После бала
Когда мы выходим из школьных дверей, на нас тут же набрасывается бушующая за ними пурга: уже начало марта, формально на календаре весна, но что-то она не ощущается. Настя одаривает нас с Антоном на прощание своей фирменной улыбкой и поворачивает направо. Мне же налево. Точнее, нам.
- Ты... если у тебя какие-то дела... или вообще... - начинаю я, но договорить как-то не решаюсь. Вдруг, он подумает, что я хочу его прогнать. А может быть, я и вправду этого хочу? Ведь он - не тот, кто писал письма. Почему же я тогда иду с ним вечером по улице? Это так странно.
- Нет, что ты, - отвечает он. - Я совсем непротив тебя проводить. Тем более, мы как-то и поговорить не успели.
- А о чем бы ты хотел поговорить? - спрашиваю я немного удивленно. Надо же: не думала, что какому-нибудь молодому человеку захочется со мной разговаривать. Во всяком случае, о чем-то, кроме домашки по алгебре.
- Не знаю... - похоже, Антону тоже слегка не по себе. Возможно, это из-за того, что Настя фактически навязала ему эту прогулку? Может быть, ему совершенно и не хочется меня провожать, а просто неудобно было отказаться? Так глупо вышло. - Тебе не холодно?
Откровенно говоря, мне и вправду немного зябко. Платье, которое мне притащила Настя, слегка коротковато для такой погоды, дубленка моя тоже не слишком длинная, и даже наличие колготок не очень спасает ситуацию. Ну, так и что ж теперь? Помочь он мне в этом вряд ли сможет.
- Нет, все нормально, - отвечаю я, улыбнувшись немного через силу. - А тебя друзья не будут искать? Ты ведь, получается, ушел совсем неожиданно.
- Да никто меня искать не будет, - отмахивается Антон, как мне показалось, с грустью. - Все и так развлекутся отлично.
Я пожимаю плечами. Что это значит? У него совсем нет друзей, или он не очень-то ими дорожит?
Мы сворачиваем с широкой улицы, по которой одна за другой проносятся припозднившиеся машины, в небольшой сквер, пустынный в это время.
- Почему я никогда раньше тебя не видел в школе? - спрашивает вдруг Антон. - Ну, то есть... я не так выразился... я, конечно, и раньше видел... но просто...
- Просто не обращал внимания, да?
- Нет, что ты, я имел в виду другое!
Я вздыхаю. Мне вдруг становится очень обидно. Неужели, это все так просто: стоило надеть красивое платье и подрыгаться под музыку, и тебя уже замечают? А без этого - нет? А как же внутренняя красота, про которую все столько говорят, но никто никогда не видит в жизни? Или, быть может, у меня и ее нет? И в душе я такая же, ничем не примечательная серость, как и с точки зрения внешности? И все, что мне остается, это привлекать окружающих ярким платьем - или не привлекать ничем?
- Но ведь на самом-то деле ты именно это и имел в виду? - я пытаюсь улыбнуться, но получается как-то кривовато. - Я не обижаюсь, я уже привыкла. Это даже интересно, что меня, такую, - я делаю жест рукой, изображающий гигантскую окружность, - никто не замечает. Прикольно, да?
- Э... нет, - отвечает он, явно смущенный и уже жалеющий о своем вопросе. Минуту мы идем молча, лишь нападавший за вечер снег мягко хрустит под ногами. А потом он вдруг осторожно берет меня за руку. Я вздрагиваю.
- Это совсем не прикольно, - твердо произносит Антон. - Но я никогда не думал об этом.
- О чем? О том, что у толстых девчонок есть душа? - выпаливаю вдруг я, и сама себе поражаюсь. Что это вдруг со мной? Зачем ему грубить? Он ведь, в сущности, ни в чем не виноват, и вообще хороший, как мне кажется.
Антон опускает глаза. В молчании мы доходим до дверей моего подъезда и останавливаемся.
- Ладно, ты извини, что я так... глупо как-то... - тихонько говорю я, когда магнитный замок, пропищав, открывает дверь, и остается только попрощаться.
- Нет, это ты извини, - отвечает Антон. - Непротив, если я тебя "Вконтакте" добавлю?
- Нет, конечно, - я улыбаюсь, стоя в дверном проеме. - Тогда пока?
- Пока, - говорит он, но не уходит.
Несколько секунд проходит в каком-то напряженном молчании. Такое ощущение, что он хочет что-то еще сказать или сделать, но не решается. Мы пристально смотрим в глаза друг другу, между нашими зрачками будто протягивается нить, невидимая и горячая. Но это всего лишь секунда, а когда она заканчивается, Антон делает шаг назад, а потом поворачивается и уходит в темноту занесенного снегом сквера. А я закрываю дверь и остаюсь в подъезде одна.