Честная игра ✔
Глава 1.
Лань Сичэнь устало потёр переносицу, пытаясь спрятать за вздохом своё недоумение.
Его спутник, не испытывая никаких угрызений совести, отреагировал в своей обычной, более откровенной манере:
- Какого хрена... - воскликнул Цзян Ваньинь, глава ордена Юньмэн Цзян, и этот громкий звук заставил обе их насущные проблемы закопошиться.
Две детские фигуры спали, свернувшись калачиком, в грудах чёрных и белых одеяний, которые, казалось, были тут случайно брошены, но на самом деле просто больше не подходили по размеру тем, кто их раньше носил.
- Неужели это и правда... - произнёс Цзян Ваньинь требовательно, когда два светло-янтарных и два тёмно-серых глаза сонно моргнули, глядя на них.
- Боюсь, что так, Глава ордена Цзян, - Лань Сичэнь шагнул вперед и опустился на корточки рядом с Лань Ванцзи и Вэй Усянем, которые необъяснимым образом превратились в четырёхлетних детей!
- Сичэнь-гэ, - захныкал мягкий сладкий голосок, на удивление принадлежащий Вэй Усяню, который задрал руки вверх, показывая, что хочет, чтобы его подняли.
Лань Сичэнь моргнул и нежно улыбнулся мальчику, щёки которого очаровательно раскраснелись после сна. Не в силах сопротивляться, Лань Сичэнь подхватил ребёнка вместе с одеждой и всем остальным и, убедившись, что тот тепло укутан в огромные складки ткани, устроил мальчика у себя на плече. Вэй Усянь прижался к его плечу головой, схватил горсть волос своей крепкой маленькой ручкой и снова закрыл глаза.
Лань Сичэнь бросил взгляд на Цзян Ваньиня, у которого было весьма сложное выражение лица, когда тот разглядывал маленького мальчика в руках Главы ордена Лань.
- Пожалуй, первое, что нам следует сделать - это отвести их в безопасное место, - предложил Лань Сичэнь. - Тогда и будем разбираться, что делать с этим дальше.
- Отлично, - Цзян Ваньинь направился к младшему брату Лань Сичэня (теперь уже намного младшему), чтобы забрать его, но ахнул и отдёрнул руку. - Ты маленький говнюк, - произнёс он неверящим тоном: Лань Ванцзи вонзил зубы в руку Цзян Ваньина.
А потом Лань Ванцзи зашипел на него.
Цзян Ваньинь бросил крайне удивленный взгляд на Лань Сичэня, который выглядел не менее озадаченным.
- Ванцзи! - пригрозил Лань Сичэнь, что, кажется, слегка стёрло упрямство с обманчиво мягкого лица Лань Ванцзи.
И в этот самый момент на поляну нагрянуло полчище Демонов-змеев.
Цзян Ваньинь обнажил Саньду, подхватил свободной рукой Лань Ванцзи и начал отбиваться от демонов, расчищая путь к отступлению. Лань Сичэнь переложил Вэй Усяня на левую руку, чтобы достать Шоюэ и сделать то же самое.
Обезопасить беззащитных детей сейчас было их первостепенной задачей.
***
Позже, когда они присоединились к своим адептам в ближайшем городском трактире, можно было начать разбираться со странной ситуацией, в которой им пришлось оказаться.
Лань Сичэнь попросил потрясённых Лань Сычжуя и Лань Цзинъи купить одежду, которая подошла бы их подопечным, пока лекарь ордена Юньмэн Цзян осматривал Лань Ванцзи и Вэй Усяня.
В данный момент они сидели на краю кровати в комнате Цзян Ваньиня, держась за руки, и Лань Ванцзи шептал что-то на ухо Вэй Усяню, пока взрослые разговаривали.
Лекарь ничего не смог сделать, кроме как сообщить, что никаких проблем не было, за исключением самой очевидной. Оба были здоровы и целы, и не страдали от искажения Ци, насколько он мог судить.
- Это, вероятно, воздействие какого-то яда или растения, - сказал Цзян Ваньинь, размышляя. - Известно ли вам что-нибудь с подобными свойствами?
- Я слышал, что у некоторых племен змеиных демонов есть яд, который может вызвать необычное воздействие на организм, особенно когда он вступает в контакт с другими демоническими техниками, - задумчиво произнес лекарь, и Цзян Ваньинь посмотрел на Лань Сичэня.
- Змеи-демоны, - Цзян Ваньинь сжал кулак, взбудоражено покрутив Цзыдянь. - Вскоре после того, как мы их нашли, на нас напали змеиные демоны, - сообщил он лекарю.
- Таким образом, у нас, кажется, есть причина, но не решение, - задумчиво произнес Лань Сичэнь. - Вэй Усянь, должно быть, использовал Чэньцин, когда они столкнулись со стаей этих демонов. До того, как мы прибыли, они их победили, но это привело к изменениям.
Ваньинь снова повернулся к лекарю:
- Что мы можем сделать, чтобы обратить этот эффект вспять?
- Полагаю, что, как и с любым другим ядом, необходимо очистить кровоток. Улучшение циркуляции Ци и прием специальных трав должны помочь, хотя и медленно. Я мог бы постараться разработать что-то, чтобы ускорить процесс, если бы нам удалось получить некоторые из ядовитых желез для того, чтобы провести необходимые испытания.
- Я прикажу адептам очистить несколько змеиных гнёзд, - сказал Цзян Ваньинь, сложив руки на груди, чувствуя, что волнение немного рассеивается.
Лань Сичэнь наклонился и подхватил Лань Ванцзи, который пытался проскользнуть мимо него, чтобы выйти из комнаты, и крепко прижал его вырывающееся тельце к груди:
- Спасибо, Глава ордена Цзян.
***
Оставшиеся части дня и вечера ушли на то, чтобы подготовить детей к процессу очищения от яда, а также на ужин и все необходимые процедуры перед сном.
Стоило Цзян Чэну лишь опустить голову на подушку, как из соседних комнат послышался шум. Он бросил взгляд на соседнюю кровать, чтобы проверить маленького Вэй Усяня, который начинал просыпаться.
Послышался приглушенный звук хлопающей двери, и резкий, тоненький крик: «Я хочу Вэй Ина. Я хочу Вэй Ина»
Звук, разносившийся по коридору, приближался все ближе и ближе, и Цзян Чэн услышал, как из-за этих безбожных визгов зашевелилась оставшаяся часть гостиницы. Этот мальчишка Лань! Он действительно превратился в маленького монстра.
Цзян Чэн слышал, как за дверью Лань Сичэнь пытался образумить своего брата, и как маленькие ручки колотили по дереву, после чего звук ненадолго оборвался, но только для того, чтобы снова прозвучало: «Вэй Ин!». Он вскочил с кровати и поспешил открыть дверь под крики «Тише!» и «Заткни этого ребенка!», раздающиеся из других комнат гостиницы.
Лань Сичэнь держал на руках извивающегося Лань Ванцзи, и оба они были одеты только в нижние одежды. Лицо последнего покраснело от истерики.
- Ванцзи! - воскликнул Лань Сичэнь самым близким к раздражению тоном, который Цзян Чэн когда-либо слышал от Главы ордена Лань. - Глава ордена Цзян, примите мои извинения, но, возможно, мы могли бы позволить им остаться вместе, чтобы все остальные посетители гостиницы могли спокойно спать? - он протянул своего брата, будто жертвенное подношение, на которое сам Цзян Чэн отреагировал таким взглядом, словно ему вручают гадюку.
И почему Цзян Чэн чувствовал себя так, словно он сам был жертвой, принесенной во имя наивысшего блага?
Он раздражённо фыркнул, потому что если ему и суждено стать жертвенным агнцем, то все остальные должны быть в курсе его неудобств. Это было характерной чертой Цзян Чэна, пусть она ему и самому не нравилась. И всё же он протянул руку и схватил Лань Ванцзи в районе подмышек, поскольку урок был уже усвоен - нельзя давать маленькому сопляку возможность дотянуться до тела, поскольку тот мог брыкаться и кусаться, как дикий зверёныш.
Лань Сичэнь благодарно улыбнулся, поправляя воротник своих нижних одежд, который слегка перекосился во время схватки с мини-вихрем, которым был Лань Ванцзи. Цзян Чэн изо всех сил старался не замечать показавшиеся на мгновение элегантную ключицу и безупречную сияющую кожу. Лань Сичэнь по праву носил звание Первого Нефрита.
Он снова перёвел взгляд на маленького монстра, свободно раскачивающегося в его руках. Лань Ванцзи оскалился, и Цзян Чэн, почувствовав вспышку гнева, постарался побороть желание просто швырнуть его обратно в Лань Сичэня, закрыть дверь у них перед носом и оставить разбираться со всем самим. Возможно, ощутив это, Лань Сичэнь снова улыбнулся, пробормотал «Спокойной ночи, Глава ордена Цзян», что больше походило на «Удачи, Глава ордена Цзян», закрыл за собой дверь с обратной стороны и ретировался.
«Я хочу Вэй Ина» - в голосе ребёнка, которого он держал, было столько гнева, что Цзян Чэн раздражённо закатил глаза.
- Да, мы все слышали тебя и не раз. Устроил такой переполох! Это уж слишком для утончённого Хангуан-цзюня, - усмехнулся он, а затем понял, что словесно запугивать маленького ребёнка, пусть даже если тот ещё вчера не был маленьким ребёнком, пожалуй, слишком подло даже для него.
Он тяжело вздохнул, отнес маленького Второго Нефрита на кровать и уложил его там. Вэй Усянь подвинулся, освободив ему место, и Лань Ванцзи тут же схватил его за руку. Вэй Усянь успокаивающе погладил того по волосам:
- Лань Чжань, ты такой шумный, - сказал он своему другу, который имел наглость засмущаться только тогда, когда его отчитал этот мини-Старейшина Илин, дикий, неукротимый и легендарный основатель Дьявольского культа, теперь упакованный в маленького, милого, послушного ребёнка.
Мир перевернулся с ног на голову. Цзян Чэн в отчаянии всплеснул руками.
- Идите спать. Вы оба. Если я услышу еще хоть один звук от кого-нибудь из вас до завтрашнего рассвета, я переломаю вам ноги, - он не стал вдаваться в подробности, что считает себя ужасным человеком, угрожая двум четырёхлетним детям поломанными конечностями. Пусть на самом деле эти угрозы и были такими же пустыми и беспочвенными, как и тогда, когда дело касалось Цзинь Лина.
Он вернулся в свою кровать, но не раньше, чем убедился, что они оба легли и зарылись в одеяла, спина к спине и, наконец, заснули, что в случае с Лань Ванцзи стало настоящим благословением.
Глава 2.
Цзян Чэна разбудил удар по лицу.
Он приподнялся на локте, произнеся свое традиционное «Какого хрена...», и машинально потянулся свободной рукой за Саньду.
- Лань Чжань, - ворчливый голос Вэй Усяня вернул Цзян Чэна к реальности, и он, полностью поднявшись на ноги, потёр лицо обеими руками, чтобы скрыть своё хмурое выражение от оскорбительных глаз второго господина Лань.
- Мы голодны, - объявил Лань Ванцзи причину такого недостойного пробуждения.
Цзян Чэн закрыл глаза и сосчитал до десяти. Но это не сработало.
Он ухватился за нижние одежды Лань Ванцзи и слегка потянул:
- Я начинаю уставать от твоего поведения, Лань Ванцзи... - но он вынужден был остановиться, когда упомянутый Лань Ванцзи положил свою маленькую руку на руку Цзян Чэна, выглядя при этом дерзко и вызывающе.
- Вэй Ин голоден, - твёрдо сказал он, как будто это было достаточным объяснением.
Юный Хангуан-цзюнь был так же бесстрашен, как и взрослый Хангуан-цзюнь, даже перед лицом своего злого шурина. Впрочем, нет никакого сюрприза в том, что на свете не существует абсолютно ничего, на что Хангуан-цзюнь не смог бы осмелиться ради своего Вэй Ина.
И Цзян Чэн не хотел иметь с этим ничего общего. Интересно, что будет, если он просто натянет одеяло на голову и сделает вид, что этого мира не существует?
Наверное, ещё одна пощёчина.
Но он всегда может задушить себя собственной подушкой...
Каким бы привлекательным ни казался этот вариант, Цзян Чэн всё-таки вытащил себя из постели.
- Умойтесь и оденьтесь, - скомандовал он детям, и Вэй Усянь потащил Лань Ванцзи в сторону, чтобы заняться утренними процедурами.
Как только все они были полностью одеты и Цзян Чэн приблизился к ним, чтобы всё проконтролировать, оба мальчика начали безудержно хихикать.
- Лань Чжань, они не будут держаться, - сообщил ему Вэй Усянь, пронзительно захохотав, когда все его попытки сделать хоть что-то с волосами другого мальчика рухнули. Лань Ванцзи, очевидно, тоже находил это забавным.
Цзян Чэн сомневался, что взрослый Лань Ванцзи хотя бы единожды в жизни издавал такие звуки.
- Идите сюда, - скомандовал он, усаживаясь на край кровати и доставая расчёску.
Вэй Усянь подтолкнул сомневающегося Лань Ванцзи к коленям Цзян Чэна. Цзян Чэн взял ленту для волос и спросил Вэй Усяня:
- Какую мы сделаем ему причёску?
- Конский хвост, - решительно сказал Вэй Усянь, демонстративно хватая прядь волос Лань Ванцзи. Тот же просто терпеливо стоял, пока Вэй Усянь дёргал его за скальп.
- Ладно, ладно. Не будь таким грубым и дай мне спокойно с ним поработать, - Цзян Чэн начал расчёсывать волосы, которые Вэй Усянь, пытаясь уложить, сильно растрепал. Это возвращало к воспоминаниям о тех временах, когда Цзинь Лин был маленьким и нуждался в помощи своего дяди. Тогда он был таким крошечным, тихим и послушным, а не болтливым, вечно спорящим мелким придурком, каким стал сейчас.
Впервые за время пребывания в новом теле Лань Ванцзи вёл себя тихо и спокойно. Очевидно, ему нравилось, когда его причёсывают. Цзян Чэн закончил завязывать волосы в высокий конский хвост, как того требовал Вэй Усянь, и мальчики поменялись местами.
- А какую причёску мы сделаем А-Сяню? - было справедливо теперь позволить Лань Ванцзи принять это решение.
Внезапно на лице ребёнка проскользнуло то самое выражение, которое всегда бывало у взрослого Лань Ванцзи, когда тот обдумывал вопрос с полной серьёзностью. Затем он улыбнулся и протянул руку, чтобы взять прядки волос по обе стороны лица Вэй Усяня и объявить:
- Косы. А затем вверх.
- Ладно, косы и вверх. Иди, надень свою налобную ленту, прежде чем мы покажемся твоему брату.
Лань Ванцзи кивнул и пошел разбираться с лобной лентой, которую снял накануне вечером. Цзян Чэн закончил заплетать чёлку Вэй Усяню, а затем собрал ее в пучок на макушке.
- Всё готово, - он развернул Вэй Усяня, держась за его маленькие плечи, чтобы оценить результат. - Очень хорошо, - кивнул Цзян Чэн и был обезоружен сияющей улыбкой Вэй Усяня, который задрал руки, чтобы его подняли.
Внутренний «Дядя» Цзян Чэна благодаря опыту с Цзинь Лином интуитивно отреагировал на намёк и поднял мальчика. В ответ Вэй Усянь обвил его шею руками и крепко обнял.
Мир остановился. На одно долгое мгновение Цзян Чэну показалось, что кто-то дотянулся до его груди и сжал сердце в кулак. Он не мог дышать и не мог справиться с этими чувствами.
Он часто заморгал, как обезумевший, пытаясь не позволить слезам пролиться, нежно прижимая голову Вэй Усяня к своему плечу. Сколько раз ему хотелось, чтобы отношения с приёмным братом вернулись к тому уровню близости, который был у них до того, как всё пошло не так, как надо? За годы, прошедшие после событий в Юнпине, они нашли какую-то условную почву для перемирия, но у каждого из них теперь была своя жизнь. Вэй Усянь был женат на представителе ордена Гусу Лань, а у Цзян Чэна был свой собственный орден - Юньмен Цзян, который необходимо было оберегать и защищать. И встречи между братьями всё еще были редкими и натянутыми.
Цзян Чэн позволил себе ещё несколько минут постоять вот так, уткнувшись носом в волосы Вэй Усяня, вдыхать его чистый запах, который утешал и был знаком с самого детства, проведённого вместе. Но потом ему пришлось отпустить Вэй Усяня, в основном, потому, что Лань Ванцзи начал терять терпение, а у Цзян Чэна просто не осталось нервных клеток, чтобы продолжать этот разговор.
- Хорошо. Пойдём, - он подхватил Саньду и повел их к двери, а Лань Ванцзи старался вести себя как можно лучше, потому что Вэй Усянь взял его за руку.
***
Они застали Лань Сичэня медитирующим, распространяющим своё привычное неземное спокойствие. «Неудивительно, ведь ему не пришлось провести ночь со своим братом-демоном», - безжалостно подумал Цзян Чэн.
Волосы Сичэня всё ещё не были собраны, что смягчало черты лица и делало его менее похожим на неприступное божество и немного больше на обычного человека.
- Доброе утро, Глава ордена Цзян. Завтрак скоро подадут, - он сделал изящный жест рукой, указывая на стол. - Присаживайтесь, пожалуйста.
Им подали завтрак, который прошёл в тишине, как и большинство приёмов пищи в Гусу Лань, где было запрещено разговаривать во время еды. Цзян Чэн развлекал себя тем, что наблюдал за Лань Ванцзи, который не особенно обращал внимания на свою собственную еду, а по большей части хлопотал над Вэй Усянем, наполняя его миску и проверяя, всё ли у того есть, а также любовался тем, как он тщательно ест. Тот факт, что единственным, кто мог удержать этого полудикого отпрыска в узде, был спокойный, хорошо воспитанный мальчик, который сам, где-то в другой жизни являлся почти таким же кошмаром, весьма забавляло Цзян Чэна. Особенно, когда ему самому не нужно было больше разбираться с этим дурным поведением.
Ещё одним развлечением был, конечно же, их теперешний хозяин.
И дело не только в чертах его лица - на Лань Сичэня было приятно смотреть. Его поза безупречна, каждое движение - изящное и точное. Он действительно был воплощением утончённости и прекрасных манер. Цзян Чэн постарался перестать пялиться, когда Лань Сичэнь потянулся к чаю.
Уверенный, что, если не прекратит это прямо сейчас, то неизбежно опозорится, Цзян Чэн поспешно закончил есть, поднялся из-за стола и кивнул Лань Сичэню.
- Приятного Вам дня, Глава ордена Лань, - с этим он и вышел из комнаты Лань Сичэня, оставив детей на его попечении.
***
Лань Сичэнь на мгновение замер вместе с палочками для еды, зависшими в воздухе, а затем на его лице промелькнула мягкая улыбка, и он вернулся к еде. Оставив ночью Цзян Ваньиня, так сказать, с ребенком на руках, он заслужил смену ролей, которую ненавязчиво провернул Глава ордена Юньмэн Цзян.
Он постучал палочками по миске Лань Ванцзи, чтобы привлечь внимание брата к своей еде. Тот послушался. Примерно на минуту. А потом снова принялся суетиться вокруг Вэй Усяня.
- Ванцзи, мы не толпимся вокруг людей во время еды.
- Разговоры во время еды недопустимы, - возразил на это брат, с вызовом вздернув свой маленький подбородок.
Лань Сичэнь едва удержался, чтобы не скривить губы в усмешке.
Сложно было даже представить, каким тяжким испытанием для Цзян Ваньиня с его взрывным характером стал Ванцзи, учитывая его нынешний уровень отвратительного поведения. Не помогало и то, что Цзян Ваньинь не особенно любил брата Сичэня даже до его «гремлинской» фазы. Кроме того, Цзян Ваньинь был из разряда «лает, да не кусает»; чтобы убедиться в этом, достаточно было просто понаблюдать за тем, как тот общался со своим племянником Цзинь Лином.
- Ванцзи, сейчас ты сядешь и закончишь свою трапезу, - Лань Сичэнь не очень часто использовал свой властный голос, и, вероятно, именно поэтому Ванцзи всё-таки, наконец, послушался.
Глава 3.
Утром Лань Сичэнь немного схитрил и переложил обязанности по надзору за детьми на Лань Цзинъи и Лань Сычжуя, так как было необходимо обсудить с Главой другого ордена возможность покинуть гостиницу и вернуться на земли одного из кланов. Самый ближний вариант - Облачные Глубины. Несмотря на некоторую возрождающуюся популярность Вэй Усяня, в Юньпине всё ещё находилось достаточно много недоброжелателей. И пусть о том, что произошло с Лань Ванцзи и Вэй Усянем, знал лишь ограниченный круг лиц, включавший исключительно тех, кто находился с ними на Ночной охоте, когда слухи расползутся, хотелось бы, чтобы к тому моменту они были уже в безопасности за стенами Облачных Глубин.
Поэтому он и разыскал Главу ордена Цзян, который обсуждал со своим лекарем и некоторыми адептами клана варианты использования ядовитых желёз, раздобытых для создания противоядия.
Как только врач закончил говорить, Цзян Ваньинь повернулся к нему:
- Глава ордена Лань.
- Глава ордена Цзян. Я хотел бы с вами обсудить возможность отправиться в Облачные Глубины. Думаю, нет смысла говорить, насколько там будет безопаснее для мальчиков, пока их кровь полностью не очистится от яда.
Было видно, что Цзян Ваньинь колеблется, обдумывая это предложение, и, возможно, готовится к спору о том, в какой орден им стоит отправиться. Сичэнь мог понять сомнения другого Главы, ведь у каждого из них было множество своих собственных обязанностей и забот, но всё же надеялся на согласие, ведь Гусу - лучший вариант, хотя бы из-за расстояния.
Конечно, Цзян Ваньинь мог позволить Лань Сичэню отвезти мальчиков в Гусу, а сам - просто вернуться в Юньмэн. Ведь, на самом деле, Вэй Усянь теперь куда больше был связан с орденом Гусу Лань, вступив в брак с одним из его представителей, а это значило, что он был в полном праве оставить Лань Сичэня одного справляться со всей этой неразберихой. Хотя он и слабо надеялся, что всё не совсем так. Они ведь никогда не обсуждали, что Вэй Усянь будет ночевать в комнате с братом, просто Цзян Ваньинь повёл себя таким образом, будто это сам собою разумеющийся, решённый вопрос.
Он явно чувствовал какую-то ответственность за молодого Старейшину Илин.
В конце концов, он кивнул:
- Да, я согласен, нужно сделать это как можно скорее. Не слишком ли поздно сегодня отправляться в путь, если мы возьмем их на свои мечи?
Лань Сичэнь с облегчением вздохнул, услышав согласие, и кивнул:
- Сегодня днем было бы идеально. Если мы отправимся сразу после полудня, то доберемся до наступления сумерек.
- Тогда извините меня, мне нужно закончить несколько важных дел и отправить некоторые инструкции в Пристань Лотоса.
- Хорошо, я Вас понял.
На пути обратно Лань Сичэнь встретился со своими младшими адептами вместе с детьми. Лань Цзинъи, будучи обычно весьма энергичным, выглядел довольно измученным и даже прихрамывал.
Лань Сичэнь на секунду прикрыл глаза. Инстинкт и опыт последних двадцати четырех часов подсказали ему, что именно Ванцзи являлся причиной всех этих неприятностей.
- Цзэу-цзюнь, - поприветствовали его адепты.
- Ты поранил ногу, Лань Цзинъи? - спросил он, когда тот припал на левую ногу, остановившись перед ним.
Лань Сычжуй попытался скрыть смешок за коротким кашлем.
- Мы разрешили им поиграть с деревянными мечами. По-видимому, Хангуан-цзюнь всё ещё довольно смертоносен в своём обращении с клинком и треснул Цзинъи по колену, - сообщил Лань Сычжуй, и Лань Цзинъи покраснел от смущения. Да и кто бы не, оказавшись адептом знаменитого ордена, избитым четырехлетним мальчиком с игрушечным мечом?
И снова Лань Сичэнь с трудом сдерживался, пытаясь не позволить веселью отразиться на своём лице. Если бы Ванцзи вёл себя точно так же во времена своего настоящего детства, их дядя вряд ли бы выжил. Возможно, он и сам бы не смог выжить.
Он сочувственно похлопал Лань Цзинъи по плечу.
- Мы сегодня отправляемся в Гусу. Пожалуйста, подготовьте всё необходимое, - сказал он, прежде чем увести детей.
Они прибыли в Гусу, как и ожидалось, незадолго до наступления сумерек, и Сичэнь быстро распорядился о размещении своих гостей, надеясь как можно дольше сохранять их приезд и нынешнее затруднительное положение своего брата и Вэй Усяня в тайне от дяди.
Противостояние теперешнего Лань Ванцзи и Лань Цижэня не входило в список того, чем он хотел бы заниматься до тех пор, пока этого уже будет невозможно избежать.
Он довольно эгоистично устроил жильё Главы ордена Цзян максимально близко к собственным покоям, надеясь продолжить сложившуюся традицию и оставить детей на ночь с Цзян Ваньинем. Таким образом, он поставил Главу ордена Цзян как бы перед свершившимся фактом, и, взяв обоих детей за руки, передал их Цзян Ваньиню, оставив всех троих в домике рядом со своим ханьши.
***
Лань Сичэнь мог быть сколько угодно уравновешенным и утонченным джентльменом, размышлял Цзян Чэн, но сейчас он повёл себя, как хитрый маленький говнюк-манипулятор, лишь для того, чтобы добиться своего.
Вот почему Цзян Чэн снова оказался главным по присмотру за миниатюрными Вэй Усянем и Лань Ванцзи. Должно быть, стоит поблагодарить Лань Сичэня за то, что тот распорядился подать им ужин прямо сюда, и ему не пришлось вести детей в общий зал.
Хотя было бы чрезвычайно забавно столкнуть степенного Лань Цижэня со своим племянником-демоном и наблюдать, как Глава ордена Лань будет вынужден метаться между ними в попытках рассудить. Скрестив руки на груди и постучав по своей нижней губе пальцем, Цзян Чэн стал размышлять, как бы устроить это завтра.
Око за око, Лань Сичэнь.
***
Таким образом, у них установилась некая очерёдность по уходу за детьми. Ночь они проводили с Цзян Чэном, после чего все втроём присоединялись к Лань Сичэню за завтраком в его ханьши. Каждое утро мальчики демонстрировали новые причёски благодаря стараниям дяди Цзян Чэна. А Лань Сичэнь заботился о детях днём, оберегая их от неприятностей, которые случались, в основном, если Ванцзи разлучили с его Вэй Ином.
Правда, не всегда всё шло гладко.
Был, к примеру, инцидент с деревом (им пришлось снимать детей с самой верхушки), инцидент с кроликами (Лань Ванцзи запустил их на кухню, переживая, что те проголодались), инцидент с запиранием адептов в кладовке (Лань Ванцзи не хотел делать то, что ему велел Лань Цзинъи) и инцидент с Яблочком, ослом Вэй Усяня, который забрался в кабинет Лань Цижэня (и сжевал ценную рукопись). Лань Сичэню пришлось очень оперативно принимать меры и провести несколько дипломатических переговоров, чтобы все упомянутые животные (а вместе с ними и Лань Ванцзи) не были изгнаны за стены Облачных Глубин. Как итог: четверо адептов чуть не лишились волос, двое были укушены, Лань Сычжуй подвернул лодыжку и теперь соблюдал постельный режим, а Лань Цзинъи был на грани нервного срыва. Но Цзян Чэн задавался вопросом, не было ли это связано с тем, что тот внезапно перестал быть самым неланистым Ланем в Облачных Глубинах?
У Лань Цижэня были и другие стычки с его младшим племянником, и теперь он, очевидно, попросту дошел до того, что отказался иметь с ним какие-либо дела, пока тот не перестанет быть маленьким гремлином. По мнению Цзян Чэна, шансов на успех у него было немного, пока, во всяком случае, не выветрится весь яд.
Больше всего его забавляла мысль, что будет действительно смешно, если когда яд выветрится, то эти двое всё равно сохранят свои нынешние личности.
Впрочем, вряд ли стоило надеяться на это всерьёз.
Глава 4.
Несколько дней спустя Цзян Чэн отправился на поиски Лань Сичэня, чтобы сообщить ему хорошие новости, только что полученные от лекаря. Он нашёл Главу Гусу Лань, занимающегося своими непосредственными обязанностями, одновременно с этим приглядывающим за детьми.
Лань Сичэнь сидел за письменным столом в своём ханьши и отвечал на корреспонденцию. Вэй Усянь устроившись у него на коленях, тщательно и сосредоточенно рисовал на листе бумаги, лежащим перед ним... неопределённое нечто. Цзян Чэн, признаться, никогда не был особенно силён в расшифровке детских рисунков. Лань Ванцзи сидел в сторонке, старательно заполняя собственный листочек жирными иероглифами, в которых сразу ощущалась детская рука.
Двое детей, казалось, существовали в своем собственном маленьком пузыре, где происходящее вокруг них ничего не значило, и единственное, что действительно имело значение, были лишь они сами.
Вся эта ситуация, в которой они пребывали в последнее время, приобрела тошнотворно домашний оттенок. И будь он проклят, но это не походило на временный этап в жизни Лань Сичэня, а казалось обыденным, ведь всё, что он делал, было преисполнено свойственными ему спокойствием, элегантностью и безупречными манерами.
- Цзян Ваньинь, - приветствовал его Лань Сичэнь, заметив в дверях Цзян Чэна. - Пожалуйста, входи.
Они решили отказаться от излишне формального обращения друг к другу, поскольку проводили вместе значительное количество времени.
- Я только что говорил с моим лекарем, и тот утверждает, что у него есть кое-что, способное ускорить процесс вывода яда, - сообщил Цзян Чэн своему собрату по несчастью, который наливал ему чай.
- Ты уверен, что это безопасно использовать?
- Конечно, я бы даже не рассматривал подобный вариант, если бы не был уверен. Если мы не можем сделать ничего другого, кроме как ждать, то почему бы не ускорить процесс, раз уж появилась такая возможность?
- Конечно, прости, что позволил себе усомниться, - Лань Сичэнь склонил голову в знак извинения, и Цзян Чэн почувствовал себя настоящим ослом из-за того, что сотворил проблему на пустом месте; хотя это всегда было его отличительной чертой - говорить раньше, чем думать.
Вэй Усянь взглянул на Лань Сичэня:
- Опять пить гадость? - спросил он у Главы ордена Лань.
- Боюсь, что да, А-Сянь, - он успокаивающе погладил мальчика по волосам. - Зато это поможет тебе стать большим и сильным.
- Мгм, - согласился Вэй Усянь.
***
На следующий день Лань Сичэнь, его дядя Лань Цижэнь, Цзян Ваньинь и лекарь ордена Юньмэн Цзян обсуждали в саду у библиотечного павильона значительное снижение уровня яда в крови обоих мальчиков, что стало огромным облегчением для всех присутствующих.
Облегчение продлилось недолго и было прервано нарастающим шумом где-то поблизости.
Лань Цижэнь застыл с непроницаемым выражением лица. Он явно собирался попросту притвориться, будто то, что вот-вот должно было произойти, совсем не происходит, и игнорировать происходящее, пока оно само собою не рассосётся.
Шум становился всё громче и громче. Лань Ванцзи влетел в сад и промчался вдоль веранды библиотечного павильона, крича во всю глотку и таща за руку Вэй Усяня, который, не переставая, вопил: - «Лань Чжа-а-ань», - голосом полным порицания.
Следом показался Лань Цзинъи, который бежал за ними с криками: - «Бег запрещён в Облачных Глубинах».
- Шуметь тоже нельзя! - объявил он во весь голос.
Несмотря на то, что дядя продолжал делать вид, что ничего не происходит, Лань Сичэнь заметил, как дёрнулся мускул на его щеке.
По правде говоря, он и сам не знал, смеяться ему или плакать.
Цзян Ваньинь закрыл лицо ладонью.
Звук затих.
И дядя снова продолжил беседу, как ни в чем не бывало.
***
К концу второй недели, проведённой в Облачных Глубинах, они, наконец, были очень близки к тому, чтобы полностью избавить своих братьев от токсинов змей-демонов. Цзян Ваньинь готовился к возвращению в Юньмэн сразу, как только всё разрешится. Он делился своими планами с Лань Сичэнем, пока они прогуливались по лесным тропинкам, неподалёку от холодных источников.
Лань Сичэнь прекрасно понимал, что ему будет очень не хватать пусть иногда и вспыльчивого, но всегда такого занятного Цзян Ваньиня. Их совместное приятное времяпрепровождение успело войти в привычку.
Может быть, так случилось не только у него, но у них обоих?
Его размышления были прерваны внезапным испуганным криком: - «Лань Чжань», - доносившемся со стороны холодного источника.
Они оба помчались на звуки плача так быстро, как только могли, и нашли перепуганного Вэй Усяня, пытающегося вытащить обмякшего Лань Ванцзи из воды.
Цзян Чэн подскочил прямо к лежащему без сознания ребенку, взял его на руки и повернул лицом к себе, чтобы проверить, дышит ли тот.
Лань Сичэнь затаил дыхание, его собственное сердце замерло от страха в ожидании, когда Цзян Чэн закончит осмотр.
Вэй Усянь был на грани истерики, непрерывно бормоча, что мальчик поскользнулся и ударился головой о камни. Лань Сичэнь опустился рядом с ним на колени, пытаясь успокоить, как только Ваньинь заверил его, что Ванцзи дышит.
К счастью, Вэй Усянь, возросший в Юньмэне, сумел перевернуть Ванцзи лицом вверх, не дав тем самым захлебнуться, так что опасность представляла только страшная шишка на голове.
Они отвели детей обратно в комнаты Цзян Чэна и послали младшего адепта разыскать лекаря, чтобы разобраться с травмой головы Лань Ванцзи.
Удар, действительно, оказался неприятным. Ванцзи пришел в себя во время осмотра, но был слаб и смущен, хотя и хорошо себя вёл, когда увидел, что его Вэй Ин сидит рядом с ним на кровати и держит его за руку.
- Ты напугал меня, Лань Чжань, - произнес Вэй Усянь с укором, и Лань Чжань выглядел очень виноватым с этим кровоточащим порезом на лбу.
- Вэй Ин, мне очень жаль, - выдавил он, стараясь лежать смирно и не двигаться, пока Лань Сичэнь промывал порез, а лекарь готовил мазь.
- Нужно обеспечить ему присмотр на ночь. Если вдруг начнётся лихорадка, то пошлите за мной.
Лань Сичэнь сам остался на ночь, ведь в подобной ситуации только он должен нести ответственность за своего брата. Цзян Ваньинь предложил ему вторую кровать, но он отказался, сказав, что тому самому нужно выспаться, и нет смысла бодрствовать обоим.
Лань Сичэнь периодически дремал, прислонившись к краю кровати, но просыпался часто, чтобы обновить мазь и проверить температуру брата, которого тоже приходилось будить, чтобы проверить состояние. И хотя Ванцзи это раздражало, необходимо было убедиться в отсутствии опасной вялости.
Перед самым рассветом Лань Сичэнь снова задремал, но около пяти часов его разбудили удивлённым возгласом:
- Брат? - произнёс в полном замешательстве Ванцзи, голос которого вернулся к привычному, глубокому тембру.
Лань Сичэню потребовалось несколько секунд, чтобы осознать случившееся, когда же он понял, что яд полностью выветрился, а его брат и зять вернулись в своё первоначальное состояние, то вскочил на ноги.
Он услышал, как Цзян Ваньинь зашевелился на другом конце комнаты, а затем, окончательно проснувшись и осознав, что произошло, выскочил из дома с традиционным «Какого хрена...».
Лань Сичэнь задержался, чтобы выяснить, помнят ли Ванцзи и Вэй Усянь что-нибудь о минувших событиях последних недель (они не помнили), проверить самочувствие брата (его голова болела, а перед глазами слегка плыло, но в остальном он был в порядке), после чего последовал за Цзян Ваньинем на улицу.
***
Цзян Чэн сидел на ступеньках на краю веранды, всё ещё не оправившись от шока и неловкости из-за того, что при пробуждении в его комнате обнаружились два взрослых мужчины. Точнее, три. Но увидеть одного из них хотя бы было ожидаемо.
- Мне больше никогда не воспользоваться глазами, потому что твой тупой полуголый брат выжег их до самого мозга, - пожаловался он. - Впрочем, как и мой, - он потёр лицо, когда Лань Сичэнь присел рядом. - Скажи им, чтобы убирались к чертовой матери из моей комнаты, мне нужно одеться, - проворчал Цзян Чэн, плотнее запахивая ворот своих нижних одежд, будто внезапно осознав, что и сам не полностью одет.
Он в отчаянии прижался спиной к веранде, когда из комнаты донеслось маниакальное кудахтанье в виде искреннего громкого смеха Вэй Усяня.
- По крайней мере, привычный порядок восстановлен, - прокомментировал Лань Сичэнь, услышав, как брат ответил Вэй Усяню что-то односложное и очень тихим голосом.
К удивлению Цзян Чэна Лань Сичэнь прилёг рядом, точно также откинувшись на веранду, и принялся рассматривать бледное рассветное небо.
- Эти несколько дней были... довольно интересными, - прокомментировал Лань Сичэнь, и Цзян Чэн повернул голову, чтобы взглянуть на него, прежде чем снова посмотреть на небо.
- Эти несколько дней были сущим кошмаром, - поправил он. Хотя, конечно, какая-то часть его души непременно будет скучать по объятиям брата по утрам, их нежному взаимодействию и незамысловатой приязни, которой не было у них так долго.
Но он ни за что бы в этом не признался.
- Давай никогда не станем заводить детей, - сказал он вместо этого, сообразив, какой подтекст кроется в его высказывании лишь тогда, когда Лань Сичэнь повернулся к нему и взглянул с нескрываемым весельем в глазах.
- Это, что, предложение, Глава ордена Цзян?
Примечание к части
Ну, вот и всё. Надеюсь, вам понравилась история так же, как и мне. Я очень старалась передать атмосферу и динамику оригинала, незатейливость фраз, в которых, как по мне, и кроется большая часть очарования. Это мой первый художественный перевод, так что без трудностей и, наверное, некого налёта неопытности не обошлось. Мне кажется, с каждой главой получалось лучше и менее "по-иностранному", но до конца избавиться от этого и при этом сохранить стиль автора, я всё ещё не могу. Тем не менее, я планирую продолжать, время от времени заниматься переводами понравившихся работ и делиться с вами, пытаясь с каждым разом совершенствоваться. Благодарю за внимание!