4
Пэйтон целовал меня так, словно желал проглотить целиком, и в этот момент я вполне могла позволить ему это. Господи, где он только научился так целоваться?
Когда поцелуй, наконец, закончился, я никак не могла отдышаться.
– Отмени свой рейс, – выдохнул Мурмаер. – Мы еще не закончили.
– Не могу, – прошептала я.
– Не можешь или не хочешь?
– Не могу.Эстер возвращается сегодня днем.
–Эстер? – взглянул на меня Пэйтон.
– Моя падчерица. Она на дух меня не переносит.
Пэйтон
12 лет назад
Черт. Кажется, я промахнулся со школой.
День был невыносимо жарким. По радио передали, что температура уже поднялась до 40 градусов. И все это на фоне небывалой для Лос-Анджелеса влажности. Так как до встречи с братом оставалась еще пара часов, а разыскивать его по всему кампусу не было смысла, я устроился на кирпичной лесенке, что стояла в середине лужайки, надеясь поймать хоть легкий ветерок. Ветра я так и не дождался, но вместо него появилось кое-что получше: совершенно клевая девочка подошла к фонтану метрах в тридцати от меня, сбросила туфли, встала на край и нырнула в воду.
Через пару секунд ее белокурая головка с намокшими волосами показалась на поверхности воды.
Народ посматривал в ее сторону, но она то ли не замечала, то ли не обращала на них внимания. Девочка беспечно плавала на спине в неглубоком фонтане, и ее улыбка казалась просто заразительной. Я наблюдал за ней, словно завороженный.
Спустя несколько минут девочка села и взглянула в мою сторону.
– Не хочешь присоединиться? Или собрался и дальше подглядывать за мной?
Я огляделся, желая убедиться, что она обращается именно ко мне. Никого другого поблизости не было. Тогда я встал и подошел к фонтану.
– Купание в фонтане – это нечто вроде посвящения в студенческое братство, я так понимаю?
– Тебе станет легче, если я скажу да? – улыбнулась она. – А то ты разглядывал меня так, словно я какая-то чокнутая.
– Я вовсе не смотрел на тебя как на чокнутую.
Сбросив ботинки, я тоже залез в фонтан.
– Я просто думал, всегда ли ты так улыбаешься, или это прохладная вода сделала тебя по-настоящему счастливой?
– Почему бы и не порадоваться? – взглянула она в мою сторону. – Мы живы, вот и слава Богу.
Лежать под струйками фонтана было на редкость приятно. Время от времени мы посматривали друг на друга и обменивались улыбками.
– Я Саммер, – сказала девочка.
– Пэйтон.
– Тебе нравится жара?
– Во всяком случае – не такая.
– Твое любимое время года?
– Лето, – ухмыльнулся я.
Саммер добралась до края фонтана и присела, опершись локтями на камень. Я пристроился рядом. Какое-то время мы смотрели на взлетающие вверх струйки воды, хотя мой взгляд падал иногда на мокрую футболку Саммер, которая так соблазнительно облегала ее грудь.
– Ты здесь учишься? – повернулась ко мне Саммер.
– Нет. Я приехал на выходные навестить брата. А ты? Учишься тут или просто заглянула, чтобы поплавать в фонтане?
– Учусь. Моя специальность – искусство.
Оттолкнувшись от края, она переплыла на другую сторону фонтана и уже оттуда прокричала мне:
– Правда или вызов?
До чего же странной была моя новая знакомая! И при этом сногсшибательно хорошенькой. Вот уж не думал, что подобное сочетание может настолько возбудить.
– Правда! – прокричал я в ответ.
Она нахмурилась, похлопывая пальцем по подбородку. Наконец, после недолгого раздумья, ее лицо озарилось такой улыбкой, словно у нее внутри включили лампочку.
– Чего ты боишься больше всего?
По идее, мне стоило сказать «смерти», ведь я совсем недавно потерял мать. Или брякнуть что-нибудь случайное: пауков, там, или высоты. Но я сделал то, что регулярно навлекало на меня неприятности. Я сказал правду.
– Я боюсь, что ты разобьешь мне сердце.
Келли
Я торопилась на поезд, чтобы вернуться в центр, когда зазвонил мобильник. Увидев, что это Рэйчел, я снова отошла на тротуар.
– Привет, миссис Вайнер.
– Перестанешь ты когда-нибудь без подколки называть мою новую фамилию?
– Не уверена. Твоя прежняя нравилась мне гораздо больше.
Рэйчел рассмеялась.
– Мы едем в аэропорт, чтобы успеть на самолет до Арубы, но мне бы хотелось кое-что урегулировать с тобой.
– А в чем дело?
– Пэйтон изводит моего мужа просьбами дать ему твой телефон. Он утверждает, что ты дала ему номер, но спутала, видимо, какую-то цифру. Так и было?
– Нет. Я ввела правильный номер... позвони, и тебе ответит Эдем.
– Эдем? В смысле Рай? Только не говори мне, что в свои двадцать восемь ты еще раздаешь номерки секса по телефону.
– Конечно, нет.
– Тогда что это за Эдем?
– Так зовут одну девочку из эскорт-услуг, чей номер очень схож с моим.
– Я так понимаю, ты не хочешь, чтобы у Пэйтона оказался твой номер? – вздохнула Рэйчел.
– А смысл? Мурмаер – плейбой, который живет за три тысячи миль от моего дома.
– Знаешь, он очень неплохой парень. И мне казалось, что между вами пробежала искра.
– Игры с огнем часто ведут к беде.
– Ну ладно, Дерек не станет ему давать твой номер, хотя Пэйтон донимает его не первый день... А как там Эстер? Понравилось ей у бабушки?
–Эстер заявила, что ни за что больше не вернется туда. Стыдно признаться, но мне как-то легче при мысли о том, что она и бабушку терпеть не может.
– Вам обеим нужна была эта пауза.
Моя приемная дочь, Эстер, жила со мной вот уже два года. Три, если быть точной, поскольку она переселилась к нам с Гарретом после того, как его бывшая жена умерла от рака.Эстер потеряла мать в седьмом классе. А через год, ровно 31 октября, она потеряла и отца. Только теперь виной всему оказалась не болезнь. Моего мужа арестовали в разгар вечеринки, которую мы устроили на Хэллоуин. Как оказалось, он слишком вольно обращался с деньгами своих вкладчиков. По иронии судьбы в момент ареста на Гаррете был костюм пирата.
– Ты права, нам обеим пошла на пользу эта пауза. Эстер ведет себя сейчас более-менее прилично. Но это ненадолго. В воскресенье она встречается с Гарретом, а это не лучшим образом сказывается на ее характере. Вдобавок я написала ему письмо с просьбой предупредить дочку, что на следующий год ей придется пойти в обычную школу: частную мне больше не потянуть. Это тоже не поднимет ей настроения.
Так как в штате Нью-Йорк не разрешают навещать заключенных в одиночку, мне приходилось раз в месяц встречаться со своим бывшим – только ради того, чтобы его дочка смогла повидать своего любимого папочку.
– За этот подвиг ты наверняка попадешь на небеса.
– Надеюсь, что нет. Мне будет там скучно без тебя.
Рэйчел рассмеялась.
– Ладно, давай прощаться. Мы уже подъезжаем к терминалу.
– Удачного вам путешествия! И не вздумай забеременеть. Я не готова стать тетушкой.
– И это говорит женщина, под опекой у которой пятнадцатилетний подросток!
– На это я и намекаю.
– Ладно, целую... позвоню, когда вернусь.
– И я тебя целую, Рэйчел Вайнер.
* * *
– Миссис Локвуд? – окликнул охранник, не отрывая взгляда от своих бумаг.
– Ну что, готова? – повернулась я к Эстер.
Вытащив из ушей наушники, она направилась к шкафчику, чтобы запереть их там. Сама я всегда оставляла в машине все запрещенные вещи, но Эстер никогда не расставалась с наушниками: не дай бог я решу заговорить с ней!
Я подошла к сержанту, сидевшему за столом. Этого парня я видела впервые.
– Меня зовут Келли Мур, и я приехала к Гаррету Локвуду. Вы назвали меня миссис Локвуд, но у меня теперь другая фамилия.
Он снова порылся в своих бумагах.
– Здесь сказано Келли Локвуд, жена. Это не вы?
– Да. То есть нет. Просто мы успели развестись, и теперь я по всем документам – Мур.
– Скажите заключенному, пусть он обновит список посетителей.
Можно подумать, я этого не делала. Но этот мудак не желал писать мое имя без своей фамилии.
– А не могу ли я сама заполнить какую-нибудь форму?
– Только заключенный может вносить изменения в этот список.
Прекрасно.
– Я бы в любом случае сохранила фамилию Локвуд, – раздался у меня за спиной голос Эстер. – Звучит куда лучше, чем Мур.
Я с трудом сдержалась, чтобы не сказать, что любая фамилия лучше, чем та, которая принадлежит вору и мошеннику. Нас с Эстер провели в комнату, где уже ждали свидания несколько посетителей. Наконец очередь дошла и до нас. Гаррет встал из-за стола, сверкая улыбкой, которая ослепила в свое время не только меня, но и сотни вкладчиков.
Пока мы шли, он не спускал с меня глаз, хотя его дочка чуть ли не бегом устремилась к нему.Эстер крепко обняла отца: роскошь, дозволявшаяся только в начале и конце посещения. Она старалась вести себя так, словно ей на все плевать. Но внутри нее все еще жила маленькая девочка, которая едва ли не разом потеряла мать и отца.Эстер обожала Гаррета, несмотря на все его неприглядные поступки.
Поприветствовав дочку, он потянулся ко мне, но я решительно отступила назад.
– Здравствуй, Гаррет.
– Привет,Кел, – нахмурился он. – Выглядишь потрясающе.
– Пойду куплю себе воды.Эстер, тебе взять что-нибудь?
– Нет, – она даже не потрудилась повернуться в мою сторону.
Согласно правилам, несовершеннолетние могли навещать заключенных только в присутствии взрослых родственников. Но нигде не было сказано, что я должна сидеть за одним столом с моим бывшим мужем. Я ездила сюда исключительно из-за его дочери, хотя она не понимала, чего мне стоят эти ежемесячные визиты. Я подошла к торговому автомату купить бутылку воды, после чего уселась за столик на другом конце комнаты.
Время от времени я поглядывала в сторону падчерицы и бывшего, чтобы проверить, как там Эстер. В какой-то момент, забывшись, я загляделась на Гаррета. Даже после двух лет в заключении, которые давали о себе знать темными кругами под глазами и землистым цветом лица, он оставался потрясающе красивым мужчиной. Но я на горьком опыте узнала, что привлекательная внешность – ничто, если у тебя уродливое сердце.
В конце часа я снова подошла к Эстер. Конечно, я могла бы подождать девочку у двери, но мне хотелось хоть как-то поддержать ее.
– Могу я поговорить с Кел наедине,Эстер? Нам нужно обсудить пару денежных вопросов.
Дождавшись, пока девочка отойдет, я повернулась к Гаррету: