именами. Даже фолков вы обозвали по-своему.
- Пусть так, нам уже давно пора прозвать что-то как кого-нибудь из вас. В нашей истории вы стоите куда больше, чем все те скудные упоминания о фолках в учебниках. Это даже смешно. Найти информацию о фолках сложнее, чем зубочистку в стоге сена.
- Зубочистку? Если память мне не изменяет, речь всегда шла об иголке.
- Да, и только глупец не догадался бы поджечь солому. - Эмили улыбнулась. - Последний век все только и делают, что кричат о зубочистках. Но теперь говорить смогут лишь о нас двоих.
Тяжёлый скалистый пол и пропавший на неведомой высоте потолок покрывала хрустальная плёнка замёрзшей воды. Стены разбегались, а конец бесконечной залы казался невидимым. Если бы впереди внезапно открылась чёрная дыра, её невозможно было бы разглядеть. Тьма поглощала весь свет, и фонарь вдруг оказался совсем бесполезным. Самое время было повернуть назад, но от холода нервы Эмили покрылись льдом, что стал уж стали. Дворец древности не был готов поддаваться им, вот только ни фолк, ни человек не собирались отпускать намеренья разграбить его. Они заберут лишь всё самое ценное - факты и информацию, а на поверхность общим трудом вынесут истину.
Вдруг исполин выронил из своих лап необозримой высоты камень, что вырос из мрака ночи отголоском былого величия. Допотопная стела казалась призраком, зависшим в неописуемой пустоте. Кари был почти уверен, что сооружение это дело чьих-то всесильных рук. Он прикоснулся к нему, потёр необтёсанный камень и где-то на границе с чёрной дымкой отломил от стены невесомый кусочек. В голову Эмили пришла нелепая мысль, что он захочет попробовать его на вкус, но единственное, что сделал Кари, это спрятал его в карман оставшихся на нём нижних штанов. От холода ноги их уже начинали подрагивать.
Скала оказалась пуста, и, сколько бы Эмили ни разглядывала чёрное небо пещеры, ничего не могла там обнаружить. Совсем скоро Кари разгадал тот секрет, что прятала стела. Сокровища прятались на спине исполина. По ту сторону стены расположились рисунки. Человеку и фолку не составило большого труда их найти.
Вместо того, чтобы тёмными сделать фигуры, кто-то высветлил их, оставив почти светящиеся белизной силуэты танцевать на чёрном фоне из деревьев и скал. Белые призраки вскинули руки, подняли головы и расставили ноги. В эйфории восхищения они были взволнованны и восторженны. Они благоговели перед кем-то, кто продолжал прятаться в поднебесье.
- Это наша история. - Кари готов был кричать от счастья, но вместо этого несколько совсем крохотных слёз скатилось по его щекам. Ещё никогда он не был так сильно горд тем, что родился фолком. - История моего народа. - Он потянулся к картине, но не затем, чтобы стереть с камня застоявшуюся пыль. Пальцы его прослеживали старинную композицию, что была до странного правильной.
- Фолки не могли этого сделать. Ты читал «Первые и последние открытия в наследии фолков» Паколя? Ваши предки рисовали одними лишь пятнами, но никак не линиями. И не на отдельных плитах. - Эмили забрала его лампу и осветила смежную со стелой стену, что продолжала всё тот же рисунок.
- Паколя нет ни в одной нашей электронной библиотеке, а в физических и подавно. Людям явно доступно больше. - Кари не мог и допустить к себе мысли, что это было дело рук кого угодно другого, но не фолков. Ведь Вайнкула должна была принадлежать им. - Может быть, здесь жил какой-то новатор. У вас самих существуют сотни разных форм искусства.
Приблизив фонарь к тонким угольным чертам, столбами тянущимся куда-то далеко вверх, Эмили едва его не выронила. Невозможно. Даже самый извращённый ископаемый ум не смог бы создать на камне первый и последний миф фолков. Немыслимо. Ни одна из пещер Древней Земли не смогла бы затмить этого чуда. И всё же оно было реальным. Кари ахнул и рукой зажал себе рот. Он боялся, что по его вине картина может рассыпаться. Отныне и впредь это чудо больше не должно быть потеряно.
В небе под самым космосом расположились деревья и горы, но выше них были не одни лишь далёкие звёзды. У столбов было продолжение, и Эмили пришлось над головой поднять руки, чтобы под жёлтыми бликами рассмотреть нечто. Туловище невиданного ранее зверя. Невероятно. Его светлая овальная туша была подобна поваленному деревянному бочонку. Вытягиваясь вдоль горизонта, она не имела ни одной лишней детали, кроме разве что нескольких красных точек на одном из боков. Если бы Эмили не знала, как быстро испаряется кровь, то никогда бы не поверила, что подобный блеск возможно было передать простой глиной. В глазах твари сиял живой разум. Кровь в его глазах казалась свежей.
- Талахугды. - Эмили шептала, но не потому, что от любого чуждого пещерам звука потолок мог упасть на их головы. Она вдруг почувствовала, что их могут услышать. Будто бы чудовища эти явят себя тут же, как до их ушей донесётся человеческий голос.
Дрожащей рукой не решаясь прикоснуться к знакомому по одним лишь легендам существу, Кари вдруг струсил. Нет, он был в печали. Здесь должны были лежать реликвии фолков. Дары, что укрывали от чужих глаз сотни лет, да лишь для того, чтобы их в нужный день достали на свет. Эмили знала больше, но ему и не нужны были учебники для того, чтобы понять, что его народ не мог создать столь страшных чудищ. Всем было бы лучше, если бы здесь оказались нарисованы амфи, гейзеры или охота, но кто-то решил всё испортить. Высеченные в стене ложбинки и прорези контуров он заполнил цветом, не давая случайным движением стереть мифических Творцов. Существа, создавшие всё и всем управлявшие. Те, что оказались здесь до людей. И до фолков.
- Но я думал, что это лишь сказки. Высокие белые сущности, что приходили во снах первым жителям Вайнкулы. Исследователи пишут, что так фолки лишь объясняли метели и ураганы. Талахугды должны были быть лишь мифическим штормом. - Дышать ему стало невыносимо больно. Кари задыхался, но не из-за пожиравшего его холода. Все его надежды оказались несбыточны, а мечты тщетны. Он не должен был приходить сюда. Только не с такой целью.
Рядом с казавшимися совсем крохотными фантомами прежних хозяев картины стояла подпись. Чей-то отпечаток, красным пятном примостившийся на светлом участке стелы, чётко вырисовался сверху и исчезал к низу так, словно неизвестному стоило большого труда коснуться ладонью чего-то столь невысокого. Всё это он нарисовал не для себя. Бесконечное время назад он подготовил подарок для них. Для фолка и человека, что были рождены для того, чтобы застать его творение.
Эмили вновь едва не выпустила лампу из трясущихся рук, заметив прямые узкие пальцы, ужасным веером раскрывшиеся на древней печати. Они были сломаны в четырёх суставах. А пальцы фолка и человека всегда имели три изгиба. Отвратительно. Фаланги тянулись, кровавыми тенями марая безобразные буквы. Нечто и правда оставило своё имя на настенной иконе безызвестной пещеры. Круглые фигуры слов мешались с ладонью неведомой твари.
- О Боги, нет... - Кари не хотел этого видеть. Что угодно. Только не этот тысячелетиями скрываемый ужас. Не один лишь человек смог осквернить фолка. С этой задачей успешно справились и другие. - Нет, нет, нет...
- Ты прав. - Она в последний раз посмотрела на перевёрнутое плато с надеждой распознать в нём розыгрыш. Но все её опасения подтвердились. Рисунок был старинной, выжженой на теле Вайнкулы истиной. - Это они и есть. Настоящие Боги и тот, кто запечатлел их. Лучше бы этот камень давно рассыпался.
Ни Кари, ни Эмили ещё не могли понять, кто из неведомых существ должен был принять на себя титул Творца. Ясно было одно - ни один из этих призраков не имел права на существование. Чужая жизнь никогда не должна была отличаться от той, что оказалась сотворена на Древней Земле. Не так сильно. И не так явно. Но неизвестных вдруг стало двое. Теперь силы их были равны, и Эмили как никогда беспокоилась стать меньшинством.
- У тебя телефон с собой?
- Что? Телефон? Нет, он разбился.
Божественная комедия сыграла с ними злую шутку. Творцы забавлялись и в радости ей аплодировали. Кари не был готов к экспедиции. Для них обоих она стала неожиданностью. Беспредельное число голосов заполнило пещеру нескончаемым смехом. Антракт. Они должны исчезнуть закулисами.
- Да что с вами не так? Вы, люди, всё время носитесь с ним, но в случае появления неопознанных объектов сразу достаёте камеру-мыльницу. К чему вам технологии, если вы не знаете их назначения? - Кари и хотел бы злиться, но не мог. Ни объекта, ни причины. В мгновение он превратился в беспомощного фолковского мальчишку, который только и умел, что выпрашивать у отца благословение. И эту вылазку он ему не разрешал. - Без снимков нам никто не поверит.
- Я сама нам не верю. Всё это просто слишком реальная выдумка. - Эмили забыла и о Коляде, и о недавней аварии. Стела предков целиком и полностью лишила мир света. Она не могла перестать думать о том, кто сотворил с Вайнкулой это зло. Фолк и человек нашли позорный шрам родной им двоим планеты. - Может, судьба не хочет, чтобы мы выносили этот секрет из пещеры. И она сделает для этого всё.
- Тогда пусть уж убьёт меня на месте, если так боится, что я расскажу всем о нашем открытии. - Кари схватил Эмили за руку и повёл за собой в сторону выхода. Его перестали волновать расщелины и лужи. Он хотел поскорее вернуться под солнце Вайны. - К чёртовой матери, нам пора уходить. Я думал лишь узнать больше о своём народе, а влип в Боги знают что.
- Почему ты всегда говоришь Боги, а не Бог?
- Потому что с вашим приходом мы поняли, что Создатель просто не может быть один. Это значило бы, что родной отец бросил нас. Избавился, как от ошибки. - Фолк бежал, поскальзывался, падал и снова поднимался. Он не мог больше находиться наедине с этой стелой. Затылком он чувствовал, как невидимые твари несутся за ним по полу и потолку, за собой поднимая скопища пыли. Эмили была им не интересна. Только он и его пустая белокурая голова. - Похоже, даже здесь мы были не правы. Нас бросили не из-за людей. Вас самих Боги оставили, и вы придумали им замену. Люди потянулись к нам, как к себе подобным. Просто невозможно, чтобы у фолков, людей и этих тварей был общий отец. Творцов должно быть целое множество.
Лишь у узкого прохода, заполненного вязкой пещерной плесенью, Кари встал отдышаться. От глубоких вдохов ледяной воздух стал резать его горло, а бок пронзил осколок невидимого ледяного купола, что успел нарасти над Западными пещерами с момента их появления. Кари едва сдерживал панику от осознания того, что они могут и не выбраться. Если Всесильные так захотят.
- Я думал, ты уже знаешь об этом. Вы ведь, люди, всё про всех знаете.
- О вас нам известно не больше, чем о нас самих.
Ужас, опасение, переполненная адреналином кровь, разливавшаяся по венам ледяными ручьями. На лбу Эмили пробилась испарина. Став невольными очевидцами акта творения Божьего, они наложили на себя проклятье вечного трепета перед неизвестным. Человечество больше не так могущественно. Оно мало и ничтожно. В сравнении с колоссами они все ещё дети, незамечающие объективного мира. О существовании Творцов не подозревали, об их появлении не просили, их рождения опасались. Кто-то смог остаться незамеченным, спрятавшись у людей под самым носом. Такой удар был непростителен. Первое своё унижение человек мог разделить только с фолком. Кто-то другой оказался истинным венцом творения Божьего.
Покинуть Западные пещеры оказалось не так просто, как в них забраться. Ноги отказывались держать, а руки опускались. Свои последние силы Кари отдал на то, чтобы вытолкнуть Эмили на белый свет. Когда же сам он выполз наружу, то тут же упал на брюхо смирно дожидающейся его амфи. Вселенная ни капельки не изменилась. Всем было безразлично его горе. Ничто не перестроилось под возымевшую лишь большие пробелы картину мира, ни одни порыв ветра не сменил своего направления. Казалось, даже солнце замерло на том же самом месте, где они его оставили. В этот момент с ним никого не было рядом. Кари в одиночестве болтался на клочке обескровленной земли. Только что он выбрался из сети опустевших жил и артерий Вайнкулы. В них не оказалось и намёка на то, что его народ был нужен Вине. Они были сорняком. Творцы в любое время могли вступить в права на свои владения. Фолки потеряли своё первое место. Кари вмиг лишился последней надежды.
- Кто-то стёр из матрицы информацию о тех тварях. Чёрт возьми. - Руки его накрыли лицо, и он с силой надавил на глаза. Перед ним начали мерцать звёзды, но ничто уже не могло убрать из его памяти этот воистину исторический день. Сейчас Кари бы не отказался забыть всю свою жизнь, только бы не вспоминать падения всей его прежней Вселенной. - Да даже вас я в этом обвинить не могу. Вы и сами ничего не знали. Мы все идиоты. Круглые дураки.
- Ты не понимаешь. Это лишь подтверждает то, что у фолков было прошлое.
Эмили не хотела становиться его другом или даже хорошей знакомой. Для неё больше не было совершенно никакой разницы между фолком и человеком. Она не хотела видеть ни тех, ни других. Всё их существование стало ей противно. И что с того, что у потерянных существ пальцы были длиннее, чем у них? Это просто немыслимо. Теперь человек был подобием. Несчастной копией, отброшенной на миллионы световых лет от тех, кому был аналогом. Если жизнь зародилась под этой стелой, то кто бросил их на Древней Земле? Схожесть была безумна. Творцы, фолки и люди когда-то населяли одно чрево. Кари был прав - отцы у них разные. Вот только человек был не первым и даже не вторым. Жалкая, пустая копия чуждой им самим истины. Род людской был никем иным, как уродливым младшим сыном.
- Как? Мы не нашли даже Творцов. Мы застали лишь их прощальное письмо. - Кари не мог ни посмотреть на неё, ни подняться с амфи. Остававшееся верным ему создание Господне безропотно терпело его вес на своём теле. - И в нём ни слова о фолках. Словно бы нас и не было.
- Но фолки знали о Талахугдах. Знали, даже если сами того не помнят. Ни в одной из известных пещер нет ничего подобного. Кто-то из вас был здесь или в другом подобном месте, описал их и назвал. Вы могли и не понимать их настоящего имени, не встретить их лично, но вы придумали слово. Даже если оно было всего одно, это лишь подтверждает, что вы имели что-то, что назвали Талахугдами. - Её вдруг осенило. Эмили села напротив Кари и вцепилась в его плечи. Даже через толстый слой куртки и рукавиц он чувствовал, с каким напором её пальцы тянутся к самой его душе. - У вас был миф. Не просто сказки, а действительный миф. Фолки наверняка имели религию. У вас были настоящие Боги!
Пока мысли Эмили текли размеренным потоком, в голове Кари взрывались гейзеры. Фолки просто не могли быть чистой доской. Тот, кто сравнивал их с человеческими детьми, ошибался. У них всегда было что-то, что кому-то чужому так и не удалось отобрать.
- Именно. - Кари подскочил, да так неожиданно, что амфи вслед за ним в испуге подпрыгнула. - Кто-то хотел избавиться от прошлого всего моего народа, но наши старики сохранили воспоминания о существах, когда-то заполняющих Вайнкулу.
- Рисунки не доказывают их существования. - Теперь уже его руки упали на плечи Эмили. Она не до конца понимала, дрожит ли от холода, страха, восторга, или это Кари в чувствах пытался вытрясти из неё всё человеческое.
- Именно! - догадки одна за другой толпились в его сознании. - Они доказывают наше существование! Мы были первыми, мы жили без вас, мы без вас состоялись! Боги ничто по сравнению с нами. Потому что мы сделали себя сами. У нас была религия, и кто-то её у нас отобрал.
- Если найти в ней символику, то можно будет сказать, что у древних фолков было подобие государства. Вам не хватает лишь валюты, налогов, законов и...
- К чёрту государство, всё это лишь ваши выдумки. - Кари перебил её, и это был первый раз, как фолк сказал слово против мнения человека. Для него было совершенно не важно ничего из того, что перечисляла Эмили. Фолки издавна шли своим путём. - К чёрту людей! К чёрту Луиса Кортеса! К чёрту моего грёбаного отца и председателя Моиса!
- Лучше тебе не посылать Моиса. Если рассказать о нашей находке одному его подчинённому, то он перевернёт для нас мир. Всё, как ты и сказал. Вайнкулу будут сотрясать открытия одно за другим. Планету разорвут недовольства и восхваления. Новые для всех нас устои. - Эмили пробил ледяной пот. Она была напугана и воодушевлена одновременно. В смятении её сердце готовилось остановиться. - Для всего этого есть одно простое человеческое слово - революция.
Они оба улыбались, как умалишённые. Их переполняла тревога, сжигало смятение, тела сковывал неописуемый ужас. В необъятной Вселенной один страшный секрет породил два безгранично больных подозрения. Фолк решил, что стела Творцов занимает то место, что отводилось его народу; один из людей осознал, насколько глупы были все их надежды на то, что существование человека хоть сколько-нибудь особенно. Все эти волнения в жизнь претворила случайность. Машина Эмили поневоле попала в кювет, ноги Кари без причины привели его к ней. Если Творцы и не хотели, чтобы на тайну их пролился свет, то сделали всё для того, чтобы однажды это случилось. На достаточной для человека и фолка высоте они сотворили свой монумент, не перекрыли щель камнем, не заставили краски рассыпаться. Творцы сделали всему новому миру одолжение и вместе с тем его прокляли.
- Знаешь, а ведь я теперь даже рад, что нашёл тебя. - Кари почти смеялся от восторга. - Так и запишу: человек в буране - хороший знак!
Сама до конца не понимая зачем, Эмили поцеловала его щёку. Она сделала это со всей той силой, что в ней оставалась, и от того ей совсем полегчало. Будто бы на переживания больше не хватало духу. На губах её не было помады, но бледная кожа фолка вдруг загорелась красным. Во рту Эмили появился привкус пыли и плесени. Лунное молоко всегда казалось ей слишком романтичным названием для такой неприятной вещи. Оно звучало так, словно бы его придумал именно фолк.
- О Боги! Ты что делаешь? - из всего произошедшего он понял лишь то, что Эмили начала плеваться после поцелуя с ним.
- Кажется, схожу с ума. И ты как-нибудь попробуй. - Нервный смешок вырвался у неё прямо из груди. Она чувствовала себя так, будто только что попробовала на вкус стену пещеры. А стена та была кислой, немного солёной и с привкусом иноземной грязи. - Мы все в плесени.
Эмили предложила, и он попробовал. Кари поцеловал её куда-то в лоб просто потому, что туда было проще дотянуться. В свои ладони поместив лицо человека, он всё продолжал и продолжал, да с тем упорством, будто пытался оставить на нём свой отпечаток. В один момент Эмили стало больно от того, как сильно Кари сжал её щёки, но остановить его не позволяло здравомыслие. Их обоих это сильно успокаивало. Словно бы во Вселенной была ещё возможность вести себя неразумно. Словно бы они ещё могли позволить себе совершать глупости.
Кари остановился лишь тогда, когда совсем выбился из сил. Они оба выдохлись, и это чувство было лучшим из всего того, что им пришлось пережить за этот день. Хоть что-то оставалось для них привычно нормальным.
- Я спрошу безумную вещь. - Фолк вернул свои руки на плечи Эмили, но больше не давил на них всей прежней тяжестью.
- Давай.
- Меня всегда волновал вопрос, почему мы выбрали Богами именно вас. Не волков, не птиц, и даже не амфи. Кто-то считает, что они сделали для нас больше полезного, чем все вы вместе взятые. Мне кажется, ты должна знать ответ. Ведь Эмили Брамс мудрее всех людей и наверняка давно догадалась о том, почему мы так легко на вас повелись.
- Фолки сами всё знают, просто не знают о своём знании. - Ей не пришлось долго думать. Кари был прав, в этой дилемме Эмили давно для себя всё решила.
- И всё же эту мысль ты прочитала в чужих трудах. - Кари улыбнулся. - Это не твоя идея.
- Именно. - После этого её ответа фолк едва подавил смех, но остался серьёзен. - Даже у людей нет собственных идей. Мы говорим лишь о том, что знают другие, а раз они это знают, значит, кто-то должен был им об этом рассказать. Моя голова полна сотен тысяч голосов, но они не мои, и именно поэтому я стала заместителем председателя. Потому что слышу я всех и всё же знаю, к кому прислушиваться.
- Как я понимаю, ты за всё хорошее и против всего плохого.
- Так и есть. - Настал черед Эмили смеяться. - Отличная фраза.
- Спасибо. Её я украл из одной вашей старой статьи. И всё-таки, лучшие идеи к вам приходили именно на Древней Земле.
- Потому что она была местом нашей силы.
Покинутые кем-то светила мерцали над их головами, и где-то там, среди космической пыли и планет земной группы, оставался их настоящий дом. Мысли о том, что там был кто-то ещё, теперь не казались такими удивительными. Но от того не переставали зловеще мерцать оставленные чужой жизнью миры. Звёзды взорвутся не скоро, а потому у них ещё было время, чтобы встретить друг друга.