Глава 7
Время пролетело крайне быстро и незаметно — кажется, только вчера он пришёл в номер с полной сумкой покупок, а уже завтра поезд увезёт его в Хогвартс. Сейчас же Гарри, расслабленно лежа в постели, прикрыл глаза, но в его голове уже вовсю работали сложные планы и догадки. Он знал, что многое ещё скрыто за завесой обыденности, и умело перебирал в памяти детали, которые другим казались незначительными. Его острый взгляд и тонкий ум не позволяли пропустить ни одной важной детали — даже в самые тихие моменты.
И вот в этот самый момент перед глазами вновь возник тот вечер — время, когда он впервые решился задать Хагриду вопрос, который давно не давал ему покоя.
Тогда, во время ужина, находясь в тихом и уединённом уголке зала, мальчик сел на противоположный стул от спутника. Его сердце сжималось от тяжёлого вопроса.
— Хагрид, — начал он тихо, — ты можешь рассказать мне... как умерли родители?
Зрачки в тёмных глазах расширились от удивления, а взгляд наполнился грустью.
— Пожалуй, пришло время всё рассказать и ничего от тебя не скрывать. Правда, и я сам не всё знаю, история тёмная... — Гарри подался чуть ближе к столу, жадно слушая каждое произнесённое слово.
— Был у нас один колдун... который потом испортился. А звали его... — на несколько секунд повисло молчание, великан оглянулся по сторонам и тихо продолжил. — Волдеморт, — Хагрида даже передёрнуло, когда он произнёс это имя.
— Этот колдун начал искать последователей и, понятное дело, нашёл. Одни боялись, другие примазывались к сильному, потому что сила у него была. Жуткие истории тогда происходили. Он поднимался всё выше, но не осмеливался нападать на школу. Видно, только нашего директора и боялся. Знал, что не все будут с тёмными силами якшаться. Только десять лет назад, в Хэллоуин, заявился он туда, где вы жили. Крохотулей ты ещё был, — тяжёлый вздох вырвался из груди великана.
— Он вломился к вам в дом и... и... убил их. Любил я твоих предков, понимаешь, хорошие люди были. А потом — тут-то вся и тайна — он попробовал убить и тебя. Но не смог! Твой шрам на лбу — это доказательство применения очень сильных злых чар. Ими ведь и родителей твоих, и ваш дом разнесло. А на тебе не сработало! Поэтому ты знаменит, Гарри.
Голова словно налилась свинцом, отдалённые обрывки воспоминаний проносились с невероятной скоростью. Его будто бы вновь ослепила зелёная вспышка, а после в ушах стоял жестокий хриплый смех.
— Я вынес тебя и отвёз к твоим родственникам, так Дамблдор приказал, — внутри зажглась искра злости. Слишком много вопросов роилось в голове мальчика, так что с трудом удалось сосредоточиться на следующем.
— А что случилось с Волд... — не успел Гарри до конца озвучить свой вопрос, как Хагрид перебил его и ощутимо вздрогнул при очередном упоминании мага.
— Не произноси его имя! — Поттер на секунду даже отпрянул от стола — настолько это резко и сурово прозвучало.
— Ладно, но почему?
— Сам-знаешь-кто был ужасным волшебником! Его все боялись, и одно его имя может накликать беду. В тот Хэллоуин он исчез. Испарился, сразу же как попытался тебя убить. Никто точно не знает, умер он или нет. Может, и ждёт чего-то, но Дамблдор верит, что он не ушёл навсегда. Спас ты нас, Гарри, — в чёрных глазах показался проблеск уважения и тоски.
Гарри кивнул, показывая, что принимает объяснение, но внутри горели разные чувства и эмоции. Слишком много непонятного в этой истории. И Поверенный был, наверняка, прав, когда сомневался в официальной версии событий, которую ему сейчас попытался рассказать Хагрид. Надо где-то раздобыть информацию о том, кто вообще видел, как этот самый тёмный маг пришёл в дом родителей и убил их, и попытался убить его. А вдруг это вообще не этот маг был? Хагрид же сказал, что у него были последователи, а этот Волмор..., Волем.., тьфу, ну и имечко, короче, тот-чьё-имя-почему-то-боятся-называть решил взять паузу от активных действий или вообще умер от болезни сердца, как та соседка, которая жила в соседнем от Дурслеев доме.
И даже если это действительно был он, то с чего решили, что его тоже пытались убить?
Сомневался он в словах великана, что молния у него на лбу — это след от злых чар.
Будучи любознательным ребёнком, Гарри частенько проводил время в школьной библиотеке. И в один из дней, когда он в очередной раз спасся бегством от дразнящих его друзей Дадли, которые в тот день выбрали предметом для насмешек его шрам, Гарри решил выяснить, что это за шрам такой. Потратил он на это несколько месяцев, так ничего и не найдя.
А прошерстил он множество книг по биологии, анатомии и другим смежным сферам. Понимал он от силы процентов десять написанной информации, но про незаживающие шрамы необычной формы там точно ничего не было.
Удача улыбнулась ему совсем с другой стороны.
Читая очередную книгу по мифологии, Гарри наткнулся на символ, в точности повторяющий его шрам. В старых абзацах говорилось, что это — руна Соулу, связанная с солнцем, силой, успехом и внутренней энергией. С тех пор Гарри, хоть и не перестал ненавидеть этот шрам, стал внушать себе, что он хотя бы может нести пользу.
И правда — странно, если "след от тёмной магии" ассоциируется с настолько положительными смыслами.
Следующий вопрос — с чего решили, что этот волшебник испарился именно после попытки убить Гарри? (Если, конечно, допустить, что его всё же пытались убить.) Может, этот маг с труднопроизносимым именем наслал на него какое-то проклятие, а когда разносил дом и убивал родителей, что-то пошло не так? Почему именно его объявили спасителем? Никто же не видел, что тогда произошло, ведь так? А если и видел, то почему не помог?
Гарри схватился за голову от переполнявших его мыслей — всё в этом рассказе звучало не так! Теперь он хотя бы понял, почему на него так пялились в «Дырявом котле»...
А, кстати...
— Хагрид, а почему этот маг решил меня убить? Я же был всего лишь ребёнком.
— Ну, я же... это... сказал тебе, что он злой шибко был.
— Мм, понятно, — Гарри вновь погрузился в свои мысли.
Решив отложить разбор хэллоуинской истории десятилетней давности на потом, когда появится чуть больше информации, Гарри задумался: насколько вероятно, что Дамблдор (а в том, что всё вышесказанное Хагридом — догадки директора, Гарри ничуть не сомневался) прав, и его тогда действительно пытались убить, но не смогли. А значит, сейчас ему всё ещё может грозить опасность. Мальчик внутренне вздрогнул. Мир волшебный — но не сказочный...
Из объяснений Хагрида Поттер уловил ещё одну важную деталь: именно Дамблдор отправил его к Дурслям. Что, конечно, логично — он ведь его опекун в магическом мире и решает, где жить подопечному. Но со слов Хагрида следовало, что Гарри был отправлен к магглам сразу после смерти родителей и прямо из их дома, а документы на опеку вряд ли оформляются за полминуты... Ещё один минус в копилку Дамблдора.
Конечно, хорошо было наконец узнать правду (если это, конечно, правда) о смерти родителей, но как ни старался, Гарри не смог заставить себя почувствовать что-то, кроме лёгкой тоски. Родители для него были всегда фигурами абстрактными, как персонажи в его любимых книгах — он их не знал, так что какой смысл оплакивать незнакомцев?
⸻
Поднявшись с уютной, согретой утренним солнцем кровати, мальчик медленно потянулся и направился собираться в долгий, обещающий приключения путь. В сумку с расширяющимся пространством он бережно уложил все свои книги — верных спутников в этом путешествии, оставив при этом только один особенный артефакт — наследие древнего рода Певереллов, хранящее в себе тайны и силу, о которых ходят легенды.
В рюкзак Гарри положил свою будущую школьную форму, несколько личных мелочей, необходимых в дороге, и бутерброды, заранее выданные в отеле в качестве ланч-бокса и заключённые в заклинание стазиса, чтобы они оставались свежими и вкусными даже после долгих часов пути.
Мальчик направился в ванную, предварительно поставив уже заполненные сумку с рюкзаком рядом с входной дверью. Бросив взгляд на свой дорожный комплект, Гарри внутренне улыбнулся тому, что теперь может выглядеть стильно и аккуратно, а не ходить в обносках — ведь внешний вид создаёт первое впечатление о человеке. Наспех умывшись, он взглянул в зеркало и заметил, как изменился за короткое время. Нездоровая худоба всё ещё преследовала его, но общее состояние тела улучшилось. Щёки тронул лёгкий румянец, а в глазах горел свет надежды на будущее. Гарри вышел из ванной комнаты, напоследок смущённо улыбнувшись своему отражению. Где-то внутри, где постоянно билось сердце, начал таять лёд, обросший тысячью слоями.
Перед выходом из комнаты Гарри подошёл к подоконнику и уже привычным жестом погладил иссиня-чёрные перья Эрнеша. Имя для птицы выбиралось очень долго — были пролистаны все учебники за первый курс, и все встречающиеся там имена «примерялись» к гордому филину. Некоторые отмёл сам Гарри, на другие филин ухал крайне недовольной интонацией. В результате имя было найдено в одной из книг, записанных для дополнительного чтения, которую Гарри открывал через артефакт-книгу. Так звали некоего индийского мага, обладающего даром говорить со змеями, — это сразу заинтересовало мальчика, ведь он точно знал, что сам тоже наделён этим даром. Ещё более удивительным оказалось значение имени: «битва до смерти». Гарри лишь понадеялся, что оно не окажется пророческим, когда птиц, гордо выпятив грудь, всем своим видом показывал, что готов оправдать имя ради своего хозяина.
⸻
Завтрак прошёл в относительной тишине. Остывшая яичница была нарезана на множество кусочков, но Гарри не спешил её есть. Разговоры в зале не утихали, создавая фоновый шум — мужчины и женщины обсуждали школы и своих детей. К одному из таких разговоров Гарри невольно прислушался.
— Я вас уверяю, Маркус попадёт на Гриффиндор, — уверенно сказала девушка за соседним столом. Грозный взгляд её спутника как мог отрицал это заявление.
— Только Слизерин, — отрезал он.
Гарри оборачивался из стороны в сторону, совсем забыв про завтрак. Любопытство съедало его изнутри, и даже голод не стал препятствием.
— Хагрид, а что такое Слизерин и Гриффиндор? — Гарри уже слышал эти слова во время прогулок по Косой, но так и не узнал, что они означают. Сейчас как раз появилась возможность спросить.
Великан удивлённо посмотрел на мальчика, но, по-видимому, вовремя вспомнил, у кого Гарри жил всё это время.
— Это факультеты в школе. Всего их четыре: Гриффиндор, Хаффлпаф, Рейвенкло и Слизерин. Храбрые и отважные, трудолюбивые и верные, умные и мудрые... — на последнем факультете мужчина неуверенно замялся. — Хитрые и... тёмные. Все ведьмы и колдуны, которые пошли по плохой дорожке, учились в Слизерине. Сам-знаешь-кто — тоже. Говорят, студенты этого факультета втихую от директора тёмную магию изучают! Так что не дорога тебе туда, Гарри. А вот Гриффиндор! — восторженно улыбнулся великан. — Твои родители там учились. Думаю, и ты пойдёшь по их стопам — станешь таким же смелым и отважным, — задумчиво добавил Хагрид.
Гарри сразу уловил намерения и ожидания окружающих. По телу прошёл холодок — неприятный, как правда. Он почувствовал себя марионеткой на ниточках: каждый тянет в свою сторону. Это пугало. Ведь если кукла обретёт разум, и правда вскроется — её убьют, разорвут на части. Гарри хотел остаться красивой куклой... но без ниточек. И оставался только один путь — принять правила чужой игры.
⸻
Рюкзак временно был помещён в дорожную сумку, филин получил инструкции лететь в Хогвартс и стараться никому на глаза не попадаться. Гарри в последний раз обошёл весь номер и спустился вниз к Хагриду. Покидать отель не хотелось — за короткое время он привык к большой мягкой кровати, собственной ванной, качественной еде. Сердце разрывалось от тоски, когда он вышел из здания, и, обернувшись в последний раз, подумал:
«Я добьюсь того, что буду жить в куда лучших условиях, чем здесь».
Маршрут до вокзала был для Гарри совершенно непонятен. Попытка расспросить Хагрида успехом не увенчалась — великан что-то пробормотал себе под нос и безвозвратно увильнул от ответа. Пришлось полагаться на имеющуюся информацию.
Оживлённые улицы не приносили радости — только тоску и удручённость. Люди сновали по мостовым, создавая толкучку. Входы и выходы в метро были переполнены, но они туда не пошли. Через полчаса непрерывной ходьбы Хагрид остановился напротив автобусной остановки. Гарри не раз за это время задался вопросом, почему нельзя было переместиться на вокзал так же, как в тот, казавшийся уже далёким, день, когда Хагрид забрал его от Дурслей. Тот сумасшедший автобус оставил странные, но запоминающиеся впечатления, зато было быстро и не пешком. Он даже попытался спросить, но Хагрид сделал вид, что не услышал, или и правда не услышал. Гарри не стал настаивать — его меланхоличное настроение в унисон с пасмурной погодой не располагало к расспросам.
И, кажется, вселенная услышала — надо было просто дойти до остановки, и волшебный автобус появится.
— Ох... наконец-то, — устало проворчал великан. Гарри огляделся в поисках транспорта.
— Не беспокойся так, — сказал Хагрид. — Через пять минут подъедет. Ты точно всё взял?
— Кажется, всё на месте, — сказал Гарри и посмотрел на дорогу.
Несколько минут они стояли в тишине. Вдали появилась движущаяся точка, и в этот момент Хагрид громко охнул:
— Гарри! Я совсем забыл, я с тобой не поеду, — извиняюще сказал он, вытащив билет из многочисленных карманов. — Ты едешь до станции «Кингс-Кросс», это конечная. Найдёшь платформу 9¾. Поезд отправляется после трёх гудков — не опаздывай.
За быстрыми объяснениями Гарри и не заметил, как подъехал транспорт. К его сожалению, это оказался обычный маггловский автобус. Великан подтолкнул его к двери, даже чуть приподняв над ступеньками. Внутри было душно, и Гарри расстегнул верхние пуговицы рубашки, усевшись у открытого окна. Нервная улыбка расплылась по лицу. Хагрид стыдливо заламывал руки, не находя слов — его взгляд скользил по мальчику, полный сожаления и беспокойства.
Гарри обречённо вздохнул, ощущая тяжесть предстоящей разлуки и неизвестности. В воздухе повисла тишина, наполненная невысказанными словами и тихой грустью прощания.
Автобус медленно тронулся, унося Гарри в новый мир. А Хагрид остался стоять на остановке, будто вспоминая моменты, связанные с собственным прошлым.
⸻
Час в дороге прошёл почти незаметно, словно время замедлило свой бег. В салоне автобуса царила спокойная тишина, нарушаемая лишь тихим шуршанием страниц и редкими вздохами уставших пассажиров. Многие дремали, уткнувшись в окна, за которыми медленно проплывали размытые силуэты деревьев и полей, окутанных мягким вечерним светом. Некоторые доставали из сумок свои любимые книги и погружались в знакомые миры — как и Гарри, который осторожно раскрыл зачарованный артефакт, позволяя мыслям унестись далеко за пределы этого пути. Но он так и не прочитал ни одной строчки — настолько его поглотили собственные размышления.
Мальчик пытался свыкнуться с мыслью, что вот она — новая жизнь, в новом мире. Всё теперь будет по-другому: никто не будет его избивать и дразнить, он сможет творить волшебство. За оставшиеся дни каникул после покупки волшебной палочки Гарри не раз пытался выполнить различные заклинания. Что-то у него получалось с первой попытки, а что-то — не поддавалось вовсе. Он понадеялся, что преподаватели в школе помогут ему разобраться.
Настоящим открытием стала книга по бытовым чарам, которую мальчику порекомендовал прочитать Поверенный — она также нашлась в артефакт-книге. Оказалось, с помощью магии можно делать столько всего! Теперь Гарри всегда ходил в идеально чистой и выглаженной одежде, заправлял кровать одним движением палочки и даже шнурки завязывались сами.
Гарри с волнением ждал знакомства с будущими одноклассниками. Он не мог представить, чего от них ожидать, и опасался, что будет выглядеть неполноценно на их фоне, ведь не знал элементарных вещей о магическом мире. Он прочитал книгу об обычаях и традициях магов, но, к своему разочарованию, не всё мог применить на практике. Множество ссылок на другие книги, названия которых он тщательно записывал в специальный блокнот, навевали мысль: быть чистокровным магом совсем не просто.
Он часами отрабатывал приветственные поклоны перед зеркалом, но всё равно не был уверен, что делает всё правильно. Он точно знал лишь одно: выглядело это вовсе не элегантно — не так, как у волшебников, которых он видел на Косой Аллее.
Порой противоречивые мысли заполняли его голову, а мандраж становился всё сильнее. Но одна мысль проходила красной нитью сквозь сознание: нужно не забывать вести себя осторожно со своим опекуном, который по совместительству являлся директором его будущей школы. Гарри непроизвольно дотронулся до невидимой серёжки, скрывающей часть его мыслей.
Внутренне встряхнувшись, Поттер уверенно посмотрел вперёд.
⸻
Автобус плавно остановился на конечной. Пассажиры просыпались, недовольно бурча под нос, брали сумки из багажного отсека и выходили на улицу. Гарри подождал, пока большая часть людей выйдет, и лишь после этого спокойно спустился вслед за остальными.
С неба уже начали падать первые капли привычного лондонского дождя. Оставаться снаружи означало промокнуть, а водоотталкивающие чары он, увы, не наложил заранее. Применить их на глазах у магглов было бы глупо. Поэтому, подхватив сумку покрепче, Гарри направился к станции.
Билет, который дал ему Хагрид, едва заметно переливался золотистым светом. Указанная на нём платформа казалась весьма сомнительной — по крайней мере, самому Гарри. Он мысленно хлопнул себя по лбу за то, что не уточнил это у Хагрида. Но они тогда так поспешно прощались, что не до деталей отправления поезда было. Волшебный поезд с юными волшебниками — на маггловской станции?
«Очень маловероятно», — согласился он с собой.
Поэтому, стоя между двумя платформами, окружённый магглами, Гарри не паниковал — он просто ждал. И дождался. Женщина, державшая ребёнка за руку, толкала большую тележку в сторону промежутка между платформами. В глаза бросалась средних размеров клетка, накрытая плотной тканью. Гарри узнал и сундук, который ему настоятельно рекомендовал купить Хагрид.
Он отошёл в сторону, украдкой наблюдая из-за колонны. Женщина слегка ускорилась и толкнула тележку через кирпичную конструкцию — и сама, и ребёнок исчезли из виду. Гарри вышел из укрытия и направился к барьеру. Толпа туристов загородила проход, и он начал протискиваться, время от времени нервно вздыхая.
Когда он почти достиг цели, прямо перед ним возникла багажная тележка. Женщина, управлявшая ею, словно не заметила его. Гарри попытался увернуться, но всё же получил удар по ноге. Из его рта вырвалось тихое шипение — этого было достаточно, чтобы привлечь её внимание.
— Ох... Прости, милый. Не сильно ушибся? — её приторно-милый голос лишь усилил раздражение. — Ты ведь в Хогвартс едешь? Платформу найти не мог?
Стоило ему только взглянуть на женщину, как он узнал в ней ту самую преследовательницу. Рыжие волосы, немного неопрятная, местами потертая одежда. Вблизи она выглядела ухоженнее остальных членов семьи, но в её глазах плескалась усталость. От неё веяло чем-то кислым — не запах, а ощущение. Гарри с трудом сдержался, чтобы не отойти слишком демонстративно.
— Джордж, ты первый, — распорядилась она.
«А ничего, что я собирался пройти через барьер? А вы тут нагло влезли без очереди...» — раздражение поднималось внутри Гарри, но ни один мускул на лице не дрогнул. Он не хотел, чтобы его опекун в первый же день узнал, что он поссорился с какой-то семьёй. Тем более — неизвестно, как директор относится к этой семье.
Старший на вид мальчик бодро направился к барьеру и исчез. За ним — брат-близнец, весело смеясь. Через пару минут подошёл третий.
— Давай сначала ты пойдёшь, а затем Рон. Он ведь тоже впервые едет, — сказала женщина, указывая на младшего сына.
Тот был высокий, худой и нескладный. Веснушки, непропорциональные руки и ноги, длинный нос. Гарри окинул его взглядом и повернулся к барьеру. Вся эта семейка излучала неприятную энергию, словно холод пробегал по коже. Руки заледенели, и холод начал сжимать сердце, учащая пульс. Он зашагал к колонне и, лишь приблизившись, резко ускорился.
Вспышка света окутала его с ног до головы, и он оказался на другой станции. Там, что удивительно, светило солнце. У платформы, заполненной людьми, стоял ярко-алый паровоз. Вместо турникета — чугунная арка. Гомон станции напоминал оживлённые улицы города, только здесь царила магия.
Под ногами путались кошки, над головами витал дым, то тут, то там вспыхивали заклинания, скрипели сундуки, ухали совы. Первые вагоны уже были заполнены. Ученики высовывались из окон, прощаясь с близкими, или спорили за места. Гарри проходил мимо пожилой женщины и круглолицего мальчика:
— Бабушка, ты не видела жабу?
— Ох, Невилл... — тяжело вздохнула она.
Гарри пробирался сквозь толпу и, наконец, нашёл свободное купе в конце поезда. Забираясь внутрь, он задел плечом тех самых рыжих близнецов. Братья переглянулись, а потом их взгляды остановились на его лбу. Внутри него будто образовалась пустота. Внутренний голос корил: надо было лучше следить, чтобы отросшая чёлка прикрывала этот проклятый шрам.
— Что это? — наконец спросил один, указывая на шрам.
— Мама родная, — воскликнул другой, узнав его.
— Это он? Это точно он?.. — пробормотал первый.
Гарри неловко отвёл взгляд и уже собирался войти в купе, как его руку схватили и отдёрнули.
— Извини, — сказал один.
— Ты ведь Гарри Поттер, да? — Гарри слабо кивнул. Он мечтал поскорее уйти от этой навязчивой компании. И в этот момент, на счастье Гарри, близнецов окликнула мать.
Оказавшись в одиночестве, Гарри наконец расслабился. Косые взгляды близнецов, непонятный Рон, странная сцена у барьера — всё это вызывало тревогу. «Что ещё выпадет на мою долю?» — подумал он. Мальчик достал артефакт-книгу и открыл её на главе о силе магии и чистоте крови.
Книга «Сила крови», рекомендованная Ранроком, оказалась удивительно познавательной — как, впрочем, и все его советы. Гарри уже уверенно ориентировался в понятиях статуса крови и подозревал, что встреченные рыжие — так называемые предатели крови. Хотя книга подчёркивала: таких мало. Чтобы получить это клеймо, нужно совершить тяжкое преступление против самой Магии — это она, а не люди, решает, кого считать предателем. С такими магами не рекомендуется сближаться — можно навлечь на себя её гнев.
Последний гудок оглушительно прозвучал. Поезд тронулся. Гарри увидел, как рыжая женщина машет детям, а их младшая сестра, смеясь и плача, бежит за поездом. Она отстала, но продолжала бежать. Эта сцена неприятно кольнула в сердце. Перед глазами возник образ: как бы он выглядел, если бы родители провожали его в школу... Гарри обречённо вздохнул и вернулся к чтению.
Природа за окном завораживала. Леса переливались оттенками зелёного, золотого и оранжевого. Озёра отражали небо и облака, словно стеклянные панели, а бархатные луга, покрытые травой, тянулись к горизонту. Всё манило, приглашая почувствовать свободу, аромат цветов и покой.
Гарри всё ещё держал книгу, но взгляд всё чаще приковывался к окну. Он будто впитывал каждую деталь пейзажа. Мысли уносились прочь от текста. Он наслаждался тишиной и покоем.
И в этот момент не заметил, как по ту сторону двери появился незнакомец — тихий, словно тень, обретшая плоть и форму.
Негромкий, почти незаметный стук по двери заставил Гарри вздрогнуть от неожиданности и резко оторваться от своих мыслей. Он повернулся, чтобы посмотреть, кто же осмелился нарушить его уединение. Аккуратно зализанные платиновые волосы незнакомца невозможно было спутать ни с кем другим — они блестели, словно серебряные нити, аккуратно уложенные и без единого выбившегося волоска. Чуть надменная и гордая улыбка, играющая на губах, вместе с взглядом, устремлённым сверху вниз, создавали впечатление человека, привыкшего всегда быть в центре внимания, человека, который знает себе цену и не боится этого показывать. Гарри мгновенно узнал его.
«Тот самый мальчик из магазина одежды?» — мелькнула мысль в голове, и ответ пришёл почти сразу, без колебаний. Воспоминания о том коротком, но запоминающемся столкновении всплыли в памяти, словно кадры из давно забытого фильма. Поднявшись с насиженного места, Гарри подошёл к двери и открыл её, пропуская его внутрь. Новоявленный гость вошёл уверенно, не теряя ни капли своего достоинства, и уселся напротив Гарри, внимательно осматривая всё вокруг, словно изучая новую территорию, пытаясь понять, что же скрывается за привычными вещами и обстановкой. Гарри же подумал о том, что не хочет вот так постоянно привлекать внимание всех проходящих мимо, и закрыл жалюзи на двери.
— Эм... Привет, — неуверенно начал Гарри, чувствуя, как внутри него смешиваются разные эмоции: любопытство, лёгкая тревога, надежда и даже небольшое волнение. Мысль о том, что этот человек может стать крайне полезен, оставалась где-то на подкорке сознания, но он не знал, как именно начать разговор, о чём говорить. Решив, что судьба сама подскажет нужные слова, он предпочёл молчать, позволяя моменту сложиться естественным образом.
— Приветик, я Драко Малфой, — прозвучал уверенный, чуть насмешливый голос, и чужая рука протянулась для рукопожатия. Мальчик на секунду застыл от неожиданности, но затем тоже протянул руку в ответ, ощущая, как между ними устанавливается некий невидимый, но ощутимый контакт.
— Я Гарри Поттер, — ответил он, стараясь не выдать своего волнения. Выражение лица Малфоя оставалось холодным и непроницаемым, лишь слабая победоносная улыбка украсила его прекрасное лицо, придавая ему загадочности и некоторой надменности.
— Так и знал... — тихо пробормотал Драко, словно произнося слова, которые были давно известны и предрешены. Гарри почувствовал, как его щёки пылают от смущения, но внутренний голос подсказывал, что расслабляться ещё рано. Он обратился к своему внутреннему «я» и заметил исходящую от нового знакомого энергию — чистую, яркую, переливающуюся золотым светом. Она текла, словно невидимая река, обвивая сидящего напротив человека и наполняя пространство вокруг особым ощущением силы и величия. Теперь он точно был уверен, что его новый знакомый — чистокровный, хотя он не сомневался в этом и после столкновения, но тогда это были догадки и наблюдения, а сейчас — стройная теория из книги.
Гарри открыл глаза и посмотрел на Малфоя. Его изумрудные глаза были слегка подёрнуты искрящейся дымкой, а взгляд казался чуть расфокусированным, словно он видел что-то, что было недоступно обычным людям. Драко не придавал этому особого значения — отец часто говорил, что великие люди, обладающие настоящей силой, способны видеть больше, чем остальные. Их форма могла изменяться, покрываться светящимися рунами и загадочными рисунками — так гласили древние манускрипты. Хотя Драко не был уверен, что Гарри сильно отличается от других, он точно запомнил сомнения отца о данном человеке и старался придерживаться их.
— Ты станешь моим другом? — прозвучало из уст собеседника, словно тихий, но решительный вызов. Эти слова будто раздались где-то вдалеке, внутри всё застыло, и Малфой не мог сразу найти в себе силы ответить.
— Да. Ты можешь на меня положиться, Гарри, — уверенно произнёс Драко, словно подтверждая своё решение и открывая новую главу в их отношениях.
⸻
Обсуждения набирали свои обороты. Мальчик, положившись на свою интуицию, решил вкратце рассказать про свою жизнь, когда Драко аккуратно начал расспросы про то, почему он так неопрятно и недостойно наследника чистокровного рода выглядел в магазине. Драко вспоминал все свои уроки дипломатии, которые ему давал лично отец, чтобы случайно не обидеть нового друга, но узнать, почему при первой встрече Гарри вызывал такой диссонанс.
— Знаешь, Драко, моя жизнь до всего этого... ну, до того, как я узнал, что я волшебник, была совсем обычной. Меня воспитывали магглы — обычные люди, которые ничего не знают о магии. Они не верили в волшебство, и я тоже не знал, что оно существует. Всё, что я знал — это школа, домашние дела и то, что я всегда был немного особенным... или ненормальным, как сказал бы мой дядя... но не понимал, почему, — взгляд Гарри метался с одного места на другое. — Хагрид показал мне многое, очень многое.
— Подожди, Хагрид? А он тут при чём? — Драко было ещё далеко до Люциуса в ведении светских бесед, поэтому он, шокированный появлением в рассказе Поттера лесника, не удержался и перебил.
— Ну да, он меня сопроводил в банк, за покупками, и мы с ним жили в отеле до Хогвартса...
— Ты никогда не слышал о магии до прихода Хагрида? Это странно. Обычно дети волшебников с детства знают о своём происхождении. А ещё более странно, что за тобой отправили такого олуха, как лесничий, который два слова с трудом связать может. Только не обижайся, — сказал Малфой, когда понял, что немного перегнул с оскорблением полувеликана, хотя всё это было чистой правдой. — Просто пойми, что за всеми... гряз... волшебниками, которые рождаются у магглов, отправляют профессоров, являющихся деканами факультетов. Они и с родителями знают, как поговорить, и напуганному ребёнку объяснить. А Хагрид, может, и хороший человек — я его не знаю, поэтому не буду ничего утверждать, — но точно не подходит для знакомства с магическим миром. Да и у него самого нет законченного образования, и пользоваться магией он не имеет права, — с некоторой долей возмущения заключил Малфой. В его голове совсем не укладывалось то, что великий спаситель мира не знал своих способностей, а ещё — что его никто не удосужился ввести в магический мир, бросив на полувеликана. В голове словно бушевали два совсем противоположных потока. Один как мог указывал на новую информацию, другой держался за представленный ранее образ. Драко слышал, что отец раздумывал над опекой и даже пытался согласовать это с министерством, однако директор опередил всех.
— Я понимаю. Хагрид действительно неплохой человек, но объясняет он что-то точно с трудом, — улыбнулся Гарри. Он отметил для себя, как Драко тактично среагировал на то, что Поттеру оказалось неприятно слушать оскорбления Хагрида. — А откуда ты всё это знаешь — про профессоров, которые должны навещать, и остальное?
— О, я вообще много о школе знаю — у меня отец входит в Совет попечителей, а крёстный — декан одного из факультетов. А что было дальше? Как первое впечатление от волшебного мира?
— Потом я узнал, что возглавляющий нашу школу Альбус Дамблдор является моим опекуном, — голос Гарри надломился. Выражение лица Драко не изменилось, но в глазах появился сочувствующий огонёк.
— Моя семья недолюбливает данного человека, и мы обходим его десятой дорогой, если не сотой. Мои соболезнования тебе, — грустный вздох прозвучал в тишине купе.
— Будь крайне аккуратен с ним. Особенно во время личных встреч. Мне именно так отец сказал перед отправлением на станцию. Мать придерживается такого же мнения, но вслух об этом нечасто говорит. Кстати! — глаза Драко расширились, будто вот-вот над его головой разгорится лампочка.
— Ты не хочешь пойти со мной на Слизерин? У меня есть знакомые на данном факультете, мы своих не бросаем, а я тебя смогу поддержать в любой момент. Хорошая ведь идея, Гарри. Я думаю, в тебе будут нужные качества для поступления, — радостно предложил он.
Гарри грустно осматривал пол поезда. Он хотел поступить на Слизерин, тянулся туда всеми фибрами души. Да только перед ним выстраивалась непроходимая стена: ожидания других, директор, образ... Буквально всё не позволяло ему поступить на данный факультет, не обратив на себя сильного внимания — чего ему крайне не хотелось.
— Я не смогу... У меня нет точной причины, но так надо... — подытожил Гарри. Драко попытался привести все плюсы и минусы, но он уже понял: друг всё хорошо взвесил, и никакие аргументы его не переубедят.
Драко уже собрался уходить, предложив Поттеру пройтись с ним до его знакомых, но Гарри отказался — ему хотелось ещё немного посидеть и почитать в спокойствии. Но тут неожиданно случилось то, чего никто не ожидал.
Дверь в купе отворилась, и из-за неё показалась рыжая макушка. Увидев в купе вместе с Гарри Поттером Малфоя, Уизли попытался ударить того в скулу, но Драко оказался ловчее и сумел увернуться.
— Не надо разговаривать с этим павлином. Зачем ты вообще пустил его в наше купе?! — от шока мальчик не смог вымолвить и слова. В голове возник один большой знак вопроса.
— Но я один здесь сидел, — вымолвил он наконец, но никто не услышал.
Ворвавшимся оказался Рон (кажется, так к нему обращалась мать) — нескладный мальчишка, который шёл за ним на маггловской станции. И сейчас этим поступком он продолжал портить мнение о себе. Драко решил не ввязываться в разборки, бросил едкое замечание и ушёл.
Оставшееся время Гарри провёл с Роном, который соизволил-таки представиться. Почти всю дорогу Поттер молчал, погружённый в книгу, обложка которой так и осталась «Историей Хогвартса», воспринимая болтовню рыжего как белый шум. Лишь иногда что-то кратко отвечал, но не был уверен, что не звучит невпопад. Уизли же было невозможно заткнуть: он рассказывал о работе своего отца, о министерстве, о Дамблдоре и постоянно на что-то жаловался. Услышав часть его речей, Гарри с трудом удержался, чтобы не закатить глаза: ему бы такие проблемы, и он бы стал самым счастливым ребёнком в мире.
За время пребывания в одном купе Гарри окончательно убедился, что Уизли — предатели крови. Но, если верить описанию в книге, кислый «привкус» в их ауре, а также ощущение холодных «иголок» для чистокровных указывает на то, что клеймо было получено несколько поколений назад и уже постепенно идёт на спад. В противном бы случае ни один чистокровный не смог бы находиться с предателем крови в одном помещении из-за неприятных ощущений, которые они вызывают.
Рыжий несколько раз пытался сагитировать Гарри пойти на Гриффиндор, когда тот никак не отвечал на вопрос о том, на какой факультет он хочет. (А не отвечал он по той простой причине, что пытался разобраться, что может повлиять на пробуждение дара, давно угасшего в Роду — в книге было дано несколько неподтверждённых теорий, но все они казались несовершенными. Поэтому мальчик во всю ломал голову, надеясь выстроить свою собственную логичную гипотезу.)
Пейзажи за окном были весьма однообразны: несколько раз, отвлекаясь от книги, Гарри смотрел на бескрайние поля. Природа дарила умиротворение и возможность ещё больше погружаться в себя.
Во время поездки к ним с Уизли в купе периодически заглядывали студенты разных возрастов, но почти всегда сразу закрывали дверь, понимая, что это не их друзья, которых они искали в поезде. Гарри внутренне порадовался, что спрятал свой шрам под чёлкой сразу, как только вошёл в вагон — иначе желающих с ним пообщаться было бы гораздо больше. Тем не менее с несколькими людьми им пришлось переговорить.
Где-то в середине пути вошёл старший из рыжих мальчиков, уже облачённый в школьную форму, к которой был прикреплён значок с буквой «П». Его сопровождала светлая и изящная девушка, черты лица которой навевали мысль о благородных аристократах. Эти двое явно не были рады обществу друг друга, но, представившись как Перси Уизли и Джемма Фарли — старосты факультетов, — они спросили у будущих студентов, всё ли у них хорошо, не нужна ли помощь, и сказали, где их можно найти, если такая необходимость возникнет.
После этого визита Рон ещё долго и эмоционально рассказывал о том, какой занудный у него брат, что всегда заставляет всё делать по правилам. Дальше Гарри уже не слушал. Неизвестно, сколько бы Уизли ещё распалялся в своей обиде (непонятно за что) на брата, если бы в дверь купе не постучали.
Звук был немного тихий и нервный — словно посетитель надеялся, что за дверью никого нет, и тогда он сможет спокойно уйти дальше. Гарри тоже был бы не против сделать вид, что его тут нет, но сидевший ближе к выходу Рон уверенно и резко распахнул дверь сразу же после стука, заставив стоящего за ней мальчика отшатнуться от неожиданности.
Гарри его сразу узнал — он проходил мимо него и бабушки на платформе вдоль Хогвартс-экспресса. Мальчик ещё потерял жабу, правда, имени его он не запомнил. Пока Гарри, оторвавшись от книги, ненавязчиво осматривал неожиданного визитёра, у которого он почувствовал внутреннюю силу, несмотря на неказистый внешний вид, Рон, успевший на что-то разозлиться, чуть ли не рявкнул:
— Чего тебе? У нас тут занято!
Гарри даже самому стало неловко за такое обращение рыжего, а пришедший мальчик весь покраснел и с трудом произнёс:
— Вввы не видели жабу? — последнее слово прозвучало уже почти шёпотом.
— Нет! — хлопок двери.
Тут уже Гарри не выдержал. Он ненавидел, когда обижали более слабых. В первую очередь потому, что объектом грубостей, оскорблений и ударов обычно становился он сам. В своём прошлом мире Гарри бы забился в угол и сидел тише воды, ниже травы, а тут ему захотелось вступиться за пока незнакомого мальчика. Возможно, он просто не считал Уизли для себя угрозой. А может, магический мир сделал его чуточку смелее.
— Ну и зачем ты нагрубил ему? — спросил Поттер, вставая и открывая дверь. Ответ ему был не интересен. Просто Уизли человек такой.
Закрыв дверь с обратной стороны, Гарри осмотрел обе стороны прохода и увидел, как их несостоявшийся гость почти убегает из вагона.
— Эй! Постой, пожалуйста! — Гарри стремительно приближался к мальчику.
Когда круглолицый пацан обернулся, глаза казались слишком увлажнёнными.
— Ты прости, пожалуйста, моего соседа. Не надо так было говорить и дверью хлопать. Я даже сказать ничего не успел. Не обижайся, ладно? Я, кстати, Гарри. Гарри Поттер.
Круглолицый мальчик медленно и почти неосознанно кивнул, но, услышав имя собеседника, не смог скрыть изумление и недоверие.
— Я Невилл Лонгботтом. Приятно познакомиться, — слегка поклонившись, произнёс новый знакомый. Гарри распознал поклон как использовавшийся при знакомстве с равным, а себя в очередной раз мысленно хлопнул по лбу за то, что совсем забыл про эти правила, хотя внимательно их читал и изучал.
— Мы, правда, не видели твою жабу, но ты можешь попросить помощи у старост. Они к нам заходили и сказали, что их можно найти через два вагона от нашего.
— О, спасибо большое! А то я забыл, где их искать, а спросить как-то не подумал, — к концу Лонгботтом окончательно покраснел.
Пожелав удачи, Гарри ещё немного прошёлся по вагону и наконец вернулся в купе к рыжему, надеясь спокойно почитать.
Не прошло и получаса, как их дверь без стука распахнулась, и на пороге стояла невысокая девочка с огромными передними зубами, которые бросались в глаза сразу после копны каштановых волос, напоминавших больше воронье гнездо.
— О, а что ты читаешь? — заметив в руках Гарри книгу, она сразу подсела к нему и хотела заглянуть внутрь. Поттера такой напор немного удивил, даже раздразил. Закрыв книгу, он молча показал обложку и вопросительно посмотрел на девушку.
— А я уже давно прочитала Историю Хогвартса, — слова девочки прозвучали как хвастовство, — и, конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники. Уверена, я буду учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, мои родители — дантисты, и это такое чудо, что я оказалась волшебницей. Сначала мы с родителями удивились и подумали, что это розыгрыш, но в тот же день пришла профессор Макгонагалл. Она, кстати, будет у нас преподавать трансфигурацию (это наука о превращениях) и является деканом Гриффиндора. Я как раз хочу туда поступить. А вы на какой факультет планируете? Вы же тоже первокурсники, да? Кстати, я уже пробовала некоторые заклинания, и у меня всё получилось!
Казалось, Гермиона могла разговаривать бесконечно. Этим она напомнила Гарри Рона, который тоже не мог посидеть ни минуты в тишине. Она перескакивала с темы на тему, а на заданные вопросы даже не пыталась услышать ответ. А ещё — эта неприятная манера ставить себя выше других, хотя таковой она определённо не являлась. Обычная маглорожденная, хотя, скорее даже, грязнокровка, которая на первых курсах, возможно, и будет преуспевать, но из-за ограниченности своей магии далеко продвинуться не сможет. Гарри искренне не понимал, зачем было необходимо учить учебники наизусть, когда почти везде достаточно просто понять логику построения заклинания, процесса трансфигурации или взаимодействия компонентов в зелье. В дальнейшем достаточно будет запоминать минимум информации.
Но каждому своё, поэтому на этот раз Гарри занял позицию наблюдателя. Да и не хотелось портить отношения с будущей однокурсницей — возможно, они окажутся на одном факультете, и, может быть, его первое впечатление окажется ошибочным.
Рон же почти в ступоре прослушал весь монолог Грейнджер, шокированный тем, что учебники, оказывается, надо было не просто купить, но и выучить. Но оживился, когда девочка спросила про заклинания:
— Мне братья тоже показывали одно, и оно у меня с первого раза получилось! Я, кстати, Рон Уизли.
Глаза Гермионы загорелись энтузиазмом:
— Ух ты! А можешь показать?
Рон слегка смутился, но полез в сумку за палочкой. Достал он не только палочку, но и старую облезлую крысу, чем заставил Гарри и Гермиону отпрянуть и переглянуться.
— Это Короста, — пояснил рыжий, — моя крыса, которая досталась мне от брата Перси, когда ему купили сову в честь назначения его префектом. Мерзкое создание, но лучше уж крыса, чем совсем без животного...
Поместив крысу на столик и направив на неё волшебную палочку, Рон произнёс:
— Жирная глупая крыса, перекрасься ты в жёлтый цвет и стань такой же, как масло, как солнечный свет.
Ожидаемо ничего не произошло, а лицо Уизли цветом сравнялось с его волосами.
— Ты уверен, что это правильное заклинание? — немного разочарованно произнесла новая знакомая. Рон насупился, но ничего не ответил.
— Кстати, а тебя как зовут? — на этот раз Гермиона переключила своё внимание на молчаливого Поттера.
— Гарри, — последовал лаконичный ответ.
Девушка готовилась продолжить расспросы, но тут дверь открылась, и продавщица с тележкой предложила ребятам купить самые разные волшебные сладости. Рон отказался, что-то смущённо пробурчав под нос, Гермиона сказала, что сладкое вредно для зубов, только Гарри встал и подошёл к тележке, чтобы получше ознакомиться с ассортиментом. В результате он купил пару видов конфет, которые казались наиболее безобидными, и вернулся в купе.
Довольно скоро Грейнджер ушла обратно к себе, напоследок в достаточно приказном тоне посоветовав переодеться в школьную форму. Цель её визита так и осталась для Гарри загадкой, но он на эту тему не стал долго задумываться, а, съев свои бутерброды, а после — несколько конфет, и отметив, что некоторые маггловские определённо вкуснее, вернулся к чтению.
Когда за окном уже стемнело, ребята переоделись в форму, а поезд наконец стал замедлять ход.
Ну здравствуй, Хогвартс.
⸻
Как только поезд остановился, все студенты стали одновременно выходить из купе, в результате чего в вагоне возникло столпотворение. Гарри, хоть и хотел побыстрее оказаться в школе и увидеть тот волшебный Хогвартс, о котором столько слышал и читал, остался спокойно сидеть на месте, положив книгу в свою сумку (весь багаж необходимо было оставить в купе, как было объявлено по громкой связи поезда). Рон же уже в коридоре пытался протолкнуться к выходу.
Наконец, когда все оказались на платформе, Поттер услышал громкий бас Хагрида:
— Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, ты где? У тебя всё хорошо?
Ну вот зачем великан опять его выделяет перед толпой?! Как же ему надоело это неприятное внимание к своей персоне...
Хагрид рассадил всех первокурсников в маленькие лодочки, в то время как старшекурсники с платформы уходили куда-то в другом направлении. Лодочки отплыли, а Гарри про себя отметил, что их почему-то не пересчитали, как это делали учителя в маггловской школе во время экскурсий. А что бы случилось, если бы он отстал? Ну ладно, его отсутствие Хагрид бы заметил. А вот если Гермиона, которая в первый раз оказалась в волшебном мире?
Поездка на лодках была... холодной, неудобной и только в один момент очень красивой — когда неожиданно открылся вид на волшебный замок, который светился бесчисленным количеством окошек на фоне звёздного неба.
По прибытии в замок их встретила сухопарая ведьма в изумрудно-зелёных одеждах, представившаяся как профессор Макгонагалл. Она пересчитала всех первокурсников (к счастью, никто не потерялся) и проводила их в небольшую комнатку, находящуюся рядом с помещением, из-за дверей которого слышался шум сотен голосов.
— Добро пожаловать в Хогвартс, — произнесла профессор, когда все первокурсники зашли в комнату. Всё внимание сразу обратилось на неё. — Скоро начнётся банкет, но перед началом вас разделят по факультетам. Всего их в нашей школе четыре: Гриффиндор, Слизерин, Хаффлпаф и Рейвенкло. У каждого из них есть своя история и знаменитые выпускники. С сегодняшнего дня и до конца учёбы факультет станет для вас второй семьёй. У вас будут общие гостиные, где вы можете вместе делать уроки, а старшекурсники — вам помогать. Ваши успехи в учёбе будут приносить баллы в общую копилку, а за нарушения — вычитаться. В конце года будет объявлен факультет-победитель, который и получит Кубок Школы. Более детально про всё расскажут вам ваши старосты. Надеюсь, каждый из вас станет достойным представителем своего факультета.
Закончив свою речь, она вышла, оставив ребят на неопределённое время со своими мыслями. То тут, то там сыпались различные предположения о том, как будет происходить распределение — одно безумнее другого. Рон рассказывал всем желающим его слушать об испытании с троллем, Гермиона что-то усиленно шептала себе под нос — прислушавшись, Гарри понял, что она повторяла все заклинания за первый курс, — Невилл попеременно то бледнел, то краснел. Лишь Драко со своей компанией стояли в дальнем углу совершенно невозмутимо и наблюдали за всем хаосом. Спокойствие Малфоя передалось и Гарри, потому он последовал примеру своего первого друга и, прислонившись к стене, стал рассматривать своих однокурсников.
Влетевшие через стену привидения на секунду пошатнули спокойствие Гарри, но он отреагировал сдержанно — в отличие от некоторых особо эмоциональных однокурсников, которые даже взвизгнули от испуга или неожиданности. Всё же за тот короткий промежуток времени, когда Гарри жил в волшебном отеле, он привык к разным способам проявления магии. Поэтому привидения для него оказались чем-то естественным, хоть он ни разу до сегодняшнего дня не то что не видел их, но даже и не читал нигде.
Наконец Макгонагалл отвела их в Большой зал, где собралась вся школа: преподаватели сидели за столом, стоявшим в дальнем конце помещения напротив входа, а студенты расположились за четырьмя длинными столами, стоявшими перпендикулярно столу учителей. Над столами студентов висели гербы факультетов. Однако всё внимание первокурсников было приковано к волшебному потолку.
Как выяснилось, церемония отбора заключалась лишь в том, чтобы надеть на себя старую шляпу, которую Макгонагалл откуда-то вынесла.
Шляпа спела достаточно странную песню о факультетах — на вкус Гарри, немного предвзятую, особенно в отношении Слизерина. Мелодичностью песня тоже не отличалась.
Наконец по очереди стали вызывать студентов, которые садились на табурет, надевали Шляпу, которая на весь зал выкрикивала название факультета, а после отправлялись к соответствующему столу.
Поттер прослушал почти всех, так как он пока ни с кем не был знаком. Только отметил, что Невилл, как и Грейнджер, оказались на Гриффиндоре, а Драко, как и планировал, — на Слизерине.
Настала его очередь. Собранно и спокойно он подошёл к табурету, хотя внутри у него всё тряслось от волнения и переживания. А что, если что-то пойдёт не так? Что сделает Дамблдор, если он окажется на Слизерине? А ещё на него давила тишина в зале... Почему опять он так выделяется?
Шляпа закрыла Гарри глаза, и её голос прозвучал словно внутри головы:
— Интересно, очень интересно. Есть только один факультет, идеально подходящий вам, юноша. В нём вы полностью сможете раскрыть свой потенциал, и именно он поможет достичь величия.
— Пожалуйста, не надо на Слизерин. Я бы хотел там учиться, но боюсь, разобью многим их ожидания относительно меня, а это может быть опасным. Поэтому, чтобы я мог не раскрывать себя настоящего — Гриффиндор, пожалуйста, — Гарри и сам поразился своей наглости, а Шляпа звонко засмеялась у него в голове:
— Молодой человек, вам с такими рассуждениями прямая дорога в Слизерин. ГРИФФИНДОР!Удачи, малыш.
К столу Гриффиндора он шёл с искренней улыбкой — что всё получилось, хотя от одного тоскливого взгляда в сторону Драко за слизеринским столом удержаться не смог.