Bacchanalia

Эссе

Мы заслужили то, что грядет
Cattle Decapitation

Один. Следующая партия раствора для определения группы крови. Массивный ящик, заполненный пластиковыми пузырьками, с голубой жидкостью внутри. Моя работа - ловко накидывать крышки, пока не прозвучит громкий сигнал, оповещающий о конце смены. За несколько лет однообразного труда пальцы изловчились справляться с тринадцатью флаконами за заход, чем я не мог не гордиться, тем более что большего рекорда не ставил еще никто. Моя гордость - тринадцать крышек и ноль вдохов за заход!

Два. Следующая партия раствора для определения группы крови. Массивный ящик, заполненный пластиковыми пузырьками, с голубой жидкостью внутри. Моя работа - прикосновениями сдирать кожу с кончиков пальцев. За несколько лет однообразного труда они покрылись толстой коркой мозолей, потеряв любую чувствительность. Моя гордость - тремор: вечно дрожащая игла. Вечное предвкушение морфийного удовольствия.

Три. Следующая партия раствора для определения группы крови. Массивный ящик, заполненный пластиковыми пузырьками, с голубой жидкостью внутри. Моя работа - обожествлять голубую жидкость и видеть сквозь призму ее голубого эфира голубые стены и окно с голубыми небом и землей с голубыми цветами и травой с голубыми бабочками и жучками с голубыми панцирями и внутренностями. И вскоре, оторвавшись от голубого препарированного ока, я продолжаю видеть мир голубыми внутренностями. Все вокруг погружается в голубую гемолимфу. Мир - внутри гигантского насекомого.

Четыре. Следующая партия раствора для определения группы крови. Массивный ящик, заполненный пластиковыми пузырьками, с голубой жидкостью внутри. Моя работа - не сойти с ума, пока не прозвучит звуковой сигнал, оповещающий о начале конца. Не засмотреться на холмы и горы с напудренными пиками сквозь голубое окно. Если нет настроения, можешь разглядывать Гималаи. Не хочешь? В твоем распоряжении также есть русская степь с аудио сопровождением. Щелкаю кнопкой. В голубых внутренностях шумит русская метель и голубые вихри снега врезаются в окно. Вуууууу! - завывает русская метель. Но жуку все до собаки. Моя гордость - Пульт Всевластия, способный менять погоду одним нажатием кнопки.

Пять. Следующая партия раствора для определения группы крови. Массивный ящик, заполненный пластиковыми пузырьками, с голубой жидкостью внутри. Будто кто-то еще не запомнил. Моя работа - Malorum est. Это все, что вам необходимо знать. И главная моя гордость - мой рланг. Книга, которую я пишу. Жизнь, которую я создаю.

Первая интерлюдия: голубой сперматозоид (страстно) проползает (страстно) сквозь расщелину (страстно) голубой радужки глаза (страстно) зарождается сетчатка голубые всполохи (страстно) мальпигиевых сосудов внутри голубого марева

Дома меня ждет волшебный вирт. Разноцветные перья нелетающих птиц. И она. Chole...

Перед нами все та же серая дорога. Мы на пути к... чему? Мы просто едем вперед. Не знаем, куда именно ехать, - и поэтому просто едем вперед, куда глаза глядят. Я, она и Чарли. Чарли - наш пес. Обычная дворняга. Чарли спит на заднем сидении и сопит во сне. Еще вчера он имел полный набор конечностей. Чарли, он же Бездомный-Пес-С-Вытекшим-Глазом.

Сhole, она же Моя-Девушка, приоткрывает окно и выбрасывает окурок. На ум приходят дорожные стенды со словами: «Не выбрасывайте сигареты на дорогу, это может привести к пожару!» - и фото пепелища на заднем плане. Будто это кого-то волнует. Мимо - на заднем плане - проносится очередная громада завода. Что он производит? Не знаю. Но знаю, что он забирает. На ум приходит стенд: «Не загрязняйте воздух». На ум приходит: «Берегите Матушку Природу». Будто это кого-то волнует. Будто это что-то значит. Сигарета, ярко вспыхнув, вылетает из ее тонких пальцев.

Голос Дэйва Мастейна заполняет мысли, будто дым.

Каждый раз отправляясь в путь, мы оставляем за собой пепелища, будто метки на карте, чтобы нас было проще найти. За нашими плечами тянется дорожка из пепла и крови. Но нас уже не догнать. Chole открыла новую пачку сигарет. Зашуршала оберткой.

... Один из несчастных лесов дымится у нее во рту.

Vita

Завизжали тормоза. Белый кулак ударил в лицо.

... Это подушка безопасности.

Кроваво-красная substantiam прыснула на лобовое стекло...

... Мы все еще едем.

Далеко...

... где нас не достать.

Decadence

sic

Островок безопасности посреди безустанного потока металлических эритроцитов, снующих туда-сюда в плазме крови. И я - на этом островке. Один шаг равен смерти. Один шаг обратно пропорционален скорости кровяных клеток.

- Я infusum est. - Я liquorem est.

- Noli nocere? - Nocete! - Ad Molochum!

- Decadence. - Nам пора уchодить.

Я помню тепло между ног. Тепло urinae. И металлический привкус крови.

Помню мокрый асфальт. Горящий фургон. Пылающее тельце Чарли. И то, как лопнул его правый глаз, прыснув вскипевшим муцином.

- Я не мертв. - Наш путь не закончен. - ... sic.

Мы почти добрались до конечноgo пункта.

- Еще немного...

- ... Chole!
- ... Chole!
- ... Chole!
- ... Chole!
- ... Chole!
- ... Chole!

- Pro dosi.

Может, мы мертвы?

Я поднялся с асфальта и посмотрел на свои руки...

... месиво, которое осталось!

Позади меня горел фургон, и пламя вырывалось из разбитых окон. И кто-то кричал. И чья-то кровавая дорожка тянулась от машины и...

... до моих ног

В огне скукоживается прошлое, будто книга, которую вы написали - и тут же возненавидели. В ogne умирает та часть меня, что осталась в кабине, с книжкой в руках и дымными очками на переносице. Я слеп, но это не лишает меня способности читать - кожей кончиков пальцев.
Металлические страницы фургона превращаются в расплавленный воск.
Мои руки - красные пятна боли. Мои руки - мои вторые глаза, которых больше нет.
Мои ноги - speciem агонии и удовольствия.
Жаль, что мы не способны видеть далёкого света звёзд. Язык Брайля по звёздам - Ego смог бы его прочитать.
Дайте мне дотронуться до пустоты!

Gutta sanguinis

Чарли не погиб. Он просто не тот, что прежде. Он - один из нас. Он - gutta sanguinis. Скажите мне, кто он. И я скажу, что вы не правы. Он не пёс. Теперь не пес. Он один из нас. Как я и сказал. И не смейте говорить иначе. Прежнего Чарли больше нет. Он остаlся в горящем фургоне. Его тело истекает коровью и zhарится в адском огне. Кости обугливаются. Мозг переходит в эфиры. Но страх - его нет. Есть мы. Облупившиеся кости и воспаряющие эфиры - мы! А также огонь. Очищающий огонь.

Наша дорога имеет конец. Конец, объятый языками пламени. Оно нас поджидает. Наступили именно те времена, когда приходиться молиться Molochum.

До нашей встречи Чарли был неприкаянным существом, что искало пропитание в мрачных глотках переулков.

Ночью ходили они, Пожарники, в черных-черных, как сажа, костюмах. Они сжигали все на своем пути.

В тени лежал обугленный скелет человека.
Чарли был свидетелем того, как струя пламени набросилась на несчастного...

... на Хозяина!

... и потом - душераздирающий крик и пустота.

От человека остались только угли - и тень. Замерший навеки силуэт на грязной стене.
Чарли один. И мы одни. Мы сумели сбежать - от этого мира. Но не от самих себя.

Exitus

Мы забрали этот мир в наши могилы.
Мы сделали его созданий нашими рабами.
Мы заслужили то, что грядёт!*

Грядёт конец всему. Конец, когда все мы, люди, истлеем в собственной желчи...

Chole

Вторая интерлюдия: бритвенный станок в моем пищевоdе (locus lucis) globuli крови внутри шприца (pro dosi) и шприц внутри разорванного zhелудка

Один. Следующая партия метадона для определения hominis. Массивный кулак забвения, посылающий вас в нокаут.

Два. Следующая партия диацетилморфина для определёния Decadencis. Морфийный кайф, закрывающий собой солнце.

Три. Следующая партия сомнола для определения Cholis. Пластиковый шелест, звучащий в ваших ушах. Круговерть зеленых этикеток, будто осенних листьев.

Четыре. Елей. Нажатие. Radices Malori в коже запястий. Проступившие вены. Красные ответвления боли - и удовольствия.

Пять. Желудок, забитый волшебными перьями.

... Джанки.

Мир.

Поле, усеянное трупами.

Солнце, красный шар, зависший над землей.

Небо, тонкий лист свинца, нагревающийся под жаркими лучами-удавами, обвивающими горизонт.

Ветер, невидимая рука, стискивающая твоими пальцами рукоять кинжала, окровавленного утренней росой.

Трава под ногами, грязно-серая, жалкий дерн, впитавший наши боль и предсмертные вопли, вырвавшиеся из вспоротых животов, наполненных кишечными петлями.

Кровавое вино в моих жилах. Сладкое вино для земли. И сладкая пена. Сладкие брызги. Сладкое кровотечение. Сладкая боль. Оттенки красного наслаждения. Вкус страсти и отчаяния. И привкус человека.

Очень сложно бежать, потому что половина большого пальца на левой ноге прогнила. Боль не унимается. Я заживо гнию. Я живой труп. Я мертвый демиург.
Позади слышится очередь выстрелов. Пригибаюсь. Падаю. Прижимаюсь грудью к земле. Но поздно. В траве лежит моя правая рука. Пальцы подергиваются. Хочу пошевелить ими, сжать в кулак, ударить себя по лицу, чтобы прояснить мысли. Чтобы прояснить молочный туман. Сгибаю большой палец, указательный, средний - дрожь, дрожь, дрожь, - безымянный - дрожь, - мизинец. Дрожь. Пальцы сжимаются в кулак до побеления костяшек. И окоченевают. Приподнимаясь, я вновь пытаюсь ими пошевелить. Тщетно. Приходится ползти на четвереньках к следующему камню. Что-то - что бы это могло быть? безумие? сон? прострация? - тащится за мной, я чувствую тяжесть. Оно тянет меня назад! Кулак, за мной тащится мой кулак? На лоскуте кожи за мной тащится моя оторванная рука! Повсюду выступает роса. Я еще раз шевелю окоченевшими пальцами. Чувствую, как они разгибаются, сжимаются, разгибаются, и снова сжимаются. Но в траве рука остается неподвижной. Мои пальцы - лишь мысли. Кровоточащая память. Фантомное ощущение. Фантомная боль. Фантомная надежда. Сладкая роса на губах.
Залп выстрелов - и я в облаке каменной крошки. Молочная дымка. Ноги несут меня прочь. Прочь. Вниз по холму. Чей-то крик далеко позади. Что-то еле различимое.

Впереди. Меня. Безумие. Русло. Реки. И. Посередине. Мост. Из. Трупов. И. Много. Дерева. Я. Чувствую. Как. Бушует. Страх. И. Заполняют. Конец.

Беспорядочные мысли.

За мостом тлеющая деревня. Будто угольки в камине. Река - артериолла est. Вода - кровь est. Тела - кровяные клетки sunt. Тел так много, что они скапливаются под сводами моста. Малиновая вода. Снова очередь за спиной, и я прыгаю в воду, прячусь под трупами, становлюсь одним из них. Под водой, в малиновой заре, пальцы правой руки сжимают крестик, все еще холодный, холодный ко всему. Эфиры ощущения воспаряют. Правая рука исчезает. Остается лишь боль. Трупы надо мной. Будто облака. И солнце - запекшаяся кровь.

Надо. Убить. Лишь. Окончательно. Вдохнуть.

Во рту вкус безысходности. Во рту вкус металла. И привкус человека.

Сверху - приглушенный залп орудий. Вспышка бурого света. Эфиры...

Эфиры воспаряют...

Безразлично - я спускаю курок. Парень не успевает спрятаться за валуном, и его правую руку разносит на куски. Он исчезает из виду, юркнув за камень. Отсюда я вижу сгибающиеся пальцы. По одному сгибающиеся в кулак. А в кулаке - крестик, холодный, будто лед. Холодный ко всему. «Вперед! Вперед! Сжечь мост!» - вырывается из-под моих губ.

Роса...

Эфиры воспаряют...

Залп орудий...

Я - труп, плывущий по реке. Ветер подхватывает мысли, унося их в страну забвения. Мои глаза следят за месяцем. За его немигающим оком. Вечная игра в гляделки. Словно эфир, зрачок луны ползет за мной по раскаленному небу.
Выклевывающие наши глаза и пожирающие нашу мертвую плоть вороны кружат над землей. Концентрическими спиралями они опускаются к воде, к нашим раздувшимся телам. Запах сероводорода. Extractum corporis. Страх. Extractum animatis.
Их крики. Они украли наши крики. Они украли нашу боль.

Роса на моих щеках...

Эфиры воспаряют...

Крик...

Сложив пепельно-черные крылья, я камнем падаю вниз. В извивающуюся черную тучу. К воде. Мы облепили тела. Мы деремся за каждый кусочек человеческого мяса. За каждый клочок волос. Не они - мы!
Я приземлился на женскую грудь. Ее лицо: побледневшие губы, растянувшиеся в гримасе ужаса, голубые глаза и аппетитные черты лица - в один миг все превратилось в голый череп. Ее мясо - со вкусом страсти и любви. И привкусом человека.

Роса между ее грудей...

Эфиры воспаряют...

Поцелуй...

Ее заплаканные глаза и дрожащий голос, молящий не уходить...
Серебряный - эфир во... - крес - спа... - тик - ря... - с ее - ет... - нежной - ся... - шеи.
С ее нежной шеи!!

Эфиры воспаряют...

Смерть...

... Sic est.

Беспорядочный поток мыслей. Беспорядочный ветер в кронах деревьев... Нет, это телевизионные помехи.

Еще немного и я перер

... Шшшшшшшш!..

*Отрывок из песни Death Atlas американской грайндкор группы Cattle Decapitation