Тыквенный саботаж
Хеллоуин был любимым праздником Луи. В этот день родители всегда наряжали дом и открывали двери для других детей, а ему самому позволялось с ними гулять и играть. Вот и сейчас, сидя в своей палате, мальчику ужасно хотелось отправиться домой.
Отправиться домой и нарядиться в какое—нибудь чудище, которое распугает и повеселит соседских детей, позволит им поймать его за руку и повести с собой. Но всё, что сейчас было у Луи — улица с бегающей ребятнёй и листы с мелками.
Захотелось украсить комнату. Ребёнок вывел на листочке оранжевый круг и разделил его на овальные секции, после чего каждую из них хорошенько закрасил, а сверху пририсовал зелёный узелок. Вышло славно. Но вот повесить на стену не удалось.
"Я могу нарисовать на стене!"
Он вытянул руку и принялся за дело, выводя яркие рисунки, которые так и порвались бы в воздухе, если бы они могли. Первым делом он нарисовал тыкву — большую и круглую, с засмеянным лицом, как у той, что он видел у соседей. После тыквы Луи решил, что ей нужно общество, и добавил к ней призрака — милого и дружелюбного, чтобы никого не пугать.
Хотя шутки старших девчонок всегда были милыми, он знал, что как только они попадутся на глаза Нэлли, они тут же станут крутыми персонажами для Хеллоуина. Но самое веселое, что он вдруг вспомнил о своих родителях и нарисовал их на стене, обе фигуры танцевали в странном кружеве из паутины, полный радости и веселья.
Однако радость Луи прервалась, когда в палате появилась строгая медсестра. Её лицо посуровело. На груди она обычно носила бейджик с именем, но сейчас отчего-то он был прицеплен к её воротнику. Она уставилась на его художественные творения с грозным взглядом.
— И что ты здесь натворил? — произнесла она, скрестив руки на груди.
Луи сжал зубы и попытался объясниться.
— Это я для Хеллоуина! — его голос прозвучал дружелюбно, но с нотками волнения. Он указал на свои картинки. — Это тыква, а это — мама и папа! Мы все празднуем!
— И эту мазню!
— Что случилось? — в палату заглянул доктор Элиот.
Медсестра тут же развела руки в стороны и отступила. Мягко улыбнувшись, доктор прошёл внутри и оценивающе оглядел стену.
— Галерея, что сказать?
Медсестра продолжала стоять на своём:
— Галерея! А убирать это кто будет?
— Луи, ты же знаешь, что на стенах не принято рисовать. Давай я помогу тебе перенести твои рисунки на бумагу? — мужчина подвёл мальчишку за плечо к столу и усадил ближе. — А убирать эту красоту будет Луи под моим чутким руководством. Я прав?
Мальчик огорчённо кивнул, но вскоре его лицо озарилось новой идеей.
— А можно мне нарисовать для вас что-нибудь! Если я создам шедевр, вы позволите нам устроить праздник в общем зале?
Врач поднял бровь, удивлённый его настойчивостью. Он посмотрел на рисунки, потом на полное вдохновения лицо Луи, и сдался, особо не сопротивляясь.
— Ладно, но только если ты согласишься больше не рисовать на стенах.
— Обещаю!
Они оба сели за стол, и Луи смог выразить своё творчество в полной мере. Вскоре его рисунок, украшенный тыквами и весёлой нечистью, занял достойное место на стене общей комнаты. палаты. Другие пциенты начали подходить, с интересом разглядывая различных монстров. Те же в свою очередь обязательно вызывали улыбки и смех. Это был не тот Хеллоуин, о котором мечтал Луи. Но сам вечер стал особенно тёплым для художника. Он понял, что это — старые воспоминания о празднике перестали его печалить.
А новый Хэллоуин, наполненный волшебством, только начинался, прощая ему тыквенный саботаж.