Мертвый сезон

Осторожно: Эта глава содержит описание интимной сцены и темной эмоциональной борьбы.
Ночь после того, как Кайто получил альбом Акиры и прочитал записку Сакуры, была для него пыткой. Он метался в постели, его разум, обычно такой упорядоченный, теперь был полем битвы. Изображение Акиры - его улыбка, его смех, его боль, его глаза, полные обиды, а теперь и пустоты - преследовало его. Он осознал, что все, что он сделал, было продиктовано не логикой, а страхом. Страхом перед собственными чувствами. Страхом перед Акирой.
На следующий день, вопреки всему, что он говорил себе, Кайто почувствовал непреодолимое желание найти Акиру. Он не знал, зачем. Возможно, чтобы извиниться. Возможно, чтобы понять. Возможно, просто чтобы увидеть его снова.
Акира в это время сидел в своей студии, его руки, наконец, снова были в краске. Он не рисовал для мести, не для унижения. Он рисовал, чтобы понять себя, чтобы найти выход из своей опустошенности. Его новая картина была темной, но в ней пробивались проблески света, словно надежда, прорастающая сквозь руины.
Когда Кайто, преодолев внутреннее сопротивление, наконец, оказался у дверей студии Акиры, он услышал музыку. Не ту злую симфонию, что он играл на конкурсе, а что-то новое - грустное, но полное какой-то странной красоты. Он осторожно приоткрыл дверь.
Акира сидел перед холстом, его лицо было сосредоточено, но в нем читалась глубокая усталость. На полу валялись смятые тюбики краски, а воздух был наполнен запахом скипидара и свежей живописи.
"Акира?" - голос Кайто был хриплым.
Акира вздрогнул. Его голова резко повернулась. В его глазах мелькнула гамма эмоций: шок, недоверие, затем - что-то, похожее на старую боль, и что-то совершенно новое, что Кайто не мог понять.
"Кайто", - ответил Акира, его голос был сухим. Он не выглядел ни злым, ни торжествующим. Только усталым.
Они стояли, разделенные невидимой пропастью, но воздух между ними был наэлектризован. Слова казались лишними. Кайто не знал, с чего начать, что сказать. Извинений было недостаточно. Объяснений не существовало.
"Я... я видел альбом", - наконец выдавил Кайто. - "И... и картины. И... я знаю, что это был ты. И... я понимаю". Он не мог произнести "прости". Слова застревали в горле. Он был слишком горд, слишком сломлен.
Глаза Акиры расширились. Он увидел искренность в глазах Кайто, нечто, чего там не было так давно. Он увидел не просто унижение, а потерянного, измученного человека, который когда-то был ему лучшим другом. Огонь мести, что горел в Акире, внезапно померк, и его место заняло что-то другое - старая, забытая нежность, смешанная с глубокой, невысказанной обидой.
Акира медленно встал. Он подошел к Кайто, его взгляд был прямым. "Ты сломал меня, Кайто", - тихо сказал он. - "Ты забрал мой свет. Ты... ты сделал мне так больно". Его голос дрожал.
Кайто сжал кулаки, чувствуя, как его собственные раны открываются вновь. "Я знаю", - прошептал он. - "Я... я не знал, как иначе. Я... я боялся. Себя. Своих чувств".
Это было почти признание. Признание того, что любовь была реальна, и она была причиной его страха.
Акира сделал еще шаг, и их разделяли всего несколько сантиметров. Напряжение между ними стало невыносимым, почти физическим. Это была смесь обиды, боли, невысказанной любви и разрушенного прошлого. Они оба были на грани.
Молчание заполнило комнату, прерванное лишь биением их сердец. Акира поднял руку, его пальцы коснулись щеки Кайто. Холодные, потом горячие. Это было то самое прикосновение, которое когда-то заставило Кайто бежать, а теперь оно было здесь.
В этот момент, когда все барьеры, все слова, вся боль слились воедино, их губы встретились. Это был не нежный поцелуй, а взрыв накопившихся эмоций: горечи, отчаяния, невысказанной страсти, разрушенной любви и ненависти. Они сжались друг в друге, их тела искали утешения и наказания одновременно. Руки Кайто крепко обхватили талию Акиры, а пальцы Акиры вцепились в волосы Кайто. Поцелуй был голодным, требовательным, полным отчаяния. Он был обжигающим, как горячий уголь, и ледяным, как зимний ветер. Это был поцелуй, который говорил о всем, что они пережили, о всей боли, которую они причинили друг другу, и о всей любви, которую они так отчаянно подавляли.
Они упали на пол, не разрывая поцелуя. Одежда мешала, и они срывали ее с себя с лихорадочной поспешностью, каждое движение было пропитано яростью и страстью. Кожа соприкоснулась с кожей, горячая, дрожащая. Акира застонал, когда Кайто прикусил его шею, и его пальцы впились в спину Кайто. Это было не желание, а потребность, отчаянное стремление почувствовать хоть что-то, заглушить боль, заполнить пустоту, которая зияла между ними.
Их тела двигались в бешеном ритме, это был танец не любви, а разрушения, катарсиса боли и обиды. Каждый толчок был признанием, каждая боль была воспоминанием. Это была горячая, потная, отчаянная попытка забыть и одновременно - навсегда запечатлеть этот момент, этот взрыв, который должен был очистить их, но вместо этого лишь сжигал их дотла. Когда все было кончено, они лежали, задыхаясь, их тела были влажными, а сердца бешено колотились.
Последствия: Неловкость и Отъезд Акиры
Тишина, наступившая после, была тяжелой, почти осязаемой. Это был не покой, а неловкость, смешанная с глубоким стыдом. Они смотрели друг на друга, и в их глазах читалось одно и то же: Что мы наделали? То, что произошло, не принесло ни облегчения, ни исцеления. Оно лишь добавило еще один, самый болезненный слой к их запутанным отношениям.
Акира первым отвернулся. Он почувствовал, как по его коже пробегают мурашки. Это было слишком. Слишком близко, слишком откровенно, слишком разрушительно. Это был шаг, который они не смогли бы отменить. И который не принес им желаемого.
"Я... я не могу", - прошептал Акира, его голос дрожал. Он поднялся, натягивая одежду. Он чувствовал, как его тошнит от этой близости, которая была не близостью, а скорее актом отчаяния. - "Я... я уезжаю".
Кайто, все еще лежавший на полу, ошеломленный и опустошенный, посмотрел на него. Его сердце сжалось от новой, острой боли. Он понял: он сломал их окончательно. Этот акт, который должен был быть высшей точкой их ненависти и любви, стал концом.
"Уезжаешь?" - тихо спросил Кайто, его голос был безжизненным.
"Да", - Акира не оглядывался. - "Я... я больше не могу здесь находиться. Не с тобой. Не с этим". Его взгляд был прикован к окну, за которым начинало темнеть. - "Мне нужно начать все заново. Где-то, где... где нет этого".
В ту же ночь Акира собрал свои вещи, кисти и несколько холстов. Он покинул Хаяму, оставив за спиной не только город, но и все, что его связывало с Кайто. Он выбрал путь бегства, путь забвения, надеясь, что расстояние и время смогут залечить раны, которые они нанесли друг другу.
Кайто узнал о его отъезде от Рю. В тот момент, когда Кайто осознал, что Акира действительно уехал, он почувствовал странное облегчение. Так лучше, - убеждал он себя. - Теперь мы можем двигаться дальше. Это было единственное решение. Он заставил себя поверить, что отъезд Акиры - это лучшее, что могло случиться. Что это было "логичное" завершение их токсичных отношений. Он вернулся к своим учебникам, пытаясь снова построить свою жизнь, свой барьер, свою "нормальность", которая теперь была еще более хрупкой, но он отчаянно цеплялся за нее.
Годы Разлуки и Неизбежная Встреча
Годы потекли рекой. Акира переехал в большой город, поступил в художественную академию. Он рисовал. Много. Его искусство стало более зрелым, более глубоким, но в нем всегда присутствовала какая-то неизбывная грусть, неразгаданная тайна. Он избегал Хаямы, избегал всего, что могло напомнить ему о Кайто. Он пытался забыть. Но обжигающий след той ночи, та боль и та близость, навсегда остались в его памяти, как немой укор.
Кайто, после долгих месяцев отчаяния, наконец-то собрался. Он не поступил в университет своей мечты, но смог поступить в другой, менее престижный, на юридический факультет. Он учился упорно, методично, строя новую крепость вокруг себя. Он не заводил близких отношений, Юки давно исчезла из его жизни. Он стал успешным, сдержанным юристом, его репутация была безупречна, его контроль - абсолютным. Но ночами ему все еще снились бездонные глаза Акиры, а по утрам он ощущал фантомную боль на коже. Он тоже пытался забыть.
Жизнь каждого из них шла своим чередом, по разным, параллельным путям. Они были далеко друг от друга, убежденные, что прошлое осталось в прошлом. Но судьба, как всегда, имела свои планы.
Спустя пять лет, однажды вечером, в шумном, переполненном баре в центре Токио, где проводилась корпоративная вечеринка для молодых юристов и представителей творческих профессий, произошло неизбежное. Кайто, скучающий среди коллег, разговаривающих о цифрах и делах, поднял взгляд.
Через весь зал, среди смеющихся лиц и громкой музыки, он увидел его.
Акира. Он стоял у бара, его медные волосы были чуть длиннее, чем раньше, а в глазах читалась та же глубина, но теперь она была смешана с какой-то новой, взрослой меланхолией. Он улыбался кому-то, его смех был тише, но все еще узнаваем.
Их взгляды встретились. На мгновение время остановилось. Шум бара исчез. Остались только они двое, разделенные годами, болью, и обжигающей памятью той ночи.
В глазах Акиры мелькнули те же эмоции, что и в Кайто: шок, узнавание, искорка старой боли, смешанная с чем-то, что было слишком сложно расшифровать.
Начался долгий разговор без слов. Мимолетные взгляды. Слишком долгие, чтобы быть случайными. Воспоминания о прошлом, о ночных прогулках, о клятвах под звездами, о картинах, о музыке, о боли, о том, что произошло между ними, вспыхнули с новой силой.