3. Исход
100, 99, 98, 97, 96, 95, 94, 93, 92, 91, 90...
Тодороки Шото был в комнате на втором этаже. Медленно он приходил в чувства. В голове всё ещё был туман, но он помнил о том, зачем он здесь. Поднявшись на ноги, чуть покачнувшись, парень сделал несколько шагов и вцепился рукой в покоцанную ручку, открывая дверь...
89, 88, 87, 86, 85, 84, 83, 82, 81, 80...
Минета дрожал от страха, всем телом вжимаясь в угол. Он ведь просто проходил мимо, ему-то всё это счастье за что? Где-то хлопнула дверь, и он пронзительно вскрикнул, прикусив от неожиданности язык...
79, 78, 77, 76, 75, 74, 73, 72, 71, 70...
Вокруг было темно настолько, что Токоями перестал осознавать самого себя. И только его Тёмная Тень скулила в предвкушении, обнимая его...
69, 68, 67, 66, 65, 64, 63, 62, 61, 60...
Эйджиро глубоко вдохнул сырой воздух, позволяя себе вздрогнуть. Было ли ему страшно? Немного. Он признавался сам себе в том, что не знает, что делать дальше. Прийти сюда. Ждать. Осознавать всю безнадёжность ситуации, груз ответственности...
59, 58, 57, 56, 55, 54, 53, 52, 51, 50...
Урарака нервным жестом потёрла шею. Ей казалось, словно вокруг оплелась верёвка, которая в любой момент может задушить её. Она резко качнула головой. Не об этом сейчас нужно думать. У неё есть цель, и она справится со всем этим. Нужно быть сильной. Очако сжала кулаки и шагнула из комнаты...
49, 48, 47, 46, 45, 44, 43, 42, 41, 40...
Разогревшись и потянувшись, Иида прислушался к своему бешено грохочущему сердцу. Оно никак не хотело успокаиваться. Хотя он и сам не понимал, как можно успокоиться в данной ситуации. Ноги просто отказывались двигаться. А стены незримо сдавливали. Один шаг. Один неверный шаг. Одна ошибка. И всему конец. Цели и средства неважны здесь. Главное — победа. Любой ценой. Ради всего. Ради всех...
39, 38, 37, 36, 35, 34, 33, 32, 31, 30...
Ладони пылали, а в голове была каша. Он и сам не понимал где что. Куда ему идти? Зачем идти? Ну уж нет. Зачем идти, он знал. И был уверен в своём решении. Но, если он ошибся... В любом случае его кровожадности это не помешает...
29, 28, 27, 26, 25, 24, 23, 22, 21, 20...
Изуку моргнул, затем ещё раз. Парень приподнялся на локтях, осматриваясь вокруг себя. Он лежал на полу. Было холодно. Всё-таки на нём была только футболка, шорты по колено и его неизменные красные ботинки.
19, 18, 17, 16, 15, 14, 13, 12, 11...
— «Итак», — визг громкой связи заставил каждого застыть на месте, прислушиваясь к этому отвратительному голосу. — «Все уже пришли в себя? По-видимому, да. Некоторые уже даже вышли... Но это хорошо. Для тех, кто всё ещё отдыхает в комнатах, — выходите, пожалуйста. Сейчас я начну отсчёт, и, как только мы достигнем нуля, игра начнётся. Все готовы? Конечно же готовы! Тогда... 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1... 0...»
Мидория и сам не понял, как рванул вперёд. Ноги несли его всё дальше и дальше. Мимо, словно в замедленной съёмке, пронеслась цифра 1, нарисованная белой краской на стене. Он был на первом этаже. Дыхание никак не хотело восстанавливаться.
«Тормози... Тормози... Тормози...» — повторял он как заведённый.
Руками парень схватился за угол и чуть не упал. Изуку тяжело дышал, одновременно стараясь осмотреться по сторонам. Он видел поворот и двери. Их было несколько, но каждая из них была похожа на предыдущую.
Изуку сглотнул и забежал в одну из комнат, захлопывая за собой дверь. Он обессиленно съехал на пол. Волосы взмокли от холодного пота. Его будто бы лихорадило, только тело было ледяным.
Парень хотел было подняться, как вдруг услышал стук. Стук зубов. В тёмном углу кто-то сидел. Он трясся от страха, а в глазах его стояли слёзы.
— М-м-мид-дория-я?..
— Минета-кун?
Они уставились друг на друга полными ужаса глазами.
— У-уходи, М-мидория...
Но Изуку сделал точно наоборот: подполз к нему ближе, чтобы шепотом начать задавать вопросы.
— Минета-кун, объясни мне, что здесь происходит. Я ничего не понимаю!
— Бакугоу окончательно спятил...
«Значит, всё-таки Каччан...»
«Сдохни, Деку...»
Он качнул головой — не об этом нужно думать.
— Намие-сан... Она... Что она собирается делать?
— Я н-ничего не знаю. Это Бакугоу притащил меня сюда. Он с-сказа-ал, ч-что так будет интерес-с-сней... Но я не хочу... Не хочу!!!
— Я понял тебя, Минета-кун. Пожалуйста, тише, — Мидория зажал ему рот ладонью, шикая.
— Эй, Мидория, ты ведь умный?.. Ты что-нибудь придумаешь, правда же?..
Голос Минору срывался от подступающей истерики. Такому трусишке, как он, здесь не место.
«Брать его с собой бесполезно. Он в таком состоянии, что будет только хуже, увидь он всех остальных. Такой страх в его глазах... Немыслимо...»
Он вспомнил тот момент, когда бросился на Намие, но та одной лишь фразой смогла заставить его замереть на месте.
«Неужели это контроль разума? У неё такая же причуда, как и у Шинсо-куна?..»
И, что больше всего ужасало, — это многое объясняло...
— Минета-кун, послушай меня внимательно, пожалуйста. Не выходи никуда отсюда. Просто сиди здесь. Когда всё закончится, я приду и вытащу тебя отсюда, понял?
Минета кивнул, по лицу размазывая слёзы.
«Если это и вправду контроль разума, то всё, что от меня требуется, это не отвечать на её вопросы... Какой же я дурак... Это ведь было так очевидно!»
Поднявшись на ноги, Изуку попытался улыбнуться, но губы лишь кривились в непонятной гримасе.
«Нужно найти остальных».
Мидория замер.
«Но если все остальные тоже под воздействием её причуды, то...»
Перед глазами пронеслись картины, где Урарака падает на пол. Он вздрогнул. Ему было также страшно. Но страх здесь был лишним. Если он не сможет противостоять Намие, то как быть с Лигой Злодеев? Шигараки Томурой?
«Я не должен бояться!»
Решительно распахнув дверь, Изуку рванул вперёд. Неважно, сколько будет поворотов, неважно, сколько придётся бежать. Ведь он знает, что там, в конце, его ждут...
Он видел лестницу, ведущую наверх, и хотел уже было прыгнуть на ступеньки, когда в его лицо чуть не впечаталась чья-то ладонь.
***
Иида слышал грохот. И он всё нарастал и нарастал. А парень только и мог, что идти ещё ближе к эпицентру этих взрывов.
Среди серой бетонной пыли и дыма были видны очертания фигуры. Она всё приближалась и приближалась, но Тенья не отступал.
— Здарово, очкастый! — Бакугоу приветственно оскалился, делая шаг вперёд.
***
Изуку еле успел отскочить назад. Но Урарака не теряла ни секунды, продолжая наступать. Девушка прерывисто дышала от бега по ступенькам. Руки её тряслись.
— Урарака-сан! Послушай!
Однако она не хотела слушать. Это было её решение. Её решимость. И кто бы знал, сколько мужества понадобилось ей, чтобы всё это вынести. В груди нестерпимо болело. Но Очако всё ещё чувствовала руку на своём плече, с этой поддержкой она справится со всем этим. Ведь в конце...
Урарака снова рванула вперёд, но Мидория продолжал уворачиваться от её рук.
— Ты ведь не под воздействием причуды! Тогда почему?!
Его слова заставили девушку остановиться, но боевая стойка говорила о том, что это ненадолго.
— Деку-кун... — пробормотала Урарака, губы её дрожали, кривясь. — Прошу тебя, воспринимай всё это всерьёз! Воспринимай МЕНЯ всерьёз!!!
Его всего передёрнуло. В её больших карих глазах, наполненных слезами, Изуку видел отчаяние и горечь, что выжигали отметины в душе...
Он замешкался.
А рука Очако уже была в паре сантиметров от его лица. И Мидория прекрасно понимал, что не успеет отскочить. Всё, что ему оставалось, — смотреть в её глаза и чувствовать её боль.
Резкий порыв холодного ветра стал полной неожиданностью. Урарака остановилась. Тело её сковал лёд. И даже пальцем шелохнуть у девушки не получалось. По щекам потекли слёзы, которые она так старалась сдержать.
Изо рта Тодороки вылетали облачка пара, а рука его уже покрылась коркой льда. Но он всё ещё не воспользовался огнём.
— Тодороки-кун...
Шото шёл тяжело. Шаги его были нетвёрдые и неслышные. Он вскинул руку, и ледяная волна затопила коридор. Мидория скрылся за поворотом, но, как только паровая завеса схлынула, парень сразу же бросился назад к Урараке, чтобы попытаться вытащить её.
— Уходи... Беги...
— Как я могу бросить тебя здесь?!
— Почему ты не понимаешь?..
На плечо легла чья-то ладонь, и Изуку зашипел, ощущая, как холод сковывает левую руку.
Ноги сами собой рванули вперёд, унося следом и тело. Он обернулся назад, чтобы увидеть, как Тодороки гонится за ним.
Это действительно напоминало догонялки. Только «жертва» одна. А охотников много. И каждый из них желает урвать кусок покрупнее.
***
Кацуки стёр с разбитой губы остатки крови. Он ухмыльнулся, смотря на впечатанного в стену Киришиму. Тот уже потерял сознание, что не могло не радовать. Но прохлаждаться было некогда. Очкастый сумел сбежать вперёд. А он нужен...
***
Оторваться от Тодороки получается не сразу. Он преследует его, отставая только на несколько метров. А Изуку приходится перепрыгивать через покрытый коркой льда пол, лишь бы не поскользнуться, не упасть. Не проиграть.
И в один момент он осознаёт, что Тодороки отстал. Просто пропал из поля зрения. Но останавливаться было нельзя. Иначе кто мог сказать, к чему это приведёт.
Мидория свернул за угол и с удивлением отметил, что зашёл в тупик. В верхнем углу горел красный огонёк. Сверху вниз на него взирала камера наблюдения. Он стиснул кулаки. Внутри него бурлила злость вперемешку с досадой и болью. А сведенное отчаянием лицо Урараки всё ещё стояло перед глазами.
Ему хотелось что-то сказать. Но ни одно слово не смогло бы передать то, что чувствовал сейчас Изуку.
«Сдохни, Деку».
Он резко выдохнул и развернулся на пятках, тут же срываясь с места.
Шаг. Ещё и ещё.
За спиной раздаётся лязг и рёв. Мидория оборачивается, чуть сбавляя скорость.
Широкими шагами к нему приближается Иида. Двигатели на его ногах едва ли не пылают.
«Сколько же он бежит?»
Изуку не мог знать, что предпримет Тенья сейчас. Только больше всего на свете он не хотел видеть на его лице ту гримасу, что была у Урараки.
Он нёсся за ним, всё ускоряясь и ускоряясь. Глаза его, казалось, пылали то ли от злобы, то ли от предвкушения.
И, как бы ни хотел Изуку остановиться, тело не слушалось, продолжая убегать всё дальше и дальше от него. Повороты сменялись друг за другом, и им не было конца.
Трудно сказать, что творилось в голове Ииды сейчас, но думал он только об одном: о том, что всё это неизбежно. Хоть мышцы трещали от напряжения, Тенья не мог остановиться, загоняя Мидорию туда...
Чуть дальше что-то взорвалось. Столп пыли нахлынул на них. Изуку резко затормозил. В глаза что-то попало, в горле запершило, он закашлялся, прикрывая рот и нос рукой. Пускай всё расплывалось перед глазами, он видел, как перед ним вспыхивали искры взрывов, слышал, как приближается за спиной Иида.
Бакугоу ринулся вперёд, сверкая своим неизменным оскалом. Рука его потянулась к Мидории. И Изуку мог поклясться, что в тот самый момент он ощутил жар на своём лице.
Его ухватили за ворот футболки, рывком разворачивая. В тот же момент прогремел взрыв. Стены задрожали в ужасе перед этой мощью.
Мидория в шоке замер, прижатый к груди Ииды. Он медленно задрал голову вверх, чтобы увидеть сведённое болью лицо Теньи, который прикрыл его собой от взрыва Бакугоу.
— Очкастый... Да ты псих.
Кацуки сделал шаг назад, и этого промедления хватило. Тенья сжал руки вокруг груди Изуку сильнее, из последних сил делая рывок вперёд.
— А... — Бакугоу стиснул зубы и яростно впечатал кулак в стену, взрывая её.
Он побежал следом.
— Иида-кун... — позвал его тихо Изуку.
Они всё ещё бежали. Но двигался Тенья из последних сил. Мидория резко затормозил ногами, удерживая его на месте.
Дыхание никак не хотело восстанавливаться. Изуку чуть отступил в сторону, чтобы увидеть обуглившийся ворот некогда серой футболки.
— Мидория-кун, послушай внимательно. Тебе нужно выбираться отсюда как можно скорее, иначе...
— «Иида Тенья дисквалифицирован за нарушение правил. Просьба покинуть площадку! Немедленно!!!» — полный злости, истеричный голос Намие неожиданно резанул слух.
Иида напряжённо выдохнул. Он посмотрел на Изуку и улыбнулся ему, прежде чем Намие снова закричала:
— «Заткнись и иди!»
Тенья вздрогнул, выпрямился и пошёл, но куда, он и сам не знал.
Смотрящий ему вслед Мидория поджал губы. Он хотел рвануть за ним, но что-то удержало его на месте. Возможно, он понимал, что сделает только хуже, если так поступит.
Изуку не оставалось ничего, кроме как бежать.
Но далеко уйти не получилось. Знакомая поступь шагов настигла его слишком быстро.
Парень остановился, оборачиваясь лицом к Бакугоу. Они посмотрели друг на друга долгим истязающим взглядом. Каждый ждал чего-то своего. И напряжение достигло пика.
Взрыв обжёг руку, которую вскинул, чтобы прикрыться, Изуку. Но сразу же последовал следующий. Изуку злился. Злился на него и на себя... Он попытался ударить в ответ, но, стоило только поднять руку, как её тут же свело болезненным спазмом. Пришлось отпрыгнуть в сторону. Но Бакугоу не был бы собой, если бы дал ему хотя бы секунду передышки. Быстрые атаки, выверенные настолько, что порой становилось страшно. И эти глаза, не видящие перед собой ничего, кроме цели...
Сильная вибрация сотрясла пол, отчего Кацуки едва не потерял равновесие. Пришлось отступить на пару шагов, но отпускать Мидорию на этот раз он не собирался. Была дорога каждая секунда.
Кацуки подался вперёд всем телом, цель была близка. Однако он просто не смог сдвинуться с места: нога его оказалось приморожена к полу. Парень стиснул зубы, злобно глядя на Тодороки, который уже нёсся в их сторону, напрочь игнорируя то, что всё содрогается от мощных ударов откуда-то сверху.
— Твою мать! — Бакугоу обернулся назад, стараясь уцепиться взглядом за стену.
Времени было в обрез.
Он оскалился и всё равно ринулся вперёд, одновременно взрывая собственную ногу, чтобы только освободить её.
— Сдохни, Деку!!! — взревел он, накидываясь на него.
Изуку усмехнулся, не так, как он, но очень похоже, и прыгнул вперёд, прямо к нему в объятия. Кацуки перехватил его за пояс, чтобы удержать. Ладонь его задрожала, но, несмотря на сильную изнуряющую боль, Бакугоу снова активировал причуду.
Потолок рухнул как раз в тот момент, когда взрывом их отбросило к стене. Пыль заволокла всё вокруг.
Бакугоу с грохотом влетел в стену, ударяясь затылком. Он замычал от боли. Однако даже так он наклонился к Изуку, чтобы быстро прошептать ему что-то на ухо.
Мидория дёрнулся. Кулак его впечатался в грудную клетку Кацуки, заставляя того застонать. Изуку же, не теряя ни секунды, рванул в сторону.
— Стоять!!! — но тело отказывалось слушаться его, Бакугоу клацнул зубами от злости.
Парень не знал куда бежит, но не останавливался. Показалась лестница. Он взбежал по ступенькам наверх. Второй этаж был наполовину разрушен, и огромная чёрная тень всё продолжала крушить пол. Изуку ужаснулся от этого зрелища, только всё равно продолжал бежать дальше. Третий этаж был полностью в копоти от взрывов. Стены, казалось, в любой момент рухнут.
Последний рывок, и он оказывается на четвёртом этаже.
Вокруг темно. Электричество здесь не работает. Изуку осматривается по сторонам. Несколько раз он спотыкается о собственные ноги. Дыхание приходит в норму, но сердце всё ещё грохочет в груди. А стоит ему сделать шаг, как оно ещё и проваливается куда-то в желудок, потому что его хватают за шкирку, резким движением затаскивая за угол. Покрытая слоем пыли ладонь зажимает рот. Мидория морщится и похлопывает по запястью, чуть мыча.
— Тихо...
Изуку кивает, давая понять, что услышал. Рука пропадает. Он оборачивается, смотря на Бакугоу.
Парень, весь перемазанный в сизом налёте, облокотился о стену и, чуть погодя, съехал по ней вниз.
— Чёртов марафонец. Что, думал, я за тобой не успеваю?.. — дыхание его было хриплым, он откашлялся, прикрывая рот.
Мидория опустился рядом.
— И? Что дальше? — спросил он, чуть погодя.
— А дальше нам нужно сваливать отсюда... Но, если эта птичья морда не возьмёт под контроль свою сраную причуду, нам пиздец... — Кацуки снова закашлялся.
— Я уже начал сомневаться и подумал, что ты под контролем.
— А то! Конечно! Я вот засомневался, а допетрит ли до тебя, дебила, мой тонкий намёк!
— Ну-у, признаюсь, сначала до меня не дошло. Просто тот муравьиный геноцид был слишком прозрачным намёком. А вот «Сдохни, Деку» — сразу всё ясно. Но я снова повторюсь: это ОЧЕНЬ плохая привычка.
Щёки Изуку чуть покраснели, но он тут же качнул головой. В данном случае это было нелепо.
— Да ну? А мне кажется, тебе ОЧЕНЬ нравится, когда я втрахиваю тебя в матрас...
— Возможно. Но не когда ты орёшь во всё горло «Сдохни, Деку!», это... немного отвлекает от процесса.
— Твои проблемы...
Они посмотрели друг на друга и оскалились почти безумно. За всё время, проведённое вместе, воспринимать друг друга как что-то раздельное стало просто нереально. Это переросло в зависимость. Но они бы соврали, сказав, что это их раздражает.
— А теперь слушай... Твоя задача — это собрать как можно больше этих придурков, ах, да, забери со второго этажа Киришиму. Он там без сознания валяется.
— Каччан...
— Заткнись, будь добр. Потом прочитаешь мне нотации про всякую моральную хрень. Здесь другой случай. Где круглолицая я вообще без понятия, но надо её найти.
— Тодороки-кун приморозил её к полу.
— Этаж?
— Первый...
— Хреново... Если эта психопатка поймёт...
— Каччан...
— Ты глухой, что ли? Сказал же заткнуться. Дальше...
— Каччан, её причуда...
— Да заткнись ты уже и просто послушай! Она читает мысли! Все эти придурки спалились сразу же. Вот она и ехидствует как может. Идиоты. Просто идиоты, — он покачал головой.
— Но если она читает мысли, то как тогда...
— Она такая же, как Тодороки. Мало того, что контролирует мозги, читает мысли, так ещё какую-то лечебную хрень может творить.
— Ты имеешь в виду, что у неё смешанная причуда?
— Ага.
— Ты уверен?
— Она сама это ляпнула, когда мозги мне промывала.
— Сначала я подумал, что её контроль разума такой же, как у Шинсо-куна.
— Только ей необязательно говорить вслух. Силой мысли может заставить заткнуться, и рот больше не откроешь, пока она снова не прикажет говорить. Вон на половинчатого посмотри.
— Шинсо-кун показывал мне что-то вроде доклада про свою причуду. Там был момент про то, что некоторым обладателям такой способности достаточно только подумать о чём-то, и всё. Но там так же говорилось, что, чтобы иметь воздействие на объект, нужно его видеть... Камеры...
— Именно. К тому же расстояние для чтения мыслей. Нам выделили три этажа, потому что выше она не сможет копаться в наших головах.
— Но, если всё это... то как тебе удавалось всё это время...
— Я прирождённый актёр, Деку.
Изуку ничего на это не сказал, хотя очень хотелось припомнить многое.
— Это выматывает. Думать о всякой поеботине каждую секунду, боясь, что она в этот самый момент копается в твоих мозгах...
— Каччан, зачем ей всё это?
— За тем, что она просто псих. Слышал её замечательную речь? Так вот, она не успокоится, пока не выпотрошит именно тебя, а не кого-то другого. Я же просто предложил свою кандидатуру на роль этого самого «потрошителя». Как видишь, ей это подошло. Она даже считает, что я её ёбаная родственная душа. Забавно, правда?
Грохот всё ещё продолжался.
— Сейчас пыль осядет. Времени мало. Нужно найти фиолетового урода...
— Минета-кун? Он на первом этаже. Прячется в одной из комнат.
Бакугоу вздрогнул и стиснул зубы.
— Вот это пиздец.
— Что ты хотел сделать? Ведь это ты притащил его сюда. Для чего?
— Чтобы обездвижить её. Это дало бы нам фору на побег.
— Намие-сан на первом этаже, ведь так? Тогда нужно сейчас всех собирать сверху вниз до первого, чтобы там найти Минету-куна, и...
— Камеры, Деку. Я подорвал весь третий этаж, прикрываясь сражением с Киришимой. Может быть, второй сейчас разнесёт птичья морда. Где-то там носится бешеный половинчатый.
— Тодороки-кун не в курсе, что ты как бы на нашей стороне?
— Нет здесь сторон. К тому же это я предложил «заткнуть его»...
— И ещё кое-что: если Намие-сан необязательно произносить вслух что-то для того, чтобы мы выполняли её приказы, то зачем она это делает... — Изуку прервался и устало провёл ладонью по лицу, стирая пот. — Ты что, сказал ей, что это было бы «круто»?..
— И запись показал, где тебя разносят на фестивале. Она заценила.
Бакугоу встал, чуть покачиваясь.
— Без костюма всё это сплошной гемор. Как бы мы ни тренировались, этого всё равно мало... — он посмотрел на свои трясущиеся руки.
Кацуки не знал, сколько ещё раз он сможет использовать причуду. Но о полной мощности речи уже не шло.
— Сейчас выходишь отсюда и идёшь по стеночке. Просмотри все этажи. У тебя это быстрее выйдет. Половинчатого я возьму на себя.
— Будешь с ним драться?
— Как будто у меня есть выбор...
— Может, просто скажешь ему?..
— Здесь есть одна стена... Если её снести, мы сможем выбраться отсюда. Но нужно всё это провернуть так, чтобы нас не спалили. А это будет пиздец как сложно.
Он посмотрел на Изуку, они оба чувствовали это невероятное напряжение, что давило на голову.
— Ты уверен? — Мидория не мог подавить в себе беспокойное предчувствие чего-то неизбежного, неприятного.
«Уверен», — хотел бы ответить на это Бакугоу, но это было вовсе не так.
Изуку протянул к нему руку, хватаясь за рукав футболки, Кацуки отзеркалил его движение, на секунду прикрыв глаза, позволяя выдохнуть, чтобы тут же сказать чуть тише обычного:
— Как только окажешься на втором этаже, каждая секунда станет всем для нас. К тому же тебе тоже придётся открыть в себе истинного актёра. Думай о том, как я подорвал очкастого, либо вспоминай всё, что я только делал, что бесило тебя. Я ненавижу тебя... а ты ненавидишь меня. Ясно?
Они уставились в пол. Но и там не было ответа на их вопросы. Да и вряд ли они вообще где-то были.
Кацуки первым отнял руку, встряхивая кистью. Дрожь в костях не спадала ни на секунду. Мидория кивнул и нехотя отпустил его.
— Смотри не прогори, чёртов Деку...
Фоном всё ещё грохотали рушащиеся стены, и последний, самый громкий удар камня о пол заставил их сорваться с места, на всех порах прорываясь дальше.
***
Изуку просто бежал вперёд. Бежал и от безысходности и жгучей злобы, что ни с того ни с сего разгорелась в грудной клетке. Он стиснул зубы и зашипел. Прыжок в сторону получился чуть нервным.
— Токоями-кун? — позвал Мидория нерешительно.
В воздухе всё ещё стояла завеса из пыли. Дышать от этого становилось до одури трудно. Пришлось прикрыть рот ладонью, из-под полуприкрытых ресниц рассматривая остатки коридора перед собой.
Динамики гудели. Но Изуку не слышал ни слова, что снова шипела истерично Намие. Однако чёрная тень усмирилась и пропала, оставив только измученного парня. Фумикаге сидел возле стены, оперевшись на неё спиной, прижимая отбитую руку к груди и тяжело дыша.
Мидория, не раздумывая ни секунды, рванул к нему. Но резко затормозил. Вдруг это была ловушка? Да, его причуда вроде присмирела. Но, мало ли, что может случиться дальше.
«Если что-то и случиться, у меня всё равно будет шанс на побег. Я ведь смог убежать от Каччана... Этого хватит».
Ни одной лишней мысли. Ни одного лишнего движения.
Он присел на корточки перед Токоями и несколько раз позвал его, чуть тряся за плечо.
Фумикаге открыл глаза с неохотой и тут же закашлялся.
— Ты можешь встать? — спросил Мидория обеспокоенно.
— Уходи... — прохрипел он. — Бакугоу всё ещё здесь...
— Я знаю. Недавно убежал от него. Нам нужно уходить отсюда, Токоями-кун. Пока остальные не пришли.
Но Изуку вздрогнул, вспоминая, что уже и некому приходить.
— Ты не понимаешь...
Да, он не понимал. Не понимал их.
— Не понимаю, — согласился Изуку, кивнув самому себе. — Но всё равно нужно убираться отсюда.
Он помог Токоями подняться, позволив опереться о своё плечо.
Теперь передвигаться быстро было невозможно. Повисший на его плече парень еле передвигал ноги, шаркая подошвами кроссовок по полу, цепляясь о разбросанные ошмётки камней.
Пыль всё явственней ощущалась на губах, во рту и словно бы в лёгких, не позволяя нормально дышать.
Изуку увидел лестницу, ведущую вниз, и попытался прибавить шагу. Кое-как они спустились вниз.
Но стоило только ноге Мидории коснуться пола первого этажа, как огромный взрыв едва не отшвырнул его назад. Они врезались спинами в стену и клацнули зубами от неожиданности, шипя от боли. Запах гари опалил дыхательные пути. А внутри у Изуку что-то онемело.
Прямо перед лестницей лежала, распластанная по полу, Урарака. Она не шевелилась. Прислонив Токоями к стенке, он бросился к ней. Обхватив её поперёк живота, Мидория поднял её на лестницу.
Взрывы всё продолжались то дальше, то ближе. Но громкий рёв пламени и скрежет огня не прекращались ни на мгновение. Никто не хотел давать противнику шанс на передышку, все изо всех сил продолжали пытаться прибить друг друга.
Но с каждым разом звук слышался всё дальше и дальше. Изуку понял: это их шанс!
Подхватив Урараку на руки, парень рванул вперёд, относя её за поворот и оставляя там. Следующим был Токоями. Он всё ещё был в сознании.
— Токоями-кун, я сейчас вернусь. Присмотри за Ураракой-сан, пожалуйста.
Фумикаге только кивнул. Ему было стыдно даже ответить ему, что уж говорить о том, чтобы посмотреть в глаза.
Изуку тут же побежал наверх. Оставался Киришима. Весь третий этаж был в руинах, следовательно, Эйджиро оставался на том же втором. Но где именно?
Быстро проносясь по коридорам, Изуку всё больше паниковал. Его нигде не было. Он ещё ускорился, подпрыгивая на стены, чтобы отталкиваться от них для более дальних прыжков. Но очередной скачок для него едва не закончился плачевно. В следующей стене зияла огромная дыра.
Мидория осторожно обошёл её стороной, внимательно осматриваясь по сторонам. Где-то здесь. Это точно. Он свернул за угол и едва не споткнулся о ногу Киришимы.
Изуку взвалил его себе на спину, ноги задрожали от чужого веса.
Использовать причуду было просто нереально. Медленно они побрели вперёд. Кубарем едва не скатившись с лестницы, парни вернулись на первый этаж.
Урарака в себя так и не пришла. Изуку слегка похлопал её по щекам, пока Токоями тряс Киришиму. У последнего была разбита голова.
Мидория поднялся на ноги. И что-то неведомое в этот момент заставило его обернуться назад. Из угла на него смотрела камера наблюдения, мигая красным огоньком. Изуку оскалился, еле сдерживая себя, чтобы не показать средний палец этой сумасшедшей.
И он был уверен, что она точно так же оскалилась ему в ответ...
***
Бакугоу уже не чувствовал руки, а этот половинчатый придурок всё не отступал. Времени не оставалось. Но позорно бежать ему всё ещё не позволяла гордость.
На него надвигалась ледяная стена. Кацуки выставил руку вперёд, стараясь взрывом пробить её, но вместо этого его откинуло назад.
Он не успел затормозить, и его зашвырнуло в одну из комнат. В голове зашумело. Шатаясь, Бакугоу поднялся на ноги. Его всего уже трясло от усталости. Хотелось повалиться здесь и сейчас и не вставать как минимум суток трое. В углу раздалось копошение, он полыхнул взрывом, чтобы осветить тёмную комнату, и хрипло рассмеялся.
Шаги бегущего за ним следом Тодороки казались молотком, что пытался забить гвозди в его и без того опухшую голову. Он схватил Минету за шкирку и из последних сил рванул вперёд.
***
— Бакугоу — псих... — выдохнул Киришима, что всё ещё держался за пульсирующую голову. — Но какой же он сильный!..
Урарака молча сидела на полу, привалившись к стене. Токоями уже встал, но ходить из стороны в сторону сил не было.
Мидория же всё размышлял, куда Намие могла запрятать Ииду. Вряд ли бы она отправила его на другие этажи. Значит, он здесь. Но где именно? Вот хороший вопрос.
Механический голос неожиданно резанул слух.
— «Ты меня бесишь...»
— Я не понимаю тебя, Намие-сан. Всё это бессмысленно! Разве ты не видишь, что творишь?!
— «...Сейчас ты бесишь меня ещё сильнее обычного...»
— Куда ты дела Ииду-куна?!
— «У вас две минуты, чтобы покончить с этим фарсом...» — громкий щелчок известил о том, что связь прервана.
— И что нам делать? — Эйджиро поднялся на ноги. Голова его немного кружилась.
— Вам нужно уходить. Как можно быстрее.
— А что собираешься делать ты?
— Сначала я постараюсь найти Ииду-куна. А потом мы последуем за вами.
— Один ты не справишься.
— Но если мы пойдём все вместе, то это будет провалом с самого начала. Так что лучше так.
Киришима посмотрел на разбитую Очако, что всё никак не могла прийти в себя. Наверное, никто из них не был к этому готов, как бы изначально они ни храбрились, Бакугоу оказался прав.
Ему было тошно от этой ситуации. Эйджиро бросил взгляд на Изуку, он хотел сказать ему только одно: «Прости нас». Но и сам понимал, насколько этого будет мало, чтобы передать всё то, что они испытывают.
— Вам нужно идти прямо по коридору. Как только упрётесь в стену, повернёте направо. Дальше будут коридоры. Вам придётся поплутать, чтобы выбраться отсюда. Но я уверен, что выход не так уж и далеко. Главное — не разделяйтесь.
— Я пойду с тобой.
— Нет. Киришима-кун, ты пойдёшь со всеми для прикрытия. Я же справлюсь один.
Урарака вскочила на ноги, заставив всех вздрогнуть от неожиданности. Она посмотрела на Изуку мокрыми глазами. Губы её дрожали. Но ничего сказать у неё не получалось. Лишь пальцы вцепились в его руку, пытаясь удержать.
Изуку не знал, что нужно было сказать. В голове резко стало пусто, и только эхо медленных шагов было слышно им.
Они разом обернулись в ту сторону, откуда был слышен звук. И лишь мелькнули кончики рыжих прядей, все разом рванули в противоположную сторону.
Видя, как быстро сбивается дыхание Урараки, Мидория подхватил её на руки. Киришиму вело из стороны в сторону. Ноги сами несли их дальше.
Впереди была стена. Они свернули направо и затормозили. Оттуда на них нёсся Бакугоу.
«Если вернуться назад, то, возможно, мы сможем проскочить мимо неё. Но... Если же ничего не получится, то это будет концом... Одно её слово, и мы все...»
Изуку просто не мог думать обо всём сразу. Следом за Кацуки бежал, чуть отставая, Тодороки.
«Это действительно выглядит как догонялки».
Он прыснул от смеха в кулак.
— Назад! Мы успеем проскочить!
Намие остановилась и оглядела их меланхоличным взглядом. Весь её вид показывал, что ей было невыносимо скучно.
— Здесь нет прохода, — она щёлкнула пальцами и придирчиво осмотрела собственные ногти.
Всё это было глупостью. Мори тяжело вздохнула. Эти пафосные идиоты уже не забавляли, а натурально раздражали.
Мидория и все остальные застыли. Перед ними был пустой коридор, но ноги отказывались слушаться и идти. К ним медленно приближалась Намие, а с другой стороны надвигались те двое.
Это был тупик.
Знакомый грохот привлёк внимание. Иида старался делать всё максимально быстро. За ворот футболки резко дёрнули, отшвыривая назад. Изуку в шоке врезался в Тодороки, что поймал его, придерживая за пояс.
Шото развернулся вместе с ним и приготовился бежать.
Мори, улыбаясь, смотрела на их мельтешения. Ведь по ту сторону был Бакугоу. Ребята ринулись гурьбой из последних сил. Кацуки побежал на них.
Пробегая мимо Изуку, он посмотрел на него и в голове его пронеслась мысль: «Ты даже не представляешь, насколько сильно я...»
Бакугоу вытянул руку вперёд из последних сил взрывая стенку слева от себя. В тот же момент Иида захватил прячущегося за углом Минету. Дым заполнил коридор.
— Бегите, придурки! — закричал Кацуки, хватаясь за руку.
Намие вздрогнула от его голоса. Улыбка медленно сползла с её лица, а глаза, казалось, почернели ещё сильнее.
Её затопило разочарование. Девушка шагнула вперёд, но следующий шаг сделать не получилось. Она перевела взгляд вниз. Нога её утопала в фиолетовом шарике. Следующим, что она почувствовала, была злоба.
Кацуки еле плёлся позади, пока все остальные в спешке думали, где выход. Он лучше всех понимал, что будет дальше. Поэтому Бакугоу даже не удивился, когда ноги его подломились, а дыхание спёрло.
Парень упал, руками хватаясь за горло. По подбородку потекла слюна. Кацуки смотрел вслед медленно удаляющимся силуэтам и думал только об одном: «Не смей оборачиваться».
Однако Изуку обернулся. Его ноги пронзила адская боль. Он захрипел от ужаса и упал на пол. Тут же осели все остальные.
Намие оказалась точно за спиной у Бакугоу, потянулась вперёд и положила ладонь ему на плечо, сжимая.
— Это действительно было... неожиданно. Я думала, что не ошиблась в своём выборе, но, как оказалось, это всё было неверным решением.
Она посмотрела на них и снова улыбнулась, нараспев проговорив приторным голосом:
— Я не удовлетворена~. Неужели вы вправду подумали, что на этом всё завершится? — Мори провела рукой по плечу Бакугоу, поднимаясь выше, вплетая пальцы в пыльные волосы.
Руки Кацуки резко ослабели и повисли, словно верёвки. Он тяжело задышал.
— Тобой я займусь в последнюю очередь. Для начала...
Мидория скосил взгляд на свои ноги. Снаружи всё было в порядке, но невыносимая боль едва не сводила с ума, не позволяя здраво мыслить.
— Должна сказать вам всем огромное спасибо за то веселье, что вы подарили мне. Заговоры, молчание, предательство. «Мы должны защитить его, несмотря ни на что! Ведь он наш друг!», «Наше молчание окупится!», «Всё будет хорошо! Мы справимся!». Глупо. Каждый из вас пришёл сюда, чтобы защитить одного единственного человека... От одной этой мысли меня тошнит. Нет, ну правда! Возьмём в качестве примера хотя бы Ииду-куна и Урараку-тян. Покорно следовали моим указаниям, мучаясь, но продолжая молчать. Вот только всё то время, что вы провели в Юэй, для вас было абсолютно бесполезным. Вы решили, что справитесь с врагом, даже не зная о его причуде, о нём самом. Учителя поступили мудрее: они начали копать всю возможную информацию. Но они всё равно опоздают. Пока найдут это место, я уже со всем покончу. Ну-у, из всех присутствующих могу похвалить только Бакугоу-куна. Вот кто удивил, так удивил! А ведь я до последнего момента была уверена, что ты действительно хочешь убить их всех. Твоя ненависть была настолько натуральной, что это несомненно заслуживает восхищения. Тебе никто случаем не говорил, что из тебя выйдет замечательный злодей?
Кацуки не мог и шелохнуться, только слушал её ядовитый голос и смотрел на пол. У него уже не было сил ни на что.
Он попытался посмотреть на Изуку, а тот не мог отвести взгляда от Намие, чья рука не прекращала дёргать Бакугоу за волосы. Кацуки думал о том, что ему уже всё это осточертело. Хотелось домой и спать. Последнее желательно исполнять не одному.
Пальцы нестерпимо закололо, и Кацуки с удивлением заметил, что может шевелиться. Он усмехнулся, но делать ничего не стал.
Намие напряглась, прислушиваясь. Она обернулась назад, чтобы встретиться глазами с Аизавой. И всё, что ей оставалось, — недовольно цыкнуть.
***
Намие сидела за столом. Руки её были закованы в наручники. Допрос вёлся с частыми перерывами, потому что Аизава не мог долго использовать причуду. Тогда девушку раз за разом усыпляла Полночь.
На все вопросы Мори отвечала размыто, растягивая минуты на часы. И Аизава понял, что она им ничего не скажет.
Разумеется, имя «Намие Мори» не было настоящим. Оно было придумано ради забавы, и ради неё же она изводила подростков. Но, ради чего именно, всё это как было, так и остаётся неизвестным.
— Первой твоей жертвой стала ученица средней школы *** ХХХХХХ ХХХХХ. Ты устроила вышибалы, и девочку забили до смерти камнями. Однако учителя каким-то образом на тебя даже не взглянули. Всё свалили на нападение грабителей... После мальчик из школы ***** подвергся зверской травле со стороны учеников, но они даже не могли объяснить свою ненависть к нему. Таких случаев я могу привести очень и очень много. Но на основе имеющихся фактов мы можем предположить, что твоя причуда — разновидность мысленного контроля разума. Только, почему она так странно мутировала, мы всё ещё не понимаем.
Девушка хмыкнула, немного задирая подбородок вверх.
— От первого инцидента до нынешнего прошло уже около двенадцати лет. Сколько же тебе на самом деле? Хотя, если предположить, что тогда тебе было на скидку четырнадцать, то сейчас тебе уже... Двадцать шесть, верно?
Она впервые за всё время, что они находились здесь, кивнула, всё так же улыбаясь.
Аизава махнул следователю рукой, показывая, что нужно прерваться.
— Что ж, тогда сделаем перерыв.
Когда в комнату для допроса зашла Полночь и усыпила Намие, Шота устало выдохнул и закапал глаза каплями.
— Она ничего не скажет. Это тебе не глупый подросток. «Намие» ведь не в первый раз совершает такое. Неудивительно, что, даже будучи схваченной, держится она уверенно и спокойно.
— Да... — следователь попытался размять шею, но та предупреждающе хрустнула, что не стоит этого делать.
— Такая удивительная воля и такая удивительная жестокость, — Полночь скрестила руки на груди и прислонилась спиной к стене рядом с Аизавой.
— Я могу только предполагать, но, скорее всего, «Намие» родилась от брака причуд. Это объясняет наличие у неё также способности исцелять.
— Получается, что она...
— ...Владеет причудой исцеления и усовершенствованным контролем разума.
— Такая мощь, а она использует её... — женщина раз за разом вспоминала перекошенное лицо «Мори», и сердце её неспокойно сжималось.
— Какова вероятность, что «Намие» может быть членом Лиги Злодеев?
— Никакой. Она действует согласно только своим взглядам и не принимает чужих, — прокручивая всё это в голове множество раз, Шота прикрыл глаза и качнул головой.
Они замолчали, позволяя себе немного расслабиться.
— Но, Сотриголова, откуда тебе известно так многое?
— Бакугоу, — коротко ответил он.
— А. Тот мальчуган. Он действительно нечто. Даже такой манипулятор, как «Намие», до последнего не смогла раскусить его. Именно поэтому я и настаивал на оказании психологической помощи, но он меня, мягко говоря, послал, грубо говоря, послал...
— Это в его духе...
На самом деле, не будь Бакугоу настолько безрассудным, возможно, всё закончилось бы плачевно.
Пускай Кацуки не ответил на все вопросы, но и того, что он всё-таки рассказал, было достаточно. В качестве новой жертвы «Намие» выбрала Мидорию Изуку. «Почему он?» Бакугоу неопределённо покачал головой. «Она постоянно повторяла, что он её бесит. Больше ничего».
Однако бойкот был неожиданностью, но Кацуки ответил на это так: «Отчаяние. Довести свою жертву до полного отчаяния, чтобы она сломалась, а потом добить ещё и физически».
Почему «Намие» выбрала именно Бакугоу в качестве пособника, парень не ответил. Но сказал: «Она присматривалась ко мне с самого начала».
Она истязала своих жертв сначала психически: внушала им страх, различные мании, доводила их до полнейшего отчаяния. И в конце толкала их в пропасть. Ей нравилось смотреть, как они барахтались и пытались выбраться любыми способами. Человечность их медленно, но верно пропадала, являя истинную людскую натуру.
Навязчивая идея прийти в Юэй погубила «Намие». И сейчас многие думали, что она не могла не понимать, насколько это рисковая затея. И всё равно пришла.
В записках, которые Бакугоу подкидывал Шинсо, он рассказывал о её причуде. Всё со слов самой «Мори» и её опыта использования. Кацуки не мог отрицать, что ему, самую малость, нравилось слушать её рассказы. Но, в отличие от неё, парень всё ещё понимал, что она такое. И только в своих мыслях он подумал, что «Намие Мори» хотела, чтобы её поймали. В мире, где сейчас становится на ноги Лига Злодеев, такая, как она, стала бы ещё меньшей помехой, чем раньше. У неё просто не было выбора, а желание заявить о себе не давало покоя.
И вот, в конце концов, всё закончилось.
Шота был удивлён, обнаружив в помойном ведре под своим рабочим столом смятую записку с несколькими надписями. Так быстро герои ещё никогда не действовали. Показания не одного, а нескольких подростков, живых, не тронутых ещё причудой, — это было доказательство, полностью открывающее истину в её грязно-сером цвете.
— Пора продолжать...
Аизава кивнул и, оторвавшись от стены, сделал шаг в сторону комнаты, где всё ещё спала «Намие Мори».
***
Изуку устало перевернулся на другой бок. Их допрашивали по несколько раз, так что больница сегодня стала настоящим проходным двором.
Хотя сразу после того, как Айзава стёр причуду Намие, все они сразу же смогли двигаться. Саму Намие усыпила Полночь. Пожалуй, это было даже слишком просто...
Тодороки всё ещё хрипел. Он нормально не разговаривал долгое время, так что теперь говорил гораздо больше, чем до этого. Вот что с людьми делает молчание.
Урараке предстояла терапия у психолога, на этом настоял Айзава-сенсей. Но сейчас она отдыхала, отсыпаясь.
Киришима отлёживался с разбитой головой и лёгким сотрясением. Токоями отделался ушибами.
Больше всех пострадал, конечно же, Бакугоу. Руками он не сможет шевелить пару дней точно. Исцеляющая девочка уже подлатала его. Кацуки допрашивали дольше всех вместе взятых.
Накрывшись одеялом едва ли не с головой, Мидория прикрыл глаза. Ему хотелось вскочить с места, выбежать из палаты и броситься к Кацуки, чтобы увидеть его, убедиться, что с ним точно всё в порядке.
Но он этого не сделает. Знает ведь, насколько это может задеть Бакугоу. И так только недавно помирились. Так что Изуку и дальше будет томиться в этом мучительном ожидании.
И Мидория так и не смог ответить самому себе, что он забыл вечером в чужой палате.
Бакугоу лежал один. Всех остальных пациентов выписали, и он развалился в палате как царь.
— Это ты... — он не спрашивал, нет, утверждал.
Кацуки выглядел уставшим. Он стащил с другой кровати подушку и подложил её себе под спину.
Не произнося ни слова, Изуку подошёл к нему и присел на край кровати, спиной к Бакугоу.
— Ты действительно великолепный актёр.
— Подхалим.
Забинтованная рука Кацуки, трепыхаясь от судорогов, заскребла по одеялу, и Изуку пальцами коснулся его ладони.
— Знаешь, а я ведь уже и сам поверил в то, что я псих, который хочет всех убить. Особенно тебя, — выдохнул Бакугоу еле слышно.
— Вот мы и пришли к главному вопросу, как так получилось, что Намие-сан «завербовала» тебя.
Парень рассмеялся хрипловато и вымученно.
— Я долго думал, когда всё пошло под откос. И пришёл к выводу, что в тот момент, как я столкнулся с ней, выходя из класса.
Мидория сильно нахмурился, стараясь вспомнить этот момент.
— Мне тогда так хотелось придушить тебя. Ну, и трахнуть, разумеется. На полу, желательно связанным. Это не выходило у меня из головы.
— Боже, Каччан! Только не говори мне, что в тот момент ты думал именно об этом!
— Почему сразу думал? У меня замечательная фантазия.
Румянец залил всё лицо Изуку.
— И она не поняла, что мы?..
— Я сам не понял, почему до неё не дошло. Но это было к лучшему. Она сливала мне всю нужную информацию, я же тоже подкидывал что-то от себя для убедительности...
«Из вредности», — добавляет про себя Мидория и тихо посмеивается.
— Конечно, за мной следили, но не настолько, чтобы быть в курсе всех аспектов моей жизни.
— А все остальные? Они...
— Психопатка просто внушила им страх. Причуда Шинсо по сравнению с её — детский лепет. Стоило ей только подумать о чём-нибудь, и всё. Ты ведь и сам видел.
— Да, видел.
Он вспомнил резкую боль в ногах, что заставила корчиться на полу, едва ли сдерживаясь, чтобы не закричать.
— Это пугает. Лига Злодеев. Что, если она одна из них?
— Такие психи, как правило, не могут прижиться нигде. Следователь сказал мне, что это уже не первый инцидент с ней. До этого были ещё случаи. Но никто на неё и не подумал. Нам повезло, что всё закончилось вот так. Только и всего.
— Зато теперь мы знаем предел наших возможностей...
Алый взгляд, устремлённый на него, выражал крайнюю степень раздражения, так и говоря ему: «Ты идиот!»
Кацуки отвернулся, смотря в окно. Он не мог описать то, что чувствовал сейчас. Но внутри всё ещё клокотало напряжение. Парень не мог расслабиться, пускай даже головой понимал, что всё это действительно закончилось.
В голове всё ещё мерещились нескончаемые коридоры заброшенного здания. Стоило только вспомнить об этом, как руки начинали болезненно пульсировать.
Пальцы задрожали, горя нестерпимым желанием прикоснуться к Изуку. Почувствовать его. Он так долго ждал, терпел, лелеял в глубине своих мыслей сокровенный образ... Особенно в моменты самоудовлетворения... А всё потому, что Деку – принципиальный засранец...
Мидория обернулся к нему лицом, словно прочитал мысли, и улыбнулся уголками губ. Кацуки не знал, понял ли он по его взгляду, чего он хотел в этот самый момент, но Изуку откинулся назад, укладываясь под бок, устраивая голову у него на животе.
Бакугоу прикрыл глаза, мысленно запуская пальцы в мягкие вьющиеся волосы.
— Деку...
— Да? — отозвался он чуть лениво.
— Останешься на выходные у меня?
— Останусь.
Изуку прикрывает глаза, прислушиваясь к тишине вокруг, и только неровное дыхание заснувшего Кацуки эхом звучит в голове.