Глава 7. Иллюзия нормальности.
Кайто был отличником. Его аналитический ум легко справлялся с самыми сложными задачами, а его стремление к порядку и контролю делало его идеальным кандидатом для престижного юридического факультета, куда он и планировал поступать. Но теперь учеба стала не просто целью, а отчаянным отвлечением, способом заполнить пустоту, образовавшуюся после того, как он методично вытолкнул Акиру из своей жизни.
Его новым, сознательно выбранным "щитом" стала Юки, девушка из их школы, которая училась на класс младше. Юки была красива, умна и, что самое важное для Кайто, предсказуема. Она не задавала глубоких вопросов, не пыталась проникнуть за его ледяной фасад. Она восхищалась его интеллектом и сдержанностью, воспринимая его холодность как признак силы и загадочности, а не как щит от внутренней агонии.
Их отношения начались логично, без эмоций. Кайто выбрал ее, потому что она соответствовала его критериям "нормальности". Они вместе готовились к экзаменам, ходили в кафе, иногда даже держались за руки. Кайто старался убедить себя, что это и есть та самая "любовь", в которую он не верил, но которую так отчаянно пытался имитировать. Он наблюдал за Юки, пытаясь воспроизвести в себе те чувства, о которых читал в книгах и слышал от других.
"Ты такая красивая, Юки", - говорил он, и слова казались чужими на его языке. Он целовал ее, но не чувствовал ничего, кроме пустоты. Это была иллюзия нормальности, тщательно построенная, чтобы подавить жгучую правду о своих чувствах к Акире.
Однако эта иллюзия давалась ему тяжело. Чем больше времени он проводил с Юки, тем сильнее ощущал присутствие отсутствия Акиры. Каждое прикосновение Юки, каждый ее смех, каждый взгляд, направленный на него, лишь подчеркивали разницу. С Юки не было того необъяснимого тепла, того электрического разряда, который он испытал от случайного прикосновения Акиры. Не было той легкости, с которой Акира мог проникнуть сквозь его защиту, пусть и невольно.
Он постоянно сравнивал. Юки смеется так мило, но смех Акиры заставлял весь мир светиться. Юки умна, но Акира видел суть вещей, которую я не мог разглядеть. И каждое это сравнение было ударом под дых, напоминанием о том, от чего он бежал.
Однажды, когда Кайто и Юки гуляли по парку, он увидел их. Акиру и Рю. Они сидели на скамейке, смеялись, делясь наушниками, слушая музыку. Акира был расслаблен, его лицо светилось искренней радостью, которой Кайто не видел уже давно. И именно эта радость, которую он когда-то считал своей, теперь, направленная на другого, пронзила его как раскаленный нож.
Кайто замер. Его рука, державшая руку Юки, напряглась. Он почувствовал, как ярость, смешанная с отчаянием, закипает внутри. Ревность, которую он так отчаянно подавлял, вырвалась наружу, чистая и жгучая. Он хотел подойти, разорвать их, крикнуть что-то. Но его ледяной фасад не дал ему этого сделать.
Юки, заметившая его внезапную скованность, обеспокоенно посмотрела на него. "Кайто-кун, что случилось?"
"Ничего", - глухо ответил он, резко отдергивая руку от Юки. - "Просто... мне вдруг стало плохо". И он потащил ее прочь, не оглядываясь. Он чувствовал себя уродливо, слабо, униженно. И в этом унижении он винил не себя, а Акиру, который, по его мнению, так легко двигался дальше, не подозревая, какую боль причиняет.
В ту ночь Кайто не спал. Он лежал, уставившись в потолок, а перед глазами стоял образ смеющегося Акиры. И это было хуже любой пытки. Он понял, что его стратегия не работает. Что попытка заменить Акиру, заглушить свои чувства к нему, лишь усугубила боль. Его "иллюзия нормальности" трещала по швам.
Впервые в своей жизни Кайто почувствовал себя беспомощным. Он, всегда контролирующий, всегда знающий ответы, теперь был охвачен хаосом чувств, от которых не мог убежать. И в его сердце, под тонкой корочкой льда, ненависть к Акире начала расти, становясь такой же жгучей, как и его подавленная любовь. Ненависть была спасением, единственным способом справиться с этой болью. Ненависть была понятна, ее можно было оправдать. Любовь - нет.