Столпотворение и прощение
Прямо посреди улицы, перекрыв проезд для машин, Бельфегор и Маммона остервенело лупили друг в друга разрядами молний. Вокруг них уже образовалась толпа, явно разделившаяся на два лагеря, каждый из которых активно поддерживал своего сражающегося кандидата.
Люди – такие люди! Кроули хмыкнул, и кинул быстрый взгляд на книжную лавку. Дверь оказалась открыта, а Азирафель, по всей видимости, только что выглянул на стук. Заплаканная незнакомка в испачканном светло-голубом плаще (кажется, Кроули как-то видел ее в книжном), стояла сейчас с ним рядом. Ангел мгновенно ощутил взгляд и обернулся. Кроули приподнял брови и кивнул на толпу. Придется как-то с этим всем разобраться.
Окружающим стычка явно казалась каким-то шоу, постановкой. И Кроули решил, что, пожалуй, на этом можно будет сыграть. Только надо поторопиться, пока эти двое еще в силах парировать молнии, и никто из присутствующих не пострадал.
Пробираясь сквозь толпу, Демон слышал, как они обсуждают коротко стриженные огненные волосы Маммоны в сочетании со странным, явно старомодным костюмом, родом прямиком из пятидесятых годов. Бельфегор же, напротив, был одет весьма современно — в модные джинсы и черный кожаный пиджак.
Кроули щелчком материализовал себе рупор. Многократно усиленный голос разнесся над заполненной людьми улицей:
— Просьба разойтись! Репетиция окончена! Очистить площадку! На площадке остаются только актеры! Расходимся, расходимся, леди и джентльмены!
Толпа разочаровано загомонила, но послушно стала рассасываться, многие вдруг вспомнили, что спешили по своим делам.
Противники от неожиданности тоже остановили сражение — растерянно оглядывались и переводили дух. Бельфегор, матерясь сквозь зубы, осторожно ощупывал ожог на своей гладкой, как бильярдный шар, голове.
Кроули вскользь поймал обеспокоенный и сочувственный взгляд Нины, стоящей на пороге своего кафе, и показал ей, что ему срочно нужно два кофе. Она серьезно кивнула, сразу же скрываясь в глубине заведения.
К Демону подошел нахмурившийся Азирафель.
— Давай-ка уведем их в лавку, — и он осторожно взял Бельфегора за предплечье и повел за собой. Князь, к счастью, не сопротивлялся. А вот Маммона явно не горела желанием куда-то идти и собиралась дать деру. Кроули крепко схватил ее за плечи (ростом она была ниже его, чем на голову) и зашипел:
— Не ссссоветую. А то Вельзевул точно придет в восторг от вашего представления.
Маммона выругалась в ответ.
— Ты не все знаешь! — глаза ее гневно сверкали, но все же князь покорилась и позволила увести себя в лавку.
Во избежание продолжения стычки, их рассадили по разным углам магазина. Мэгги принесла приготовленный Ниной кофе и вручила противникам картонные стаканчики. Ей явно очень хотелось остаться и послушать, чем все закончится, но Кроули неумолимо указал ей на дверь.
— Вы же понимаете, чем вам это грозит? — по-прежнему нахмурившись, Ангел смотрел поочередно на участников происшествия.
Бельфегор только молча передернул плечами и уткнулся в свой стакан с кофе. Маммона фыркнула.
— А пусть она вам все расскажет! — ее маленький указательный палец с остро отточенным бордовым ногтем взлетел в воздух и указал на незнакомку-ангела в голубом плаще, чьи большие синие глаза немедленно снова наполнились слезами.
И Кроули понял, что разговор будет долгим. Оперся спиной о стену и скрестил на груди руки.
— Камиэль, — Азирафель достал из кармана платок и мягко вложил его в руки ангелу. — Если ты расскажешь, что случилось, мы наверняка сможем тебе помочь.
— Тут уже ничем не поможешь, — сквозь всхлипы дрожащим голосом пробормотала Камиэль. Но все же начала рассказывать.
Сердце у Азирафеля обливалось кровью, а кинув взгляд на Бельфегора и Маммону, Ангел мгновенно опустил глаза, слишком уж это оказалось больно. Смотреть после этого на Кроули он совсем не решился, не в силах предсказать его реакцию.
Камиэль оказалась права, они не смогут помочь: поправить подобное невозможно — только простить и забыть. Если, конечно, на это хватит душевных сил...
Наверху Камиэль и Бельфегор были вместе, и за несколько дней до небесного мятежа она пошла к Метатрону, рассказала ему все, что доверил ей тогда Бельфегор — не выдержала груза ответственности. Поэтому Метатрон знал о готовящемся Мятеже.
Воспоминания вернулись, а с ними пришли и муки совести — Камиэль призналась Бельфегору в предательстве. Надо отдать ему должное — он все же смог забыть и простить, а вот случайно услышавшая их разговор Маммона, конечно, прощать была совсем не обязана. Собственно, как и Кроули… Азирафель собрал всю волю в кулак и обернулся к своему Демону; тот стоял о чем-то задумавшись.
***
Около 1300 лет от начала времен. Вавилон.
Башня росла практически на глазах. Рабочие, подобно муравьям, безостановочно сновали взад и вперед, трудились от рассвета до заката.
Змий регулярно поднимался на городскую стену и с интересом следил за процессом строительства. А башня между тем уже выросла до седьмого уровня.
Некоторые из применяемых механизмов показались Демону знакомыми, особенно те, что поднимали тяжести. В какой-то момент он даже подумал, а не уцелевшее ли то наследие опальных ангелов? Что ж, может и так, но и сами люди оказались способны на неожиданные открытия.
Для руководства постройкой города правитель Нимрод отобрал экспертов из числа самых неординарных и талантливых. Уже одно то, что не только башню, но и все здания строили не из камня, а облегчали конструкцию за счет обожженных глиняных кирпичей, казалось удивительным.
Взгляд Змия задумчиво скользил по стремительно разрастающемуся городскому пейзажу. Словно неведомая твердая рука быстро отчерчивала все новые и новые строго прямые улицы с аккуратными кирпичными домами. Люди с большой охотой стекались в успешно развивающийся город. Неудивительно, что довольно быстро Вавилон стал не только торговым, но и культурным центром. Единственный минус, на вкус Демона, однообразным городским пейзажам сильно не хватало зелени.
Непросто пришлось людям после потопа восстанавливать все с нуля. Но наконец-то они снова почувствовали себя уверенно. Род Хама выглядел особенно перспективно. Ной своим проклятием и предсказанием*, что потомки Хама будут рабами у потомков его братьев, хорошенько его подстегнул. Так вот представитель рода Хама Нимрод со своими строителями называл башню “дом, где сходятся небеса с землей”. Они словно бросали себе — ну и ей, разумеется — вызов, намереваясь показать, чего они стоят, и оставить о себе память в веках.
Демон с большим удовольствием и весьма подробно отразил все в отчете. И Люциферу и Вельзевул идея в таком виде просто не могла не понравиться. Так и вышло, и Змию снова выразили благодарность. Он, разумеется, спорить не стал, хотя награда вновь получилась не вполне заслуженной. Демон практически не имел к произошедшему отношения — бывало, подкидывал людям пару-тройку дельных идей, да! Но это была всего лишь капля в море. Вообще, с некоторых пор работа у Змия стала совсем несложной. Люди все прекрасно делали сами. Он только записывал и отправлял отчет. Ну, и изредка исполнял конкретно направленные из Ада задания.
Вот что значит выбрать верный подход, и пересмотреть свое отношение к происходящему! Змий никак не мог повлиять на то, что он демон. И как настоящий демон, он теперь всегда ставил свою пользу в приоритет. Это позволяло ему получать от жизни максимальное удовольствие. При этом удавалось по-прежнему держать отличную от Ада и рая “свою сторону”... правда, заглушая непрошенные мысли об одиночестве…
Уже несколько столетий прошло, как Демон не видел Азирафеля. Ангел контролировал другую область, поэтому по работе они никак не пересекались. Азирафель и до пожелания ему “приятного потопа” совсем не жаждал встреч с Демоном, теперь же, пожалуй, и вовсе не пожелал бы его видеть. И Змий решил, что пока точно не стоит настаивать. Пытаясь развеять тоску, он много времени проводил с людьми, быстро пристрастился к вину, а потом окунулся и в остальной спектр человеческих удовольствий.
В особо тяжелые дни Демона мучила последняя увиденная им вспышка: то самое воспоминание о ссоре с Азирафелем из-за Мятежа, еще там, наверху. А поскольку новых вспышек с тех пор больше не приходило, Демон невольно прокручивал и прокручивал в голове эту проклятую мысль…
“Я думал, ты разделишь это со мной… Зря надеялся…”
Она не давала покоя, как и тот факт, что в день, когда всех ангелов в назидание собрали на площади, смотреть на страшное наказание для мятежников, он не нашел среди них Азирафеля.
Разумеется, хорошо, что его там не было. Но, чем дольше Змий думал об этом, тем больше склонялся к тому, что очевидно друг его не простил. Что ж, если Азирафель когда-нибудь тоже об этом вспомнит, лучше им на эту тему даже не заговаривать — ничем хорошим такой разговор не закончится. Самое унизительное будет, если Ангел начнет оправдываться. Только представив подобное, Змий передернул плечами и помотал головой. Нет, такое было бы непереносимо, этого никак нельзя допустить.
Демон не спеша спустился с городской стены и направился в сторону одного из любимых заведений, в котором по вечерам собирались лучшие умы города. Змию нравилось слушать их разговоры, а иногда, особенно после пары кувшинов вина, возникало желание и самому с ними заговорить.
Чтобы добавить себе солидности, Демон отпустил бороду, а дабы не отвечать на бесконечные вопросы про необычные глаза, придумал носить затемненные очки. Это тоже выглядело довольно своеобразно, но так проще было ссылаться на чувствительность глаз к свету.
Громкие крики у подножия башни звучали так яростно, что заставили обернуться всех на улице, а Змий к тому же ощутил неприятный озноб. Чутье его еще ни разу не подводило — похоже на внеплановую работу оппозиции. Но вот так, без согласования? Это показалось весьма странным — Гавриил еще тот чертов зануда, без предварительной бумажки своих работать никогда не отправит.
Не долго думая, Демон повернул к башне. Спешно поднимаясь по заполненной любопытствующими (не его одного привлекли громкие крики) лестнице, Змий взглядом зацепился за светлый хитон, обладатель которого, напротив, стремительно спускался вниз. Демон на секунду замер и нахмурился, ему показалось, что он заметил выбившееся из под капюшона светлые кудри… Но фигуру в белом быстро заслонила толпа. “Нет, это не Азирафель. Как бы тебе этого ни хотелось”, — сказал себе Змий.
Новая серия криков вывела Демона из задумчивости, он ускорил шаги и, наконец, оказался на втором уровне, где кипела весьма серьезная ссора. Трех спорщиков окружала большая толпа. Один яростно нападал, двое других защищались, точнее один защищал другого. И, похоже, словесные аргументы у оппонентов закончились, и все балансировало на самой грани, рискуя в любую секунду перерасти из стадии оскорблений в стадию грубого применения силы.
Всех спорщиков Змий знал лично. Они также были ежевечерними гостями любимого Демоном питейного заведения.
Анат — эксцентричный гений, с копной длинных черных волос, вопреки моде бреющий усы и бороду, привык смотреть на окружающих чуть свысока. Он заведовал возведением башни. Обвинявший его сейчас Ниназу — статный мужчина с умными глазами и первыми проблесками седины в бороде — контролировал строительство самого города. Два доверенных лица правителя и самых уважаемых человека в городе сейчас рычали и скалились друг на друга, как два озлобленных уличных пса. А причиной, без сомнения, оказался сын Аната — Иданита.
В общем-то, это Демона нисколько не удивило — юноша был весьма предприимчив и умен, но настолько же безответственен, насколько невероятно красив. Последнее, чем Иданита желал заниматься в своей жизни — это работать, предпочитая применять свои таланты совсем на других поприщах. Весьма многообещающий молодой человек. И так уж вышло, что Змий оказался с ним довольно близко знаком… хммм… и даже ближе, чем сам когда-либо мог бы подумать.
Большая часть людей поддерживала сейчас Ниназу, так что, Демон решил вмешаться и предотвратить расправу. Он быстро прошел сквозь толпу, люди ощущали идущую от него сейчас силу, и инстинктивно перед ним расступались.
— Ниназу, — ладонь Змия опустилась на крепкое плечо мужчины. — Вино само себя не выпьет. Нас давно ждут.
Он постарался произнести это спокойно и размеренно, как будто они просто встретились на улице, а не стояли в центре возбужденной перебранкой толпы. Как Демон и ожидал, это подействовало отрезвляюще, ему даже не понадобилось щелкать пальцами. Но если здесь работала оппозиция, то он мог рассчитывать только на кратковременный эффект.
Ниназу вздрогнул и обернулся. Толпа также приходила в себя, на лица людей постепенно возвращалось осмысленное выражение.
Змий краем глаза уловил сверкнувший взгляд Иданиты, прежде чем потерял из виду и самого юношу и его отца. Демон немедля повел Ниназу выпить. Он хотел бы узнать подробности. Что-то явно назревало, и это что-то не сулило ни ему самому, ни городу ничего хорошего.
Пара кувшинов вина и положенная Змию по статусу демоническая вкрадчивость позволили быстро развязать Ниназу язык.
Смотри-ка, глава большого семейства, борода уже вся седая, а купился на молодого мальчишку, хоть, и надо признать, весьма искусного. Кроме очевидного удовольствия, парень приносил Ниназу пользу — периодически делился сведениями о других важных жителях города. И вот Ниназу совсем размяк, доверился, и Иданита оказался в курсе всех его дел, далеко не всегда достойных и правильных. И именно так он узнал о серьезных нарушениях при строительстве башни. И это вплотную касалось отца Иданиты. И как Ниназу ни уговаривал и ни убеждал юношу, тот не мог отделаться от мысли о возможности ее обрушения. Кричал, что могут погибнуть люди. Но кто же мог представить, что в итоге Иданита пойдет с доносом даже не к отцу, а напрямую к самому правителю?
С течением времени Демона совсем перестали удивлять человеческие поступки. Зачастую человек состоял из невозможных противоречий, совмещая в себе сразу и все. Но виртуозней всего у некоторых получалось искренне совершать зло во имя блага. И Змий мог с уверенностью утверждать, что люди научились этому не у демонов, это все целиком и полностью покоилось на совести оппозиции. Но демоны всегда с удовольствием говорили, что для таких экземпляров припасен отдельный котел в аду (хотя никаких котлов в Аду разумеется никогда не было, и вообще непонятно откуда это расхожее выражение появилось в демоническом лексиконе).
Вот и сейчас, похоже, небеса применили любимый прием. Нет, теперь Змий абсолютно уверился, что видел не Азирафеля. Его друг, каким он его знал, не стал бы внушать парню, чтобы тот пошел доносить на своего отца.
И вскоре Демон понял, какой именно план придумали наверху. Что ж, Змий не мог не признать, что несмотря на кажущуюся простоту, задумка великолепно сработала.
После ссоры настолько значительных для города лиц, отлаженный механизм взаимодействия между людьми нарушился — многие связи мгновенно оборвались, а какие-то угрожающе затрещали. Истинную причину конфликта никто не озвучивал, но слухи удержать было невозможно, они распространялись, просачиваясь в каждую щель, словно песок во время песчаной бури.
Затеянная правителем проверка строительства башни еще более усугубила шаткое положение. Город разделился на два лагеря: сторонников Ниназу и приверженцев Аната. И страшно бурлил, что ни день выдавая новые и новые разлады между коллегами и друзьями. Ссоры и обиды распространялись, как бациллы во времена эпидемии. В какой-то момент многочисленное семейство Аната спешно покинуло город, тем самым словно дав отмашку всем остальным: лучшие специалисты и блестящие умы один за другим оставляли проклятое богом место.
Строить башню стало решительно некому, да и гордиться Нимроду уже было нечем — постепенно Вавилон обезлюдел и пришел в полное запустение. Переругавшиеся в пух и прах жители города постарались разъехаться как можно дальше, чтобы больше никогда не видеть друг друга.
Спустя много лет Демон встретил Ниназу на другом континенте. И кто бы мог подумать — с ним был повзрослевший, но все еще весьма привлекательный Иданита. К удивлению Змия выяснилось, что Ниназу парня простил, и даже оставил свою семью и сбежал с ним на край света.
Как не уставал повторять Демон: люди — такие люди!
***
Обеспокоенный взгляд Азирафеля мгновенно вернул Демона в настоящее. Ангел явно сильно переживал, как Кроули воспринял признание Камиэль. Глаза Маммоны горели по- прежнему непримиримо, а взгляд Бельфегора полнился болью.
Надо же, князь и в самом деле простил Камиэль. Если бы Кроули еще год назад кто-то рассказал такое, он бы ни в жизнь не поверил. Но что уж там, он бы во многое тогда не поверил…
Разумеется, подобное признание не могло не задеть Демона, в последнее время этой ране доставалось чересчур часто. Однако, боль больше не переходила в ярость: Кроули ясно понимал, что ему важнее все это прекратить, чем строить планы какой-то гипотетической мести.
Он едва заметно успокаивающе кивнул Азирафелю и обернулся к Маммоне:
— Кофе — это, конечно, хорошо. Но, думаю, виски сейчас окажется продуктивнее.
***
Наконец-то, в лавке снова воцарилось спокойствие.
Асмодей забрал с собой примирившихся после виски смутьянов. Не скрывая насмешливой улыбки, князь смотрел на их пьяные физиономии, обещая столь же нетрезвому Кроули не наказывать их слишком сурово. Так же Асмодей уверил его, что не станет ничего говорить Вельзевул, а то она чересчур серьезно относится к своим новым обязанностям.
Чуть позже появился Рафаил. Он осторожно поднял на руки уснувшую Камиэль (добавленный в чай алкоголь подействовал не хуже успокоительного и снотворного). Азирафель попросил его заглянуть в архив и поискать список утерянных инструментов, и Архангел сказал, что сегодня непременно все сделает.
Теперь же Кроули удобно полулежал в кресле, одна нога, как обычно, свободно свисала с подлокотника. В руках Демон крутил сферу, оставленную Асмодеем, и живописал Азирафелю новшества, увиденные сегодня в Аду.
Азирафель слушал, а сам невольно думал о том, что сегодня Кроули удалось предотвратить катастрофу. Но если так пойдет и дальше, то это все равно что латать дыры на расползающейся ткани. За всеми им ни за что не уследить. Рано или поздно люди что-то заметят. Надо уже совершить этот ритуал и окончательно исключить беду.
Даже если Рафаил найдет список, и они соберут все необходимые инструменты, главное условие пока не было выполнено. Нужно было заполучить ту самую Яблоню. Мысли назойливо крутились у Ангела в голове, но никак не желали складываться во что-то осознанное. Но как только Кроули упомянул, что побывал сегодня в чужой Петле Времени, у Азирафеля вдруг перехватило дыхание.
Так… Стоп! Петля же воссоздает для наказания какой-то особо мучительный момент.
— Кроули, мне кажется это оно! — взволнованно проговорил он. — Я не совсем понимаю, как именно это работает. Но что если получится это совместить с AR очками? Я же смогу тогда попасть в нужный момент. Помнишь, когда я спугнул тебя возле Древа Познания? И там я смогу взять яблоко.
— А ведь, пожалуй, сработает! — Кроули внезапно оживился, выпрямился в кресле и закивал, внимательно глядя на Азирафеля. — Если ты сможешь достать там яблоко, Асмодей воссоздаст нам оригинал!
Азирафель довольно заулыбался, выдыхая — они все же нашли решение! А Кроули вдруг посерьезнел и негромко спросил:
— Думаешь, это, правда, окажется одним из моментов твоей Петли Времени?
— Уверен, — столь же серьезно ответил Ангел, и еле слышно вздохнул. Он абсолютно в этом не сомневался. Воистину, один из самых мучительных моментов в его жизни — когда он впервые увидел Кроули после Падения, и тут же опять потерял. Демон не узнал его, застигнутый врасплох, он обратился змеей и скрылся в высокой траве. Пережить это тогда оказалось очень непросто.
Желтые глаза смотрели на Азирафеля не моргая. Похоже, Кроули раньше об этом даже не думал, разумеется, для него этот момент смотрелся иначе, а сейчас Демон внезапно все осознал. И это его здорово ошарашило.
— Я знаю, что сам тебя тогда напугал, — Ангел улыбнулся со всей возможной мягкостью. Он поднялся с дивана и подошел к столу.
— Я как раз изучал место действия… — Кроули кивнул, крутанул еще раз в пальцах сферу и отложил на стол. Потом поднял голову и снова очень серьезно посмотрел на Азирафеля.
— Ангел, ты уверен, что готов снова попасть в этот момент? Это петля, так что есть шанс, что переживать придется не один раз. Сложно предсказать, как все пойдет.
Азирафель вздрогнул. Разумеется, переживать этот момент снова и снова ему совсем не хотелось. Но да, сейчас он знал, что сможет с этим справиться. Ангел положил руку Кроули на плечо.
— Да, я уверен.
***
Устроив спящую коллегу на сотворенном диване в своем кабинете, Рафаил решил попросить помочь с заданием Мюриэль. Она состояла в должности писаря еще с самого начала времен, и в ее обязанность как раз входила работа с Архивом. Не так давно Архив модернизировали, избавились от бумажной системы, но сама суть вовсе не изменилась. Так что у Мюриэль точно лучше получится задать условия поиска.
— Список утерянных инструментов? — удивленно переспросила его ангел, пока они шли в Архив. — А тебе зачем? — уточнила она, и тут же смутилась своего вопроса, хотя и очень постаралась этого не показать.
— Они нужны Азирафелю для одного ритуала, — спокойно объяснил Рафаил, весьма оценив, что Мюриэль задает вопросы. Ангелы привыкли подчиняться без рассуждений, и это оказалось главной проблемой Небес. — Я полагаю, что инструменты числятся как утерянные, но не знаю, как выглядят, и как называются. Одна надежда, что их окажется не так уж и много.
— О, ты удивишься! — покачала головой Мюриэль и махнула рукой, открывая безликие белые двери.
Они вступили в архив. Рафаилу давно не приходилось сюда заглядывать, и он с любопытством посмотрел на уходящие вдаль белые ряды стеллажей. И тут же зацепился взглядом за отливающий серебром меч на одной из ближайших полок.
Странно, оружие всегда хранилось в оружейном зале. Рафаил еще не успел додумать эту мысль, как уже шагнул ближе, с трепетом принимая меч в руки. Он вызвал очень приятные ощущение узнавания. Рукоять удивительно привычно легла в ладонь. Архангел прикрыл глаза и глубоко вздохнул — ему вдруг показалось, что воздух вокруг наполнился ароматами Эдемского Сада… Рафаил поднял перед собой клинок, и рука сама вспомнила и прокрутила один из приемов защиты. О-о… Последний раз он держал этот меч больше шести тысяч лет назад.
— Как красиво! — вырвалось у Мюриэль, и Архангел сразу же открыл глаза. Ангел смотрела на него совершенно завороженно. — Никогда бы не подумала, что ты умеешь вот так… с мечом!
— Когда-то умел, — Рафаил чуть улыбнулся. — Это мой старый меч, и я совершенно не представляю, как он сюда попал.
— Можно посмотреть, кто его сдал в Архив, — Мюриэль указала на маленькую печать на клинке. Провела пальцами, открывая экран с архивными данными. — О, это сам Метатрон, — голос у Мюриэль дрогнул.
Любопытно. Покидая Эдемский Сад, Архангел, как и положено, сдал меч в Оружейную. Зачем бы он мог понадобиться Метатрону?
— Пожалуй, заберу его с собой, — решил Рафаил. Ему почему-то совершенно не хотелось класть меч обратно на полку. — Повешу на стену в кабинете. И давай-ка все же поищем список. Азирафель очень его ждет.
Мюриэль с улыбкой кивнула и, чуть сосредоточенно хмурясь, снова взмахнула рукой, вызывая череду виртуальных экранов. Она быстро просматривала данные, и с каждой минутой выглядела все более растерянной.
— Странно, но про инструменты здесь ничего нет. А я помню, как сама записывала. И не один раз, — Мюриэль подняла на Рафаила удивленные и расстроенные глаза.
— Так, подожди... А какие потерянные инструменты ты помнишь? — мягко спросил у нее Рафаил.
***
Архангел настоял, чтобы Мюриэль сама отправилась с докладом к Михаил. Разумеется, так было правильно, но все равно Мюриэль предпочла бы, чтобы докладывал Рафаил, ну или хотя бы пошел сейчас с ней вместе. Хотя, надо сказать, Верховная в последнее время стала куда мягче, и уже совсем по-другому вела себя с подчиненными.
Ангел чуть подышала и решительно вошла в кабинет, тут же удивленно замерев на пороге. Михаил сидела за своим столом, а напротив нее в кресле для посетителей сидел гость, облаченный во все черное. И они весьма мирно с Верховной беседовали.
— … Петля стабильно работает, так что вполне можно увеличить поток, — проговорил мрачный посетитель, прибывший явно из самой Преисподней. Он тут же уловил чужое присутствие и обернулся.
Мюриэль вздрогнула, ощущая идущую от незнакомца огромную силу, и быстро опустила глаза. Но этот звучный, текучий голос, он вызвал у нее смутные воспоминания. И это как-то было связано с ней самой и Эриком. Но она не могла точно вспомнить, только дрожащее туманное марево стояло перед мысленным взором. Потом почему-то вспомнился Самаэль…
Ооо, и тут Мюриэль поняла: похоже, что гостем Верховной оказался сам Король Ада!
Ангелу еще не доводилось видеть Самаэля после Падения. Пытаясь справиться с ускользающими воспоминаниями, она не выдержала и подняла взгляд. Темные глаза Люцифера смотрели на нее заинтересованно и внимательно.
***
До начала времен
— Меня отстранили от проекта…
Мюриэль с отчаянием посмотрела на грустное лицо своего друга. Она хорошо представляла, насколько важна для него эта работа. Ариох столько рассказывал ей про животных, птиц и насекомых, с восторгом описывал Эдемский сад с его деревьями и цветами, буквально рисовал картины словами, так красочно и ярко, как будто Мюриэль неоднократно сама там побывала. Он так радовался, что сам придумал эту чудесную бабочку. А его так сурово за нее наказали…
На террасу, где они стояли, стремительно вышел хмурый Самаэль. Он явно очень спешил и еще на ходу раскинул крылья, собираясь взлететь. Мюриэль успела увидеть у него в руках прозрачный кокон, в котором укрылась та самая бабочка — похоже, он собирался вернуть ее в Эдемский сад.
Мюриэль — простой писарь — никогда бы не посмела сама заговорить с Верховным Архангелом, но тут слова просто сорвались с губ, прежде, чем она успела хоть о чем-то подумать:
— Это ужасно несправедливо!
Самаэль резко обернулся. Его темные внимательные глаза быстро скользнули взглядом по их расстроенным лицам. И Верховный передумал улетать. Не торопясь сложил крылья и подошел ближе.
Ариох заволновался, хотел что-то сказать, но Верховный жестом остановил его. Теперь он молча и с интересом вглядывался в Мюриэль.
— Напрасно вы отстранили Ариоха, — услышала Мюриэль свой решительный голос. — А это моя бабочка!
— Отстранили напрасно, — внезапно согласился с ней Самаэль. — Отличная идея и хорошо сделанная работа! И у меня для тебя будет другое задание, Ариох. — Он кивнул ее онемевшему от изумления другу. — Твоя бабочка?.. — чуть задумчиво переспросил у Мюриэль Верховный. — Что ж, тогда ты ее сама и вернешь в Эдемский сад. Вы оба летите со мною вместе!
***
Надо признаться, новая помощница Рафаила появилась сейчас в кабинете совсем не вовремя. Да еще и уставилась в упор на Короля Ада. Ну никакого понимания субординации! Благо, Люцифера это не разгневало. Он смотрел на Мюриэль спокойно и даже, как Михаил показалось, с легкой заинтересованностью. Кто бы мог подумать!
А ведь Иешуа давно говорил ей, что Люцифер — это не абсолютное зло. Никакой лжи и беспринципности, только логика и трезвый расчет. И, что совсем удивительно, умение признавать ошибки. Она долго размышляла о заявлении Люцифера, что аду не нужны случайные жертвы. Это в корне расходилось с тем, что говорил о Люцифере Метатрон, и так же не имело ничего общего с тем, что Михаил сама себе о нем напридумывала.
Ее общение с демонами всегда происходило в очень ограниченном диапазоне, чаще в результате выявления нарушений. Иногда бывало, что она с ними сотрудничала, как, например, обменивалась информацией с Лигуром. Но всегда настороженно, с опаской.
Люцифер же раньше не снисходил до общения с архангелами, говорил только с Ней, ну или в крайнем случае с Метатроном, да и то всегда сквозь зубы, холодно и надменно. Но, надо сказать, архангелы, да и сама Михаил, никогда бы и не посмели к нему обратиться. Один Рафаил под влиянием Иешуа мог открыто нарушать субординацию. Другим бы такое и в голову не пришло.
С момента возвращения воспоминаний Верховная с демонами еще не общалась. Слышала, что они здорово изменились. Ну вот и она выяснила, что Люцифер может быть совсем другим. И когда он предложил встретиться снова, она, надо сказать не без любопытства, согласилась на эту встречу.
— У тебя что-то срочное, Мюриэль? — Михаил очень постаралась произнести эту фразу максимально нейтрально, чтобы не показать своего недовольства ее присутствием.
Мюриэль, наконец, отвела взгляд от Люцифера, посмотрела на Михаил и замялась. А потом выпалила:
— В Архиве удалены записи о потерянных небесных инструментах, — ангел выглядела очень расстроенной. — А я помню, как сама их туда вносила.
— Потерянные инструменты? — Михаил удивленно приподняла брови. — А зачем они тебе?
— Меня попросил Рафаил… ну, найти про них информацию… а его, как я поняла, Азирафель… — стала объяснять Мюриэль. — Они им нужны для какого-то ритуала… И Рафаил сказал, чтобы я доложила, что информация пропала. Это очень важно.
— Михаил, думаю, что у меня лучше получится осветить этот вопрос, — негромко проговорил Люцифер.
***
Люцифер быстро проскочил развязку на окружной и вырулил на трассу ведущую в Тадфилд. Нужно было поторопиться и вернуть Адама в его земной дом к ужину. Король старался не сильно нарушать обычные будни мальчика, а тот уже, получалось, немного опаздывал. Иешуа мог бы отвезти парня и раньше (и Адам бы, конечно, не отказался от поездки на мотоцикле), но Люцифер все же предпочел сделать это сам. Ему хотелось услышать рассказ сына от сегодняшнего урока с Мессией.
Иешуа весьма впечатлился способностью парня к Созиданию. Но Адаму еще многое казалось непонятным, он задавал миллион вопросов, и тогда Мессия вдруг сказал, что тоже мог бы его обучать. Парень так обрадовался предложению, что Люцифер не мог на это не согласиться. И сейчас, слушая восторги Адама о первом уроке (они изучали разницу между темным и светлым полюсом силы), Король признался себе, что это оказалось очень верным решением. Так его сын сможет полностью охватить и иной спектр действия силы тоже. Сам Люцифер в вопросе Созидания ничему не смог бы его научить. А именно эта область и являлась для них самой важной, чтобы осуществить его план изменений в Аду.
Стемнело, и дорога в свете фар мерно раскатывалась бесконечной черной полосой. Адам в обнимку с псом задремал на переднем сиденье.
А Люцифер невольно вернулся мыслями к сегодняшней “небесной” встрече с Верховной.
Им удалось очень плодотворно пообщаться: решить текущие вопросы, а главное обсудить назревающую проблему с Пророчеством и вероятной войной. Слишком много сейчас оказалось на Земле ангелов и демонов, регулярно нарушающих правила под многочисленными камерами видеонаблюдения. Тревожные звоночки уже зазвучали и у земного отдела небес. Они также, как и земной отдел Ада, отказывались бесконечно подчищать за беспечными и безалаберными коллегами.
В самый неожиданный момент появился Метатрон и победно возопил: “Я же предупреждал, нельзя было их отпускать!” И Люциферу доставило удовольствие наблюдать, как Михаил, не сдержавшись, мгновенно поставила его на место: “Ну, разумеется, только в устроенный тобой Белый Сад никто что-то не рвется! А мне не нужно, чтобы тут устраивали массовую истерию! И я почему-то ни разу не видела, чтобы ты хоть одного ангела успокаивал”.
Они, конечно, быстро опомнились и тему замяли, но Люцифер уже успел получить представление о текущем положении вещей. А “новая” Михаил его весьма впечатлила.
***
Азирафель разбирал свежие поступления книг, а Кроули любезно вызвался ему помочь. Расставлял стопки по стеллажам для продажи, попутно развлекая Ангела занятными историями, которые ему навевали названия или фамилии авторов на обложках. Это здорово отвлекало от работы, но Азирафель от души смеялся каждой новой истории, и слабовольно не мог себя заставить попросить Демона замолчать.
Дверь лавки решительно распахнулась, и на пороге показалась разгневанная Вельзевул в черном кожаном костюме. Позади нее виднелась высокая фигура Джима, также облаченная в черную кожу. В руках он держал мотоциклетные шлемы.
— Кроули! — грозно прокатилось по всей лавке. — Какого черта ты творишь?!
— Вельзи, Джим, чао! — Кроули доставил последние книги на полку и с ослепительной улыбкой обернулся к бывшей коллеге. — Кофе, чай?
— Ты еще мне виски предложи, старый гнусный Змий! — продолжала кипеть от негодования князь, приближаясь к демону.
Джим так же зашел в лавку и прикрыл дверь.
Азирафель наблюдал, готовый вмешаться, если вдруг будет нужно, но ему с трудом верилось, что Вельзевул всерьез может причинить вред Кроули. Демон предостерегающе выставил вперед руку.
— Стоп! Я их помирил, чем ты недовольна?! — зашипел он.
— Напоил! Рыжий ты гад! — Вельзевул также подняла руку, и раздалось довольно угрожающее жужжание. — А должен был мне рассказать!
Кроули, чуть прищурившись, внимательно наблюдал за ее рукой.
— Вельз, не дури! — фыркнул он. — Все сработало. Они, наконец, поговорили и все поняли.
— А наказание? Ты хоть понимаешь, что я за них отвечаю? — рявкнула князь, нервно поправляя рукой упавшую на глаза прядь волос. — Еще и Асмодея подговорил, скотина, знаешь же, что тебе-то он не откажет! — и рой мух с громким жужжанием поднялся в воздух.
— Серьезно? — Кроули закатил глаза и скривил губы.
И тут громкий хлопок заставил их обоих вздрогнуть. Демон вскинул глаза на Азирафеля, Вельзевул тоже резко к нему обернулась. Ангел держал в руках огромный фолиант, который явно только что и захлопнул с этим оглушающим звуком. В воздухе над книгой оседало облачко пыли.
— Джим уже поставил чайник, — Азирафель очень-очень вежливо улыбнулся им, жестом приглашая Вельзевул к столу. А потом посмотрел на Кроули. — Дорогой мой, сходи, пожалуйста, за слойками.